— Идея проведения этой выставки, — рассказывает директор Музея русского импрессионизма Юлия Петрова, — принадлежит основателю музея Борису Минцу, готовилась она больше года. В её названии «Революция за дверью» — одноимённая книга «Révolution derrière la porte» Юрия Анненкова. Именно так в переводе на французский язык «прозвучала» автобиографическая «Повесть о пустяках» художника, которую в 1934 году он издал в берлинском издательстве «Петрополис», скрывшись под псевдонимом Б. Темирязев.
Выставка «Юрий Анненков. Революция за дверью». Фото: Музей русского импрессионизма / Facebook
1. Революция за дверью мастерской
Это название символично. Покидая СССР летом 1924 года — правда, не думая, что навсегда, официальной целью заграничной поездки стало посещение XIV Международной биеннале в Венеции, где центральной работой экспозиции советского павильона был созданный им живописный портрет председателя Реввоенсовета Льва Троцкого, впоследствии уничтоженный, — художник фактически оставляет за условной «дверью» революцию и её последствия.
2. Природа в кубе
До первой поездки во Францию (1911–1913) Анненков увлекался импрессионизмом. Именно в этом ключе — оригинальная по цветовому решению и нигде не экспонировавшаяся ранее пастель «У лампы» (1909), на которой старшая сестра художника — Надежда, впоследствии известный учёный, и «Зимний пейзаж» (1910).
«У лампы». «Зимний пейзаж»
В Россию Анненков возвратился другим. Его характерный стиль — синтез кубизма и реализма. Мастерски используя приёмы авангардистов — смещение планов, нарочитую геометризацию природных форм, он дополнял работы реалистически решёнными деталями, что позволяло ему поразительно ясно и лаконично передавать невероятные и трагические картины окружающей действительности. Именно так решены «Июнь. Лес» (1918) и «Плясунья в пейзаже. Из футуристического альбома» (1914–1915) — она, кстати, украшает и обложку каталога.
«Плясунья в пейзаже». «Июнь. Лес»
3. Блестящий карикатурист, Чуковский и «Мойдодыр»
Дар карикатуриста и иллюстратора книг, главным выразительным средством которого стала линия, в полной мере открылся благодаря знавшему художника ещё с детских лет Корнею Чуковскому. Именно он рекомендовал только что вернувшегося из Парижа и совершенно не известного в художественных кругах 24-летнего юношу Михаилу Корнфельду, издателю популярного журнала «Новый сатирикон», определив тем самым во многом его будущую судьбу…
Автошаржи и автопортреты, шарж и портрет Чуковского, гротескный портрет Зиновия Гржбина — второстепенные детали, как всегда, сведены художником до минимума, оставлена самая суть…
Карикатурный групповой портрет на террасе куоккальской дачи Чуковского «За самоваром» (1914) — Корней Иванович с блохой на кончике носа держит юбилейный объёмистый том альманаха «Чукоккала», между страниц которого, как засушенный цветок, зажата непомерно маленькая голова Ильи Репина и его кисть, карандаш и мастихин. Слева вверху — франтоватый Николай Евреинов, «который, совмещая в себе учёного-историка, музыканта, режиссёра и драматурга, особенно гордился своим искусством жонглёра. В данном случае он демонстрирует это искусство, подбрасывая одну из рюмок с моего стола» (Чуковский).
«За самоваром»
Эскизы иллюстраций 1916 года к сказке «Крокодил», так и оставшиеся из-за загруженности художника в его «портфеле»… И, ставшие хрестоматийными, — к «Мойдодыру» (1922–1923), который переиздавался огромными тиражами.
4. Дружба с Блоком
…Подружившийся с Блоком в самом конце 1910-х годов, Анненков тяжело переживал его смерть. «Сначала я плакал, потом рисовал его портрет. Перемена была чрезвычайна. Курчавый ореол волос развился и тонкими струйками прилип к голове, ко лбу. Всегда выбритое лицо было завуалировано десятидневной бородой и усами. Перед положением в гроб Блока побрили. На подушке были вышиты красным две буквы: А. Б.», — вспоминал о том роковом августовском дне 1921 года художник. В экспозиции (забегаем вперёд) — выполненный чёрной и цветной тушью рисунок «Александр Блок в гробу. 8 августа 1921 года».
«Александр Блок в гробу. 8 августа 1921 года»
5. Декоратор, который сконструировал завод
Театр — одно из ключевых направлений деятельности Анненкова как до, так и после эмиграции. Как сценограф и художник по костюмам он оформил более 70 постановок. Считал: «Декорации не должны быть только живописными <…> фонами; декорации должны быть психологичны».
Эскизы декораций к спектаклям «Homo Sapiens» (1913) и «Карагез» (1916) в театре «Кривое зеркало» в Петрограде; к спектаклю «Гимн Рождеству» (1914) в студийном Театре им. В. Ф. Комиссаржевской в Москве. Эскиз занавеса для Летнего театра в Куоккале (1914). Всё так же новаторские и эффектные, эскизы к неосуществлённому спектаклю «Ясня» (1917), к «Первому винокуру…» (1919), поставленному с «трюками» мюзикла и цирка. А к спектаклю «Газ» (1922) в Большом драматическом театре художник «сконструировал» на сцене завод: стучали механизмы, из труб валил пар, и вместе с актёрами играли… протороботы.
Эскиз декораций к спектаклю «Газ»
Здесь же несколько шаржированный «Портрет Михаила Чехова в роли Хлестакова» (1920-е) в популярнейшем тогда спектакле «Ревизор» Московского Художественного театра. В 1935-м в Париже как художник-сценограф Анненков оформит гоголевского «Ревизора» уже в постановке Михаила Чехова для Пражской труппы Московского Художественного театра.
6. Каждый портрет — документ эпохи
В 1922 году появился анненковский альбом «Портреты». Через тончайшую комбинацию личностных, индивидуальных черт моделей, среди которых Евгений Замятин, Анна Ахматова, Георгий Иванов, Алексей Ремизов, Михаил Бабёнчиков, Владимир Пяст, Айседора Дункан, художник словно обнажает их внутреннее содержание. При этом каждый портрет — документ эпохи, выразительное свидетельство о жизни русской культуры тех послереволюционных лет.
«Портрет Марианны Зарнекау». «Портрет Анны Ахматовой». «Портрет Максима Горького»
Вот сделанные в голодном и холодном Петрограде два портрета Максима Горького (1919 и 1920), с которым Анненков был знаком с юности. Вот «Портрет Валентины Мотылёвой» (1921) — второй жены Анненкова, драматической актрисы. И — «Портрет Марии Соколовской» (1921) — красавицы-петербурженки, за которой ухаживал Анненков вместе с Евгением Замятиным. Вот знаменитая акварель «Портрет Марианны Зарнекау» (1924) — дамы высшего общества, урождённой фон Пистолькорс, дочери княгини Ольги Палей.
7. Троцкий, он же «Свердлов»
В 1926-м «Госиздат» выпустил огромную (56 х 49 см) папку-альбом «Семнадцать портретов» (в экспозиции — репринт, 2011) Анненкова, пять экземпляров которой через советское полпредство тогда же было передано ему. Среди портретируемых — Лев Троцкий (в профиль и в фас), Григорий Зиновьев, Всеволод Мейерхольд…
Ещё одно свидетельство художника из «Дневника моих встреч»: «В 1928 году, через два года после выхода в свет моего альбома, этот альбом был, по приказу Сталина, изъят в СССР из всех библиотек, магазинов и частных собраний и предан уничтожению, за исключением страницы с портретом К. Ворошилова, ставшего сталинским приверженцем. До следующих поколений мой альбом не дошёл. Троцкий был убит, Мейерхольд погиб в тюрьме, Каменев — расстрелян, Радек умер в тюрьме, Антонов-Овсеенко — расстрелян, Зиновьев — расстрелян, Склянский погиб при странных обстоятельствах, Зоф — расстрелян, Муралов — расстрелян, Енукидзе — расстрелян».
Лев Троцкий. Анатолий Луначарский. Манабендра Рой. 1926.
В том же репринтном отдельном пространстве — уникальный скульптурный портрет Троцкого, с креплениями для древка знамени. Бюст был вырезан из дерева в 1924 году неким Игнатьевым (эта фамилия выгравирована на бронзовой табличке на постаменте) точно по анненковским карандашным рисункам и передан в дар от петроградских членов Союза работников искусств (РАБИС) Ташкентскому отделению Университета народов Востока. В разгар антитроцкистской кампании его, что удивительно, не уничтожили, а отправили в запасники. Предположительно в 1960-е годы бюст был дополнен деревянным основанием, украшенным растительным орнаментом и литерами, составляющими фамилию… Свердлов. После возвращения в Россию в 1990-е он в итоге попал в частную коллекцию, посвящённую агитационному искусству.
8. В художественной среде Франции
В финальном разделе — написанные Анненковым в 1925 году в эмиграции и ранее не выставлявшиеся в России «Вид на Пантеон из Люксембургского сада», портрет «Старуха» и гуашевый «Натюрморт с рыбами» из Центра Жоржа Помпиду.
И снова — новый виток. Постепенный переход к экспрессионизму и колористической абстракции, совершенно свободное «нагромождение» мазков: «Булонский лес» (вторая половина 1920-х), «Площадь Сан-Марко в Венеции» (1929), «Палаццо Дарио, Венеция» (1930-е); «Женский портрет» (1929–1930), «Автопортрет с бутылкой сельтерской» (1930-е), «Интерьер» (1930)… Из более поздних — «Абстрактная композиция» на оргалите с включением разнообразных скомпонованных предметов: тонированных палочек, металлических проводов, шнуров — так называемый ассамбляж (1950–1960-е).
«Старуха». «Автопортрет с бутылкой сельтерской»
Невероятно работоспособный и разносторонне талантливый, Анненков, по словам Анастасии Винокуровой, «абсолютно полностью влился в художественную среду Франции» — участвовал в групповых и персональных выставках, сотрудничал с парижскими издательствами, русскими театральными режиссёрами. И сделал блестящую карьеру на киностудии как художник по костюмам.
Издавший в 1919 году в Петрограде свой футуристический поэтический текст «1/4 девятого» в авторской раскраске, в эмиграции он становится прозаиком и мемуаристом, проиллюстрировав теперь словом портреты своих современников.
Елена Константинова