Какие опасности могут подстерегать ребенка в школе? Как вести себя школьнику из верующей семьи в среде неверующих одноклассников? Могут ли родители помочь ребенку наладить отношения ребенка с нелюбимым школьным предметом? Обо всем этом лучше задуматься в начале учебного года, чем потом расхлебывать последствия.
Некоторые советы родителям школьников дает протоиерей Максим Первозванский.
– Как себя позиционировать в школе воспитанному в вере ребенку, когда речь заходит о таких предметах, на которые православные люди имеют определенное воззрение и, естественно, передают его своим детям?
– Насколько я знаком с обстановкой московских школ, в них нет сейчас сколько-нибудь заметного негативного отношения к верующим детям. Мало того, значительное число учителей, если не большинство, причисляет себя к верующим. Они, конечно, не являются теми людьми, которые регулярно ходят в Церковь, исповедуются и причащаются. Однако это люди, которые относятся к Церкви положительно, разделяют нравственные христианские ценности и поэтому к семьям с серьезным церковным укладом относятся с пониманием. Отношение может быть негативно окрашенным обычно в том случае, если воцерковленные семьи начинают себя вести совсем уже неадекватно.
В большинстве случаев, наоборот, у учителей возникает интерес. Они задают родителям вопросы, приглашают принять участие в подготовке Рождественских и Пасхальных праздников на фольклорно-духовном уровне. Поэтому, если установить нормальные отношения с преподавателями (а это, на мой взгляд, одна из задач родителей), то проблем быть не должно.
Случается, что среди педагогов встречаются демонстративно-агрессивные атеисты, но их очень немного. В этом случае действия родителя зависят от того, в каком классе учится ребенок. Если психологическое давление или даже унижение происходит в старшей школе, то родители должны бороться вплоть до юридических методов, отстаивая права школьника. Как правило, такая ситуация, является для ребенка возможностью отстоять свою веру, закалить себя. Родителям же стоит понимать, что они должны уметь сопротивляться.
– А в отношениях с детьми в этом плане могут быть проблемы? Например, если дети употребят в разговоре такие понятия как рай, ад, на них не посмотрят как на сумасшедших? Ведь даже взрослый воцерковленный человек чувствует себя чужим в среде людей неверующих.
– У детей таких проблем нет. Они не собираются рассказывать своим сверстникам о Боге, если только для этого не возникнет совсем уж особенный повод. Кроме того, эпоха тотального единообразия осталась позади. Прошли те времена, когда школьник, пришедший в брюках-дудочках в то время, когда все носят брюки-клеш, мог быть либо «супер крутым», либо «с приветом». Сейчас чем интереснее, оригинальнее человек, тем это «круче». Конечно, над забитым тихоней, который не может ни слова в ответ сказать, могут издеваться, но послужит ли поводом для этого вера или что-то иное, совсем не важно.
Я бы сказал, что воцерковленный ребенок – это даже «круто» в глазах сверстников. У него есть специфический опыт, которого не имеют другие ребята. В этом плане православные родители должны проявить активность, чтобы дети не чувствовали себя обделенными.
«А мы на весенние каникулы на Канарах отдыхали», – говорит кто-то в классе. «А мы на Пасху звонили в колокола в храме Христа Спасителя», – сообщает в свою очередь чадо православных родителей.
То есть верующему школьнику тоже есть о чем рассказать и чем похвастаться, в хорошем смысле, конечно. Хорошо возить детей в паломнические поездки, из которых они выносят много впечатлений. В Оптиной пустыни, например, помимо служб и тех же колоколов, детям очень нравятся огромные ракушки в реке, которые в три раза больше, чем в Подмосковье.
Но главное состоит все же в том, что представляет из себя ребенок как личность. Именно по этому критерию его, прежде всего, оценивают сверстники, а не по его религиозным убеждениям.
