В канун 2011-го подводит итог прошедшему десятилетию настоятель храма Всемилостивого Спаса, руководитель Интернет-портала «Правмир» протоиерей Александр Ильяшенко.
— Отец Александр, какими были для Церкви и лично для Вас эти годы? На что хотелось бы обратить особое внимание? В нашем с Вами разговоре хочется коснуться разных сфер жизни, охватить все, что человеку дорого. Поделитесь своими выводами, наблюдениями, переживаниями. Чем, на Ваш взгляд, интересно прошедшее десятилетие?
— Я, конечно, не могу говорить от лица Церкви. Могу поделиться только тем, что лично наблюдаю, какие умозаключения делаю со своей субъективной точки зрения.
Наиболее сильное впечатление на меня производит то, что не прекращается поток людей в храмы. Растет количество храмов и прихожан. Это происходит вопреки десятилетиям безбожной власти, вопреки искажениям, которые и сейчас несут светские средства массовой информации, образование, общественное мнение в отношении православия.
Ежегодно в нашей стране открывается около тысячи храмов. Это значит, каждый день — примерно по три храма, а каждую неделю — примерно по монастырю. Таких темпов история не знала. Это очень отрадно. Возникают новые учебные заведения в православной Церкви, открываются новые семинарии, успешно развивается Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет — на сегодняшний день крупнейшее духовное учебное заведение в стране и одно из самых больших в мире. Этот вуз готовит и священнослужителей, и миссионеров, и катехизаторов, дает качественное не только духовное, но и гуманитарное образование своим студентам.
Церковь сейчас переходит на новый этап своего существования в России. В советский период надо было просто выжить. В эпоху перестройки и в 90-е гг. необходимо было удержать то, что есть. Сейчас получилась возможность развития — и Церковь воспользовалась этой возможностью. Многое достигнуто. Церковь укрепилась и в экономическом, и в социальном, и в материальном плане. Укрепилась ли она духовно? Новые мученики, которые шли через жесточайшие страдания и отдали жизнь за веру, продемонстрировали, что же такое вера на самом деле. Как говорил покойный профессор протоиерей Глеб Каледа, один из тех, кто вынес на своих плечах и тяжесть гонений, и тяжесть Великой Отечественной войны: «Мы пережили эпоху гонений, переживете ли вы эпоху гласности?». Эта эпоха еще не закончилась, сможем ли мы ее достойно пережить, покажет время.
Наше время дает и некоторые новые возможности, которые позволяют обращаться к самой широкой аудитории. Это происходит благодаря тому, что Церковь обладает теперь православными СМИ. Интернет, газеты, радио, к примеру, «Радонеж», появляются телеканалы — все это является тоже несомненным достижением, о котором раньше не приходилось мечтать. И это укрепляет позицию Церкви в народе и в государстве.
Но есть то, что внушает тревогу. Низкий уровень образования в целом по стране, разрушение системы здравоохранения. В старое доброе время про русских людей так и говорили: «Русские люди — добрые люди». Действительно, и сейчас много по-настоящему добрых людей, но, глядя, скажем так, на толпу в метро в часы пик, никак не скажешь, что мы стали добрее. У нас утрачено чувство доверия друг к другу, чувство локтя. И это происходит потому, что все молчат, всем не то, чтобы все равно, но не до того. А говорить нужно, не показывая на кого-то пальцем, не стремясь найти виноватых, а действительно подумать, как сделать так, чтобы на Руси стало жить хорошо. Это наша общая задача. Не срываться на крик, на обвинения и на поиски мнимых врагов. Но в силу негативной специфики нашего образования и воспитания мы просто не имеем навыка конструктивно мыслить. Я недавно подумал, что бы я сделал, если б обладал реальной властью? И оказывается — ничего. У меня даже идей особых нет. Задайте этот вопрос каждому: «Что бы вы сделали, будучи первым лицом в какой-либо сфере?». Говорить: «Я хочу, чтобы все было хорошо» — несерьезно. А что такое хорошо? И кому это хорошо?
-Рассуждая над категориями «хорошести», я бы начала издалека. Например, задала бы себе вопрос: «Почему народ потянулся в церковь?». Просто этот народ действительно хочет быть хорошим, в каждом это заложено. Сложилось неложное понимание того, что, если я хочу чего-то доброго, светлого — я пойду в храм. Если человек хочет быть лучше — он хочет быть ближе к Богу. Поэтому я бы в приоритетах обозначила истинное воцерковление страны.
— Безусловно, если человек желает быть лучше — он будет стремиться к Богу. Но надо четко понимать, что никакого понуждения, даже церковного, народ не хочет. Воля каждого свободна, воцерковление из-под палки — это самое страшное, это оттолкнет людей от церкви, и приведет к печальным последствиям.
Все ненавязчивое — не для государственного человека. Что такое хорошо? Чем должен владеть верующий человек? Где-то недавно прочитал такие слова: «настоящее без прошлого, настоящее без будущего».
Для того чтобы двигаться вперед, нужно знать, какие вершины достигались раньше. В прошлом веке был такой замечательный академик-кораблестроитель Алексей Николаевич Крылов. После революции из-за разрухи в нашей стране катастрофически не хватало паровозов. И его как универсального специалиста отправили в Англию покупать паровозы для советской страны. Эти паровозы грузили на пароходы. И Алексей Николаевич, адмирал, академик, надел робу и пошел крепить эти паровозы. Работал с английским боцманом, у которого, как он потом вспоминал, «многому научился». И когда боцман узнал, что человек, который был у него на подхвате — адмирал, он был изумлен: «Как, вы адмирал, а я Вами командовал и смел Вас ругать!» А. Н. Крылов – это действительно выдающийся ученый, сделавший огромный вклад и в математику, и в кораблестроение, и в другие сферы. Грандиозная личность. Он общался с простым человеком так, как простой человек, а не академик или адмирал. Причем, надо отметить, настолько он в совершенстве знал английский язык, что владел даже им даже с просторечными диалектами. И боцман, не колеблясь, принял его за своего. Крылов даже не задумывался о собственной «великости», и это было нормой. А сейчас — нет.
Приведу еще один пример. Знаменитый профессор Лосев — философ, молитвенник, аскет, внесший огромный вклад в науку, когда еще до революции пришел сдавать аспирантский экзамен, профессор ему сказал: «Вы сдаете древнегреческий. Говорить о том, что вы умеете переводить на французский, английский или на новогреческий языки — это неинтересно. Переведите, пожалуйста, с одного древнегреческого диалекта на другой». Это все равно, что сейчас нас попросить поговорить на нижегородском наречии или вологодском. Лично я знаю только свое, московское, больше никакое. А тогда так фундаментально изучали науки.
Поэтому, говоря о духовном росте, нужно понимать, что он неизбежно складывается из высокого одухотворенных образования и культуры. Святые отцы одержали убедительную победу над своими современниками не только благодаря высоте своей веры, но и глубине своей культуры. Они умели, и защитить веру, и показать ее красоту и совершенство, и явить безусловное и нравственное, и интеллектуальное превосходство над своими оппонентами.
Недавно я разговаривал с замечательным ученым, одним из крупнейших современных биологов, нашим соотечественником, сейчас он живет и работает в Америке. Этот человек недавно написал статью «Почему я не христианин». Он к таким выводам пришел, глядя именно на нас, современных православных христиан. Глядя на Василия Великого, такие люди, как он, становились христианами. А наше, подчас доморощенное благочестие многих отталкивает. Конечно, этот ученый не удосужился всерьез ознакомиться с вероучением Церкви. Но, оказывается, что не получается до таких людей донести нашу веру.
Мы не на высоте положения. С такими людьми и говорить нам трудно. Интересно — но трудно. Потому что они соображают лучше многих из нас, они и эрудированны больше. Чтобы воцерковлять таких людей, надо иметь и глубину веры, и широкое образование. Нужно уметь вести полемику. Уметь показать свою веру и защитить ее — это огромная задача. Поэтому для того, чтобы, как Вы говорите, ненавязчиво обращать людей в православие, мы должны быть совершенно необыкновенного уровня, от которого мы еще очень далеко стоим. Так что настоящее образование необходимо. Я говорю о той системе образования, которая должна опираться на Православие. Образование дает уровень каждой семье, всему народу, всей нации, всему государству. Поэтому Вы делаете очень интересное и правильное предложение по поводу воцерковления, но нужно смотреть, сколько всего за ним стоит. Ненавязчивость должна быть, конечно, без насилия, но довольно активной и эрудированной. А времени у нас в обрез.
— А Вы не заметили, что на протяжении последнего десятилетия у нас появилось много настоящих, маститых, довольно эрудированных проповедников-миссионеров, которые очень хорошо говорят о вере, но между собой во многом не могут договориться? Эти люди поистине несут слово Церкви, слово Божье, но их полемика переходит в пласт не просто споров, а и взаимных оскорблений?
— Это «потрясающе». И здесь речь идет о воспитании. Действительно, совсем не обязательно считать свое мнение истиной в последней инстанции. Мне кажется, что бесконтрольная полемика, которая разгорается на страницах Интернета, происходит из-за отсутствия строгой здоровой и активной критики. На фоне отсутствия должного уровня воспитания, умения корректно доносить свои мысли, свое мнение до оппонентов и уважать их право иметь свои убеждения. Здесь речь идет вовсе не о вере, а о культуре. Но культура, несомненно, должна быть одухотворена православной верой. Здесь можно провести такую параллель: человек состоит из духа, души и тела. Если дух, то есть то, что устремлено к Богу, к идеалу, этим идеалом питается, и благодатью Божией насыщается, подчиняет себе душевные и физические способности, то такая личность гармонична, и она может приносить много пользы всем, кого она встречает на своем жизненном пути. Так же и в нашей общественной жизни. Конечно, на первом месте должна быть настоящая православная духовность, к которой нужно призывать и привлекать. На втором месте должно быть образование. Потому что образование без веры превращается в свою противоположность, для примера можно посмотреть на фашистскую Германию, это была исключительно культурная страна, но что они стали делать со своей культурой? А дальше — экономическая, так сказать, насущная жизнь. И если духовность стоит на первом месте так же, как в человеческом организме, то строится эта система гармонично. Но духовность ведь может быть не только православной, но и сатанинской, и фашистской, и языческой. Если духовность становится бездуховной, то искажается весь строй народной и государственной жизни. И уровень агрессии повышается, и культура катастрофически падает.
— А мне кажется, что уровень культуры в 90-х годах был намного ниже, чем сейчас. Даже на «верхушке» среди лидеров были совсем другие идеалы…
— Мне трудно судить о тенденциях развития современной культурной жизни: есть позитивные тенденции, а есть и негативные, что-то мы теряем, что-то приобретаем. Жизнь меняется и развивается, это касается и церковной жизни, но большое видится на расстоянии. Я думаю для того, чтобы мы могли давать объективные оценки происходящим процессам, должно пройти время.
— А у Вас нет впечатления, что с каждым годом, десятилетием увеличивается наша суета? И, несмотря на наше горячее стремление к духовному, мы все больше погрязаем в жизни бытовой?
— А можно небольшое отступление? Я интересуюсь военной тематикой и много полезного для себя из нее почерпнул. Вспомним блестящую победу над наполеоновской армией в войне 1812 года. Почему Кутузов, командовавший русской армией, победил одного из лучших полководцев в истории – Наполеона? Ведь соотношение сил было отнюдь не в пользу русской армии. Есть такое понятие, стратегия, умение смотреть далеко вперед и отвечать на вопрос не «как?», а «что?». Кутузов думал, опережая события, предугадывая их развитие. Хочется отметить, что он был глубоко верующим человеком. Так я это говорю к тому, что вся наша суета – от нехватки стратегического мышления. Мы гонимся за сиюминутной выгодой, не имея в виду чего-то большого, теряя то, что можно было бы приобрести, стремясь к достижению общих целей.
