Похвально содействовать обращению будущего супруга из инославия в православие

Современная молодежь не умеет любить

«Нехорошо быть человеку одному» – с этих слов начинается библейский рассказ об установлении брака в раю. Брак избавляет человека от одиночества. Сущность брака – в любви к другому человеку, в личностном общении супругов по образу духовного общения Христа и Его Церкви.

О христианском браке святой апостол Павел говорит: «Тайна сия велика есть». Семья – это домашняя церковь, один из кирпичиков здания Церкви Христовой (о монашестве мы сейчас речь не ведем).

Прежде всего, я, как и многие мои собратья, выражаю удовлетворение, что наконец выйдет нормативный документ, учитывающий реалии современной церковной практики в отношении брака.

Приношу благодарность Святейшему Патриарху Кириллу (который это дело инициировал) и членам соответствующей церковной комиссии, которые предлагают этот проект для открытого обсуждения.

Всякому пастырю в его практике приходится сталкиваться с указанной проблематикой – подготовкой к венчанию, препятствиями к браку, его распаду и прочее, и прочее.

Мне показались очень ценными комментарии священников на проект документа, помещенные на сайте «Правмир».

Согласен с одним из комментаторов, что в документе рассматриваются преимущественно вопросы юридического поля, притом что в тени осталась этика, тема любви. Не должно забывать, ради чего люди соединяются в браке.

Сейчас главным в жизни общества является вопрос христианской нравственности. Человечество испытывает интерес (подчас в болезненной форме) к вопросам пола. В отчуждении от религии и традиционной культуры эта заинтересованность опускается до уровня грубой телесности, не подымаясь на душевный и духовный уровень отношений между двумя личностями.

Современные молодые люди не умеют любить. Само понятие любви у них зачастую совершенно искажено. Брачующиеся ныне имеют весьма смутные представления о верности и долге. Больше половины молодых людей теряют девственность до вступления в брак.

Многие наши соотечественники крещены, но не воцерковлены. Будет ли им понятен религиозный взгляд на нравственность и вопросы семьи и брака? Какие слова должен содержать документ, обращенный к современному обществу? Как говорить с современной крещеной молодежью, чтобы помочь ей усвоить христианский идеал супружества?

На эти вопросы найти ответы нелегко. Но как бы ни была трудна эта задача, всегда необходимо облечь в слово, вербализировать учение Церкви об идеальной любви.

В зависимости от того, какую планку мы зададим, будут формироваться нравственные принципы молодых людей, а значит и всего общества в будущем.

Документ о браке – каким он должен быть?

Какими же должны быть цель и статус документа о браке и его целеполагание? Кому он адресован? Либо документ предназначается исключительно священнослужителям, либо обращен ко всему церковному народу.

Если мы придаем данному документу катехизическую направленность, это предполагает подробное раскрытие его отдельных положений и полноту канонических определений по всем затронутым вопросам.

Было бы целесообразно, на мой взгляд, коснуться самого широкого круга этических вопросов. К примеру, сказать о желательности для вступающих в брак сохранить девственность. Красота этого нравственного идеала увлечет, в первую очередь, христианских девушек.

Представляется необходимым также указать на моногамию как на идеал отношений, сделать значимым для читателя идеал верности. Эти малые ремарки были бы весьма оправданы и полезны.

Если светский студент возьмет в руки документ и познакомится с положительным учением Церкви о браке, то ему откроется нравственная красота учения Христова.

Нам не нужно бояться православного максимализма, необходимо находить слова и интонации, убедительные для молодых людей, всегда тянущихся к идеалу.

Документ должен быть пронизан пастырской любовью, в нем не должно быть «старообрядческого» ригоризма.

Будет ли документ специальной инструкцией или его сможет приобрести всякий желающий в наших храмах?

Мне представляется, что должна быть краткая и пространная редакции документа. Существуют же краткий и пространный катехизис.

У нас долго не было нормативного документа по вопросам брака. Священники находились в «свободном плавании», решая на собственные страх и риск возникающие перед ними проблемы, связанные с брачным правом.

