Дорогие друзья, зачем мне вам рассказывать о фарисействе? Посмотрите на меня – и вам всё будет ясно. Действительно, по слову епископа Игнатия (Брянчанинова), умение увидеть в себе фарисея, равно как и Хлестакова, – это половина успеха.
В чём заключается фарисейство? Конечно же, в неспособности и нежелании ходить пред лицем Небесного Отца и в тайне сердца обращать к Богу «души прекрасные порывы». Всё человечество делится на две части: фарисеев, которые изображают то, чего у них нет внутри; и детей во Христе, которые не стремятся играть и изображать, но с лёгкостью, радостью, простотой общаются и с правым, и с виноватым, пробуждая в людях «чувства добрые».
Итак, что такое фарисейство? Это сухость сердца, это буквоедство и ложная ревность о формальном исполнении закона. Это скорое негодование, выражающееся в словах презрения, соответствующих минах, жестах – в отношении к тем, кто смеет преступать «предания старцев». Фарисейство – отсутствие внутренней культуры, деликатности, бережного отношения к людям, широты и великодушия, скорой готовности понять, принять, простить, оправдать человека. Фарисейство – неумение и нежелание жалеть. Фарисейство – желание лишь жалить и отравлять токсинами осуждения невинные сердца, привлекая их на свою тёмную сторону. Фарисейство – жизнь «без Божества, без вдохновенья, без слёз, без жизни, без любви».
![Прот. Артемий Владимиров Прот. Артемий Владимиров](https://www.pravmir.ru/wp-content/uploads/2011/11/IMG_7391_s1-580x4111.jpg)
Прот. Артемий Владимиров
Обязательно ли Православие порождает фарисейство? Конечно, нет. Его нет там, где присутствуют самоукорение, непрестанная тайная молитва, приветливость как свойство, идущее от сердца, желание будни сделать праздником для ближнего; там, где имеется внутренняя потребность умножить в этом мире красоту, порядок, чистоту и любовь; там, где есть искреннее стремление следовать за Христом, никого не расталкивая на своём пути; там, где обретается готовность, по выражению Ф. М. Достоевского, «стушеваться», дабы молодая, гордая и красивая прошла перед тобою с транспарантом: «Я – самая благочестивая, я – первая буква алфавита»…
Итак, истинный дух Православия уничтожает фарисейство в зародыше. Думается, это печальный жребий тех, кто в Церкви родился, но не укоренился и, как веточка, отломился от плодородной маслины. Это удел тех, кто не носит в себе духа Таинств Христовых, хотя и приобщается к ним. Потому опасно быть фарисеем, что многое спросится с человека, почивающего на законе, но при этом забывшего, что суть и смысл закона – любовь и человеколюбие.
После этого пассажа, обличающего фарисея и восхваляющего дитя во Христе, кратко остановлюсь на нашей церковной действительности. Думаю, что фарисеи размножаются подобно мухам-дрозофилам. Появляются они и среди нас, священников, в том случае, если мы, пастыри, незаметно превращаемся в «попов — толоконных лбов». Действительно, священник – это капитан на мостике. Священник – это запевала в воинской роте. Священник – это душа прихода. Если сердце пастыря напоено, одуховлено любовью ко Христу и к людям, фарисейство исчезает на корню.
![Святой праведный Алексий Мечёв Святой праведный Алексий Мечёв](https://www.pravmir.ru/wp-content/uploads/2010/09/11-picstream_php_001.jpg)
Святой праведный Алексий Мечёв
Примеры? Пожалуйста. Из почивших – протоиерей Геннадий Огрызков. Я познакомился с ним в храме Воскресения Словущего на улице Неждановой. Он был тогда уже состоявшимся пастырем со своей паствой, а затем – настоятелем храма Малого Вознесения. Степень сердечности в восприятии ближнего у отца Геннадия была высокой. Чем-то он мне напоминал отца Алексия Мечёва, московского утешителя 20-х годов XX века. Рядом с ним просто невозможно было себе представить служителя Церкви чёрствого, надменного, холодного, буквоеда, лицемера.
Современный пример. Елизаветинский монастырь города Минска, протоиерей Андрей Лемешонок. Я люблю этого батюшку, хотя не решаюсь часто докучать ему. Но, смотря на него со стороны, я вспоминаю слова апостола Павла, который говорит о том, что пастырь – это кормилица, нежно ходящая в тишине среди своих чад и собственными слезами умягчающая их сердца. Батюшка Андрей возится со своими птенцами (белое, чёрное сестричество, обилие прихожан), обходя, как апостол Павел, за неделю необозримую «империю» своего прихода.
Достаточно сказать, что у него только по трудовой книжке оформлено пять тысяч человек. Как он выживает в современных экономических условиях, никто не знает! Зато везде знают Елизаветинский монастырь: и в Буэнос-Айресе, и в порте Находка, и на грязях в Баден-Бадене, и в Карловых Варах, ибо всюду залетают его «пчёлки», продавая собственными руками изготовленные иконки, книжки, изразцы, профессиональную аудио- и видеопродукцию, мыло, мочалки, шампуни. Вот и у нас, в Красном Селе, в июне раскинулся «город мастеров». Мы провели творческий недельный проект «Великая и Белая Русь».
Мне скажут: «Таких батюшек единицы!». Да, единицы, но эти единицы, как белые птицы, парят и реют над родной Московской Патриархией, и из-под крыльев этих единиц выходят такие же, как они, птенцы, с тёплым взором и добрым сердцем. Если дурной пример, выведенный Александром Сергеевичем в его сказке, мной уже косвенно процитированной, заразителен, то добрый пример имеет тройную, десятеричную силу. Мне хочется сейчас, обратившись к этим пастырям, усопшим и живым, сказать словами Н. Г. Чернышевского: «Вас мало, но вас будет больше, вы – свет мира, вы – соль земли!»
«Никола Гаврилович, ты же приличный человек, мог бы в примечаниях всё-таки указать, откуда взяты эти слова и как они попали в столь своеобразный, но далёкий от подлинной художественности роман «Что делать?». Сам вопрос был поставлен правильно, только у тебя – под знаком «минус», ибо ты звал Русь к топору, а у нас – под знаком «плюс» – креста Господня».
Читайте также: