Путь к воскресению

Когда заходит разговор о Гоголе, подавляющее большинство людей задает два вопроса: 1) правда ли, что Гоголь сошел с ума?; 2) правда ли, что его похоронили живым? Что же, по всей видимости, такова участь всякого настоящего христианина, который кажется безумным для мира сего. А Гоголь был настоящим христианином. Более того, он вел почти монашескую жизнь, не имея ни жены, ни собственного дома, ни мало-мальски значительных сбережений. Он был мучеником слова, о котором в 1903 году новомученик протоиерей Иоанн Восторгов дерзновенно сказал: «Такие творцы по своему значению в истории слова подобны Святым отцам в Православии: они поддерживают благочестные и чистые литературные предания». Вера, надежда и любовь Гоголя струятся из его молитв, которые Вы найдете в этом сборнике. Он был глубоко церковным человеком, стремившимся осознанно относиться к драгоценному наследию Церкви. Об этом свидетельствуют рукописные сборники Гоголя, куда он заносил отрывки из Кормчей книги, творений святых отцов и учителей Церкви, проповедей древних и современных пастырей, богослужебных Миней. Образец такого рода выписок публикуется в настоящем сборнике («Мысли»). Cохранились также два гоголевских автографа на церковнославянском языке с выписками из Псалтири: один содержит 15 псалмов, другой — 11. Еще один гоголевский автограф — списки псалмов параллельно на греческом и латинском языках — представляет собой альбом в переплете из 52 листов. Гоголь был хорошо знаком с богословской и аскетической литературой: достаточно сказать, что «Лествица» преподобного Иоанна Синайского была его любимой книгой еще с молодых лет. Чрезвычайно глубоко изучал Гоголь чинопоследование Литургии как Василия Великого, так и Иоанна Златоуста. Специально для того, чтобы читать их в подлиннике, он усердно занимался греческим языком под руководством учителя. Из этих штудий родились его «Размышления о Божественной Литургии». Оптинские иноки, хорошо знавшие Гоголя, нашли это сочинение «запечатленным цельностию духа и особенным лирическим взглядом на предмет». Гоголь как-то назвал своей «единственной дельной книгой» «Выбранные места из переписки с друзьями». Не приводя многочисленных противоречивых отзывов об этом произведении, отметим лишь, что далеко не всё в нем равноценно: и с эстетической, и с духовной точек зрения. Вот почему в настоящем сборнике мы публикуем лишь избранные главы из этой книги. Кстати, построение сборника во многом следует неосуществленному замыслу самого Гоголя. Николай Васильевич предполагал издать дополнительный, пятый том своих сочинений, включив в него статьи из «Арабесок» и «Выбранных мест…», в частности «Искусство есть примирение с жизнью», «О лиризме наших поэтов», «Просвещение» и т.д. Открывать его должно было эссе «Жизнь», заканчивать — «Светлое Воскресенье». Всё это воплощено в настоящем издании. Что касается чисто художественных произведений, то мы сочли необходимым включить в сборник повесть «Тарас Бульба» и повесть «Портрет» — своего рода ключ к эстетическим и духовным исканиям Гоголя. Гоголь умер, как настоящий христианин: после исповеди, причащения, соборования. Незадолго до смерти он воскликнул: «Лестницу, скорее давайте лестницу!», а перед самой смертью — «Как сладко умирать». Отпевали великого писателя в Университетской церкви святой мученицы Татианы… Сороковой день после смерти Гоголя пришелся на первый день Светлой пасхальной седмицы. На поминальном обеде в покоях настоятеля Московского Свято-Данилового монастыря, архимандрита Пармена, Степан Петрович Шевырев прочел «Светлое Воскресенье» — последнее напечатанное при жизни произведение Гоголя. Заключительным «аминь» звучит оно и в настоящем сборнике.