Я уже был священником, но меня все равно пытались приобщить
– Сталкивались ли вы лично со «Свидетелями Иеговы»?
Протоиерей Игорь Прекуп. Фото: Станислав Мошков/rus.postimees.ee
– Впервые я познакомился с этой сектой в лице одного ее адепта, когда еще только начинал ходить в храм. В то время у них была распространена такая практика – ходить по православным храмам, желательно большим, где больше народу, проще затеряться, но и, соответственно, больше людей, которые случайно заходят и только начинают приближаться к Церкви.
Я стоял в очереди на исповедь, рядом со мной встал человек чуть постарше меня и поинтересовался чем-то вроде «какой иконе свечку поставить?». Я ему объяснил в меру своих неофитских возможностей, а это оказался не более чем повод начать «вразумлять» меня по поводу нашего «идолопоклонства».
Это заметил один алтарник, увел меня от него, сказал: «Ты что, это иеговист – злостная секта!» К слову сказать, они не любят, когда их называют «иеговистами», настаивая, что они «свидетели Иеговы». Дело в том, что «иеговистами» или «еговистами» называются последователи Н.С. Ильина, который начинал как неуемный ревнитель православного благочестия, а затем основал собственную секту, очень похожую в чем-то на «свидетелей», и оказался в заточении на Соловках (с 1859 по 1873 гг.), где его обнаружил английский путешественник У. Диксон, который по возвращении домой с восторгом описал и капитана, и его учение в книге «Свободная Россия», изданной в 1870 году. Есть основания предполагать, что Ч. Рассел – основатель движения «Исследователей Библии», выросшего в «Общество Сторожевой башни», вдохновился идеями воспетого Диксоном «пророка».
Так вот, я пожал тогда плечами, подумал, что тут такого, ну, высказал человек свое мнение. Хотя мне самому не очень понравился этот подход: прикидываться таким ничего не знающим, чтобы расположить к общению, а потом начинать внушать свое.
Спустя два года я уже был не только прихожанином собора, но и его охранником. Кроме всего прочего, связанного с заботой о порядке, в мои обязанности входило следить за тем, чтобы «свидетели» никого не совращали. Это было не особо сложно. Не потому даже, что многих из их агитаторов я знал в лицо. Достаточно было просто проявлять элементарную наблюдательность и замечать, как один человек смотрит перед собой, а другой ему что-то на ухо вполголоса втюхивает.
Подходишь к ним, спрашиваешь того, чье ухо подвергалось только что загрузке, вместе ли они (если приходили несколько «свидетелей», их никто не трогал, пока они не начинали кого-то обрабатывать). Второй тут же встревал: «Да, вместе!» – «Я не вас спрашиваю. Вы вместе?» – снова спрашиваю первого. Тот отвечает: «Нет». Поворачиваюсь к товарищу агитатору и указываю ему на дверь. Обычно подчинялись сразу. Редко когда приходилось взять под локоток.
Их агитация в храмах прервалась в один прекрасный день. Я тогда уже в семинарии учился, инцидент произошел не при мне, знаю о нем со слов непосредственных участников. На тот период «свидетели» уже не столько в храме агитировали народ, сколько стоя на его паперти. И вот к одному из наших священников приходит соборный староста (формально он был казначеем, но реально даже более чем старостой): «Отец, всё, сил больше нет терпеть этих иеговистов, сделай что-нибудь!». Отец Александр берет чашу со святой водой, выходит на паперть и начинает кропить «свидетелей» со словами: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа, окроплением воды сея священныя, в бегство да претворится все лукавое бесовское действо».
Реакция была крайне неожиданная и для самого священника – эти милейшие люди шарахнулись во все стороны по ступенькам с отчаянной руганью, было такое чувство, что люди натурально беснуются. Это был последний раз, когда их там видели.
Есть у меня, к слову, хороший знакомый среди «свидетелей». Потомственный, кстати, с детства испытавший на себе притеснения за веру. Так вот он годами пытался как-то меня приобщить к своей вере, но очень деликатно, очень разумно, почти ненавязчиво. Я уже к тому времени был священником, однако его это не только не смущало, но как будто даже вдохновляло. Благодаря этому знакомому я смог побывать у них в «филиале». Мне устроили очень познавательную экскурсию.
Это довольно большой административно-жилищный комплекс, откуда управляется организация на большом пространстве, где у них проводятся многие мероприятия, а также осуществляется издательская деятельность, и в котором живут многие члены общины. Причем сопровождающие меня обратили внимание, что, конечно, много молодых, они знакомятся, женятся, но руководство не приветствует, чтобы молодые семьи там задерживались, потому что дети должны расти в семье, а не в условиях, пусть даже такого комфортного, общежития.
Жаль рядовых членов этой организации
– Многие религиоведы говорят, что «Свидетели Иеговы» – это совсем не страшно.
– Очень многое зависит от мировоззрения религиоведа, исходя из которого он будет усматривать в том или ином явлении опасность или ее отсутствие, благо или вред. Кроме того, религиовед – это человек, который изучает феномен религии как таковой, все разнообразие религий и каждую в отдельности. Оценивать их опасность или благотворность он не компетентен.
Оценивание происходит с точки зрения мировоззрения, простите за некоторую тавтологию. Можно было бы сказать, что это оценка субъективная, если считать, что все религиозные убеждения субъективны и относительны, нет никакой объективной духовной реальности. Если так думать, то со стороны «свидетелей Иеговы», действительно, особая какая-то опасность не исходит.
Если же исходить из Божественного Откровения, исповедуемого нами, христианами, тогда ситуация совсем другая. Потому что мы вовсе не признаем все религии равноценными. Если Божественное Откровение дано нам для спасения, то все, что ему противоречит, вводит человека в заблуждение относительно жизненно важных, с точки зрения вечности, вопросов. А у «свидетелей Иеговы» такого рода заблуждений достаточно много, и в этом отношении они не могут не представлять духовной угрозы.
– Так их запретило светское государство.
– Вот в том-то и дело, что их невозможно уличить ни в чем, кроме духовного вреда, а это уже не компетенция государства. Впрочем, оно формально их не за это преследует. Да, они запрещают переливать кровь и это приводит к непоправимым последствиям. А что, теперь они не смогут запрещать своим адептам соглашаться на переливание крови? Для этого принималось решение? По-моему, не с того конца зашли. Законодательную базу надо менять, чтобы никто не мог воспрепятствовать ребенку перелить кровь, а за переливание по медицинским показаниям взрослому врача, не позволившего пациенту умереть, не привлекли бы к ответственности.
Да, они, по своим убеждениям, не просто аполитичны, но и антигосударственны и антицерковны… Все, что не относится к их организации – область падшего мира, контролируемого сатаной, потому и государство, и христианская Церковь, с их точки зрения – сатанинские организации, а священнослужители являются служителями сатаны.
Не скажу, что особо радует такое исповедание, жаль, что они втягивают других людей в это заблуждение, но опять-таки, как с точки зрения государства усматривать в этом экстремизм? Или все, что не совпадает с «генеральной линией партии», нынче – политическое преступление? Я что-то не слышал об отмене конституционного положения об отсутствии государственной идеологии. Или я что-то пропустил?..
Только не нужно впадать в противоположную крайность и стенать, что вот, бедные «свидетели Иеговы», их поставили вне закона, что с ними сейчас будет?.. Конечно, жаль рядовых членов этой организации, на плечи которых, как в былые времена, лягут все скорби, связанные с изменением статуса. Но обобщать не стоит.
Люди (рядовые адепты) пострадают, да, потому что им трудней будет существовать в новых условиях, но «Общество Сторожевой башни» со всеми дочерними фирмами и, в частности, Управленческий центр свидетелей Иеговы в России только выиграют.
У этой организации слишком большой опыт работы в положении вне закона в тоталитарном государстве, и у них слишком мощная забугорная поддержка, чтобы эта мера как-то принципиально ограничила их деятельность. Ну, не будут они официально арендовать помещения, не будут их официально пускать в школы, больницы, тюрьмы. Будьте спокойны: они найдут неофициальные пути-дорожки. Тоже мне, испугали ежа… Вопрос не в этом.
Вопрос в том, как их запрещают и под каким предлогом. Я не юрист, но, на мой взгляд, не всякую вредоносную организацию стоит называть экстремистской, лишь бы подвести под статью. То, что наносит вред кому-то, физический или материальный – еще не обязательно экстремизм. Может быть, я чего-то не знаю, но я не вижу оснований уличать их в экстремизме, исходя из их учения и практики. Тут, может быть, уместно говорить о другого рода нарушениях.
