5 июня 2012 года о проблемах Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин говорил в одном из залов Геологического музея. Он стал гостем Интеллектуально-делового клуба Н. И. Рыжкова. Здесь особенно органично прозвучала его мысль о существующей для Православной Церкви опасности – сделаться в глазах большинства людей своего рода музеем, выставкой ископаемых ценностей, по-своему интересных, но ни к чему не обязывающих.
— Иногда считают, что Церковь – это только люди в рясах, или те, кто получает зарплату в церковной кассе. Некое министерство культа, которое занимается богослужением, рассуждениями на богословские темы и живёт своей внутренней жизнью, связанной исключительно с обеспечением собственных нужд.
Фото РИА-Новости
Это совершенно неправильное восприятие церкви свойственно тому обществу, в котором Церковь не занимает своего настоящего места.
На самом деле Церковь – не комбинат ритуального обслуживания. Это сообщество людей, присутствующих во всех сферах жизни народа и мира. Не только иерархи, священнослужители и монашествующие, но и огромное количество мирян, которые должны быть христианами и во время богослужения в храме, и за его пределами.
Христианин – это христианин везде. Если это политик, то он призван быть политиком-христианином, если рабочий – рабочим-христианином, если предприниматель – предпринимателем-христианином, писатель – писателем-христианином. Реализация христианского нравственного идеала во всех сферах жизни страны – это то, что нам сегодня нужно.
Священник не сомневается, что православное христианство должно изменить окружающий мир. Ведь оно предполагает устройство семьи, общества, государства согласно законам Царствия Небесного.
— А ведь в Царствии Небесном не будет ни плюрализма истин, ни той свободы самовыражения, которая у нас зачастую распространяется и на грех.
Компромиссы и полумеры неприменимы по отношению к Истине, убеждён отец Всеволод. И понять это должен каждый христианин.
— Не приспосабливаться к обывательскому миру, не играть роль бесплатного приложения к потребительской культуре, не соглашаться стать этнографическим гетто, а изменить мир любовью – вот кредо христиан во всём, что они делают и говорят. В этом отношении Церковь только начинает обретать своё настоящее место в обществе.
Некоторые говорят: «Сидите спокойно, не ввязывайтесь в дискуссию. У Вас и так всё есть. Вам передали храмы, вас не трогают, не сажают в тюрьмы, у вас есть материальные возможности. Что вам ещё нужно?» А нам нужно ВСЁ.
Нам нужно изменить мир, добиться того, чтобы и в политике, и в экономике, и в культуре присутствовало христианское, нравственное измерение. При этом ясно, что такое проникновение Церкви в жизнь общества не у всех вызовет одобрение, а у многих вызовет и жёсткое отторжение.
Протоиерей напомнил, что в нашей стране религиозные объединения отделены от государства.
— И это правильно. Но заметим, речь идёт об отделении религиозных объединений. А вот сама религия ни от государства, ни от общества не может быть отделена. Религиозное мировоззрение имеет право влиять на все общественные процессы.
Далее отец Всеволод рассуждал о том, насколько наше сегодняшнее общество готово воспринять нравственные идеалы, утверждаемые Церковью?
— Каково сегодня общество? В нём доминирует моральное большинство, которое требует более значимого присутствия нравственных ценностей в жизни страны. Этого требуют как представители основных религий, так и многие неверующие люди разных поколений.
Окружающая безнравственность вызывает у людей оторопь, отторжение, желание изменить ситуацию. В этом Церковь и общество едины. Есть, конечно, псевдоэлита, которая считает, что нужно обслуживать низменные стороны человеческой природы, низменные проявления инстинктов, и на этих проявлениях делать политические, административные, медийные и культурные карьеры. Но мы знаем, что общества, где эти проявления доминировали, очень быстро гибли.
Как изменить общество? Отец Всеволод полагает, что этого можно добиться, сняв табу на раскрытие правды о пороке и добродетели.
