В России с 2011 года в массовом порядке внедряется двухуровневая система высшего образования «бакалавриат — магистратура». Глава Минобрнауки России Андрей Фурсенко считает, что в ситуации, когда трудно прогнозировать потребность общества в специалистах на 5 лет вперед, предпочтительнее готовить специалистов широкого профиля: «Уровневая подготовка в большей степени соответствует быстроменяющейся экономике будущего и в то же время делает российское образование более привлекательным для иностранцев».
Европа – против!
Однако переход на новую систему высшего образования не поддерживают многие российские вузы, сегодня от двухступенчатого высшего образования начинают отказываться европейские страны. Например, в 2009 году по Австрии, Германии, Италии, Франции и Хорватии прокатилась волна студенческих восстаний «Die Uni brennt!» («Университет горит!») против болонской реформы – деления бакалавриат-магистратура.
Главным аргументов протестующих стало то, что вузы из университетов превратились в фабрики по производству специалистов для предприятий. Политики обещали провести «реформу реформы» и пересмотреть учебные планы.
Своими взглядами на реформу высшего образования с главным редактором портала «Правмир» поделился заведующий кафедрой истории Церкви на историческом факультете МГУ, начальник инспекции контроля расходов федерального бюджета на науку и образование Счетной палаты РФ, доктор экономических наук, игумен Филипп (Симонов).
— Отец Филипп, как Вы, заведующий кафедрой на историческом факультете МГУ, оцениваете происходящие в высшей школе реформы – переход от подготовки специалистов к разделению на бакалавриат (неполное высшее) и магистратуру?
— Что я могу сказать, кроме увы и ах?
Почему для того, чтобы стать похожими на кого-то, мы должны разрушить то, что работает? Почему для того, чтобы установить какую-то странную систему здравоохранения, мы должны были разрушить лучшую в мире систему здравоохранения? Ведь с нас снимали эти модели Испания и Великобритания…
У нас было неплохое образование. По крайней мере, наши выпускники за рубежом не оставались безработными. Почему мы должны его разрушать?
Кстати, мы и назвать-то правильно не сумели то, куда переходим: академическое звание «бакалавр» на Западе получают в процессе, называемом baccalauréat – если Вы обратите внимание, там стоит специальный знак, говорящий о том, что «е» ‑ это «е», а не «и», так что получается «бакалаВРЕат», а не «-ВРИат», никому ни о чем «врать» не надо.
— Вы считаете, что проводимые реформы разрушат сложившуюся систему подготовки кадров?
— Когда заявляется идея, что законченное высшее образование (т.е. с учетом магистратуры) могут получить только 10% тех, кто поступил в институт – как это можно прокомментировать? Бакалавр – это недоучка. Я на работу не возьму бакалавра – у меня не «школа-магазин», у меня – производственный процесс, мне некогда его доучивать.
И он – не потому недоучка, что плохо учился. А потому, что у него нет самостоятельной практики, он не пишет самостоятельного завершающего исследования или проекта ‑ всё это отнесено в магистратуру, как и существенная часть значимых для получения квалификации предметов, которые мы раньше давали «специалистам» на пятом курсе. Он просто квалификационно не готов к самостоятельной работе.
— Но есть еще 10 «доученнных» процентов…
— А те 10%, которые будут получать полное высшее, я не загоню в реальный сектор, потому что они, что совершенно естественно, будут больше ориентироваться на научный процесс. И мы сами будем их на это ориентировать. Нам надо формировать фундаментальную науку, а черпать научные кадры мы должны будем из остатков, значит? Бакалавр не будет потом докторскую диссертацию защищать (я имею в виду PhD), потому что ему нельзя. Значит, только из этих 10% ‑ и хорошо, если половина защитит диссертации и выйдет в науку.
А в реальном секторе будут работать эти недоученные нами студенты ?
— Сегодня происходит перепроизводство специалистов в научных областях, и очень мало кто идет учиться прикладным специальностям, все ПТУ давно стали вузами…
— А чего ради? Почему надо было называть ПТУ колледжем? Ведь оно от этого не поменяло своего качества. Почему я должен был обязательно назвать педвуз университетом? Он не перестал быть педвузом (я ни в коей мере не подвергаю сомнению профессиональную квалификацию коллег; я хочу сказать только о том, что данный вид учебного заведения ориентирован на определенную прикладную задачу для экономики страны, а не просто на выпуск «специалистов широкого профиля» с неопределенными перспективами трудоустройства).
А у ребят, которые видят слово «университет», возникают совершенно необоснованные амбиции, которые данное учебное заведение не может удовлетворить. Ведь нынешний «университет» — как был педвуз, так и остался, только вывеска поменялась. Хоть полицией милицию назови, но пока что-то реально не поменяется – мы другого не увидим.
Нужно было подумать заранее о переизбытке специалистов. А мы – что, только сейчас об этом догадались? Получается, что так. Только сейчас мы на госсовете заговорили о планировании кадров, только сейчас выяснилось, что нам нужно это планировать. Были раньше распределения, были заявки, согласно которым распределялись потоки в вузах, и мы сейчас, оказывается, должны к этому вернуться.
И кстати, было меньше перепроизводства, потому что каждый вуз занимался своим делом: строительный готовил инженеров-строителей, пищевой – пищевиков, Финансовый институт – работников банковской сферы, а МГУ и Физтех – кадры для академических институтов.
А потом все стали почему-то готовить экономистов и юристов, причем не отраслевиков, а ‑ широкого профиля. Почему ж не быть перепроизводству? А мы только теперь об этом вдруг как-то случайно узнали…
Вот не так давно я услышал из уст одного из наших молодежных лидеров: «Зачем вам идти в какой-нибудь строительный институт, где из вас пять лет будут делать никому не нужных инженеров? Приходите к нам, и мы за четыре года сделаем из вас квалифицированных менеджеров!» Спрашивается, менеджеров – чего? И почему этому, с позволения сказать, лидеру не нужны инженеры?
Сейчас мы говорим о том, что нужно межотраслевое планирование в экономике просто для того, чтобы хотя бы трехлетку посчитать, а получилось так, в результате наших реформ науки и образования, что нет ни одного человека, который может посчитать межотраслевой баланс. Смена не подготовлена. А скоро некому будет в подъезде лампочку ввернуть или без риска черепно-мозговой травмы гвоздь забить, потому что все будут менеджеры.
Может быть, не надо, чтобы везде были именно университеты? Может быть, не надо, чтобы ПТУ были колледжами? Ведь общество оценивает труд не по тому, что кто-то закончил колледж или университет, а по тому, что он знает и умеет!
У станка не должен работать человек с бакалаврским дипломом. Это не его забота, а должен работать выпускник техникума со средним специальным образованием. Может быть, так и ориентировать детей, чтобы они не испытывали иллюзий? И также ориентировать государство, чтобы оно не испытывало иллюзий? Чтобы оно свою функцию социальности выполняло в меру тех бюджетных средств, которые оно имеет? И не надо разводить на каждой улице новый институт-университет, чтобы он потом выходил к тебе с просьбой о бюджетном финансировании?
— И чтобы и с высшим образованием, и с хорошим знанием производства у станка у человека была достойная оплата труда…
— Чтобы человек понимал, что не обязательно получать диплом бакалавра незнамо чего. Потому что этот диплом для тебя ничего не означает. А вот если ты с ним идешь даже к станку, то ты должен идти как профессионал, который знает себе цену и которому общество знает цену и материально ее выражает.
Наталья Нарочницкая: Новый образовательный стандарт приведет к гибели страны