17 декабря исполняется 45 лет священнического служения духовника города Москвы, настоятеля храма Рождества Пресвятой Богородицы в Крылатском протоиерея Георгия Бреева. Недавно отец Георгий перенес тяжелую операцию на сердце, сейчас проходит реабилитацию, поэтому не смог дать интервью. Об отце Георгии Брееве Правмиру рассказал один из его духовных сыновей, прослуживший с ним 20 лет, протоиерей Алексий Потокин.
Протоиерей Георгий Бреев. Фото: Владимир Ходаков, patriarchia.ru
— Отец Алексий, как вы познакомились с отцом Георгием?
— В начале восьмидесятых, а может, даже чуть раньше, я пришел к вере. Как ни странно, подтолкнули меня к этому антирелигиозные книги Гольбаха, Таксиля, Емельяна Ярославского. Я прочитал их и понял, что авторы врут, стал искать, где не врут. Мне было чуть больше двадцати, я вырос в атеистической семье, где никогда не говорили о вере, ничего о ней не знали.
Некоторые мои знакомые в то время активно воцерковлялись, но, видя их фанатизм, жестокость к собственным детям, я твердо решил, что уж в православный храм точно не пойду. Мимолетные встречи со священниками только укрепили меня в этом решении.
Протоиерей Алексий Потокин
Заходил в католические и протестантские храмы, все показалось очень благостным, но душу не трогало. И вот года два я буквально изнывал — уже понимал, что Бог есть, искал встречи со Христом, а в храм не ходил. Похожие душевные метания были у одного моего товарища — он, правда, уже ходил в разные храмы, даже беседовал иногда со священниками, но формально — не решался им довериться.
Человек, который знает Бога
Однажды он пришел ко мне и говорит: «Знаешь, я слышал, что есть очень хороший священник». И мы, ничего не предполагая, пошли в храм Рождества Иоанна Предтечи на Пресне. Там я впервые увидел отца Георгия и как только увидел, почувствовал, что этот священник не будет меня ни мучить, ни подавлять. А самое главное — я понял, что это человек, который знает Бога. Даже не хочу анализировать, как, по каким признакам, но почувствовал.
После этого стал иногда бывать на службах, просто приходить в храм, он мне давал книги — жития святых, Иоанна Кронштадтского. Тогда религиозную литературу купить было негде. Через какое-то время я сказал отцу Георгию, что хочу креститься. Он посоветовал не спешить, подумать, побольше походить на службы, внимательней слушать проповеди.
Примерно через полгода я вновь сказал ему, что хочу креститься. Отец Георгий спросил, почему, я объяснил, и он сказал: «Ну, тогда обязательно надо». Крестился и так немедленно проникся верой, что стал сразу выполнять все правила без малейших поблажек — считал, что иначе будет нечестно. Переусердствовал, как часто бывает с неофитами, и почувствовал, что меня это придавливает и вот-вот раздавит. Несколько месяцев вообще не ходил в храм, но душа тосковала, и я вновь пришел и честно рассказал отцу Георгию, как ревностен был поначалу и как быстро выдохся. «Ты что? Никогда не торопись, потихоньку надо. Это же великое», — объяснил он мне мою ошибку.
С той поры я уже старался не допускать самодеятельности в духовной жизни. Через три или четыре года — сейчас уж точно не помню — я ходил каждую субботу на всенощную и каждое воскресенье на литургию не потому, что положено, а потому, что это стало внутренней потребностью. Мне не приходилось себя принуждать, я с нетерпением ждал субботы.
Не значит, что в жизни все пошло гладко — так не бывает. У меня были всевозможные преткновения, многие из которых казались тупиками, и каждый раз отец Георгий помогал мне понять причины, правильно отнестись к ситуации. Он никогда не указывал, как поступить, но делился собственным жизненным опытом и, опираясь на него, говорил, как бы он мог поступить в аналогичной ситуации.
Потом уже я узнал, что там, где нет свободы, нет и любви, что невольник — не богомольник, что добро, сделанное насильно, есть зло. Такие вещи проще понять через человеческие отношения. Вот я это понял, общаясь с отцом Георгием. Он никогда не посягает на свободу другого человека. У него я потихонечку учился исповеди.
— Наверное, вы не сразу решили стать священником?
