Одним из самых главных и сильных аргументов против религии вообще, и христианства в частности, нельзя не признать факт разделения между верующими, разделения и даже вражды между религиями, разделения и вражды между верующими внутри одной и той же религии.
«Вот, — говорят нам часто враги религии и даже просто неверующие, — Вы всегда утверждаете, что религия — это мир, любовь, единство, терпимость, что религия одна может примирить враждующих между собой людей, исцелить отравленный ненавистью мир. Но посмотрите на себя и на свою историю. Какие войны были наиболее жестокими и кровавыми? Войны религиозные. Какие разделения более глубоки и более безнадежны, чем разделения, касающиеся веры и религии? Католические фанатики жгли на кострах инакомыслящих, православные цари преследовали старообрядцев, ирландские католики убивают ирландских протестантов и так до бесконечности. И как же вы можете говорить о любви, о целительной силе религии?»
Надо честно и смиренно признать, что аргумент этот — веский, и бьет в цель.
Действит
ельно, внешняя история религии часто была ужасна. Ужасна именно в силу противоречия между тем, что религия провозглашала, и тем, что «делала» в лице своих последователей. И верующие не имеют права от всего этого просто отмахнуться, и продолжать, как ни в чём не бывало, заниматься самовосхвалением. Зло есть зло, грех есть грех, кто бы и когда бы их ни совершал и ни насаждал. Однако, просто признать этот грех недостаточно, ибо факт религиозных разделений слишком глубок, универсален и постоянен, чтобы его можно было объяснить как своего рода случайность, пускай даже и частую, как недостаток, который легко исправить. В этот факт нужно, прежде всего, вдуматься и постараться его понять. Не для того, чтобы найти ему извинения и, следовательно, оправдания, по пословице «понять значит простить». А для того, чтобы глубже осознать парадоксальную сущность религии.
Мы привыкли с давних пор в религии видеть нечто целое, как таковое противополагаемое неверию, то есть «антирелигии». Привычка эта, и это нужно понять в первую очередь, навязана нам, верующим, религиозным людям, именно «антирелигией». Именно враги религии всё в ней, если так можно выразиться, «валят в один мешок». А так как в «мешке» этом всё отрицательное, всё злое и греховное — виднее и очевиднее, то это и позволяет «антирелигии» делать свои известные утверждения. А именно, что «религия равнозначна фанатизму, равнозначна суеверию, равнозначна узости». И потому «религия — источник вражды, разделений» и тому подобное.
Если, однако, подойти к религии с точки зрения ею самой заложенной логики, если вдуматься в этот извечный, сложнейший ФАКТ религии по существу, то наши объяснения меняют всё. И, прежде всего, подчеркнем, что в христианской перспективе, а это значит — в перспективе учения Христа, записанного в Евангелии, факт религии — это факт двусмысленный. Нигде в Евангелии не сказано, что религия хороша и положительна только потому, что она — религия, и потому каждая религия, и всё в религии — хорошо и положительно. Не только такой подход к религии абсолютно чужд Евангелию, но в Евангелии по существу раскрывается совсем другой подход.
Этот подход можно так кратко сформулировать: религия, именно потому, что она относится к сфере абсолютного и высшего, может быть как лучшим и высшим в человеке, так и обратно — худшим и низшим в нём. В этом заключена основоположная двусмысленность религии. Ибо, прежде всего, что такое есть религия в своей «первосущности»? Это абсолютизация человеком того, что человек ощущает как свою высшую ценность, свое «самое главное».
А это значит, что если в человеке, например, доминирует страх, то религия такого человека будет окрашена страхом, и всё в этой религии в той или иной степени будет этого страха выраженьем. Если в человеке доминирует страстная привязанность к той или иной земной ценности, именно эта ценность будет «абсолютизирована» его религией, станет ее внутренним двигателем.
Религии, таким образом, могут быть выражением и фанатического национализма, и индивидуализма, и эгоизма, и почти чего угодно, что владеет человеческим умом и сердцем. Такая «абсолютизация» на религиозном языке имеет свое название, это — идолопоклонство. Надо знать, что идолопоклонство — это не изжитая глава прошлого, так называемых «первобытных диких религий», когда люди обожествляли всяких истуканов, божков и идолов, идолопоклонство — это, увы, постоянный полюс религии, в ней самой заложенный, ей присущая смертельная опасность.
Неслучайно на заре христианства любимый ученик Христа, святой Иоанн Богослов обращает свой призыв: «Дети! Храните себя от идолов» (1Ин.5:21) не к неверующим, язычникам и идолопоклонникам, а к христианам. Ибо где религия, там и опасность идолопоклонства. Ибо чем важнее, чем абсолютнее для человека что-либо, тем страстнее, нетерпимее, абсолютнее его отношение к этому. Достаточно понять это, и понятным становится трагический факт религиозных разделений.
Понятнее становится, что в каком-то глубоком смысле разделение присуще религии потому, что религия есть спор об абсолютном между людьми. Сам Христос сказал в Евангелии: «Не мир пришел принести Я, но меч» (Мф.10:31). И вот эти слова Христа, Которые так часто используются против христианства, может быть в них нам и следует постараться открыть смысл этих разделений, не для того, чтобы оправдать, но, прежде всего, чтобы понять их подлинный смысл.