Иисус говорил, что необходимо познать истину, которая сделает нас свободными, поскольку всякий, делающий грех, есть раб греха (см. Ин. 8, 32-34). Это значит познать Самого Христа и сродниться с Ним.
Христианин пытается посвятить этому всю свою жизнь, он может приобрести вкус к этой, хотя бы частичной и кратковременной обретённой им свободе, но нередко она неизбежно ускользает от него, уступая гораздо чаще повседневной обыденности и необходимости снова сопротивляться своим зависимостям и пристрастиям. Стоять в свободе, дарованной Христом, только лишь своими силами не представляется возможным.
К тому же, через самого первого человека всему последующему человечеству было обещано: «в поте лица твоего будешь есть хлеб» (Быт. 3, 19). И добывание этого хлеба насущного в самом широком смысле, нередко сопряженного с неизбежной суетой, занимает у многих людей большую часть их жизни.
Путь к внутреннему освобождению не только не прост, но от поражения к поражению он может приводить чаще, чем от победы к победе. Поскольку он предлагает превзойти самого себя, фактически вытащить себя за волосы из болота повседневной рутины, сделав очередной рывок от земли к небу, в точности согласно тому, как поётся в одном из предпостовых богослужебных песнопений:
Поста время в радости начнем, к подвигам духовным себя побуждая; очистим душу, очистим плоть, воздержимся, как от пищи, от всякой страсти, наслаждаясь добродетелями Духа; дабы в них совершенствуясь с любовью, удостоиться всем нам увидеть всечестные страдания Христа Бога и Святую Пасху в духовной радости.
(стихира на вечерне Прощеного воскресенья)
Но получается, что, настроившись подчас с романтическим энтузиазмом на прохождение великопостного пути, под конец поста человек может испытать некоторое разочарование: пост прошёл плохо, даже совсем никудышно. Постившийся не только не воскрес духом, но лишь больше ощутил свою собственную слабость и ничтожность. Но в этом, тем не менее, и заключается один из важных результатов поста — познать свою собственную немощь и не мечтать о себе, не возноситься перед самим собой и другими людьми!
Человек склонен искать благодатных и возвышенных состояний души, но он их не получает, поскольку эти ожидания его бывают по-своему искусственны, мечтательны. Их вполне мог испытывать самодовольный фарисей, — почему бы и нет? — очень даже удовлетворенный своими пожертвованиями, десятиной и двукратным постом в неделю. А мытарь, стоявший рядом с ним, никаких возвышенных состояний души и ничего, кроме угрызений совести, не испытывал, но оказался в очах Божиих больше оправданным и духовно возрождённым, чем фарисей.
Жить в постоянном незримом присутствии Христа хотя и идеально, но весьма нелегко, тем более что «Бог наш есть огонь поядающий» (Евр. 12, 29). Это всё время самого себя ставить под вопрос: свою праведность, веру, благочестие, всё своё даже самое хорошее.
Но такова общая наша природа, что мы не можем постоянно быть на этом одном и том же высоком уровне. Поэтому общецерковная жизнь устроена так, что нам предлагаются определенные периоды внутреннего сосредоточения и собирания, самый важный из которых – великопостный.
«Сатана пришел к Адаму в раю; он пришел к Христу в пустыне. Два голодных человека услыхали его слова: ешь, потому что твой голод показывает, что ты всецело зависишь от пищи, что твоя жизнь в пище. И Адам поверил и стал есть; Христос отверг это искушение и сказал: не хлебом единым будет жив человек, но Богом. Он отверг эту всемирную ложь, которую Сатана внушил всему миру, сделав ее не поддающейся обсуждению, очевидной истиной, основой всего человеческого мировоззрения, основой науки, медицины, и может быть даже религии. Отвергнув эту ложь, Христос восстановил верное соотношение между пищей, жизнью и Богом, то соотношение, которое нарушил Адам, и которое мы все еще нарушаем каждый день.
Что же тогда означает пост для нас, христиан? Это участие в постном опыте Самого Христа, которым он освободил нас от совершенной зависимости от пищи, материи и мира» (прот. А. Шмеман, «Великий пост»).
Если сатана искушал Христа, постившегося в пустыне, то тем более гораздо легче ему донимать каждого из нас через наши собственные уязвимые места, отнимая у нас внутреннюю свободу. И вот тут встаёт важный вопрос об аскетическом покаянии.
Искушение Христа. Илья Репин
В первые четыре дня великопостного пути нам предлагается прослушать Великий канон преподобного Андрея, архиепископа Критского, в котором иногда можно встретить не очень понятные по своей тональности фразы.
Не бысть в житии греха, ни деяния, ни злобы, / еяже аз, Спасе, не согреших / умом и словом, и произволением / и предложением, и мыслию, и деянием согрешив, / яко ин никтоже когда
(из покаянного канона прп. Андрея Критского, понедельник, песнь 4-я)(Рус. перевод: «Нет в жизни ни греха, ни деяния, ни зла, в которых бы я, Спаситель, не погрешил умом, и словом, и произволением, и намерением, и мыслью, и делом согрешил, как никто иной никогда»).
А как вообще это понимать?.. Похоже, именно отсюда и появляются, пусть карикатурно, среди наших бабушек заявления на исповедях типа: «Ой, батюшка, во всем грешна»!
Ключевой момент этой покаянной поэзии, как думается, в личной судьбе архиепископа Критского Андрея. Как можно прочесть в одной из статей «Православной энциклопедии»,
«По свидетельству св. Феофана Исповедника, на Соборе, созванном имп. Филиппиком для возобновления монофелитства (712), А. вместе с еп. Кизическим свт. Германом, будущим. Патриархом Константинопольским, был в числе подписавших анафему VI Всел. Собору. Впоследствии А. раскаивался в том, что подписал еретическое определение; традиция связывает с этим событием составление его знаменитого Великого канона».
Как пастырь многих душ, ответственный за них, кому больше вручено, чем всем остальным, он и мог из глубины сердца написать именно так. И в этом плане он действительно согрешил, как никто другой, хотя и до него, и после него случались аналогичные проявления человеческой слабости, проявлявшейся в компромиссах с сильными мира сего.
И все мы, хотя и повторяем грехи как наши предшественников, так и друг друга (грехи в общем у всех одинаковы), но положение каждого из нас по отношению к своим грехам воистину уникально. И его нельзя прочувствовать объективно, в сравнении с другими людьми, на фоне многих из которых мы можем выглядеть вполне неплохо. Его можно прочувствовать только в личной встрече с Христом. И только тогда, когда осознаешь свое призвание и его высоту, в сравнении с которой не поднялся еще ни на миллиметр.
Нам, христианам, много дано, но как мы используем то, что вверено нам? Негодный раб из притчи о талантах, по крайней мере, если и не умножил то, что вверил ему господин его, и не получил от него одобрения, то хоть сохранил вверенное. А я сам, боюсь, что не сохраняю и того, что мне было поручено. Если иногда и умножаю, то быстро растрачиваю…
Отсюда, только отсюда могут рождаться признания, подобные этому:
«Согрешил я, Господи, согрешил пред Тобою! Смилуйся надо мной: ибо нет грешника между людьми, которого я не превзошел согрешениями» (вторник, песнь 3-я).
Отсюда нет никакой надежды на собственные усилия, но только на любовь Божью, безмерную, как океан, в сравнении с которым не может быть даже число песчинок песка морского.
Покаяние мытарей и блудниц было спасительным и возрождающим именно потому, что они почувствовали это и уверовали во Христа как любовь, перед которой не стыдно припасть к ногам и пролить слезы. Но оно не имеет ничего общего с садомазохистским копанием в себе и перечислением одних и тех же мелких грехов («отцеживание комара» по Мф. 23, 24) от исповеди к исповеди, как это нередко в нашем церковно-приходском быту встречается.
В таком случае, каждый Великий пост есть не что иное, как очередной прорыв ко Христу, стремление к новой встрече с Ним — и в молитвенной тишине и размышлении о словах Писания, и в посещении больных и помощи страждущим и обездоленным, — чтобы на новом жизненном витке открыться той истине и свободе, которые как совершенные дары исходят только свыше, от Отца светов (см. Иак. 1, 17). Это время суда над самими собой при свете истины, в незримом Божием присутствии и предвкушении Суда будущего.
Как написал средневековый армянский поэт Григор Нарекаци:
Мне ведомо, что близок день Суда,
И на суде нас уличат во многом,
Но Божий Суд не есть ли встреча с Богом?
Где будет Суд – я поспешу туда!
Читайте также: