Протодиакон Андрей Кураев: «Атеистов почти не существует»

По его мнению, в больших мегаполисах и крупных городах должны служить умудренные опытом священники. Монахов же необходимо собрать в монастырях в глухих деревнях.

Сейчас очень модна тема атеизма. Вы как-то сказали, что атеистов нет, а есть люди, занимающиеся оккультизмом. И в то же время есть большое количество людей, которые называют себя атеистами…

— Редко встречаются люди, которые свободны от оккультных предубеждений. Человек может считать себя атеистом, но его атеизм отнюдь не тотален и не целостен. Он атеист в том смысле, что не ходит в церковь.

Но в то же время он воспринимает тот бред, что несет РЕН-ТВ, ТВЦ и им подобные оккультно возбуждающие каналы: всевозможные мистические и псевдонаучные передачи об НЛО, цивилизациях атлантов и т.п.

Заключается ли причина в том, что людям нужно во что-то обязательно верить?

— Причина обычно совсем другая – отсутствие культуры мысли. Человек не умеет соотнести одни свои тезисы с другими своими же тезисами. По четным дням он думает так, по нечетным — противоположно. Клиповое мышление убивает культуру мысли.

А если говорить о Церкви, какое сейчас ее место в современной мирской жизни общества?

— Это общество само должно определить. Например, в Средние века Церковь помогала решать главные задачи общества – прокормиться, отбиться от врагов. Например, монах мог взять оружие и пойти сражаться на Куликовскую битву.

Монах никогда не должен браться за оружие. Случай на Куликовом поле, когда на битву вышли два монаха, — это исключение из правила. А правило гласит, что монах не может браться за оружие.

Он вообще добровольно отказался от прописки в этом мире и от борьбы за свои права в нем. Поэтому убийство монаха как убийство заведомо безоружного в европейском средневековом праве каралось более строго, чем убийство обычного человека.

Что касается вопросов голода, то даже в Средние века перед Церковью не могло стоять такой задачи. Церковь все же не Помгол и не Госрезерв. Лишь в 16-17 веках на Руси Церковь считалась резервным стабилизационным государевым фондом.

В годы неурожая она раздавала запасы зерна и тем самым помогала держать цены на зерно, чтобы оно не слишком дорожало. Но эта ситуация одной страны и одной эпохи.

Но тогда какие функции Церковь выполняет в мирской жизни?

— Приоритетная задача Церкви — это просто быть Церковью, искать Царство Божие. Самое лучшее в жизни людей — это то, что удается без программ и постановлений. То, что просто получилось. Просто выросло.

Например, нельзя сказать, что Сергей Радонежский, когда основывал Сергиево-Посадскую Лавру, хотел основать там культурный центр. Совсем нет. Он скорее хотел уйти от культуры в пустынь. Но получилось именно так. Точно также и сейчас. Что удается — это именно то, что удается, а не то, что постановлено, утверждено и профинансировано.

Несколько дней назад Дорогомиловский суд Москвы вынес приговор иеромонаху Илии, который на дорогом автомобиле Mercedes ездил ночью по Москве на большой скорости и попал в аварию, в которой погибли люди. Почему, по вашему мнению, происходят подобные инциденты с людьми, которые, по сути, ушли в монастырь и приняли монашество?

— Это такое эхо советской поры. В Царской России одной из главных проблем были монахи, которые не жили в монастырях. Они ходили по стране, что-то проповедовали, шарлатанили и шаманили по сходной цене. Но церковь принимала жесткие меры к «братии Шаталовой пустыни» и с этим все же справилась.

Потом пришла Советская власть, и такие монахи вновь появились, ибо они были изгнаны из обычных разоренных монастырей. В начале 90-х большинство монахов жили и служили отнюдь не в монастырях.

Затем у церковного руководства руки всё не доходили, чтобы всех монахов собрать по монастырям. Да и трудно это: монах, поживший по своему уму в миру, уже не способен вернуться к послушнической жизни в общежитии монастыря.

Заметьте: все скандалы происходят именно с теми монахами, которые живут не в монастырях. Это те, кто оказались на приходе в большом городе.

Связано ли это с тем, что очень сложно придерживаться жестких ограничений монашеской жизни, находясь в эпицентре светской жизни столицы?

— Это ошибка тех, кто их назначал. Нельзя таких молодых людей ставить на самостоятельные должности и оставлять их в Москве. Одно дело, если человек 30 лет прожил в монастыре — он может с накопленным багажом выйти в мир.

А когда ему 25 лет и он саму монастырскую жизнь еще не видел?! Нет, пусть такие люди сначала поживут среди комаров в глухой деревне в скиту, а потом уже будут настоятелями городских храмов.

Как вы считаете, после всех прошедших судебных процессов не пострадал ли имидж Церкви?

— Если кто-то стал по-другому относиться к Церкви, то это плохо характеризует интеллектуальный уровень этого человека. Если ранее он считал, что в церкви все безгрешны, значит, он верит в весьма фантастический тезис о том, что может быть какая-то идея, все адепты которой в массовом порядке и без исключений будут праведниками. В 21 веке верить в такое как-то стыдно…

Если же, узнав о духовно-транспортном происшествии с двумя монахами, он поменял свое мнение о многомиллионной Церкви, то это опять двойка. Ибо тут уже нарушение элементарной логики.

Это как если бы кто-то узнал, что завхоз некоей районной больницы замешан в распиливании бюджета, и после этого стал бы обвинять всех медиков в моральной и профессиональной деградации и назло им перестал чистить зубы и ходить к своему стоматологу.