И еще вот какой момент. Я не в курсе, что предусмотрено законодательством России, у нас (в Эстонии. – Прим. ред.), например, в гражданском уставе любой организации должен быть прописан раздел о ее ликвидации, в котором указано, кому в этом случае передается имущество. Как мне объяснили, если я правильно понял, их имущество должно быть конфисковано в пользу государства?
Я не уверен, что это справедливо, в этом есть нечто такое, скажем так, не вызывающее симпатии. Речь ведь об имуществе, составленном из пожертвований членов организации. В данный момент мы не обсуждаем, как были пожертвованы средства, движимость-недвижимость, речь о том, что это имущество членов организации.
Если к ее руководству я не испытываю ни малейших симпатий, то среди рядовых ее членов, в первую очередь пострадавших в данной ситуации, немало искренних и добрых людей, которым я искренне сочувствую. Но от того, что их организацию начнут притеснять, эти люди оттуда не уйдут, а наоборот.
Те, кто искренне доверяет своим руководителям, те самые «простецы», в глазах которых политическое преследование их организации в советские времена было признаком избранности Богом, признаком истинности, будут еще нещадней эксплуатироваться своей верхушкой под предлогом гонимости, и они еще крепче будут держаться за тех, кто их ввел в заблуждение.
Не все опасное является экстремизмом
– Вы говорите, что вред только духовный. Но ведь были случаи, что люди лишались своих квартир.
– Да, мне известны случаи, когда люди передавали в организацию свои квартиры, а потом искали, где преклонить голову у своих «заблудших» родственников. Таких случаев было достаточно много в начале 90-х, потом я уже об этом не слышал. Но если государственные мужи и жены находят, что такого рода деятельность неправомерна, тогда пусть включают голову и думают, как воспрепятствовать этому, а не действуют по принципу «лучшее средство от перхоти – гильотина».
Меня смущает, честно говоря, другое, почему такой вдруг шум именно в связи со «свидетелями Иеговы»? Недавно была поставлена вне закона другая тоталитарная секта, я бы сказал, не менее вредная, может быть даже более – «церковь» сайентологии. Ее последовательно выдавливали, и окончательное решение по ней, если не ошибаюсь, приняли в прошлом году. Я как-то не помню, чтобы по этому поводу был какой-то шум, какие-то возмущения, и дело, я думаю, не только в том, что эта организация не настолько распространенная.
Более того, нисколько не симпатизируя «свидетелям Иеговы», я все же не считаю эту организацию самой опасной. Если уж говорить об экстремизме, давайте все-таки обратим внимание, что тоталитарных сект на сегодняшний день в России хватает, в том числе и зарегистрированных.
Меня удивляет, что такое пристальное внимание было уделено «свидетелям Иеговы», а вот, например, такая секта, как муниты, точнее, основанная Сан Мен Муном «Церковь объединения», прекрасно официально существует, в том числе и в России, под вывесками всевозможных организаций, как, например, «Международный фонд образования», «Международная федерация образования», «Федерация молодежи за мир во всем мире», «Федерация семей за единство и мир во всем мире», «Федерация за всеобщий мир», «Федерация благословенных семей», «Студенческая ассоциация по изучению Принципа» (CARP) и пр.
Вот это действительно секта, отвечающая признакам тоталитарной и экстремистской намного больше, чем «свидетели Иеговы». Очень странно, что начали со «свидетелей». Потому ли только, что они многочисленней в России, а центр у них находится в Штатах?
Ну что с того, что центр у «свидетелей» в Бруклине? Зарубежное местонахождение духовного центра автоматически превращает членов религиозной организации в агентуру иностранной разведки? Знакомая логика: Эстонскую Православную Церковь Московского Патриархата в течение восьми лет не регистрировали, рассматривая ее как агента Кремля. В итоге зарегистрировали-таки, но с определенными ограничениями.
Зная, как устроена секта «свидетелей», конечно, нетрудно допустить, что через нее могут осуществляться чьи-то нерелигиозные интересы, и я готов согласиться, что опасность, конечно, можно усматривать не только духовную, но тут уж пусть думают законодатели и юристы, как выстроить защиту государственных интересов, не ущемляя ничьих конституционных прав на свободу совести и вероисповедания.
