По его словам, чаще всего это касается аббревиатур и заимствований. К примеру, «афтершок» (повторные толчки земной коры после землетрясения) Водолазкин предлагает заменить «послетрясением». А вот что делать со словом «ресепшен», пока непонятно. Это существительное кажется писателю непривлекательным, в нем слышится «неоправданно долгое шипение», а само произнесение может вызвать подавленное состояние.
Нелюбителей «ресепшена» оказалось много. На объявленный конкурс читатели откликнулись охотно и прислали более полусотни вариантов. Среди них — гостеприемник, застолбенция, встреченция, расселяльник и привечальня. Привечальня, кстати, вошла в «горячую десятку» — шорт-лист, из которого в итоге выберут окончательный вариант.
Идея Евгения Водолазкина — не в том, чтобы, условно говоря, заменить галоши мокроступами, то есть придумать как можно больше русских замен иностранным словам (в шорт-листе, например, есть слово «рецепция»), а в том, чтобы адаптировать заимствования к русскому языку, заменить «некрасивые» слова более привычными и симпатичными.
Если ты годами ездишь на троллейбусе
Языковым импортозамещением пытаются заниматься носители разных языков. Пытаются — потому что удается это далеко не всегда. Продиктовать что-то языку очень сложно, независимо от того, кто диктует, — народ или чиновники.
В Литве придумыванием новых слов занимается специальная языковая комиссия. Чиновники советуются со специалистами, и они вместе пытаются подыскать англоязычным словам литовские аналоги. К примеру, для «селфи» придумали слово, которое звучит примерно как «асмануки» — снимок самого себя (носители русского языка в свое время предлагали «себяшку»). Однако сделать так, чтобы новые термины вытеснили старые, — задача порой непосильная. Однажды литовская комиссия по государственному языку предложила заменить слово «троллейбус» (troleibusas) на velabrukis.
Но если ты годами ездишь на троллейбусе, представить, что он в одночасье превратится во что-то другое, довольно сложно. Именно поэтому инициатива, как рассказывают местные жители, не вызвала ничего, кроме шуток. А троллейбус как был троллейбусом, так им и остался.
Борьбой с англицизмами (в некоторых случаях весьма успешной) всегда была известна и Франция. Еще в 60-х годах журналистов там штрафовали за использование английских слов, а «отечественные» аналоги англицизмам французы активно придумывают до сих пор.
Марианна Тайманова
Переводчица с французского Марианна Тайманова перечисляет некоторые самые успешные замены:
to network, networking — réseauter, réseautage
to download from the Internet — télécharger
digital — numérique
software — logiciel
walkman — baladeur
global — mondial
checker — consultersmartphone — téléphone intelligent
Марианна Тайманова вспоминает один из самых известных примеров — попытку заменить слово «имейл» французским аналогом courriel. Эта замена часто навязывается чиновниками, напоминает она. А в народ слово в итоге так и не пошло. Его можно встретить в официальных документах или в речи людей, которые хотят особенно подчеркнуть свое негативное отношение к засилью англицизмов.
По словам Таймановой, интересно, что к языковому импортозамещению сейчас склонна в большей степени Канада, чем Франция. Именно в канадском франкоязычном пространстве можно встретить такие замены: например, téléphone intelligent вместо smartphone или la course вместо jogging.
Когда креатив оказывается удачным, слово идет в народ
«В финском языке вместо reception используется слово vastaanotto, что означает «место, где персонал принимает клиентов», — рассказывает преподаватель финского языка Ристо Койвисто и признается: — Но сейчас у нас практика меняется, все больше и больше употребляются именно английские слова. Мне кажется, что и reception употребляется довольно часто».
Финский язык своим отношением к международной лексике чем-то похож на французский. И во французском, и в финском нет никакого «компьютера», а есть ordinateur и tietokone («машина знаний»).
Ристо Койвисто
«Мы используем для создания новых слов деривационные суффиксы и префиксы, — рассказывает Ристо Койвисто. — В XIX веке, когда Финляндия стала частью России и мы отделились от Швеции, для финнов стало очень важно развивать свой язык. Пришлось создавать огромное количество новых слов. Этим занимался, в частности, финский лингвист Элиас Лённрот. Он использовал всю свою фантазию, чтобы придумывать наименования для новых растений или птиц. И сейчас эти слова используются очень активно. Тогда все это было связано именно с подъемом самосознания».
По такому принципу, например, образовалось финское слово «пенсия»: к глаголу «жить» (elää) прибавили суффикс -ke — получилось eläke. А словом «наука» (tiede) финны обязаны глаголу tietää (знать) и суффиксу -de (tie — это дорога).
Специалисты говорят, что такой способ создания новых слов очень важен: их просто легче запомнить. Это и есть финский способ противостоять засилью англицизмов.
По словам Койвисто, финны до сих пор создают новые слова с помощью разных префиксов и суффиксов. Иногда креатив оказывается удачным, и слово идет в народ. Однако в последнее время противостоять англицизмам становится все сложнее. Как заменить глагол «твитить» или придумать финский аналог английскому live stream (прямая трансляция в соцсетях)? Приходится так и говорить — livestriimi. Носители русского языка в этом случае используют глагол «стримить», а финны говорят «minä striimaan» — «я стримлю».
«У нас вообще-то есть для этого специальное финское словосочетание, — уточняет Койвисто, — оно звучит как «reaaliaikainen suoratoisto» (прямое повторение в реальном времени). Но оно уж слишком неуклюжее!»
«Наш язык станет на одно слово лучше»
Создатели достойной замены «ресепшену» войдут в историю как словотворцы, пишет на странице конкурса Евгений Водолазкин. «Ну, а главный приз разделят все остальные: наш язык станет на одно слово лучше», — отмечает он и называет придумывание новых слов «приношением Александру Сергеевичу».
Михаил Эпштейн
Создание слов как своеобразный языковой «налог», способ внести что-то в язык, которым пользуешься каждый день, — такой подход исповедует известный словотворец, лингвист Михаил Эпштейн. Однако он считает, что придумывать новые русские слова важно не для того, чтобы избавиться от «некрасивых» английских, а просто для того, чтобы язык жил, не застывал. «Насколько население чувствует волю и желание жить, настолько чувствует ее и язык», — утверждает он. Именно поэтому в словотворчестве важен скорее процесс, а не результат.
Иными словами, сам момент придумывания «привечальни» и «расселяльника» гораздо важнее и интереснее, чем то, закрепятся ли они в речи. А ресепшен может остаться и ресепшеном — язык сам решит.