Как правильно нам, православным, относиться к встрече Патриарха Кирилла и Папы Римского? Совсем недавно моя жена подходит и говорит, что ей звонили духовные чада отца Рафаила Берестова. У нее есть телефон, а у меня не было, нет, никогда и не будет.
Отец Рафаил Берестов в монашестве. Он при отце Кирилле был в Сергиевой Лавре. Сейчас очень часто снимают видео, где он много отрицательного о Церкви говорит. Бог — Судья всем, мы не судьи. Его считают духовным отцом себе, и звонят мне. Жена мне говорит: «сейчас позвонили, сказали: «Немедленно»». То есть, на уровне приказа, чтобы я подошел к трубке и на все вопросы дал четкий, конкретный ответ. Я говорю: «и что ты им сказала?». Он говорит: «Правду. Я сказала, что у него телефона нет, и он по телефону никому не говорит, он не умеет просто этого делать. И никогда себя этому учить не будет, его не заставит»ь. Ответ был такой: «А!.. Прячется». Там ей никто не верит. «Значит, когда сейчас предательством Патриарха Кирилла весь православный мир гибнет, он спрятался от выполнения своего святейшеского долга». Жена говорит: «Нет, он не может спрятаться, и не захотел бы. Он на все вопросы отвечает в церкви вслух, да перед камерой, которые могут миллионы видеть. У него нет возможности спрятаться». «Немедленно к телефону его». Опять приказ звучит. Жена говорит: «прошу прощения, я пошла мешать щи». «Ах, вы все там продались», — с того конца. Она выключает телефон. И могу другие примеры приводить, до бесконечности. До бесконечности.
Как правильно, правильно относиться православным ко всему? С любовью. Но с любовью к кому? И к ближним, и к дальним, и к друзьям, и к врагам. Это я говорю? Это Христос Спаситель сказал. Он говорит: «Любите врагов ваших. Благословляйте проклинающих вас». Или это не его слово? Или мы забыли это слово? Или мы какое другое «Евангелие» читаем дома, а не Христово? Поэтому, мои родные, вот, как правильно православным относиться ко всему? С любовью. А там, где любовь, там может быть осуждение? Там может быть ненависть и злоба? Зависть и вражда? Исключено! Исключено. Если я кого люблю, и вижу, что у него какое-то благополучие земное, достаток, здоровье, ну, вот, не буду перечислять, что в моем сердце, вот если люблю? Я буду радоваться за него: «ба, как хорошо, ба, как хорошо!». Сынонька, доченька, дядя, тетя, чужой – неважно. Как хорошо, что у него хорошо. Радость какая! А если у меня нет любви? Что у меня будет? Зависть. Ишь обложились тут, а! Я всю жизнь, а они? Им за что это все? Там что, не видят? По бошкам стучать надо. Вот! Если любви нет, то в душе — не пустота, пространство пустоты не терпит. Если любви нет, то значит там что? Совершенно верно: гордость, себялюбие.
Поэтому чужое благо не дает покоя мне. Что у соседа? Корова заболела. Выздоровела? Сдохла. Ух, праздник-то какой! Вот, злорадство, когда горе. А когда любовь в чьем-то сердце? А… У него беда, надо идти, помочь надо как-то. Чем смогу, сил нет, да чем-то, хоть словом добрым поддержу человека. Так ведь? Так. Вот, поэтому можно по всем поступкам, по своему отношению ко всему смотреть в свою душу, что у меня в душе? Ага, Патриарх с Папой встретились. Ну-ка, включайся, что у меня в душе-то? И сразу выплывет. Если правильное отношение, то что в душе? В душе вот что: за историю многовековую церкви Христовой, сколько потерпели православные от католиков? Мы сам знаем это. Ведь Александр Невский, с чем связано его имя? Крестовые походы были на Русь. Направляли убивать наших предков с вами. Храмы наши сквернить. Но мы же знаем, это правда, это же было!
А на сегодняшний день, совсем недавно, давайте вспомним совсем недавнюю историю, когда Советский Союз рухнул. Что на западной Украине произошло? Когда католики, называемые униатами православных избивали, изгоняли из храмов, отнимали святыни. Глумились над православными, мы же это не забыли! Поэтому мы правду-то знаем. Но как мы должны на это реагировать, мы, православные? Как Христос Спаситель говорит? Ударят тебя по щеке, что он сделал-то? Подставить другую. Для чего? Чтоб рыло разбили в кровь? Нет! А зачем? Зачем щеку подставлять? О щеках говорит, Христос здесь? Нет. А о чем? О том, о чем же потом Апостол Павел на данную тему говоря, сказал: «Не побеждайся злом! Побеждай зло добром!». Это он не о щеках говорит, а о том, что нужно со злом бороться! Не стоять в стороне, когда зло торжествует в этом мире. Христианин – это сознательный борец со злом, но оружие борьбы у христиан – это доброта, любовь. Мы зло на зло не множим в мире, а зло гасим любовью. Вот форма борьбы у христиан.
Поэтому вот за историю и в это время множество потерпели от католиков, но наш Патриарх глубоко по-евангельски, встречаясь с Папой Римским, даже поцеловались.«Вы к нам так, а мы к вам с любовью». А мы не можем ненавидеть, потому что мы — православные, у нас не получится злобствовать и ненавистничать. И мне кажется, это сильней всех слов. Слова можно красиво говорить.
Скоро будут выборы. Что будут обещать? Сулить золотые горы. Где они, обещальщики и эти горы. И так постоянно повторяется, регулярно. Ага, нет, горы, говорит, были – поделили уже, кого выбрали, они поделили. Молодцы. Умницы, да. Разумно говорим. Мы это умеем делать — кого надо выбирать, кто потом наше золото будет делить? Так вот, потом за счет нас наживутся. Правильно говорите. Так вот, а в данном случае — это слова, а это не слова – это реальные дела.
Например, если мы знаем московскую жизнь, сколько там про Патриарха грязи выливают? А он когда ехал туда, прекрасно знал, что его будут использовать, чтобы еще раз облить грязью. И он пошел на это сознательно. Это для него — жертва. Только для одной цели: чтобы не было этого потом в истории. Чтобы не повторялись такие вещи: крестовые походы, да гонение на православных. Что было главной целью разговора? Сама встреча показала, что христиане могут быть христианами. Православные смогли. Переступили через обиды, через вековые обиды, и смогли с любовью повернуться даже к тем, кто были их гонителями. Вот это о чем говорит.
О чем Патриарх и Папа говорили? О том, что мы можем вместе – православные и католики делать (да и любые люди разных взглядом). А что нас, христиан, беспокоит? Мы все сами знаем. Ближний Восток, Северная Африка, ведь вырезают христиан там. И выживают, едут, толпами бегут. Это нормально? Земля, которая видела пророков, Патриархов, земля, на которой многие богом ходили во Христе Иисусе, земля, где слышалось слово «апостол», где шла Богоматерь, там не остается совсем христиан. Это нормально? Это правильно?
Если политики, государственные лидеры, деля золотые горы, распиливая, думают не о людях, а о своих карманах, то хоть церковные люди должны что-то сделать, хоть, ну, что возможно сделать для этих несчастных гонимых. Сказать, засвидетельствовать. И там готовится обращение, где и Патриарх, и Папа, к представителям властей земных, обращаются с просьбой обратить внимание на судьбу этих несчастных гонимых христианах Ближнего Востока и Северной Африки. На их жизнь. И второе, о чем, что перед лицом европейской, как бы, ведущей цивилизации мировой, Европа, Северная Америка, вы засвидетельствуйте, что мы не можем, христиане, молчать, когда творится явное безумие порока.
В Штатах, Канадах, в Америках, в Европах идет парад, парад узаконения однополых браков. Идет парад с вытекающими последствиями. Что эти извращенцы, при этом состояние Библия называет содомской крайней формой уже, даже не скотского состояния, имеют право усыновлять и удочерять. Кого они воспитают, без меня ясно. Письмо женщины. Живет в Дании. Русская. Она русская, православная. Староста в церкви в Копенгагене. Ее дочка в датской школе учится, принесла домой комиксы-домашние задания. Женщина смотрит, что она там читает. Посмотрела, что дочке преподают. Просвещение. Предмет просвещение, что за «просвещение»? Там написано, что в выходной день мама пришла позже с работы. Потом она устала, и она пришла спать в кровать к сыну. И у них с сыном была близость. Та берет трубку и звонит учителю. Это что? А это свобода, полнота свободы. Никто не имеет права жить людям, как хотят. Она к директору. Тот говорит, ну, это Дания, простите. У нас свое понятие свободы. И это школа. Когда ее дочка училась в 7 классе, сколько лет в 7 классе? 13-14, их повезли на фабрику, где делают презервативы. Учиться практически, как нужно одевать на орган презерватив.
Разве Церковь имеет право, улыбаясь, не замечать этого? Разве Патриарх и Папа не должны говорить, что это ненормально? Надо говорить? Надо говорить. Когда католическая церковь обратилась к французам в Париже выйти на улицы, протестовать против закона однополых браков, вышло 1 млн. 700 тыс. В Париже. Вот у нас сейчас Патриарх сейчас в Москве скажет, 1 млн. 700 тыс. не выйдет. У нас во время крестного хода бывает и 10 тыс., и 20, но 1 млн. 700 тыс. Значит, там как-то папу слушают, в какой-то мере. Почему тогда громко не сказать, о чем-то правильном, добром? А не ехать для того, чтобы вопросы вероучительные решать, кто кому подчиняется. Ехать, чтобы миру сказать, что есть границы, через которые нельзя переходить. Вот мы разной веры, увы, между нами не все так гладко, как хотелось бы, но мы тоже понимаем, что есть нормы, которых надо держаться всем. И при этом очень странные вещи приходится слышать от современных, якобы околоцерковных или православных людей, которые этих вещей не понимают, и обливают Патриарха грязью.
Я бы сказал, нам нужно бы радоваться о том, что у нас такой Патриарх. Когда может подниматься на такой уровень, и быть лицом Церкви. Мы не помним обид. Мы умеем любить, и ради высокой благой цели готовы с любым сработать. Не в вопросах веры, изменах истине, ни в коем случае – а вот в этом: в защите гонимых и свидетельстве против разложения этого мира.
Источник: православный-болгар.рф