— Но ведь мы простые люди, далеко не «кутузовы»…
— Что ж, приведу известные изречения другого великого полководца, Суворова: «Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом», «Каждый солдат должен понимать свой маневр». Все мы должны понимать, что происходит и как действовать наилучшим образом в интересах дела в той или иной ситуации. Тот же Суворов говорил: «Если я кричу — направо, а надо налево — меня не слушать!» Даже если ты простой солдат и стремишься так же, как и полководец к поставленной цели и видишь, как эффективнее ее достигнуть — действуй!
— А тогда не будет анархии? Ведь каждый решит, что ему виднее?
— Руководители, подобные Суворову, Кутузову – это супер-корифеи и супер-гроссмейстеры, которые не ошибаются. Поэтому они не боялись доверять своим подчиненным, видя в них своих единомышленников, а подчиненные не боялись проявлять инициативу и быть активными.
— Насколько я знаю, слабые люди, если становятся руководителями, первое что делают — пресекают инициативу, боясь, что активные сотрудники могут их «подсидеть»…
— Настоящий руководитель должен видеть цель не в долгожданной карьере, не в высоком кресле, а ставить перед собой масштабные задачи, решение которых должно приносить благо всем. Надо быть настолько сильным, чтобы не бояться умных людей и действовать, не боясь ошибаться и признавать свои ошибки. Иногда руководителям полезно говорить «простите» своим подчиненным. В нашей истории много образцов удивительной высоты, на которую надо равняться.
— Значит, все лучшее — уже было? А будет ли?
— Нет, не значит. В прошлом было много хорошего, великого, будем надеяться, что и в будущем будет. Нельзя только впадать в самодовольство и терять способность критически оценивать свои поступки и их последствия.
— И все-таки, наше развитие идет вверх?
— Нравственный, культурный, интеллектуальный уровень раньше все-таки был выше, но мы продолжаем жить, жизнь во всех своих проявлениях развивается, и, возможно, кое-чему еще нам придется удивляться и аплодировать. Конечно, видеть недостатки всегда легче, недостатки больше лезут в глаза, чем достоинства и достижения. В потоке мутно-зловонной жижи нашей псевдокультуры, действительно, трудно разглядеть талантливые произведения наших замечательных современников, но это не значит, что их нет.
Мне очень импонирует Московский Театр русской драмы «Камерная сцена», где сознательно идут по пути отбора нравственных произведений. Ни кассовых, ни массовых, а настоящих, качественных, стоящих.
— А пример нынешней православной литературы может порадовать, кроме основательного пласта святоотеческой литературы?
— Святые в Церкви были, есть и будут. И многие святые люди владели словом, обладали литературным даром, их слова звучат очень ярко, убедительно, глубоко и совершенно. Сейчас очень популярны Паисий Святогорец, святитель Николай Сербский. Это современная православная литература именно в святоотеческом ключе. Но это не развлекательная литература. Подросток этим не увлечется. А такой православной литературы, которую можно так же захватывающе читать, как «Три мушкетера» — очень мало, если вовсе нет. Художественная православная литература у меня вызывает внутренний протест. Потому что в ней много дезинформации, в определенный период это может оттолкнуть. Я как-то не сталкивался в церкви с людьми, которых привела к православию именно такая литература. Может, они есть, но я их не знаю. Есть образцы высокой нравственности в художественных произведениях, где ничего не навязывается, ничего не пропагандируется. Образцом православной беллетристики я бы назвал «Капитанскую дочку» Пушкина. В этом произведении нет никакого навязанного благочестия, но это образец глубоко по духу православной литературы, в котором силой пушкинского гения является истинное благородство, истинное мужество, истинная вера. Могу порекомендовать замечательного писателя и поэта Алексея Константиновича Толстого. Его произведения – как чистая ключевая вода, никаких примесей. Есть серьезные книги — это произведения, связанные с Гулагом замечательного автора Георгия Демидова, который сам провел за колючей проволокой четырнадцать лет. Он талантливо и глубоко проникает в психологию своих персонажей. Верующие многое могут почерпнуть из этих произведений в нравственном плане.
— Наши верующие — кто они? Изменилась ли аудитория православных, стали ли мы более активными? Среди прихожан больше простых людей или интеллигенции?
