По данным социологов Левада-центра 69% жителей нашей страны считают, что для того, чтобы считаться истинным россиянином, важно быть православным. Число тех, кто разделяет это мнение, выросло вдвое с 1996 года.
В то же время, по данным прошлых опросов, у большей части россиян восприятие себя православными связано, главным образом, с культурной самоидентификацией. Почему сегодня понятие «православный» так далеко ушло от понятия «воцерковленный»? Как объяснить эти изменения в восприятии россиянина?
Комментирует настоятель храма святых бессребреников и чудотворцев Космы и Дамиана на Маросейке протоиерей Федор Бородин:
Протоиерей Феодор Бородин
Изменение восприятия действительно происходит, точнее, происходит возвращение к корням. Иначе это не объяснишь. Попробовали всякого-разного и начали понимать, что истоки бытия народа — в православии.
Но победить атеистическую пропаганду не удалось и не удастся никогда, и не надо по этому поводу обольщаться. У Церкви есть враг. Двадцать лет в публичном пространстве не принято было ругать Церковь, это было удивительным Божьим подарком для всех нас, может быть, потому что все мы искалеченные и слабые. Мы 20 лет жили оранжерейных условиях и думали, что весь мир такой. Но мир — не такой. Мир ненавидит Христа.
К сожалению, сейчас понятие «православный» далеко ушло от понятия «христианин». Многие люди сейчас воспринимают православие как некую дань, которую они отдают Богу, чтобы от них больше никто ничего не требовал. Мало кто говорит о христианстве, как о следовании за Христом. Григорий Богослов говорил, что христианство — подражание божескому естеству. Это же абсолютно неприемлемая для прагматичного устройства жизни вещь.
Мне кажется, что у каждого из нас есть большие проблемы с врастанием в христианскую веру. Мы на 90% вчерашние неофиты. Вот сейчас мы говорим о том, что в храме святителя Николая в Кленниках не прерывалась приходская традиция, там остался островок веры. А раньше таких приходов было море.
Например, в 16 веке людей, укорененных в традиции, было большинство, а людей, пришедших со стороны, — единицы. А сейчас — наоборот. Но мы сами не умеем толком жить по-христиански и поэтому не можем показать пример христианской жизни своим ближним. А ведь настоящая христианская жизнь для людей пленительна…
Одной из главных ошибок девяностых я считаю то, что мы крестили людей, не подготовив их. Я признаю это с горечью. Мы крестили всех, кто приходил, не готовили людей ко крещению. Теперь мы возвращаемся к практике оглашения. Я могу говорить только за себя, но я как священник совершил много должностных преступлений — людям, которых я привел к купели, я не рассказал о том, что такое христианство. Я не понимал, что это нужно, я виноват. Получается, что я это знание у них украл.
А люди хотят знать о христианстве. При нашем храме работают миссионерские курсы «Открытие веры», состоят они из 12–15 бесед для людей, готовящихся ко крещению. Сейчас мы проводим уже четвертый набор слушателей. Интересно, что в три предыдущих раза приходило по 20 человек, из которых 19 были крещены, и лишь один — не крещен. У нас колоссальный голод на вероучительные курсы для крещеных людей, а мы говорим о миссионерстве…
Мы должны вернуть долг огромному количеству людей, которых мы крестили 10–15 лет назад. Мы должны им рассказать о вере, потому что они хотят об этом слышать. И тогда эти люди смогут начать жить церковной жизнью.
Прот. Константин Островский: Понимание связи России и Православия — признак духовного подъема народа
Алексей Гражданкин: Идентификация с православием объединяет народы России