Сергей Худиев
Высказывание вице-спикера Госдумы Игоря Лебедева, которое он сделал у себя в ЖЖ, вызвало резкие протесты. Они, я боюсь, могут оказаться непонятными как самому Игорю Лебедеву, так и многим нашим согражданам. Поэтому мне кажется важным объяснить, почему мы находим его слова глубоко неприемлемыми в нравственном отношении. Для начала — высказывание вице-спикера:
«Недавно увидел такие кадры: девочка родилась без рук. Интересно, о чем думала ее мать? Современная медицина может компенсировать далеко не все врожденные патологии. Если человек без ног, он может передвигаться на коляске, если слепой – существуют шрифты Брайля. Но и в этом случае жизнь превращается в мучение. А если без рук? А если без части мозга?
…Не следует поощрять подобные рождения. То есть, работать надо на уровне пропаганды. На сигаретах же заставляют писать: “Курение убивает”. Почему бы не размещать в медучреждениях обязательные плакаты? Например: “Врожденные патологии – это вечные муки”…. Страдания, которых невозможно избежать и которых человек не заслужил – это гадко и недопустимо».
Почему в наших глазах это неприемлемо? Мы верим, что люди обладают достоинством и ценностью. Независимо от цвета кожи, формы черепа, интеллектуальных или физических способностей, внешней привлекательности, состояния здоровья, этнического происхождения, экономической рентабельности или еще каких бы то ни было качеств. Они обладают ценностью и достоинством просто в силу принадлежности к человеческому роду. Мы также верим, что люди с особыми потребностями, физические возможности которых ограничены, обладают ничуть не меньшей ценностью и достоинством, чем люди совершенно здоровые. Что эти люди могут жить плодотворной и полноценной жизнью, чему есть немало примеров.
Эти убеждения, конечно, имеют религиозное происхождение и восходят к христианскому учению о создании человека по образу Божию — но их разделяют далеко не только верующие люди, они не являются признаком религиозности как таковой, они являются признаком цивилизованности, и в наши дни повсеместно провозглашаются во всем развитом мире.
Цивилизация, однако, вещь чрезвычайно хрупкая, и даже культуры, казалось бы, наиболее развитые и гуманные могут легко проваливаться в бездну одичания и варварства — как это произошло в свое время с великой германской культурой.
Отсылки к опыту национал-социализма часто являются явным злоупотреблением, «всякий, кто мне не нравится — Гитлер», и вызывают справедливые возражения. Но это не должно нам мешать извлекать уроки из исторических трагедий и приводить их в пример там, где это уместно.
Все зло гитлеризма выросло из одного корня — отрицания достоинства и ценности всех людей. Для национал-социалистов не все живые существа, принадлежащие к человеческому роду, рассматривались как люди в смысле личностей, обладающих достоинством и правами. Значительная часть людей считалась неполноценной и обладающей значительно более низким статусом, некоторые подлежали просто уничтожению. Причем не только по этническому признаку — первая программа «эвтаназии», то есть уничтожения неизлечимо больных, была развернута именно национал-социалистами, и жертвами ее были преимущественно немцы.
Пропаганда, которая обосновывала подобные действия, носила аналогичный характер: эти люди мучаются, лишить их жизни — есть акт милосердия.
Говоря словами немецкого писателя Бертольда Брехта, «Еще плодоносить способно чрево, которое вынашивало гада», сама идея, что одни люди обладают меньшим правом на жизнь, свободу и достоинство, чем другие, еще будет много раз всплывать в разных контекстах.
Сохранение цивилизации от натиска варварства требует постоянной бдительности. Поэтому просто пропускать мимо ушей и не обращать внимания мы не можем и не должны.
В самом деле, представим себе, что некто, огорченный на Игоря Лебедева, упрекнет его мать в том, что она не совершила аборта. Не сочтем ли мы это возмутительной грубостью? Не сочтем ли мы это особенно возмутительной грубостью, если с такими речами выступит не безвестный сетевой хулиган, а высокопоставленный государственный служащий?
Почему же сам Игорь Лебедев считает допустимым говорить это матери ребенка, который ему не нравится? Почему то, что было бы возмутительным хамством по отношению к самому Игорю Лебедеву и его матери, он сам считает допустимым по отношению к другим людям и их матерям?
Сам он, очевидно, счел бы возмутительным, если бы кто-то другой взялся оценивать качество его жизни, и, со стороны объявив его жизнь «мучительной» и не спрашивая у его самого, объявил бы, что лучше бы ему и не жить.
Почему же он считает себя вправе делать такие суждения о чужих жизнях?
Почему мы должны считать, что его жизнь более ценна, а его достоинство более достойно, чем у ребенка с врожденной патологией?
Это было бы чудовищно ложной и гнусной идеей, и мы должны ее отвергнуть. Нет, здоровый человек, добившийся жизненного успеха, и ребенок с врожденными физическими проблемами, обладают равными правами и достоинством. Обращаться с этим ребенком с меньшим почтением, чем с вице-спикером государственной Думы — недопустимо. Допускать, что у этого ребенка (и взрослого) меньше прав на жизнь, чем у здорового человека — значит давать прорастать в обществе той самой гадине, которая была разбита в Великой Отечественной Войне.
Нельзя говорить ребенку «лучше тебе было не родиться», нельзя говорить матери «лучше тебе не рожать». Человек, который так говорит о людях, не только отрекается от христианства. Хотя он отрекается от него также определенно, как если бы он ритуально топтал Распятие во время черной мессы. Он также отрекается от той цивилизации, которая выросла из христианства.
Но, помимо религиозных и цивилизационных, у нас есть и чисто прагматические причины считать это недопустимым — мы все стареем, и наше здоровье ухудшается. Мы можем оказаться в положении, когда мы сами будем нуждаться в милосердии окружающих — и в том, чтобы они относились к нам как к людям, обладающим достоинством и ценностью. Проповедь бесчеловечности может через небольшое время ударить по самому проповеднику.
Можно только надеяться, что высказывание Игоря Лебедева не отражает его глубоких убеждений, а просто случается людям иногда выражаться чудовищно неудачно.
Что же, в этом случае будет весьма уместно открыто отвергнуть человеконенавистнические взгляды и извиниться перед детьми с особыми нуждами и их близкими.
В любом случае, для любого человека — но, особенно, для государственного мужа — такие высказывания недопустимы.