Все-таки не все, от чего исходит опасность, стоит считать экстремизмом. Надо не притягивать статьи за уши, по принципу «был бы человек, а статья найдется», но называть вещи своими именами и создавать прочную законодательную базу для защиты общества от всего, что представляет собой реальную для него опасность.
Фото: belive.ru
Мы сами даем повод не искать Христа среди нас
– «Свидетели Иеговы» нередко вербуют людей, которые находятся в непростой жизненной ситуации, которые более уязвимы…
– Конечно, можно много упреков адресовать «свидетелям», что они, как кровососущие, умеют вовремя вычислить человека в беде, нуждающегося в сочувствии, в помощи, и пользуются этим положением. Да, их тактика зачастую связана с этим, только хотелось бы спросить православных, кто нам мешает проявлять к нашим братьям и сестрам такую же чуткость, внимательность, правда бескорыстную, исключительно Христа ради, но не менее активную? Поскольку мы ее не проявляем, «свидетели» этим пользуются. Да, можно сказать, что они злоупотребляют этим, но было бы с нашей стороны «употребление» – не было бы их злоупотребления.
Нередко они представляют свое учение как учение любви, учение милосердия и подкрепляют это благотворительной деятельностью, умением проявить сочувствие, умением окутать вниманием на своих собраниях, потерпеть поначалу какие-то несоответствия человека. Можно сколько угодно говорить о лукавстве этой методики, о том, что это все делается с целью вовлечения адептов, чтобы потом их доить.
Помните фильм «Дайте жалобную книгу»? «Она же вам за деньги улыбается!»
У них умысел на вовлечение в секту? Хорошо. А что нам мешает без всякого умысла быть любезными?
Почему человек со стороны, придя в православный храм, далеко не всегда там обнаруживает готовность принять его таким, какой он есть, готовность терпеливо помочь ему осознать свою прежнюю жизнь неподобающей и принять новое представление о норме?
Как-то раз я сделал замечание одной прихожанке, трудившейся у нас в храме уборщицей, что она нелюбезно общается с людьми, вечно у нее лицо какое-то жесткое, чуть ли не перекошенное. А она уверенно так отвечает: «А в Библии так сказано: не делайте приятного лица». У меня аж дыхание перехватило. Не помню, сколько длилась эта «МХАТовская пауза», но вдруг до меня дошло, о чем это она. «Так… – с трудом выдавливаю я из себя, – там же сказано о лицеприятии, а это совсем другое – это необъективность, пристрастность, лицемерие…»
Вот мы очень много говорим о навязчивости «свидетелей» и других тоталитарных сектантов. Да, они навязчивы, но их тактика адаптации более гибкая в отношении к неофитам, исходя из понимания, что человек, который, скажем так, еще не врос в их систему, естественно, заблуждается. Для того его и привлекают, чтобы погрузить в свое мировоззрение, и можно сколько угодно говорить о его ложности, но, повторяю, кто нам-то мешает проявлять больше понимания в отношении заблуждающегося? Особенно в самом начале, если мы хотим помочь ему понять истинность христианской религии?
Мы сами не замечаем, как даем повод очень многим людям не искать Христа среди нас. Ведь по какому признаку, Господь сказал, в нас будут опознавать Его учеников? Если будем иметь любовь между собою (Ин. 13:35). Между собою и ко всякому ближнему, а ближний – всякий, с кем пересекаемся. Но у нас и между христианами что?..
Легко ли, глядя на нас, определить, что мы Его ученики? Скорее наоборот (не помню, чье это высказывание), именно потому и не будут распознавать нас как Его учеников, что нет любви между нами.
Много ли таких приходов, где друг друга воспринимают не формально, а реально как братьев и сестер во Христе? Себя вместе как единое Тело Христово? Много ли таких общин, где культивируется любовь и милосердие, не на словах только, а в выражениях элементарной тактичности, внимательности друг к другу, отзывчивости?
Мне приходилось иногда пресекать духовные домогательства «свидетелей» к некоторым людям. Приходилось это делать довольно жестко, потому что «товарищ не понимает», что, действительно, не следует приставать, и продолжает говорить, приглашать и так далее. Чтобы у человека не было сомнений, приходится уже и металла в голос подпустить, и оборвать, развернуться, уйти и увести с собой потенциальную жертву. То, чего обычно не делаешь в общении с людьми. На что я обращал внимание? Что оппонент неизменно продолжал выдерживать любезный тон. Это лицемерно, скажете? Так давайте искренне в этом не уступать! Твердость надо проявлять не только в отвержении заблуждений, но и в хранении своего сердца и языка.
Когда мы себе позволяем что-либо несоответствующее заявленной религиозной принадлежности (а христианство – это религия любви), мы даем им повод уличить нас в лицемерии. А что же вы думали? Грех же не воспользоваться!
Не надо умиляться борьбе с «идейными врагами»
– Так как все-таки сегодня относиться к «свидетелям»?
– Во-первых, нам надо во всем и в отношении ко всем, в том числе и к «свидетелям Иеговы», быть христианами. Не надо злорадствовать в данной ситуации – это стыдно. Не надо умиляться решимости государства в борьбе с «идейными врагами» – это глупо.
И если уж приходится пересекаться с ними, постараться не давать им повода предположить в нас это стыдное и глупое. Без впадения в крайности, «лишь бы не подумали», по-человечески можно как-то и утешить, не позволяя при этом себя агитировать. Думаю, это будет милосердно, а значит, по любви. По той самой, по которой опознают Его учеников.
Насчет «крайностей». Никогда не следует автоматически становиться на сторону гонимых. Во всем требуется рассудительность. Не всегда те, кого притесняют, невиновны и правы. Против жестокостей, несправедливостей, всевозможных злоупотреблений в отношении кого бы то ни было, хотя бы и преступников, следует возражать, в этом недопустимо соучаствовать, но в пику гонителям забывать, что такое тоталитарная секта?.. Хотя не исключено, что теперь, за счет бытующего заблуждения, будто бы правда всегда на стороне притесняемых, у них появится больше сторонников.
В условиях насаждаемой СМИ атмосферы политической напряженности, когда среди молодежи зреют протестные настроения, поставить вне закона хотя бы одну организацию, не уличенную ни в теракте (это же вам не «Аум Синрикё»), ни в политической подрывной деятельности (ну считают они государство детищем сатаны, так и США для них такое же бесовское отродье) – это ловкий способ, создав им ореол принципиальности и свободолюбия, сделать организацию «свидетелей Иеговы» весьма привлекательной для тех, в ком протестные настроения достаточно сильны, чтобы питать отвращение ко всему, что дружит с государством, и, наоборот, солидаризоваться со всем, что гонимо. То, что их будет изнутри порабощать по-настоящему тоталитарная система, они не заметят, лишь бы только быть в оппозиции системе официальной.
Уместно вспомнить, как «свидетели» распространились по всему Советскому Союзу.
После Первой мировой войны был экономический кризис. Польша запросила экономическую помощь у США, а тамошние поляки через свое лобби в Конгрессе ее пробили-таки. Однако Дядя Сэм оказал помощь с небольшим условием: возрожденное государство должно было принять их проповедников. Полякам нечего было бояться, особенно в то время, когда католичество было исключительно прочно в национальной среде. И они действительно не пожалели об этом. Потому что приехавшие к ним проповедники всевозможных сект, в том числе «свидетели», не смогли зацепиться в традиционно католических областях. А вот в униатских – очень даже!
В 1939 году, вместе с присоединением этих областей к Советскому Союзу, «свидетелям» устроили гонения с бесплатной доставкой в самые дальние концы нашей необъятной Родины. Вероятно, если бы не это, местом обитания «свидетелей Иеговы» до сих пор была бы Западная Украина, Западная Беларусь, дальше, может, по чуть-чуть только, а теперь – пожалуйста… Нынешние преемники прежних борцов за чистоту идеологии рискуют, опять за счет здоровья и внешнего благополучия рядовых «свидетелей», поспособствовать укреплению и распространению этой секты.
Так что благодаря попытке расправы с этой организацией опасность ее лишь возрастает.
Лично я думаю, что для того, чтобы ограничить возможности присутствия «свидетелей Иеговы» в больницах, школах, других, в особенности образовательных, учреждениях, вовсе не было необходимости в настолько жестких мерах. Одно дело – лишить организацию официального статуса, запретить ее деятельность, иное – подвергать ее преследованию.