В продолжение обсуждения статьи протоиерея Павла Великанова «Покаяние нераскаянное» — комментирует протоиерей Игорь Гагарин, настоятель Иоанно-Предтеченского храма села Ивановское.
В настоящее время таинства исповеди, причастия на практике очень тесно связаны друг с другом. Для многих людей одно от другого отделить нельзя.
В древности такого не было — причастие и исповедь совершались отдельно. Исповедь была нужна человеку, когда были действительно реальные проблемы, что-то тяжелое было на совести, а причастие было регулярным, первые христиане и не мыслили участия в божественной Литургии без причастия.
В настоящее время такая же практика осталась для священников. Мы, священники, не исповедуемся перед каждым причастием, а причащаемся на каждой литургии, на которой служим. Исповедуемся только тогда, когда действительно есть в этом реальная потребность.
Для мирян исповедь перед причастием появилась тогда, когда причастие стало редким. Тогда было понятно, что если человек долго не причащался, то надо уж подготовиться к причастию, понятно, что накопилось что-то такое на совести, что препятствует его причащению. Но я думаю, что в связи с тем, что сейчас, слава Богу, у нас стали причащаться чаще, возникает вопрос о целесообразности требования исповеди перед каждым причастием.
Я думаю, что здесь должен быть индивидуальный подход. Если я как священник, вижу, что идет к Чаше человек, которого я не знаю, нужно понять, насколько он готов к причастию. Но если священник знает своих прихожан, которые еженедельно участвуют в Божественной литургии, то, на мой взгляд, вполне можно вернуться к практике исповеди по острой необходимости.
Как и написано в статье отца Павла Великанова, для многих людей иногда это будет реальным препятствием. Мне иногда говорили некоторые: «Батюшка, я не причащаюсь, потому что не знаю, что мне сказать. Вроде бы нет ничего такого особенного, в чем есть необходимость каяться сейчас. Но без исповеди нельзя, и я не иду к Чаше».
Я в таких случаях объясняю: прекрасно, что ничего серьезного за тот короткий отрезок времени, который прошел после последнего причастия, не случилось. Понятно, что есть мелкие грехи, мысли, но для этого есть наша личная покаянная молитва. Я думаю, что не стоит на исповеди вспоминать каждую деталь, каждую мелочь.
Если человек идет к врачу на какой-то очередной осмотр, и у него ничего не болит, он же не расстраивается по этому поводу! Когда заболит, тогда и скажет. Поэтому я думаю, что имеет смысл постепенное возвращение к той практике, когда исповедь не обязательно будет предшествовать причастию.
Но я повторяю, что это должно быть индивидуально. Если священник хорошо знает прихожанина, с которым регулярно общается, который, действительно, живет жизнью прихода, то имеет смысл допускать его к чаше без исповеди.
По этому поводу многие спорят, но я сторонник того, чтобы причастие было как можно более частым. Нельзя давить на человека, подталкивать человека к ежевоскресному причастию, но если у кого-то такое желание есть, я думаю, что этому надо радоваться, идти этому человеку навстречу.
Многие люди иногда сами рвутся на исповедь, видно, что только человек исповедовался — и опять он рвется, что-то не то у него на душе. Поэтому в нашем храме мы все равно исповедуемся раз в неделю. Но если какой-то праздник на неделе, то я благословляю человека причащаться без исповеди.
Читайте также: