У него был особый дар — любви к Богу, дававшей ему бесстрашие. Ни внешняя власть, ни сила, ни, тем более, деньги или общественное мнение не могли поколебать его решимости в отстаивании правды Божией до конца — и даже, как мы все теперь знаем, ценой жизни и мерой смерти. В Самом Христе его более всего пленяла Истина — не только интеллектуальная, конечно, но и Истина Любви как принципа жизни.