Необходимо, чтобы нормативные церковные документы, говоря людям об их личном жизненном определении, всегда свидетельствовали о каноническом строе Церкви, сообщая ее чадам полноту знаний, которыми руководствовалась Церковь на протяжении двух тысячелетий своего земного бытия.

Нормативные документы должны всегда содержать полноту информации.

Отступив от нашей темы, упомяну, к слову, о священстве и кандидатах к пастырскому служению. Писание и каноны говорят о непорочности – не о безгрешности вообще, а о девстве – личном и опосредованном, то есть будущего священника и его супруги, – как условии рукоположения. В семинариях, как правило, при поступлении этот вопрос абитуриентам не задают, и точкой отсчета является поступление юноши в семинарию. Если ты «хороший мальчик», ведешь себя достойно, то получишь свидетельство духовника о готовности к принятию сана.

В любом случае юноше, помышляющем о принятии священства, необходимо знать канонические требования.

Учитывая современные «концептуальные» подходы, мы призваны иметь ясное представление о канонах Церкви. Тогда у взыскующего служения будет чувство ответственности за свой выбор пред Богом.

Браки с инославными – как быть?

А вот пример, прямо относящийся к нашей теме: брак с инославными и иноверцами. Почему бы не привести в документе древние каноны, прямо и категорично запрещающие браки с еретиками и иноверцами? Духовный смысл этих канонов не потерял своей значимости. Церковные правила о браке никто не отменял, наоборот, – в них соль жизни по христианским заповедям, как их понимала древняя Церковь.

«Овцу за волка не отдавай» – гласят древние церковные каноны. Иными словами, православному человеку не благословлялось соединять свою жизнь с инославной половиной, потому что брак есть малая церковь – тело Христово, – и если люди вместе не приступают к одной Чаше, то подлинного духовного единства создать в таком союзе невозможно.[1] Само венчание с неправославным представляет некую условность, ибо не дарует брачующимся органичного единства во Христе.

Чем больше бы нам удалось вложить в документ золотников библейской мудрости и церковного Предания, тем лучше, потому что знакомство с текстом имело бы воспитательное и просветительское значение.

В проекте документа говорится, что в соответствии «с русской традицией» можно венчать людей разных конфессий при условии, что дети будут воспитаны в Православии.

На практике бывает так: когда православная девушка выходит замуж за протестанта и католика, то даже если дети крещены в Православии, мужская сторона, как правило, духовно доминирует. Трудно, очень трудно взрастить в детях семя православной веры в условиях инославного окружения и иноязычной среды.

Мне помнится, как на вопрос о возможности соединения узами супружества с инославным лицом отвечал Святейший Патриарх Алексий I:

«Одно дело, когда православное и инославное лица уже давно соединили свои судьбы. Совсем другое, когда речь идет о православных девушке или юноше, которые сегодня решают, можно им или нельзя свою жизнь сопрягать с лицом инославного исповедания. В последнем случае уместно привести себе на память каноны Церкви о супружестве», – говорил святитель.

Когда к нам в XVIII столетии хлынули иностранцы и появились целые слободы обрусевших немцев и голландцев, Петр насильственно и неканонично заставил церковную власть разрешить такие браки. Мне кажется, что если мы ныне будем ссылаться на практику XVIII–XIX веков, то в сознании молодых людей утвердится мысль, что в этом положении вещей нет ничего предосудительного, ведь так говорит церковный документ о браке, священноначалие одобряет, считая это нормой. Таким образом наша паства будет духовно дезориентирована. Да, здесь упоминается практика Синодального периода. Но она представляет собой отступление от канонов Церкви.

Вместо того чтобы на стартовой площадке православным жениху или невесте приложить усилия для обретения духовного единомыслия и свою будущую половину ненасильственно, но используя талант слова и веры, привести к Православию, мы сразу сдаем позиции и обрекаем себя на компромисс, чреватый в большинстве случаев негативными последствиями.

О каждом явлении нужно судить по плодам – так учит нас Сам Спаситель. А каковы плоды такого «смешанного союза»? Как правило, весьма плачевные.

Да, союзы с инославными есть предмет современной церковной икономии. Речь идет о снисхождении священноначалия к стремлению чада Церкви заключить брак с неправославной половиной. Однако я по многим примерам вижу, что браки православных, скажем, с протестантами и католиками очень часто не достигают искомой цели.

Мы, к сожалению, мало задумываемся, насколько велико значение разницы в менталитете людей разных конфессий, этносов и культур. По моим наблюдениям, разный менталитет приводит в большинстве случаев к разрыву отношений. К тому же всем известно, что со временем взаимное плотское влечение супругов ослабевает, а существующие различия выходят на первый план и весьма часто ставят под угрозу согласие в семье.

Учитывая, что и среди православных гармоничные браки ныне не являются правилом; что весьма часто венчанные супружества трещат по швам по причине господствующих в современных семьях эгоизма и себялюбия, легко понять, во сколько раз сложнее сохранить жизненное единство супругам, не имеющим тождества веры и общей литургической жизни!

Принять вынужденную практику Русской Церкви XVIII столетия за современную норму нет реальных оснований еще и потому, что она уводит нашу молодежь «на страну далече», угашая ее миссионерские таланты. Вступая в союз с человеком чуждого духа, православная половина рискует растерять остатки своего православного благочестия.

Современные крещеные молодые люди, не знающие ни истории Церкви, ни ее канонов, поступая в соответствии с данным положением документа, будут калечить свои судьбы.

Итак, я предложил бы еще раз подумать над окончательной формулировкой и не спешить ссылаться на практику петровской Руси.

Ныне при возрождении России и ее государственного суверенитета мы должны особенно крепко держаться за родное Православие. Будем учитывать еще и то обстоятельство, что сегодня Европа по преимуществу дехристианизирована.

Номинальные католики и протестанты, встретившись с православной половиной, может быть, впервые серьезно задумаются о христианстве и истинной Церкви. Многие из них, соприкоснувшись с ревностными православными христианами и христианками, охотно склоняются к принятию Православия. Это неоспоримый факт.

Естественно, невозможно венчать православных с нехристианами – мусульманами, иудеями и атеистами. (Хотя наше светское законодательство признаёт любые браки). Но важно напомнить пастве о существовании канонов, запрещающих брак с иноверными.

Исходя из брачного права Церкви, в нашем документе важно указать на желательность для православной половины приложить труды к просвещению жениха или невесты и содействию ему (или ей) в свободном принятии правой веры.

Подобное указание документа было бы прекрасным, не правда ли? Итак, приводить древние каноны на память современной пастве с призывом прилагать труды по обращению к Православию будущей половины – «достойно и праведно».

Представим себе, что мне предстоит задача рассказать молодым людям о позиции Церкви по данному вопросу. Что бы я хотел увидеть в документе? Примерно следующее:

«Член Православной Церкви, желающий вступить в брак с человеком другой веры, призван, в духе двухтысячелетней православной традиции, потрудиться в слове и молитве для просвещения будущей своей половины и должен всемерно способствовать ее обращению в Православие и последующему воцерковлению, чтобы венчание было совершено над парой, уже обретшей «союз мира в единстве духа».

Во всяком случае, давайте словесно закрепим в документе, насколько похвально содействовать обращению к Православию будущего супруга.

Признаюсь, мне никогда не приходилось венчать пару, в которой одно из брачующихся лиц было бы инославным. Но приходилось употреблять усилия веры и пастырского красноречия, чтобы побудить к принятию Православия протестантов или католиков. Познакомившись с начатками сравнительного богословия, они сами принимают радостное решение войти в лоно Православной Церкви, сохранившей без искажений евангельское учение.

Если бы мы, священнослужители, стояли не на аморфных позициях, а объясняли истинное учение Церкви жаждущим обретения Истины, то в 90% из 100% мы бы достигали успеха – добровольного (иное и невозможно!) присоединения к Церкви ее новых членов.

Думаю, что многое зависит как от документа, который бы указывал клирикам и мирянам истинные стратегию и тактику, так и от пастырского усердия.

За 25 лет моего священнического служения я венчал около двадцати пар, в которых один из брачующихся состоял прежде в инославии. В основном это были мужчины, которые, влюбившись в русских красавиц, соглашались на всё хорошее, только бы обрести желаемое. От священника требуется в таких случаях только пастырская любовь, внимание к душе человеческой и минимум историко-богословских знаний, чтобы напомнить французу о святой Женевьеве, англичанину – о святом короле Эдварде Исповеднике, норвежцу – о святом Олафе, ирландцу – о святом Патрике. Главное – уметь показать европейцу православные корни его национальной культуры.

В примечании к документу содержится весьма подробное описание «двоюродного свойства», что, впрочем, имеет мало отношения к большинству людей… Вместе с тем было бы полезно обогатить текст тем, что необходимо решительно всем: цитациями из канонических правил о браке с минимальным толкованием, которые помогли бы каждому приходскому иерею обновить в памяти церковное мудрование о супружестве, чтобы тот смог донести до своих прихожан беспримесное учение веры.

О сущности брака и жертвенности любви

Брак есть малая церковь. Образ Святой Троицы светится в человеческом сообществе, и брак есть отражение этого света, великой тайны единения Христа и Его Невесты – Церкви.

Проект документа начинается с четкого определения брака: «Брак есть союз мужчины и женщины, общность всей жизни, соучастие в Божеском и человеческом праве».

Данные слова римского юриста Геренния Модестина из книги Дигест «О ритуале брака» замечательно ясно формулируют связь между церковным, религиозным и светским началами в браке. Современное законодательство, как светское, так и церковное, много взяло для себя из римского права.

Далее авторы, переходя к библейским основам брака, приводят цитату из Послания к Ефесянам апостола Павла (Еф. 5, 22–33), говорящую о том, что брак есть образ единения Христа и Церкви: «Муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви. <…> Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут двое одна плоть. Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви».

Но основополагающие слова Библии об установлении брака (Быт. 2,18) и о Суде Божием (Быт. 3, 16–17), произнесенные над первозданной четой, документ не приводит.

Конечно, можно сказать, что слова из книги Бытия разъясняются при чтении Послания к Ефесянам во время венчания. Но представляется весьма важным упомянуть в документе о первичных, онтологических, библейских основах брака.

Кроме того, самим пастырям нелишне было бы напомнить, что жена, помимо деторождения и влечения к мужу, спасается и самоохотным подчинением ему, а муж, кроме работы в поте лица своего, должен быть способным властвовать над женой без принуждения и насилия над ней как «сонаследницей в вечной жизни».

Гармоничный брак предполагает свободное подчинение жены мужу и вместе с тем мудрое и благое руководство мужем жены без какого бы то ни было подавления ее личности. Супруга – не безгласное существо, но благодатная помощница своему мужу.

Неплохо было бы обозначить эту сторону церковного понимания христианского брака, поскольку мы живем в обществе, значительно отошедшем от библейских основ бытия. Пусть эта часть церковного учения о браке и вполне не сродна сознанию иных современных людей, развращенных ядом феминистского учения. Однако Церковь не должна приноравливаться к светскому сознанию и раболепствовать духу времени, но призвана являть обществу красоту «здравого учения» о человеке. Затронуть эту тему в документе было бы весьма ценно.

В данном документе говорится о том, что целью брака и супружеских отношений является любовь, а деторождение – это важная, хотя и не конечная цель: «Христианская жизнь супругов предполагает взращивание в любви полученного в таинстве Брака дара благодати, что проявляется, в том числе, в деторождении». «Целью христианского брака является совместное достижение супругами нерушимого единства со Христом в Его Невечернем Царстве».

Формулировка вполне правильная, потому что в брак люди вступают прежде всего по любви (даже если они не ведают Источника и Причины этой любви), деторождение же есть естественное следствие стремления людей спасать свои души. Апостол Павел говорит, что жена спасается чадородием. Итак, деторождение – это естественное дело, это то, ради чего Бог вложил в естество мужа и жены взаимное влечение.

И очень важно при этом не ставить чадородию греховной препоны и не превращаться в гонителей деторождения, но должно спасать души трудами деторождения и воспитания детей в вере и благочестии.

В иных случаях супруги не способны к деторождению, но между ними сохраняется сила взаимного влечения. Не нам судить таких супругов, ведь само слово Божие говорит о браке как о спасительной пристани, установленной для немощи человеческой во избежание блуда.

Очевидно, что определение брака в документе составлено с учетом прошедших дискуссий и в противовес представлениям, в которых целью брака и супружеских отношений объявляется исключительно деторождение.

Документ ориентирован на светское общество и включает в себя формулировки, которые «не режут ножом» по сердцу человека, достаточно далекого от Церкви.

Хочу лишь еще раз отметить, что растление и гибель душ имеют место в браке тогда, когда люди начинают сознательно бороться с деторождением, когда оно из благословения превращается в «проклятие».

Истинная любовь жертвенна. Супруги влекутся друг ко другу и вступают в гармоничную полноту супружеских отношений не только потому, что они в уме «запланировали» родить дитя. Последнее совершается по естеству, но плотская любовь является выражением глубинного единства духа, души и тела мужа и жены.

Зачатие и рождение детей есть величайшая тайна Божия. И если супруги любят друг друга бескорыстно и жертвенно, боясь оскорбить Создателя единым движением худой мысли, они никогда не будут ставить никаких искусственных преград деторождению, во всем полагаясь на Господа Бога – Источника жизни.

Проблемы семьи теперь переводят наш разговор в область этики. Главная беда современных молодых людей – в неумении любить, в эгоизме. Мы, приходские священники, конечно же, замечаем нравственную незрелость, неподготовленность влюбленных к семейным трудам. Беда нашего времени – в непонимании сущности любви и того, с чем любовь сопряжена.

Любовь – это всегда жертвенное служение, труд, готовность полагать жизнь за друзей своих.

В семейных драмах виноваты расслабленность воли и эгоистические чувства, вследствие которых люди, вступившие в венчанный брак, становятся потенциальными дезертирами и изменниками. Принеся клятвы взаимной верности и любви, они с поразительной легкостью преступают данные ими обеты.

Важно было бы, кажется, сделать особый акцент на том, что жениху и невесте должно быть не только любящими, но и верными.

В данном документе, в разделе о подготовке к венчанию, указано, что священник должен потратить известное время на подготовительные беседы. Священнику необходимо раскрыть существо обетов взаимной верности, чтобы брачующиеся в полной мере осознали свои обязанности, которые они добровольно берут на себя пред лицом Господа Бога в час венчания.

Верность сопряжена с готовностью любой ценой сохранить супружеский союз и пожертвовать всем второстепенным ради главного – целостности семьи. Эта нравственная составляющая супружества, прописанная в документе, помогла бы нам лучше осмыслить юридическую сторону брака.

Подлинное воцерковление – в венчании

Статистика нашего приходского опыта: после венчания воцерковляется до 75% пар. За 25 лет пастырства у меня венчалось несколько сотен пар. Сколько пар из них распалось? Надеюсь, что меньше 10%.

По мере укрепления священнического авторитета и умножения благословенных трудов по просвещению паствы всё более заметную роль начинает играть фактор «цепной реакции» – люди делятся впечатлениями и приводят к венчанию в храм своих знакомых и друзей. Если священник отдает все свои силы, чтобы сделать венчание праздником вхождения душ в Церковь, то брачующиеся никогда не остаются равнодушными, но начинают тяготеть к воцерковлению.

…Наступает беременность, рождается дитя. Если молодожены были согреты благодатным теплом пастырского участия, то они стремятся и приобщаться Святых Тайн, и крестить в храме свое чадо.

По моему глубокому убеждению, подлинное воцерковление семьи может происходить только в таинстве венчания. Это органичное вхождение двух бессмертных личностей в Божественное поле благодати, это реальная осененность сердец благодатью Святого Духа, это изгнание лукавого из их жизни.

Повторюсь, если в лице священника они встречают отеческую любовь, внимание и готовность духовно вести пару после таинства венчания, вероятность ее вхождения в Церковь весьма высока.