— Пока среди наших прихожан все больше прихожанок. И этому есть логическое объяснение. Грешат сильные, а страдают от их грехов более слабые. Благодаря своей психофизиологической природе мужчина более сильный, независимый, женщина больше привязана к семье. В этом смысле она слабее, но в её такой слабости больше проявляется духовная сила, «сила — в немощи». Женщины отмаливают своих мужей и часто приводят их в храм. Ведь на самом деле грех — это проявление слабости. Между тем мужчины действительно должны быть не только по физическим, но и по нравственным качествам сильной стороной, но они такими являются далеко не все. И это тоже следствие воспитания, культуры и греха. Грех обладает такой особенностью, что он убивает жизнь, он все разрушает. А женщинам ничего другого не остается, как становиться сильными. Они сейчас намного чаще бывают успешнее мужчин и даже талантливее. Лучше приспосабливаются к изменяющимся условиям нашей жизни, успевают больше, да и пива не пьют, а пашут как мамы-Карлы. Но я думаю, что женщинам все-таки хочется быть за мужем, как за крепкой стеной и видеть в муже главу семьи.
— А что наши дети? Являются ли они надеждой Церкви?
— Пока что нам надо ответить на простой вопрос: как наладить приходскую жизнь, чтобы дети не уходили из Церкви? И это очень болезненный вопрос. Но я знаю несколько приходов, где этот вопрос удачно решается. Главное — создать для ребенка среду, где бы он общался со своими ровесниками, и чтобы у него жизнь была заполнена позитивным содержанием настолько, что ему было бы неинтересно уходить в подворотни.
Чтобы он ясно осознавал, что в таком случае он потеряет гораздо больше, чем приобретет и что всякая псевдосвобода, псевдодозволенность — ерунда по сравнению с тем, что он имеет. Но хочу сказать, что даже если в отроческом возрасте ребенку захочется уйти из Церкви, его та жизнь, которой он жил в детстве, бесследно не проходит. Рано или поздно он начинает чувствовать, что происходит что-то не то, переживает и благие воспоминания детства помогут ему возвратиться.
— Что посоветовать современным родителям?
— Хочу посоветовать быть гибкими и мудрыми. Нельзя, например, ребенка перенапрягать и заставлять, строго поститься. Ограничения должны быть по силам. А меру этой силы должны родители определить, посоветовавшись с духовником. Еще очень важно, особенно, если ребенок ходит в светскую школу, где может чувствовать свою инаковость, чтобы у него были друзья на приходе. Нельзя замыкаться только на своей семье, какой бы она правильной и благочестивой ни была. У ребенка должны быть друзья, но это должны быть настоящие друзья по духу, а не те, которые научат его непотребностям.
— А можно ли доверять своего ребенка светским школам?
— Конечно, есть много хороших светских школ. Во многих светских школах хранятся настоящие добрые традиции. Но не могу не отметить того, что из системы нынешнего образования ушло благородство. Если ребенок поступает просто хорошо — он уже белая ворона. Поэтому очень много детям нужно читать и рассказывать то настоящее, на что можно опереться в будущей жизни.
Приведу, быть может неожиданный, пример из литературы. Есть замечательный рассказ Джека Лондона «Финиш». Золотоискатель оказывается в безмолвной снежной пустыне, один, истощенный и голодный. У него есть ружье, в ружье — один патрон. Идти несколько десятков километров, а сил нет. Вдруг он видит оленя. Поднимает ружье и целится. Попадет — спасен. Промахнется — финиш. Целится он тщательно, но промахивается.
Так вот, по-гречески «грех» означает промах. Это совсем не значит, что человек хотел чего-то плохого. Это означает, что у него просто не получилось хорошо. Ясное дело, что мы изо всех сил хотим попасть в цель. Мы изо всех сил хотим что-то сделать хорошо, но не попадаем. Изначально плохо никто не хочет ничего делать. Злодеев очень мало. Так вот, мы всю жизнь свою должны строить так, чтобы не промахнуться, чтобы и дети наши не промахнулись, чтобы конец этой жизни не стал губительным финишем, а был радостной, спасительной встречей с Богом.
Беседовала Елена Вербенина