— Сначала я об этом и не думал — работал в институте, писал диссертацию. В 1990 году отца Георгия назначили настоятелем храма иконы Божией Матери «Живоносный Источник» в Царицыно. Когда его только рукополагали в храме Рождества Иоанна Предтечи на Пресне, он спросил, сколько ему придется там служить. Патриарх Алексий I сказал, что если 20 лет прослужит, уже и не переведут.
«Посоветуйся с домашними»
Но жизнь изменилась, стали восстанавливаться храмы, и через 23 года отца Георгия перевели в храм, разрушенный до основанья. Ну и мы, его чада, пришли за ним, расчищали храм, совершали в нем молебны. А отслужив там первую литургию (примерно через месяц), отец Георгий предложил мне стать диаконом. «Посоветуйся с домашними», — сказал он. Опять же речи не было ни о каком принуждении.
Жена и дети не возражали, я только спросил его, можно ли мне будет пять дней работать, а по субботам-воскресеньям служить. Отец Георгий ответил, что можно, и через два месяца, в декабре 1990 года, меня рукоположили в диаконы. В семинарии я не учился (позже окончил ее заочно), службу не знал… Два месяца до рукоположения я алтарничал, но одно дело слушать, а другое — служить самому. Очень тяжело мне было, путался.
Прослужил я три месяца, и отец Георгий сказал, что ему нужен второй священник. А мне казалось, что диакон больше помогает. «Вы не хотите, чтобы я был диаконом?», — спросил я. «Нет, почему, если не хочешь быть священником, не надо», — ответил он. Я не то что не хотел, мне просто в голову не приходило — это же не просто служить надо, но и таинства совершать, требы.
Я уж не говорю об исповеди, но даже причастить болящего на дому — целое искусство, которому я учился у отца Георгия. Несколько раз ходил вместе с ним, он мне показывал, куда что ставится, как моется. Те, кто вырос в семье священника, с детства это видели, и даже, наверное, не замечали, как это трудно — автоматически всему учились.
А мне было очень трудно. Боялся в чем-либо ошибиться, но не ошибаться не мог. В мае 1991 года меня рукоположили в священники, на следующий день я на работе написал заявление об увольнении. Целиком погрузился в служение. Года три мне потребовалось, чтобы все более-менее освоить и хотя бы не портить ни службу, ни таинства.
Вы помните, как именно в те годы все стремительно менялось в стране, а спросите меня — я вам не расскажу. У меня эти годы выпали, я тогда не читал газет, не следил за новостями, ничего не слышал и не видел вокруг себя. Жил службой, учился на ходу. Конечно, без поддержки отца Георгия так быстро ее не освоил бы.
Разбудить душу человека
— А если бы вы отказались стать диаконом, сказали отцу Георгию, что веруете в Бога, но хотите заниматься наукой, да и жена не готова быть матушкой, это что-то изменило бы в ваших отношениях. Допускаете ли вы, что он стал бы на вас давить?
— Исключено. За почти тридцать лет знакомства отец Георгий никогда не ставил меня перед фактом, он всегда давал мне свободу выбора. Насколько я понимаю, не только мне, но любому человеку, обращавшемуся к нему за советом. Этот его принцип помог мне в первые годы священнического служения. Молодой (не по возрасту, а по сроку служения) священник всегда рискует наломать дров — духовного опыта нет, жизненного тоже не всегда достаточно, а люди не только грехи исповедуют, но и совета спрашивают, а ситуации у многих очень сложные, проблемы большие.
Протоиерей Георгий Бреев
Я всегда, если у меня было малейшее сомнение, что я могу что-то путное посоветовать человеку в его ситуации, подходил с ним к отцу Георгию — так мы договорились сразу после моего рукоположения, и это продолжалось не один год.
Кроме того, по примеру отца Георгия я вообще не злоупотреблял советами. Некоторые священники, знаю, считают, что каждому исповеданному греху надо прямо на исповеди дать оценку и тут же что-то посоветовать кающемуся.
Это распространенная практика, но я не уверен, что правильная. Мне кажется, чаще гораздо важнее просто выслушать человека. Цель священника — разбудить душу человека, чтобы она научилась видеть, знать, понимать.