Венчание, как и крещение, – это самый благоприятный момент для воцерковления молодой семьи, следовательно, и всего нашего общества.

Долгожизненность семейного союза в большой степени зависит от воцерковленности пары, вхождения ее в приходскую общину. Разобщенность домочадцев бывает связана большей частью с отходом от веры и благочестия одного из супругов.

Усилия священника должны быть направлены преимущественно на то, чтобы дать понять венчающимся, что, только пребывая в лоне Матери Церкви, черпая посредством Таинств Божественную помощь и энергию любви, они получат всё необходимое и достаточное для сохранения семьи, ее укрепления и умножения взаимной любви.

Итак, многое, весьма многое зависит от пастырского усердия и сердечности священника в общении с людьми.

Безусловно, нет необходимости катехизировать молодых родителей перед крещением новорожденного, если они признаются пастырю: «Батюшка, а мы у вас венчались! Вот уже третьего будем у вас крестить!»

Совершенно справедливо, что зарегистрированный брак – это не блудное сожительство. Церковь признаёт силу государственной регистрации со всеми вытекающими из нее гражданскими правами и обязанностями супругов, а как же иначе?

Но, согласитесь, невозможно говорить о том, что Дух Господень снисходит на христиан, удовольствовавшихся лишь светской церемонией, что Христос соприсутствует невенчанной семье, что она находится в спасительном поле благодати Божией.

Поэтому священник, при всех соображениях икономии, не должен жалеть ни сил, ни времени, чтобы благовествовать людям эту радость освященного союза. Там, где священники, руководствуясь личным опытом, ставят должный акцент на таинстве венчания, приходская община быстро растет.

Однако если мы, пастыри, будем руководствоваться только правовыми аспектами, велика опасность нам превратиться в «чиновников духовного ведомства». «Вы расписаны? Ну и слава Богу!»…

Венчание есть таинство вхождения семьи в Царство Христово. Склоняя свои главы под венцами, брачующиеся сознают и чувствуют освящающее их сердца прикосновение десницы Божией.

«Велелепное» венчание на славянском языке без понимания смысла произносимого оставляет сердца христиан холодными.

В Православной Церкви все Таинства спасительны, ибо всегда имеет место непостижимое действие Божие, сообщающее сердцам благодать – дары Святого Духа, потребные для спасения христианина. Но насколько они действенны, зависит от веры молящихся. А вера, в свою очередь, зависит от слышания и от того, понимают ли христиане язык, на котором к ним обращено слово Божие.

В Русской Церкви священнодействия и молитвы совершаются на церковнославянском языке. Что делать, чтобы он был понятен всем? Я предложил бы прислушаться к словам Святейшего Патриарха Кирилла, который говорит, что при совершении треб, в том числе таинства венчания, священник должен быть озабочен главным – стремлением донести до венчающихся всё богатство содержания последования. Без понимания текста невозможно говорить о сознательном и полном участии людей в таинстве.

Для того чтобы донести до венчающихся содержание молитв, священник может если не русифицировать отдельные лексемы, то по крайней мере разъяснять по-русски то, что произносится на церковнославянском языке.

Для меня как пастыря очень важно во время совершения венчания и крещения делать краткие комментарии, которые бы органично сочетались с самим последованием.

Берусь утверждать, что когда священник ставит перед собой задачу донести до участников таинства читаемое на церковнославянском языке, те сознательно воспринимают Божественную благодать всеми «фибрами души».

Безучастное, механическое, хотя бы и торжественное совершение венчания на славянском языке, без заботы пастыря о просвещении венчающихся, к сожалению, часто оставляет сердца светских людей безучастными. И причина – не в языке Церкви (он прозрачен для внимательного слушателя), а – в поверхностном внимании народа и отстраненности от него клириков.

Поэтому я считаю совершенно необходимым вдумчивое, «творческое» отношение к требоисполнению. Тут возможен комментарий после прочитанных молитв, Святого Писания на церковнославянском языке или замена иных слов, если нам внимают нецерковные люди.

Иногда достаточно русифицировать окончания существительных и глагольных форм. Но при этом подходе недопустима «отсебятина» – священник должен заранее подготовиться к тому, как он будет объяснять непонятные места из молитв на славянском языке.