— Нам слишком часто говорят ложь: что алкоголики и наркоманы живут весело и беззаботно, что разврат – это прикольно и модно, что разного рода половые извращения являются такой же нормой, как и традиционная семья, что потребление делает человека счастливым. Надо показать правду о разрушительной деятельности порока. Также надо показать, что только люди, живущие на основе нравственных норм, бывают по-настоящему счастливы.
В демонстрации правды отец Всеволод важную роль отводит средствам массовой информации. Так, по его мнению, сделать аборт немыслимым можно, регулярно показывая по центральным телеканалам в прайм-тайм натуралистичные, по-настоящему шокирующие видеоролики на эту тему. То же касается наркомании, алкоголизма, курения.
— Мы постепенно проходим путь от «нового Вавилона» 90-х годов к осмысленной жизни. Надо больше показывать правды.
Основную часть своего выступления отец Всеволод завершил словами в адрес самой Церкви.
— Церкви нужно перестать быть клерикальной корпорацией, как её понимают многие люди. Ей нужно стать ТЕЛОМ ХРИСТОВЫМ. Жить узкоцерковными интересами не только мало, но и преступно. Церковное дело – не только строительство храмов, обустройство приходских и монастырских общин. Это преображение окружающего мира.
Затем последовали вопросы аудитории. Один из участников Интеллектуально-делового клуба Н. И. Рыжкова высказал мнение, что священники, по сути дела, проводят богослужения для самих себя, ведь паства в большинстве своём не понимает сложный церковнославянский язык.
— Церковнославянский язык, – ответил протоиерей Всеволод, – по-моему, очень простой. Если люди учат английский, китайский, арабский – языки, полезные в отношении карьеры, – почему бы не выучить церковнославянский?
Множество людей на западе учат латынь потому, что она является основой многих позднейших языков. Сейчас у нас немало школ, где изучают церковнославянский язык. Я надеюсь, что это будет и дальше развиваться.
Другое дело, что сами по себе богослужебные тексты – это в принципе сложные тексты. Чтобы их понимать – перевода на русский не достаточно. Нужно помнить, что эти тексты созданы святыми людьми, которые знали, о чём человеку нужно молиться. Современный человек зачастую молится не о том, что ему на самом деле нужно. И надо долго вчитываться в канонический текст, чтобы правильно выстроить свою душу.
Если человек привык молиться только о здоровье и о деньгах, он ещё не понимает, что это всё второстепенные вещи перед лицом вечности. Тексты молитв нашего богослужения расставляют правильные приоритеты в жизни человека, поэтому понять их иногда бывает не так просто.
Можно, конечно, перевести всё на язык рэп-культуры, но даже рэп-культура в России сегодня тяготеет к сложным и продуманным текстам. Я не считаю, что Церкви нужно отказываться от церковнославянского языка, как и от той сокровищницы мысли, которая содержится в наших богослужебных текстах.
Следующий вопрос, на который ответил отец Всеволод, касался объединения Зарубежной и Русской Православных Церквей. Можно ли считать этот процесс окончательно завершённым?
— Ещё 5 лет назад, чуть больше, люди, жившие в одном городе, за рубежом или в России, не могли причащаться в храмах друг у друга. То есть не было единства в самом главном, они не признавали друг друга членами одной большой церковной общины. Теперь мы представляем одну Церковь. Да, где-то должны притереться друг к другу приходы с разными пастырскими стилями, где-то существуют параллельные административные церковные структуры, и не нужно форсировать их слияние, не нужно разные традиции подневольно приближать друг ко другу.
Отца Всеволода попросили раскрыть причины антицерковных настроений в обществе.
— Тут, конечно, имеет место антицерковная кампания. Одна из её причин в том, что наша Церковь не считает врагом собственное государство. Западное представление о том, что государство и Церковь должны быть немножко конкурентами и немножко врагами – причудливо и неверно с православной точки зрения.
У нас, наоборот, есть учение о «симфонии» – сотрудничестве, единогласии власти и Церкви. Представление о конкуренции свойственно только Западу. Видимо, в своё время Католическая церковь приняла на себя слишком много земной, мирской власти, а потом в качестве реакции последовали движения, которые жёстко разделили сферу религиозного и светского.