Если совесть пробуждается, лучше нее никто не подскажет человеку, в чем греховность его поступка, как не повторить этот грех. Можно что-то посоветовать, когда спрашивают, но не надо вставать в позу учителя и навязывать свои советы.
— Этому тоже вас научил отец Георгий?
— Безусловно. Он с самого начала мне объяснял: «Ты сначала расскажи человеку о Боге, о вере, помоги ему полюбить Церковь. Потом уже можно будет ему на что-то указывать, что-то разрешать или не разрешать. Пока же человек не обрел это сокровище, мы ему своими поучениями можем только усложнить жизнь».
Помогает только любовь и доверие
Первые лет пять, когда храм восстанавливался, мы, священники, практически жили там. Была у нас одна комната на всех, где мы отдыхали и обычно ночевать оставались — редко домой уходили. В минуты отдыха, чаще по вечерам, подолгу беседовали. Никогда отец Георгий не говорил о политике, еще о чем-то сиюминутном. Говорил он о Церкви, потому что в ней смысл его жизни.
К нему постоянно приходили люди с разными проблемами, хворями, отец Георгий всегда был для всех доступен, внимательно выслушивал, проживал с каждым его ситуацию. И потом нам объяснял, в каких ситуациях он говорил с человеком строже, а в каких, наоборот, мягче, и почему. Пересказать все это невозможно, но суть в том, что иногда человек действительно немощен и нуждается только в милости, снисхождении, а иногда он сам себя распускает, и тогда его надо встряхнуть, мобилизовать. Почувствовать, что полезней для конкретного человека, помогает только любовь и доверие к нему.
Эти годы тесного общения стали для меня настоящей пастырской школой. С тех пор я очень редко сталкивался с незнакомыми случаями — страсти у нас у всех похожие. И тогда же я понял, что основа нашей жизни — покаяние. Если человек настроен покаянно, сокрушенно и смиренно, ему ничего не страшно, даже ошибки. Ведь не злодеи приходят в храм. Да, мы горды, упорны, самолюбивы и самонадеянны, но в храм идем именно для того, чтобы преодолеть это, отказаться от своих грехов. И когда человек так настроен, его ошибки не приводят к катастрофам, не дают страстям вырасти в пороки.
Жить по средствам
Не могу не сказать и об удивительном знании отцом Георгием духовной литературы и понимании им духовной жизни. И как он умел это подать, поделиться сокровищем!
Еще только начиная воцерковляться, я купил самиздатовскую книгу святителя Игнатия Брянчанинова (достать духовную литературу тогда было непросто). Спросил отца Георгия, как надо читать эту книгу, а он сказал: «Отложи лет на десять, потом прочитаешь». Я так и поступил. Через десять лет уже понял, какие страницы там написаны для монахов, а какие — для мирян. А без опыта церковной жизни это понять невозможно.
Жизнь вне Церкви не учит ни ответственности, ни рассудительности. Только регулярно исповедуясь с сердцем сокрушенным и смиренным, мы потихонечку учимся быть ответственными за свои слова и даже за каждое движение. Тогда уже можно вкушать твердую пищу — аскетическую литературу. Понять, твердая пища человеку нужна или молоко, помогает только духовное зрение. У отца Георгия это зрение есть.
Фото Петра Каминского
— При этом у него нет презрения к «молоку». Действительно глубоко понимающий, принявший сердцем святоотеческую литературу, отец Георгий любит и хорошую художественную литературу, классическую музыку, романсы. А ведь иногда от людей с куда меньшим духовным опытом приходится слышать, что светская культура нужна только немощным, а человеку по-настоящему духовному она неинтересна.
— Человек состоит из духа, души и тела. Дух, безусловно, первичен, но и тело, и душу тоже надо питать качественной пищей. Лучшие произведения светской культуры развивают наши чувства, ум. А мудрость, которая приходит с духовным опытом, помогает выбрать правильные пропорции между душевным и духовным. Отношение же к душевному и телесному исключительно как к помехе в духовной жизни характерно скорее для восточных религий.
Очень легко в уме решить, что православно, а что нет. Гораздо труднее честно посмотреть, чем живешь ты сам. А если посмотришь, окажется, что даже во время чтения молитвенного правила процентов 90 времени не с Богом беседуешь, а думаешь о земных делах, о том, как «правильно», то есть с выгодой для себя, выстроить отношения с людьми. И при этом берешься судить других с высоты своей «духовности».
