Протоиерей Всеволод Чаплин против ЛГБТ
Машина отца Всеволода Чаплина паркуется у Сахаровского центра ровно в 12.00 — его встреча с представителями ЛГБТ-сообщества назначена именно на это время. ЛГБТ — расшифровывается как «лесбиянки, геи, бисексуалы и трансгендеры». Этой аббревиатурой часто обозначают сообщество представителей сексуальных меньшинств. К тому моменту, когда отец Всеволод выходит из машины, многие из них уже сомневаются, что он вообще приедет.
Встречу организовали активисты ЛГБТ. Сначала ее хотели провести в респектабельном отеле «Хилтон». Но в последний момент, как заявили в ЛГБТ, «Хилтон» сдал назад — отказался предоставлять площадку под мероприятие. В итоге действие перенесли в центр имени Андрея Сахарова.
Представители ЛГБТ явно не прочь ассоциировать себя с Сахаровым и другими притесненными. Причина тому — закон о запрете пропаганды гомосексуализма, принятый в 2013 году. Он, по словам гей-активистов, привел к эскалации насилия, дискриминации и ненависти в отношении представителей сексуальных меньшинств. В ряде случае насилие, по словам участников ЛГБТ, было связано с действиями т.н. православных активистов. Именно поэтому в Сахаровском центре отца Всеволода так напряженно ждут. Все хотят услышать, что скажет православный священнослужитель, которого иногда в блогах называют «неистовым протоиереем» — «неистовым» когда-то называли протопопа Аввакума, лидера старообрядцев, за бескомпромиссность его речей. В этом значении слово как нельзя лучше подходит и к отцу Всеволоду, который раз за разом в течение нескольких лет становится центром общественной дискуссии.
К встрече приглашали духовенство различных конфессий — в том числе мусульман и буддистов. Все они отказались. Отец Всеволод — единственный, кто принял приглашение ЛГБТ сесть за круглый стол. «Я — председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества. А представители ЛГБТ — часть общества», — объясняет он, усаживаясь на свое место.
Ему в поддержку пришли Сергей Худиев, православный публицист, и Юрий Шубин, представитель православной общественности. Напротив них сели — Игорь Кочетков, председатель движения «Российская ЛГБТ-сеть», Дмитрий Исаков, гей-активист из Казани, в 2013 году выступивший с одиночным пикетом против закона о гей-пропаганде, три представителя т.н. гендерной фракции партии «Яблоко», Николай Кавказский, один из фигурантов дела о беспорядках на Болотной площади, Татьяна Винниченко, активист ЛГБТ из Архангельска, Ольга Бакушинская, журналист, Владимир Шахиджанян, писатель, изучавший проблему гомо- и транссексуальности.
Никто, кажется, не может поверить, что отец Всеволод действительно пришел. И когда он появляется, когда открывает ноутбук, все взгляды устремлены на него. Смотрят и две женщины-англичанки — по виду, любящая пара. Они не понимают по-русски и позже спросят: а кто это был? Им объяснят.
Прения
— Общество меняется, и в нем появляются новые социальные группы — в том числе ЛГБТ, — открывает дискуссию Игорь Кочетков, ЛГБТ-правозащитник. — Главное требование этих групп — равное уважение человеческого достоинства в независимости от сексуальной ориентации и гендерной идентичности. Изменения в обществе — это всегда стресс для него. Поэтому многие люди опасаются, что публичное озвучивание новых представлений о себе, о браке, о счастье может посягнуть на их собственное представление об этих вещах. Между двумя группами нарастает конфликт. И в последнее время он напоминает маленькую гражданскую войну — в нем есть убитые, есть потерявшие здоровье, есть испытывающие страх. Надеюсь, мы здесь сможем понять, что сделать нам вместе, чтобы эти вещи прекратились.
