Искусство Моравской школы (конец XIV — первая половина XV века) — важное и значительное явление в истории сербской культуры.Моравская школа — последняя по времени школа в искусстве независимого средневекового Сербского государства. Несмотря на постоянно усложнявшуюся политическую ситуацию, строительство храмов и монастырей было весьма интенсивным, а их убранство отличалось поразительным для кризисного времени богатством и высоким уровнем мастерства.
Особенностью Моравской школы были строгая, ясная последовательность в расположении росписей, цельность и осязаемость изображения, внимание к деталям быта и интерьера. На смену мелкости и дробности сцен в росписях предыдущего периода пришли четкость и монументальность, превосходное сочетание живописи и архитектуры. Во фресках Моравской школы присутствует дух переломного времени — грусть и меланхолия с одной стороны, и светлая надежда — с другой.
В то время весь византийский мир испытывал постоянно усиливающееся давление со стороны турок-османов. Завершился этот период крайне трагично для православного мира — Византия и Балканы были завоеваны мусульманами.
Принято считать, что тяжелые исторические моменты способствуют упадку искусства, однако церковное искусство нередко представляет исключение из этого правила. Так, времена Моравской школы — “лебединой песни” сербского средневекового искусства — можно признать моментом небывалого подъема и расцвета церковных искусств. Усилия народа, искавшего утешение и надежду в Церкви, сконцентрировались и выразились в размахе строительства храмов, в их отделке, в богатстве росписей.
В это время в Сербии наблюдается особый всплеск религиозности. Ярки и показательны личности правителей Сербии (илл. 1). Князь Лазарь, ставший героем народного эпоса, мыслился ходатаем сербов перед Богом. Царица Милица, его жена, 
Илл. 1. Князь Лазарь и княгиня Милица — традиционные портреты семьи ктитора в Моравской школе. Церковь Успения Богородицы монастыря Любостинья, 1395–1398. Ктиторская композиция, расположена в притворе у входа.
обращает к умершему супругу такие слова: “Собери сбор своих собеседников, святых мучеников, и со всеми помолись Богу, Который тебя прославил, скажи Георгию, растрогай Дмитрия, убеди Федора, поведи Меркурия и Прокопия”[1].Красноречивы слова князя Лазаря, сохранившиеся в народной памяти: “Лучше нам подвиг смерти, чем жизнь, лучше смерть от меча принять, чем плен неприятеля нашему народу дать”[2].
Царица Милица после достижения совершеннолетия сына Стефана ушла в монастырь, приняв в постриге имя Евфимия. Лазарь и Милица вошли в народный эпос; она стала идеалом сербской женщины и сербской царицы и, как ее муж, почиталась заступницей сербов.
Их сын деспот[3] Стефан был глубоко верующим человеком, переводил труды афонских монахов. Интересную характеристику Стефана Лазаревича приводит Мириана Татич-Бурвич: “Политик, витязь в полном и наилучшем значении этого понятия, меценат и знаток книг, и сам он действительно был последним и наикомпетентнейшим представителем риторского знания”[4]. Помимо государственной деятельности, он очень много делал для развития религиозной литературы Сербии. Он пригласил из Болгарии ученика Патриарха Евфимия Константина Философа, и тот по примеру своего наставника провел в Сербии реформу письменности и предпринял большую работу по исправлению книг. Многое Стефан Лазаревич переводил сам, необычайно много переписывал из Писания самолично, как ни один из властителей Сербии до него. Впоследствии это отметит Константин Философ, когда будет писать “Житие деспота Стефана”, а также опишет изменения, к которым привела реформа. Эти же вопросы он будет затрагивать и в других своих книгах: в “Сказании о славянской письменности” и в “Беседах на Евангелия”[5].
Реформа, проведенная в Сербии, исправляла не только книги, но и религиозную жизнь. Она упорядочивала литературные произведения и церковное богослужение, устанавливала и утверждала единство Вселенской Церкви.
Как известно, большая часть переводов делалась на Афоне, главный же центр для Балкан находился в Хиландарском монастыре, игравшем важную роль в изготовлении переводов для сербских церквей. Некоторые поздние рукописи содержали ошибки, возникшие в результате либо малограмотности, либо небрежности переписчиков. В предыдущее время переписывалось много рукописей, из-за увеличения их количества иногда страдало качество. Патриарх Евфимий, исправляя книги, обращался к первоисточникам: к Пятикнижию, к Книге Иисуса Навина, к Книгам Царств, к сочинениям Иосифа Флавия, к трудам Ксенофонта, Геродота, Аппиана Ритора, Диона Кассия. Церковные события он проверял у Евсевия Памфила, Феодорита Киррского и Никиты Ритора.
В Сербии реформа вначале встретила большое сопротивление, но потом оно ослабело, и предпринятые изменения были существенными. Реформа коснулась не только книг; она упорядочивала изводы, а также воздействовала на систему росписей, которая приводилась в строгое соответствие с воззрениями исихастов.
Религиозный подъем[6], вызванный угрозой завоевания страны мусульманами, выражался в значительных пожертвованиях населения и правителей на строительство новых монастырей. Чиркович[7] приводит следующие данные: князь Лазарь жертвовал на монастыри 408 литр[8] серебра ежегодно. Поэтому оказалось возможным масштабное строительство монастырских храмов, причем их убранство отличалось особой пышностью.
Еще одним условием более интенсивного, чем в благоприятные времена, строительства монастырей в Сербии была стабильность монастырских институтов. Во времена стремительных династических переворотов и постоянных войн только монастыри оказывались в состоянии давать прибежище и были особенно притягательными не только в духовном плане. Общие церковные правила и монастырские типики запрещали требовать вклад от тех, кто поступал в монастырь, однако к увеличению численности монахов в монастырях не стремились и малоимущих принимали неохотно. Например, в типиках Хиландарского монастыря и монастыря в Студенице содержалось требование соблюдать равновесие между материальными возможностями монастыря и числом достойной братии. В монастыри тем не менее стремились многие, и численность монахов увеличивалась. Место в иноческом братстве с обеспечением пищей и монастырским одеянием — аделф могли приобрести и миряне, но за солидное пожертвование на монастырь, что зачастую и делалось. В тревожное время за стенами обители укрывались целые боярские семьи. За счет пожертвований и велось бурное строительство новых монастырей и новых храмов. Пожертвования практически всегда шли на благоустройство монастыря, в частности, на росписи.
Продуманная и мудрая политика сербских правителей, стремившихся к сохранению мира и улучшению положения Сербии даже в самых безвыходных ситуациях, а также мужество и желание народа отстоять свою независимость привело к тому, что Сербия в XIV — начале XV века стала одним из духовных центров православного мира. Князю Лазарю удалось создать государство с довольно большой территорией по реке Мораве, с сильными союзниками в лице зятьев: Вука Бранковича, Георгия Страцилировича, Балшича, Николы Горпька и Ивана Шишмана.
Князь сумел занять по отношению к Патриарху и Собору место, которое некогда принадлежало королю всей Сербии. В 1373 г. он вместе с Григорием Балшичем созвал Собор для выборов Патриарха, позже он участвовал в разбирательствах различных дел, связанных с церковными вопросами, и заботился о выполнении решений суда, то есть всячески поддерживал Церковь. Позиции князя Лазаря значительно укрепились после смерти его сильнейшего соседа, короля Венгрии Людовика I (1382 г.), и разрушения его системы власти. Постепенно государство Лазаря становится одним из самых сильных православных государств на Балканах и продолжает им оставаться вплоть до трагического исхода битвы на Косовом поле, которая принесла сербам тяжелую духовную тревогу и подавленность, ухудшила положение Сербии. На некоторое время Поморавье даже утратило самостоятельность. Моравское государство уменьшилось в своих размерах. В трудном положении оказались наследники князя Лазаря — вдова Милица и малолетние сыновья Стефан и Вук. Под давлением венгерского короля Сигизмунда и собственных бояр они вынуждены были согласиться на вассалитет по отношению к туркам.
Впоследствии Стефан Лазаревич вернул независимость своему государству, а также был призван императором Иоанном VII в Константинополь в качестве соправителя. Стефан Лазаревич заключил договор о женитьбе на сестре императора и получил титул деспота — самый высокий после императора[9]. В Сербии в это время установился относительный мир. Эта передышка способствовала возрождению сербского государства, и именно в это время строятся самые крупные монастыри в деспотии Стефана — Каленич и Ресава.
Как сказано выше, государство Моравской Сербии было одним из центров Православия. После падения Македонии, Болгарии и при угасании Греции этот центр обрел общехристианское значение. Важным фактом стало примирение Сербской церкви с Вселенским патриархатом Константинополя, состоявшееся в 1375 году в Пече, после чего в Сербию стали во множестве приезжать монахи из Афона[10], Греции и Болгарии, со всех земель, которым угрожали турки. Значительную роль в поднятии Сербской церкви сыграли именно афонские монахи, в основном греки и сербы по происхождению. Благодаря таким именам, как книжник Константин Философ, Исайя, святитель Савва Сербский и Симеон Мироточивый, Сербская церковь, несмотря на противодействия Константинопольского патриархата, и приобрела свою независимость. Свой вклад в укрепление Сербской церкви внесли жена погибшего деспота Иоанна Углеша, деспотица Елена (в монашестве сестра Евфимия), и княгиня Милица (в монашестве сестра Евгения). Большое значение для Сербской церкви имел тот факт, что Григорий Цамблак из Тырново, побывавший на Афоне и в Молдавии, признавал ее авторитет, “дошел” до Сербии и написал житие игумена Стефана Дечанского. Еще важнее было то, что Григорий Цамблак был захоронен в монастыре Раваница. Увеличению славы Сербской церкви способствовало пребывание в стенах сербских монастырях таких прославленных подвижников веры, как святые Ромил и Григорий из Гориньяка. После обретения церковной независимости сербы стремились к укреплению своих древних святынь, а также к появлению многочисленных новых монастырских обителей.
При возросшем значении церкви в искусстве Сербии складывается Моравская школа, в которой отразились настроения, бытующие в сербском обществе. Храмы Моравской школы: Лазаревица — родоначальница стиля, монастырский храм Горыньяк, Велуче, Нова Павлица, Руденица, Копорин, Сысоевиц, храм святителя Николы под Светозаревом и Палеж. Наиболее известные и характерные храмы, где лучше всего сохранились и легче всего реконструируются росписи: церковь Вознесения в монастыре Раваница, церковь Троицы монастыря Манасия (или Ресава), церковь Успения Богородицы в Любостинье и церковь Введения Богородицы во храм в монастыре Каленич. 
Илл. 2. Церковь Введения Богородицы во храм. Монастырь Каленич. 1407 и 1413. План и продольный разрез.
План моравских храмов (илл. 2) — это типичный для предыдущего времени вписанный крест, но теперь его концы стали более вытянутыми снаружи, будучи подчеркнуты полукруглыми завершениями — конхами не только со стороны апсиды, но и с боковых фасадов. Акцентируется вертикальная направленность объема здания. Главным новшеством стал необыкновенно щедрый декор стены, включающий в себя и разнообразное узорочье кирпичной кладки, и ленты плоского каменного рельефного фриза, и ажурные розетки окон, и керамические вставки. Сербские монастырские храмы в это время представляют тип триконхи, который был очень популярен на Афоне и, возможно, пришел оттуда. В Сербии появляется особая любовь к резному декору, храмы украшаются многочисленными пилястрами, аркадами, полуколоннами, рельефными композициями, узорчатыми карнизами. Такой многочисленный декор не был свойственен византийской архитектуре и, вероятно, является местной особенностью.
Система храмовых росписей включала изображение Христа-Пантократора в куполе; в подкупольном пространстве размещался образ Небесной Литургии, в барабане в верхнем поясе были представлены великие пророки, а в нижнем поясе — древние пророки. В парусах — Евангелисты. На сводах — Евхаристия и Обручение. В верхнем ярусе сводов — Праздники, во втором ярусе обычно помещали развернутый цикл Чудес Христа. Цикл Страстей Христовых и композиция Страшного суда, характерные для византийского искусства этого времени и связанные с апокалиптическими настроениями в обществе, в Моравской школе практически отсутствуют. Сербским росписям не был свойственен эсхатологический характер. По своему изобразительному характеру росписи стали очень изысканными, рафинированными, приобрели аристократический стиль (илл. 3).