Проблемы могут быть, если школьник сразу попадает в среду людей совсем другой культуры, например мусульманской. В некоторых школах русских ребят меньше половины или 1-2 человека в классе. Конечно, в таком окружении ребенок может чувствовать себя неуютно. Бывают школы или классы, в которых практически отсутствует обучение, дети отвратительно ведут себя на уроках, в туалетах валяются шприцы от наркотиков. В этом случае родителям надо стараться, чтобы их дети не попали в такую школу.
– Есть ли какие-то опасности, которые подстерегают школьников разных возрастов и к которым родители должны их подготовить?
Главная опасность, на мой взгляд, состоит в том, что далеко не все учителя озабочены тем, чтобы дать Вашему ребенку образование. Поэтому родителям нужно внимательно следить за учебным процессом.
Недавно знакомый рассказал мне о такой, достаточно серьезной ситуации. Ребенок учился в начальной школе, там учительница постоянно его хвалила и говорила родителям о том, что у него все замечательно. Однако когда мальчик перешел в 5 класс, выяснилось, что его знания находятся на нуле.
То есть если в советские времена можно было бы быть спокойным за то, что ребенок в любом случае получит стандартное базовое образование, то сейчас этого может не случиться. Сейчас надо время от времени контролировать знания детей. Очень важно заботиться о том, чтобы ребенок читал, побольше времени проводил с книжкой, а не с компьютером или телевизором. Уже во втором-третьем классе нужно буквально заставлять детей читать. Пусть это будут любые книжки, но человеку обязательно нужно привить навык к чтению.
Родителям надо осознать, что они отвечают за образование своих детей, за то, что происходит в школе. И хотя не стоит по мелочам придираться к администрации школы, серьезные требования надо отстаивать, для чего родителям неплохо было бы объединяться.
Те реформы, которые происходят в школе уже не первый год, все больше переводят отношения учитель-ученик-родитель в форму услуг. Есть бытовые услуги, а есть образовательные.
Другие опасности, на мой взгляд, вполне традиционны. Если ты слабый, хилый мальчик, то ты можешь попасть в плохую компанию, которая тебя будет каким-то образом обижать и т.д. Особенных новых опасностей, с тех времен, когда учились родители современных детей, почти не появилось. Школа вообще очень консервативное учреждение.
– Какова роль образования в деле спасения души?
– Мы живем в ту эпоху, которую можно назвать посттрадиционной, а может быть и постпосттрадиционной.
В традиционных патриархальных обществах, которые мы, православные, так любим вспоминать, люди жили по традиции. Уклад жизни был определяющим фактором — так жил мой отец, мой дед, прадед и прапрадед. Но этот мир рухнул в одночасье, потому что не был подкреплен умом. Когда людям стали задавать вопросы, они не смогли объяснить, чем хорош именно такой уклад жизни, не смогли обосновать свою веру, а когда им еще и рассказали, что оказывается, не солнце вращается вокруг земли, а наоборот, это привело к тому, что вся картина мира обрушилась, и человек стал атеистом.
Тот мир, в котором мы сейчас живем — это открытый, широкий, глобальный мир. И если человек не сбежал из него в тайгу или пустыню, то надо так или иначе уметь находить ответы на вновь и вновь возникающие вопросы. В большинстве своем мы, конечно, пользуемся теми ответами, которые уже дали другие люди, но все равно мы должны эти ответы осознать, понять их логику.
Однажды сестра митрополита Вениамина Федченкова попросила у него какую-нибудь книгу, чтобы доказательно опровергнуть убеждение ее знакомых о том, что человек произошел от обезьяны. Он дал ей книжку, и когда через пару месяцев они увиделись снова, митрополит поинтересовался, прочла ли она ее. «Нет, – ответила женщина. – Когда эти молодые люди приходят, я даю им книгу и предлагаю прочесть самим».
То есть когда человек уже воспитан в вере, когда он ничего кроме Господа и своей внутренней веры знать не хочет, тогда он может отгородиться от внешней информации, от размышления над ней. Но мы этого сделать не можем, потому что мы должны воспитывать своих детей, отвечать на их вопросы, они должны нас уважать за то, что мы и в этом мире являемся кем-то. Я не имею ввиду, что ребенок должен иметь возможность хвастаться папиными деньгами и мерседесами, но он должен иметь возможность сказать, кто есть мой папа в этой жизни.