— Общество действительно меняется, — парирует отец Всеволод. — Но меняется оно несколько в иную сторону, чем полагает господин Кочетков. Общество наконец понимает: у него есть свой путь развития, и оно может самостоятельно решать — какие общественные проявления могут регулироваться только нравственными нормами, а какие должны регулироваться еще и законом, через принуждение. Для любого христианина однополые связи и их проповедь — это грех. И, я надеюсь, никто не будет отрицать нашего права так считать и так говорить. Любой христианин будет стремиться, чтобы место этого греха в жизни общества сокращалось. Христиане не могут и не должны ничего навязывать. У нас нет армии и спецслужб, и слава Богу, что мы этим не обладаем. Но мы имеем право сказать — громко — о том, что мы считаем правильным и что не считаем. И никто не может лишить верующих людей этого права. И еще одно. Если происходит определенное общественное действие на ограничение того или иного явления — это значит люди обеспокоены. Это означает, что они хотят поставить перед обществом вопрос о том, что нужно по-новому посмотреть, что должно быть ограничено этикой, а где нужен новый закон.
Встречу ведет модератор, который дает слово по очереди — для этого нужно поднять руку. Когда отец Всеволод заканчивает говорить, в помещении уже целый лес поднятых рук.
— Когда люди от отсутствия образования и доброй воли пытаются унизить — в том числе и физически — своих сограждан, и когда они видят явную или неявную поддержку Церкви, что-то меняется в общественном сознании, — говорит Ольга Бакушинская. — Есть масса случаев, когда родители отвергают своих детей, когда те объявляют о своей ориентации. Есть случаи, когда насилие, государственное насилие применяется к школьникам. Нужно быть очень осторожным, обличая грех. Всегда есть соблазн впасть в другой грех.
— Мы сталкиваемся с тем, что государство натравливает консервативную часть населения на другую часть, — полагает Галина Михалева из «Яблока». — Закон о запрете гей-пропаганды провоцирует агрессивно и психически неуравновешенных людей нападать.
Владимир Шахиджанян: «Несомненно, общество должно относиться спокойно к проявлениям гомосексуальности. Она существовала всегда. Но, мне думается, чем меньше сам человек будет говорить о своей ориентации и меньше демонстрировать ее — тем будет лучше. Секс — дело интимное».
«Существует тенденция к демонизации Церкви и миф о ее, якобы, агрессивном настрое по отношению к каким-то группам людей. Мы пришли на эту дискуссию, чтобы развеять этот миф, и показать готовность к диалогу», — говорит Юрий Шубин, православный активист.
Модератор:
— Вопрос в том, что мы можем сделать со сложившейся ситуацией?
Отец Всеволод Чаплин:
— Мы можем сделать единственное — продолжать диалог. Но в этом диалоге нам никуда не деться от богословских вопросов. Христос милосерден к кающемуся грешнику, но Он и говорит: человек будет испытывать вечные муки, если не раскается в своем грехе. Божие милосердие — это не милосердие общества домашних животных. Это представление о том, что только в единственной истине и только в жизни по этой истине заключается путь в Царствие Божие. И если Церковь не обличает тот или иной грех, не говорит о нем, она становится антихристианской по сути.
Страсти
Самое интересное в дискуссии начинается после отъезда отца Всеволода. Модератор объявляет о конце встречи, но все, кажется, только вошли в раж.
Активистка ЛГТБ из Архангельска нападает на Юрия Шубина: «Вот почему мы не можем прийти в ЗАГС? У меня есть жена, мы давно живем вместе, почему моя семья обделена в правах?»
Шубин: «Живите вне брака!»
Активистка: «Нам тоже важен брак! Мы хотим жить в законном браке!»
Шубин: «Да ведь грешно это!»
Активистка: «Я — атеист, а с грехом — это вы идите к своим попам».
Оператор православного сайта сворачивает шнур от телекамеры и негромко цедит: «Не хватает на вас отца Иоанна Охлобыстина. Он бы уж сказал все как есть».
Модератор устало произносит: «Уважаемые! А ведь мы так хорошо сидели…»
Михаил Боков
