1. А если туда кто-нибудь с гриппом придет?
Юрист Центра медицинского права Андрей Карпенко:
Андрей Карпенко
— Раньше у родственников было право на доступ в реанимацию. Но до сих пор ситуация регулировалась администрацией больницы, каждый отдельный случай рассматривался в индивидуальном порядке. И их можно понять: реанимация — не отдельный бокс, а палата, где лежит несколько человек, пусть даже они огорожены ширмами. К одному пациенту приходит толпа родственников, но нарушаются интересы рядом лежащего. Эти нюансы требовали от главного врача определенной дипломатичности. Теперь закон обязывает допускать родных в любых случаях, а реанимация не изменилась.
Закон задал направление, но работы еще много. Необходимо принять огромное количество подзаконных актов, которые будут регламентировать порядок посещения пациента родственниками. Пришел родственник, продемонстрировал документы, вручили ему одежду, пропустили его, на какое время — это необходимо прописать так, чтобы не страдали пациенты.
Врачу, работающему по специальности, закон о допуске создает определенные сложности. Но как гражданину, как возможному пациенту, ему, конечно, хочется, чтобы право на общение с родственниками было реализовано. То есть интересы диаметрально противоположны, и важно соблюсти их баланс. Представьте, если кто-нибудь с гриппом придет — такое легко может произойти. И для пациента реанимации это будет последняя инфекция в его жизни. Нужно продумать, как это сделать максимально корректно, безопасно и никоим образом не ущемить интересы пациентов.
Медицинский юрист Полина Габай:
— Федеральный закон о так называемом допуске в реанимацию не так уж и плох, и я рада, что в ходе его доработки были учтены многие наши замечания.
2. Кто такие — близкие пациента и куда денут друзей?
Полина Габай
По сравнению с первоначальной редакцией законопроекта расширен круг лиц, которые могут посещать пациента в ОРИТ. Помимо членов семьи и законных представителей теперь указаны родственники пациента, что безусловно правильно. Однако как и прежде не указаны близкие лица, к которым относятся в частности просто близкие друзья пациента. Предполагаю, что такие близкие лица порой могут быть гораздо ближе родственников.
Данная категория лиц хоть четко и не определена законодателем, тем не менее, она упоминается в ряде нормативных правовых актов и поэтому могла быть спокойно внесена в закон. Мы давали подробную информацию, жаль, что это не помогло. Кстати это фактически лишило бы медицинскую организацию и врачей обязанности принимать какие-то меры по определению статуса дозволенных посетителей. Честно говоря, в контексте простого посещения больного мне это представляется полным абсурдом.
3. Не будут ли придираться к функционалу ОРИТ?
Закон правильно скорректировал первоначальное обозначение структурного подразделения как оказывающего исключительно реанимационные мероприятия. Конечно же, в ОРИТ помимо реанимационных мероприятий проводится еще и интенсивная терапия. Хотя справедливости ради надо сказать, что и не только. Интенсивное наблюдение за состоянием пациента в пред- и посленаркозном периоде, лечение заболевания, вызвавшего развитие критического состояния и некоторые другие функции также входят в функционал ОРИТ. Будем надеяться, что никто не станет придираться.
4. Посещение или пребывание?
Закон абсолютно верно говорит о посещении пациента не только на территории ОРИТ, но и вообще в медицинской организации в период нахождения пациента на стационарном лечении. Данное положение закона было расширено по сравнению с первоначальным в целях приведения в соответствие с пунктом 6 части 1 статьи 6 ФЗ № 323, который указывает на «создание условий, обеспечивающих возможность посещения пациента и пребывания родственников с ним в медицинской организации с учетом состояния пациента, соблюдения противоэпидемического режима и интересов иных лиц, работающих и (или) находящихся в медицинской организации». Все вроде слепили, но вот только пребывание с пациентом так и осталось за бортом.
С одной стороны, это оправданное исключение, так как пребывание с пациентом очевидно потянуло бы за собой необходимость создания соответствующих условий (кровать, питание и так далее). Однако с другой стороны, формат именно посещения может смазать всю инициативу, привести к искусственно выделенному коридору времени, ограничениям по продолжительности возможного посещения и так далее.
Хотя предполагаю, а точнее надеюсь, что это будет учтено в новых требованиях к организации посещений, которые должен утвердить Минздрав. Ну и еще почему-то в новом пункте ст. 79 ФЗ № 323 (обязанности медицинской организации) нет привязки к посещениям пациентов, находящихся именно на стационарном лечении, несмотря на то, что подобная оговорка сделана в новом пункте части 2 статьи 19 (новое полномочие Минздрава по утверждению требований к организации посещения). Хотя может это как раз и неплохо.
5. Когда ждать документ об организации посещений?
Но вот, если честно, не завидую Минздраву, так как ему придется разработать весьма объемный и очень непростой документ-требования к организации посещения. А ведь это не только ОРИТ, но и простые стационары, туберкулёзные больницы и иные медицинские организации особого типа, например, оказывающие медицинскую помощь лицам, заключенным под стражу или отбывающим наказание в виде лишения свободы и др. Даже вот и не знаю, чего ждать, а самое главное — когда.
Стоит обратить внимание, что закон вступает в силу 9 июня и уже с этого времени организация посещений пациента больницами должна осуществляться в соответствии с новыми требованиями Минздрава. Однако в завершение отмечу, что в законе все-таки говорится о каких-то общих требованиях, которые должен будет утвердить Минздрав, то есть, по всей видимости, это будет не полноценный документ, а какая рамка для больниц. Ну что же, поживем-увидим. Главное, чтобы эта рамка не обрамила проект «Открытые реанимации» в черный цвет.