Протоиерей Максим Первозванский: «Сохранять» ли любовь? (+Видео)

Как сохранить любовь между супругами? Как видеть друг друга в бесконечной чреде повседневности, наполненной заботами, усталостью, работой, домашними делами, капризами и болезнями детей? Отвечает протоиерей Максим Первозванский.

Вопрос о том, как сохранить любовь, мне кажется не до конца корректным. Здесь имеется в виду, что люди вступают в брак по сильному чувству, по страсти, по влюбленности, когда у них крылья за спиной вырастают, пишутся стихи, поются песни, глаза горят, и ни о чем другом, кроме своего любимого (любимой) человек думать не может.

Это, безусловно, замечательное состояние в жизни человека. Но оно, все-таки надо признать, болезненное и ненормальное. Любовь — это не совсем то.

Более того, влюбленность — это чувство полета, восторженности — сохранить невозможно. Оно по природе своей — возникает и потом исчезает. Любой психолог скажет, что срок жизни такому чувству год, может быть, два. Разные школы психологии отводят разное время на существование этого чувства. Ни в коем случае не нужно стремиться его специально сохранять. Это — не любовь. Может быть, какая-то стадия любви. Какой-то элемент большого и глубокого чувства, которое по-настоящему может называться любовью.

Протоиерей Максим Первозванский. Фото Юлии Маковейчук

Любовь — это то состояние, то чувство, в которое нужно вкладываться.

Вообще, я не очень люблю слово «сохранять», поэтому я не очень люблю экологов. В слове «сохранять» есть что-то такое пораженческое. Что-то вроде: «Мы проиграли эту битву, но давайте хотя бы что-то сохраним». Мне кажется, нужно наступать.

Есть такой замечательный образ, еще из Второй мировой войны. Почему в первой половине войны, когда наступали немцы, они, фактически, не теряли танки, а мы практически лишились всего нашего танкового парка? И наоборот, во второй части войны, когда наступали мы, танки теряли немцы? Дело в том, что когда подбивают танк, часто его затем можно починить. Но он остается на поле боя. И вот за кем остается поле боя, тот получает и свои танки и возможность их отремонтировать, и танки противника, которые тоже можно использовать против него…

Тот, кто наступает, условно говоря, получает все. А когда он пытается что-то сохранить, это, как правило, ему все равно не удается. Потому, что новое прорывается и захватывает все новые и новые позиции.

Проверка

Мне кажется, проверять себя на то, как обстоит дело с твоей любовью, можно по следующему критерию (я для себя обнаружил его еще лет пятнадцать назад в своей семейной жизни): все в порядке, если в годовщину своей собственной свадьбы ты обнаруживаешь в себе, что вот, только теперь ты понимаешь, что значит любить свою собственную жену. До этого думал, будто знаешь, что такое любовь, но, по большому счету, ты ничего и не осознавал. А через год вновь ситуация повторяется, когда ты возрастаешь в любви.

Не пытаешься какие-то ее осколки сохранить, а действительно любовь открывается тебе все новыми и новыми гранями. Значит, все хорошо. Если же ты чувствуешь: «А я люблю свою жену? Вроде бы люблю! — То чувство, которое было, осталось, наверное» — такое пораженческое настроение говорит о том, что любовь куда-то уходит, а мы, цепляясь за обломки, пытаемся что-то такое из нее собрать.

Не надо стараться ничего сохранить. Это не значит, что если ты однажды влюбился в свою будущую жену, а потом это чувство исчезло, больше его никогда уже не будет. Ничего подобного! Вполне можно влюбиться в свою собственную жену и через десять лет, и через двадцать, и через тридцать, и через пятьдесят. Другой вопрос, что эта новая влюбленность, когда у тебя вдруг снова отрастут крылья, снова ты не будешь видеть ничего и никого, кроме любимого человека, все равно будет каким-то временным явлением.

Настоящая любовь, конечно, очень зряча. Она достаточно трезва. Она видит и недостатки другого человека, она не носит розовых очков.

Вместе с тем, это чувство помогает открывать все новые и новые глубины как в том человеке, которого ты любишь, так и в самом себе, в своих собственных чувствах.

В отличие от влюбленности, любовь никогда не перестает. Но если это настоящая любовь — ее нельзя, однажды получив, положить в карман или в банк и потом жить на проценты.

Апостол Павел говорит: «Достигайте любви» (1Кор.14:1). Любовь необходимо достигать, она все время от нас ускользает. Необходимо вновь и вновь за нее бороться.

Сколько бы лет вместе супруги ни прожили — год, десять лет, двадцать лет, пятьдесят лет. Все равно за любовь снова и снова нужно вместе бороться, снова и снова ее подтверждать.

Борьба за любовь и тургеневская барышня

Конкретные бытовые меры, применяемые в борьбе за любовь, достаточно просты. Мы сейчас, живя в обществе потребления, привыкли к тому, что весь мир существует для меня, любимого, что он крутится вокруг меня, что я этого достоин, что я должен жить, чтобы было что вспомнить. Я потребляю мир, который находится вокруг меня. Я пользуюсь им. Я пользуюсь стиральной машиной, своей дачей. Я пользуюсь своей женой (или своим мужем), к сожалению.

Здесь как раз проходит та грань, где пользоваться мы не имеем права. Если вспомнить, каким образом воспринимало отношение супругов традиционное общество, то для меня наиболее ярким примером является ритуальные формулы отказа от вступления в брак в XIX веке. Если какая-нибудь девушка, такая милая тургеневская барышня, хотела отказать замечательному прекрасному гусару из «Гусарской баллады», который делает ей предложение руки и сердца, то существовала определенная ритуальная формула. Она должна была сказать ему примерно следующее: «Я не смогу составить вашего счастья». Она не говорила: «Я не смогу быть счастлива с вами», даже если это и подразумевалось. Но она говорила: «Я не смогу сделать вас счастливым».

Вспомните, какие слова говорит Евгений Онегин Татьяне, когда в саду отказывает ей в любви: «Напрасны ваши совершенства: их вовсе не достоин я». Он говорит, что она не будет с ним счастлива: «Судите ж вы, какие розы нам заготовит Гименей — и, может быть, на много дней» Онегин поясняет, что не является таким жестоким человеком, чтобы сейчас ответить на какое-то сиюминутное чувство Татьяны и сделать ее несчастной.

Конечно, он лукавит. Он просто не хочет иметь с ней дело, с этой молоденькой девочкой, но то, что он говорит, на самом деле, пронизывало всю культуру, и не только дворянскую. Человек женится или выходит замуж не для того, чтобы стать счастливым, а для того, чтобы сделать счастливым своего супруга (свою супругу).

Именно этим и определяется наша борьба за любовь. Именно в этом и состоят наши бытовые меры.

Если я ежедневно, ежеминутно, ежевечерне, еженощно пытаюсь получать удовольствие, или хотя бы удовлетворение какое то, или просто удобство от того, что я женат (или замужем), то это не способствует укреплению любви. Конечно же, детей растить проще не матери-одиночке, а замужней женщине. Конечно, мужчине тоже проще не искать какую-нибудь сиюминутную связь на стороне, а иметь под боком жену, которая и обед приготовит, и носки постирает, и в постели с ним будет. Это упрощает жизнь, делает ее легче. Но если я вот ради этого сейчас живу, то это — ошибка.

Я предлагаю молодым людям то, что для меня в свое время было своеобразным тренингом: иду, например, я вечером домой и надеюсь, что любимая жена приготовила мне вкусный ужин и ждет меня с приятным милым разговором, желая выслушать, утешить, обнять, приласкать, что дети сделали все уроки. Вместо этого вижу, что игрушки разбросаны, ужин не готов, уроки не сделаны, и жена еще говорит: «Слушай, там срочно надо что-то пожарить на ужин, и не забудь сделать английский с сыном».

Я понимаю, что это мне не нравится, что я не для этого, вроде, женился. И в этот момент я должен себе напомнить, что не моя семья и моя жена существуют для меня, а я существую для моей семьи. Я существую для моей жены, для моих детей. И я должен засунуть свое неудовольствие куда-нибудь в задний карман брюк и, засучив рукава, включаться в семейную жизнь.

Если мы говорим на языке православном, на языке христианском, в этом и состоит аскетика семейной жизни. Я должен постоянно со своими желаниями, своими хотениями, своими неудовлетворениями и неудовольствиями бороться и на уровне дел, и на уровне помыслов — с тем, чтобы заставлять себя жить ради своей семьи.

Безусловно, это приносит плод, громадное чувство удовлетворения, когда ты видишь счастливые глаза своей жены, когда ты понимаешь, что твои дети сумели превозмочь свои проблемы — благодаря тебе и твоей жене. И это возбуждает в сердце настоящие, серьезные, глубокие христианские чувства, которые можно назвать любовью… Не любовью-присвоением, а любовью-отдачей.

Это задание на всю жизнь.

Подготовила Оксана Головко

Читайте также:

Протоиерей Максим Первозванский: Если сильно влюбился, жениться нельзя (+видео)

Семья, скреплённая огородом, или как сохранить любовь?

Как сохранить любовь, когда «семеро по лавкам»?