В программе росписей храмов Моравской школы в некоторой степени отражались настроения сербского населения. Программы росписей Мистры, Афона, Константинополя раскрывали идеи воздаяния за грехи, катарсиса через страдания и мистический страх пред Ликом Божиим. В связи с этим там присутствовали обширные и очень экспрессивные, занимающие верхние ярусы сводов композиции Страстей и Распятия. Ожидание конца света захватывает византийское общество и, как отражение этих настроений, появляются развернутые, многофигурные, со сложной иконографией композиции Страшного суда. В этих композициях, населенных гротескными сатанинскими персонажами, мрачная фантазия художника не знает предела. Но ни в одном храме Моравской школы мы не найдем композицию Страшного суда. Особенности сербского менталитета проявляются в особом подборе сюжетов. Так непосредственно сама смерть Христа, Его изображение в гробу (Не рыдай Мне Мати) встречается довольно редко. Мрачные сцены мук не были распространены в сербских росписях. 
Илл. 3. Притча о богаче и бедном Лазаре. Церковь Введения Богородицы во храм. Монастырь Каленич. 1407 и 1413.
Отсутствует изображение, где богатый пребывает в муках, а бедный Лазарь находится в лоне Авраама.
В Сербии, молодом и активно отстаивающем свою независимость государстве, церковная живопись служила своего рода призывом к единению на основе веры и народности и призывала к благочестивому сопротивлению как молитвой, так и действием. 
Илл. 4. Юго-западный столб церкви Успения Богородицы монастыря Любостинья. 1395–1398 г.
1. а) Преподобнй Пимен, б) Преподобный Симеон Неманя; 2. а) Преподобный Афанасий Афонский, б) Святитель Савва Сербский; 3. а) Преподобный Иоанн Молебник, б) Архангел Михаил; 4. а) Преподобный Акакий, б) Преподобный Савва Освященный.
Отсюда в Моравской Сербии в нижнем ярусе сводов и на столбах так многочисленны изображения святых и воинов-стратилатов. Многочисленные местные святые (илл. 4), в том числе и в алтарном пространстве, напоминают о молитвенном заступничестве за соплеменников. Кроме того, изображения местных святых были призваны свидетельствовать о величии Сербской церкви, святые и святыни которой были не менее значимы, чем в византийской традиции. Развернутые, подробные циклы Чудес Христовых и то место, которое им отводится, заставляли вспомнить о могуществе христианской веры и должны были вселять надежду на победу над мусульманами.
В Моравской школе развивались “риторские” способности живописи, была установка на синтез литургики, проповеди и росписей. Росписи создавались таким образом, чтобы они содержали все основные моменты не только литургической службы, но и проповеди (илл. 5). Проповедь, в свою очередь, отражала новые проблемы и вопросы, которые в то суровое время вставали перед собранием верующих. Проповеди, если говорить современным языком, были значительно модернизированы и приближены к историческим процессам, происходящим в стране. Это не означает, что фрески были полны повествовательности. Росписи должны были обладать силой и убедительностью риторики с использованием иносказаний и отражать проблемы, возникшие в обществе. Особое значение в XV веке получает культ Богородицы-Матери — Заступницы земной, просящей за людей у Своего Божественного Сына. Композиции Евхаристии и Воскресения в моравской традиции выделяются размером и центральностью расположения. Они апеллируют к идее жертвенности, единения во Христе, и к идее торжества преображения в качественно новое и прекрасное.
Очень многие памятники этой школы были возведены на средства придворных-аристократов. По своей численности и богатству убранства монастырские церкви в этот тяжелый период превосходили храмы более благополучного времени. Православный храм был оплотом в борьбе с мусульманским нашествием. В нем люди черпали силы для противостояния надвигающейся угрозе и украшали его с подлинной заботой. Красота храмов словно противостояла надвигающейся угрозе завоевания. Никогда в средневековом сербском искусстве реальная архитектура не приближалась в такой мере к феерической, вымышленной, чудесной архитектуре Града Небесного, как в моравский период. Скульптура храмов этой школы растворяется в нежных красках, она настолько живописна, что напоминает вышивку.
Никогда раньше здание не покрывалось таким густым ковром орнаментики. Живопись вторит богатству архитектуры, золотом пишутся нимбы и одежды святителей. Местами орнамент, украшающий столбы, также прорисовывается золотом. Золото — дополнительный источник света; в искусстве исихазма 
Илл. 5. Притча о царе, сотворившем брак сыну своему. Церковь Святой Троицы в монастыре Ресава (Манасия). 1406–1418 г.
Фигуры хрупкие, изящные, с маленькими головками и точеными чертами лиц. Движения фигур грациозны и изящны. Ритмически вторят друг другу гибкие повороты и наклоны голов. Сцена дополнена сложным архитектурным задником.
оно воспринимается как символ Фаворского света. Иногда пол покрывался мозаикой. Однако богатство материалов сдерживается строгой цветовой гаммой росписей и их четким порядком расположения.
Ярок, но недолговечен был расцвет Моравской школы — чуть более 40 лет. Искусство Моравской школы имело важное значение для развития как сербского, так и балканского искусства в целом. Оно являет расцвет церковного искусства накануне крушения сербской державы, при его грозных признаках.
Принято связывать упадок в искусстве с экономическим и общественно-политическим кризисом, поэтому особенно важно в наше время помнить об иных примерах. Явление Моравской школы подтверждает то, что напряженная духовная жизнь, выразившаяся в церковном искусстве, не зависит прямо от каких-либо земных, экономических, социальных и политических причин. В период трудностей и испытаний сербы, утвердившиеся в вере, создали памятники, одни из самых значительных в византийской культуре.
[1]Бурић B. Моравско ликарство. Београд, 1968. С. 9.
[2]Радойчич С. Фрески Каленича // Андрей Рублев и его эпоха. Сб. статей / Ред. М. Алпатов. М., 1971. С. 20. [3]Титул деспота — самый высокий после императора; от греческого слова “владыка”. [4]Татић-Бурић M. Средневековна уметность у Србиji. Београд, 1969. С. 14.
[5]На эти книги указывает Полихроний Сырку (Очерк из истории литературных сношений болгар и сербов и XII–XVII в. СПб., 1901).
[6]Как пример религиозности сербов можно привести молитву к Богоматери, написанную перед самым падением Сербии: “Покажи, Владычица, сейчас, как и прежде, чудеса Твои, чтобы видели неприятели Твои, народу нашему, за нас поборись, врагов поправ, и срази их и погуби. Лукавого ихнего сокруши, пошли нам в помощь, поставив над войском нашим начальником, Архангела великого Гавриила, да сокруши, сгуби их зверскую силу”.— Бурић B. Указ. соч. С. 9.
[7]Чиркович С. Сербия. М., 1996.
[8]Литр, или литра — мера веса, упоминающаяся в Евангелии (Ин 19:39); ее величина в истории колеблется. В Евангельское время — ок. 340 г.
[9]Этот титул символизировал внедрение во внутренний мир Византии. Именно эту призрачную власть особенно ценили наследники. Титул императорского сановника в то время представлялся уже не тяжелой обязанностью, а знаком отличия, признанием принадлежности к высшей христианской власти Византии, приобщением к ее великой славе и авторитету. Это был акт осознания своей связи со всем восточным христианством под эгидой Константинополя. Особенно интересно то, что в XV и XVII в. при попытках возродить Сербское государство, планировалось восстановить не королевство или империю, а деспотию Стефана Лазаревича.
[10]После обретения Сербской церковью независимости от Константинополя Хиландар стал одним из признанных православных центров, поддержавших Сербскую церковь еще в то время, когда была провозглашена анафема Сербской церкви от Патриарха за самовластие (1375). Но особенно широкую поддержку уже совершенно официально Хиландар оказывал Сербии с 1387 года после примирения Митрополита Сербского и византийского Патриарха. Хиландар посещали многие епископы и архиепископы Сербской церкви.