Церковнославянское последование таинства венчания необыкновенно поэтично и художественно прекрасно! Я вовсе не поклонник богослужения на русском языке, но убежден, что в иных случаях при совершении треб уместно для нецерковной публики сделать церковнославянский текст удобопонятным.

К примеру, обратим внимание на слова из венчальных молитв: «…супруги, всякое самодовольство имуще». По-славянски «самодовольство» – это материальный достаток, а по-русски – греховное устроение души. Поэтому считаю уместнее произнести слово «довольство» для его адекватного восприятия теми, кто еще не знает церковного языка.

Или другие важные слова последования: «Славою и честью венчай я». «Я» в данном месте – местоимение третьего лица множественного числа винительного падежа – «их». Мне встречались батюшки, которые по малограмотности, сами как должно не понимая этого текста, произносили: «Славою и честью венчаю я»! Таким образом они уподоблялись папским прелатам, приписывающим себе власть совершать церковные таинства. Поэтому я не вижу никакого преступления в том, чтобы русифицировать это слово и произнести: «Славою и честью венчай их».

Хочется пожелать священникам, чтобы они, любя последование Таинств, с усердием, членораздельно читая положенные молитвы, могли бы прокомментировать или видоизменить отдельные слова в них, впрочем, без нарушения общего строя славянской речи.

Почему бы пастырю не сопровождать священнодействие требы малыми пояснениями, – будь то последование обручения, чтение Евангелия, поднесение супругам чаши вина, снятие венцов – либо до, либо после прочтения очередной молитвы?.. Мною изданы книжечки, где я излагаю такой опыт проведения венчания.

Что касается перевода на русский язык Божественной литургии, то считаю такие опыты богослужения совершенно неудачными.

Литургические тексты на церковнославянском языке за прошедшее тысячелетие интегрированы в генетическую память русского народа, в его языковое мышление. Даже отдельное видоизмененное слово в молитве Евхаристического канона, например, замена слова «любы» на «любовь», вызывает у церковных людей отторжение.

При всём моем уважении к тем, кто занимается популяризацией богослужения, нельзя его уродовать в угоду своим воззрениям.

Можно в учебных целях издавать параллельные тексты, но самовольно подменять сакральный, выверенный тысячелетием текст суточного круга, – свидетельство словесной близорукости и ослабления духовного единства с предшествующими поколениями.

А вот весьма важный момент – обеты, или клятвы верности. Лет десять тому назад, зайдя в один из центральных петербургских соборов, я попал на венчание. Батюшка, видимо, куда-то торопился, вследствие чего очень важная часть чинопоследования – принесение обетов взаимной верности – была им опущена. Я не поверил своим глазам и ушам! Тем паче что и день был субботний, а под воскресенье венчать не положено по уставу…

Ни одно таинство не совершается без предварительного обещания христианином хранить совесть в богоугодной чистоте. Но представьте себе, как на венчании приходской священник безучастно спрашивает жениха: «Имаши ли свободное произволение и крепкую мысль взять себе в супруги рабу Божию Ольгу, яже пред собою видиши?» Притом что батюшка даже не объяснит и не расскажет, что́ за обеты произносятся и какой за них потребуется ответ на Страшном Суде Христовом…

Вот священник меланхолично повелевает растерянному жениху: «Повторяйте за мной: «Имам, честный отче». Тот от растерянности моргает, ни слова не поняв из этого церковнославянского речения, и повторяет: «Имам, имам, честный отче». Что за «имам», может быть, это духовный вождь ислама?..

Если передо мной пара воцерковленная или нарочито подготовленная, то она, безусловно, понимает всё, что произносит. Если же пара только-только вошла в Церковь и ничего не понимает в церковнославянском языке, то я спрашиваю по-русски, переведя эту формулу: «Имеешь ли свободное произволение и твердую решимость взять себе в супруги рабу Божию Ольгу»?

Да еще предварю обет пространным пояснением: «Сейчас вы принесете обеты, о которых на Страшном Суде Господь Бог спросит, как вы их сохранили, не попрали ли преступной изменой, неверностью… От соблюдения этих клятв зависит самое спасение ваших душ. В соответствии с венчальной присягой, вы обещаете не оставлять друг друга ни в горе, ни в радости, вы должны быть готовы и умереть за свою половину. Христианские супруги призваны сохранять взаимную верность даже в мыслях. Готовы ли вы к этому?»

Брачующиеся кивают: «Готовы».

Затем на русском я их спрашиваю, и они отвечают: «Имею, честный отче!» («Отче» – это звательный падеж, он присутствует и в русском языке как архаизм).

К подобному труду разжевывания и кропотливого наставления иерей в наше время должен быть приуготовлен еще с семинарской скамьи. Речь идет о том, что священник обязан доводить тот глубокий смысл, который содержится в церковных молитвах, до ума и сердца своих пасомых.

И суть здесь вовсе не в трудности понимания церковнославянских оборотов современными русскими людьми, но в самой значительности сакральных духовных понятий.

Это большой труд, но он делает нас, пастырей, счастливыми людьми, если мы полностью отдаемся своему призванию и с любовью служим Богу и людям.

Невозможность однополых союзов нужно прописать

А что не является браком для нормальных людей, которыми, без сомнения, являются православные христиане?

Сделаем здесь важное замечание о субъектах брачных отношений. В проекте сказано, что брак – это союз мужчины и женщины. Из сего следует, что браком не является союз однополых существ или человека с животным, – словом, всё то, о чём, по Апостолу, «срамно есть и глаголати»…

Для нас, пастырей России, эти вопросы (благодарение Господу!) не актуальны. Но что происходит сейчас в Европе и Америке?

Мне кажется, ради зарубежных приходов Русской Церкви целесообразно отдельным пунктом прописать, что брак между лицами одного пола – невозможен! Это можно сделать и в примечании, но наш документ будет вспомоществовать клирикам зарубежных епархий при неизбежных коллизиях с тамошними беззакониями, возведенными, увы, в правовой статус. В некоторых странах уже совершается определенное давление на христианских священнослужителей, отказывающихся «венчать» однополые союзы.

К сожалению, число этих прецедентов увеличивается.

Наши клирики обязаны в данной ситуации официально заявить, что Православная Церковь не признает подобные «союзы» браком, и потому освящение их никоим образом невозможно.

Чтобы не оканчивать наш разговор на такой тяжелой ноте, я бы хотел еще раз напомнить читателям о том, что именно Церковь оберегает семейное счастье.

Сохранение венчанными супругами «единства духа в союзе мира», умение донести свечу взаимной любви «до победного конца» по существу есть свидетельство пребывания мужа и жены в Духе Святом.

Подлинная и возрастающая с годами супружеская любовь является плодом истинного богообщения.

Мне кажется, что было бы правильно придать нашему документу мажорное звучание и для этого не ограничиваться рассмотрением лишь юридических проблем брачного права. Важно сделать акценты на этических вопросах и в полной мере высветить в документе нравственный идеал православного супружества.

Беседу записал Александр Филиппов

Материал подготовлен Еленой Путинцевой

[1] Согласно Проекту документа «О церковном браке», вопрос о возможности благословения браков православных христиан с инославными должен решаться в соответствии с ныне действующими определениями высшей церковной власти. Так, в Основах социальной концепции Русской Православной Церкви указано: «Исходя из соображений пастырской икономии, Русская Православная Церковь как в прошлом, так и сегодня находит возможным совершение браков православных христиан с католиками, членами Древних Восточных Церквей и протестантами, исповедующими веру в Триединого Бога, при условии благословения брака в Православной Церкви и воспитания детей в православной вере. Такой же практики на протяжении последних столетий придерживаются в большинстве Православных Церквей»

---

 Читайте также:

• Когда отказывать в венчании, о браке крестных, скелетах в шкафу и любви
• Цель брака – Христос или дети?
• Протоиерей Игорь Пчелинцев: Давно пора систематизировать все документы о церковном браке
• Даже если православный – один из супругов, стоит венчаться