Человек должен жить по средствам. Это касается не только материальной жизни, но и духовной. Но если сколько денег у нас в кошельке, на карточке или в заначке, когда получать зарплату или пенсию, мы всегда знаем, то свой духовный уровень часто преувеличиваем, в результате чего начинаем сами жить не по средствам и от других того же требовать. Вот отец Георгий всегда жил по средствам и другим помогал найти свою меру.
Доступный для всех
— Наверное, и поэтому ему доверяли творческие люди. Среди его духовных чад были Мстислав Ростропович и Галина Вишневская, переводчик Николай Любимов, многие другие. При этом он доступен всегда и для всех — любой человек может в субботу на всенощной подойти к нему на исповедь. А я знаю случаи, когда настоятели только «избранных» исповедуют, и то чуть ли не по записи.
— Вы удивляетесь тому, что естественно. И я, увы, вас понимаю. Мы отвыкли от нормы, нормальное отношение к людям стало нудиться. А грех прост. Поэтому у людей, которые не понимают своей души, не следят за собой, проявляются такие страсти. Не потому, что люди плохие — люди нормальные, просто в суете дел, часто нужных и важных, им не до познания себя.
Назначают такого человека руководителем — иногда заслуженно, — и сразу он обрастает охраной, становится недоступен. Так, к сожалению, бывает не только в светской жизни, но и в Церкви. Но вы правильно заметили, что этого абсолютно нет у отца Георгия. Потому что для него вера и жизнь неразрывны.
В те годы, когда мы жили в храме и подолгу беседовали, он рассказал мне о своей жизни. Он родился в 1937 году в обычной рабочей советской семье. Сейчас даже трудно представить, какое это страшное время было. Я сейчас даже не о репрессиях говорю, а о крайней нужде: война, голод, потом послевоенная разруха и тоже голод — дети годами не могли насытиться.
Жизнь, которая собирает всех
Во многих жизнеописаниях подвижников читаешь: благочестивая семья, отец и дед священники и т. д. А отец Георгий рос в семье, далекой от веры, от Церкви, и его пример меня даже больше убеждает. Бог действительно ему в сердце постучался, и он услышал этот стук, пошел в семинарию в тяжелые для Церкви времена — хрущевских гонений. Ему пытались помешать, строили козни, вызывали, даже ссылкой грозили. Он ответил: «Ну, хоть год, может быть, удастся послужить, а потом ссылайте».
И еще он рассказывал, что когда после семинарии поступил в академию, увидел, что предметы те же самые, только более углубленно их изучают. Поскольку в семинарии он учился хорошо, теорию знал, и решил, что теперь надо постараться не только информацию усваивать, но научиться жить по этим правильным словам.
Уже в своей священнической практике я убедился, что когда человек прилагает усилия не из гордости, не из принципа, не из желания самоутвердиться, а потому, что ему нравится вера, Бог такому человеку очень многое дает. Отец Георгий полюбил веру, захотел раскрыть в себе всю ее глубину и широту, и, мне кажется, к моменту окончания академии он обрел ту мудрость, которую многие обретают только к концу своего служения.
И как только он пришел в храм Рождества Иоанна Предтечи, народ это почувствовал и потянулся к нему, хотя был он еще молодым человеком. Кто хотел научиться покаянию, шел к отцу Георгию, который и после службы оставался и подолгу беседовал с каждым приходящим наедине. Беседовал в каморках — в советское время эти беседы грозили неприятностями. Я еще застал то время. Сразу почувствовал, что это человек, посвятивший себя Богу и людям.
Приходили к нему как интеллектуалы, так и совсем простые люди. Именно тогда я понял, почему Церковь кафолическая, всемирная. С тех пор я веру воспринимаю не как интеллектуальную забаву или идеологическую игру, а как естественную жизнь, которая собирает всех.
Беседовал Леонид Виноградов
Читайте также:
Протоиерей Георгий Бреев: Мне всегда радостно, если я встречаю у своего собрата живую веру
Протоиерей Георгий Бреев: Человек учится через положительные примеры и «от противного»
«Не залезать в душу сапогами» — Прот. Георгий Бреев о грехах и исповеди (ВИДЕО)