– Понято, что быть крепким профессионалом в узкой области – благое дело, поскольку это добросовестное служение людям. А в чем богоугодность широкого образования?
– Кто-то из великих сказал, что математику нужно изучать только затем, что она приводит ум в порядок. Помимо этого, те знания, которые человек получает в школе и далее, определяют его картину мира.
В плане специализации широкое образование тоже имеет свои плюсы. Если 50 или даже 30 лет назад можно было надеяться, что, получив однажды какую-то специальность, человек всю последующую жизнь будет в ней совершенствоваться, то сейчас приходится порой неоднократно в течение жизни менять свою профессию. Скорее всего, эта тенденция будет все более и более укореняться. Поэтому чем более фундаментальное образование человек получает, тем удобнее и легче ему будет им воспользоваться.
Я противник ранней специализации и считаю, что надо получать базовые знания – сначала в средней школе, потом в высшей. А уж как их применить – человека в свое время научат.
– Родители должны принуждать детей к большему прилежанию в учебе?
– Обязательно. Православный подход к учебе таков, что она является послушанием ребенка.
– Как понять, ребенок ленится или у него нет способностей?
– Надо стараться максимально развивать те способности, которые у него есть. Основные проблемы бестолковости, на мой взгляд, состоят в том, что дети либо не верят в свои силы, либо им не интересно. У таких детей по отношению к учебе формируется подход, что он должен просто отсидеть на уроке. Он приходит на занятия и занимается там своими делами. Ему это не интересно. Поэтому нужно стараться максимально развивать интерес к проваливающемуся предмету. Если это история, надо почитать с детьми соответствующие книжки, посмотреть фильмы, обсудить. Родитель должен держать руку на пульсе.
Совсем бестолковых детей («тупых», как говорил герой незнайки на Луне) на самом деле очень мало. Но при этом постоянно сталкиваешься с тем, что ребенок тупит. «Ты что тупишь?!» — спрашивает его родитель, а ребенок смотрит на него стеклянными глазами и не собирается никуда «въезжать». А дело в том, что у ребенка некий внутренний стопор.
Однако стопор — это не тупость. Причин подобного явления может быть очень много, но в целом это называется «педагогический брак», который есть даже у самых квалифицированных преподавателей. Взрослые не нашли того ключика к разуму и сердцу ребенка, чтобы заинтересовать его тем или иным предметом. То есть, чтобы решить эту проблему, ребенка надо мотивировать либо какими-то внешними обстоятельствами, либо вызывать внутренний интерес к предмету.
Я знал одну девочку, которая до 9 класса «тупила-тупила», а когда поняла, что она – кандидат на вылет из гимназии, сразу включилась, и в итоге закончила учебу с серебряной медалью, хотя до этого была троечницей.
– Что бы вы посоветовали учителям?
– От советов я бы воздержался, а пожелать могу только одно – крепитесь.
Есть всего-то несколько профессий, которые можно назвать служением в высшем смысле этого слова: священник, врач, учитель и воин. Учитель занимает важное место в этом почетном ряду, но при этом отношение к нему в нашем современном обществе, мягко выражаясь, не очень уважительное. Родители считают его человеком, который что-то им должен, государство платит копейки, директора считают их скорее рабами, чем людьми. Учителя занимаются кучей никому не нужной бумажной работы, их ругают на все уровнях. При этом зарплаты в следующем году могут быть еще и понижены, вместо того, чтобы подняться раз в пять-десять, чтобы учителя могли вести нормальную, достойную жизнь. Требования к учебному процессу меняются из года в год. Необходимо заниматься совершенно бессмысленной подготовкой к ЕГЭ в ущерб реальным знаниям.
То есть учителям приходится несладко. Они за гроши делают колоссальную и тяжелейшую работу.
Поэтому я желаю вам, дорогие учителя, чтобы вы крепились, мужались и не бросали своего достойного поприща. Потому что, если не вы, то кто?