В православной цивилизации не было исторических причин, которые породили бы это утрированное разделение, и мы не боимся говорить о единстве. Но это не значит, что Церковь должна стать частью государственной машины.
Сейчас, например, многие православные люди очень жёстко критикуют власть имущих. Поводов множество: это и расслоение на богатых и бедных, это и безнравственность на площадках СМИ и массовой культуры, это и чрезмерное влияние чиновников и общественников на семейную жизнь, размытые формулировки законодательства, позволяющие вмешаться в любую семью под предлогом фраз типа: «Ненадлежащее воспитание детей». Это и опасность электронного контроля.
Но почему Церковь и государство должны быть врагами? У них один народ. Мы не должны идти на поводу у тех, кто пытается добавить в наше общество ещё один конфликт.
Другой вопрос звучал так: «Духовенство часто говорит о наказании за грехи. Не кажется ли Вам, что церковь в этом жёстче, чем сам Господь Бог?»
— Почитайте Евангелие. Господь говорит очень жёсткие слова – слова, которые современному человеку страшно слышать. Господь обещает вечные муки за многое из того, что сегодня принято считать едва ли не нормальным и естественным.
Почитайте, например, Нагорную проповедь. Там ясно говорится, что в Царство Небесное не войдут те, кто допускает даже мысль о грехе. Конечно, есть много богословских и псевдобогословских теорий, которые подсказывают, как обойти нравственную строгость Евангелия, сказав, мол, всё это было написано для другой эпохи, для других людей, иносказание, метафора.
а самом деле всё это относится к каждому из нас, и Церковь ещё говорит слишком мягко. Надо без запугиваний говорить правду. Христос не говорил апостолам: «Будьте на 5 процентов более честными, и всё с вами будет хорошо». Нет. Он предложил радикально поменять свою жизнь и идти за Ним. Этот призыв относится к каждому человеку.
Тема «симфонии» власти и Церкви зазвучала снова. Как Церковь может быть единогласной с людьми, которые получили свою власть неправедным путём?
— В ближайшее время критических высказываний со стороны духовенства в адрес власть имущих будет всё больше и больше, и тема несправедливого обогащения многих в 90-е годы никуда не уйдёт. Нравственная разница между «МММ» и современной глобальной экономикой не так уж велика. Разве что вторая более хитро сплетена и в ней действует большее количество разных механизмов, которые могут позволить перенести экономические проблемы в сферу военно-политическую.
Мы знаем, что есть реальные планы сбросить проблемы экономики при помощи большой войны. Но неправда, которая лежит в основе принципа «деньги делают деньги», рано или поздно должна получить христианский ответ. И Россия может здесь сыграть ключевую роль, назвав проблему проблемой.
В завершении беседы отца Всеволода спросили о путях борьбы с исламским экстремизмом.
— Я общался с одним человеком, который воевал и вёл боевые переговоры в Чечне. Он рассказывал: «Чтобы с тамошними людьми воевать или договариваться – нужно быть не меньшим фанатиком, чем они». Я понимаю, слово «фанатик» не очень популярное и красивое, но выход на самом деле один: быть не менее убеждёнными в правоте своего дела, своей веры, чем эти люди.
В политике Российской Империи по отношению к исламским народам прослеживалось два принципа: первый – создать возможность для исламских общин жить по своим правилам. Ведь совершенно очевидно, что для большого количества мусульман приоритет во всех общественных отношениях, как и в семейной жизни, имеют те правила, которые они считают данными от Бога. И Российская Империя умудрялась это понимать, и тем самым избегала религиозных войн.
В то же время жёстко пресекались любые попытки через агрессию, через, наглые вызовы распространить свои правила на тех, кто не является членом твоей общины. В этих случаях демонстративно применялась сила.
Эти принципы, может быть, не очень современны, но о них нужно помнить. В своё время они работали, и работали достаточно хорошо. Между прочим, те народы, которые раньше трудно входили в состав Российской империи, через несколько десятилетий становились её самыми горячими защитниками вплоть до защиты на полях сражений.
Читайте также: