В начале апреля с проблемой коронавируса столкнулись в гериатрическом центре «Малаховка» в Люберецком районе Московской области. В нем живет 100 человек. В учреждение есть два корпуса — в одном живут резиденты, а второй сейчас используют как карантинное отделение.
Резидентка О.А. 6 апреля вернулась из Люберецкой больницы и поселилась в отдельном корпусе. У нее взяли тест на коронавирус, и 12 апреля пришел положительный результат.
Алексей Сиднев
— Мы сразу же провели эпидемиологическое расследование, чтобы выявить, с кем она контактировала, — рассказал «Правмиру» управляющий группой компаний «Сениор Групп» Алексей Сиднев. — Это были фактически все, кто выходил в смену на протяжении шести дней в приемно-карантинное отделение: врач, две медсестры и помощники по уходу. Их тут же отправили по домам на самоизоляцию.
В двух отделениях «Малаховки» ввели режим «ковид», как говорит Алексей Сиднев: резиденты больше времени проводят в своих комнатах, занятия проводятся с соблюдением социальной дистанции, персонал носит средства защиты более высокого уровня.
— Мы протестировали людей. Оказалось, что у четырех сотрудников положительный результат, у двоих из них пневмония — одна с небольшими симптомами, другая бессимптомная. Кроме того, коронавирус подтвердился еще у одной пациентки, которая живет в основном корпусе в том отделении, в котором мы ввели карантин. Других случаев нет и сейчас есть некоторый оптимизм, что заболевание не пошло дальше, потому что все меры приняты. И это огромная удача, — заключает управляющий «Сениор Групп».
О состоянии резидентов с коронавирусом Сиднев говорит: «Это какое-то чудо». У О.А. нет симптомов, у второй резидентки — тоже.
— Мы поняли, что на тест вообще нельзя полагаться. Поэтому мы сейчас живем в режиме, что у нас либо у персонала, либо у пациентов может быть ковид. Даже когда пройдет 14 дней, и мы поймем, что все хорошо, я думаю, что мы все равно будем в защите еще какое-то время, несколько недель, пока опасность не минует, — заключает Алексей Сиднев.
Он рассказывает, что еще в первых числах марта в «Малаховке» создали штаб по профилактике коронавирусной инфекции. Закупили защитные костюмы, маски, перчатки — это тогда уже трудно было сделать. Приобрели кислородные концентраторы, запас антибиотиков — на случай, если врачи приехать не смогут. Написали правила и обучили персонал.
— Мы первыми в стране перешли на режим карантинирования и полностью закрыли учреждение 9 марта. При этом в апреле в учреждении был выявлен вирус, — отмечает управляющий «Сениор Групп».
Без строгой дисциплины коронавирус не сдержать
Алексей Сиднев считает, что абсолютно обезопасить учреждение для пожилых людей невозможно. Единственная мера защита, которая теоретически может помочь — инкапсуляция. Это полное закрытие дома престарелых с персоналом внутри, без выхода наружу.
— Даже с вахтовым методом случаев заражения избежать сложно. Нужно принять все меры предосторожности и дальше готовиться к тому, что произойдет, если заражение случиться, — объясняет он. — Мы к этому готовились, тренировались и все равно, когда это случилось, мы немного растерялись. Мы надеялись, что это нас не коснется. И это на самом деле огромная проблема, потому что мы увидели, что персонал не соблюдает инструкции.
Например, в инструкции четко написано: при входе в комнату, где живет резидент, нужно надеть комплект средств защиты; нельзя пользоваться одним и тем же комплектом, когда общаетесь с разными резидентами; использованные средства защиты нужно выбросить в мусорный пакет по выходе из комнаты; персонал из разных отделений не должен общаться. Но эти правила нарушали.
— Оказалось, что сотрудники привыкли. Можно же вместе покурить, ну подойду я на одну минуту, ну что случиться, мы же друзья с детства(это реальная ситуация) — и в итоге пришлось огородить лентами зоны для курения, зоны для прогулок у каждого отделения, чтобы персонал не пересекался. Также мы попросили наш ЧОП следить за соблюдением этих правил, — рассказывает Алексей Сиднев. — То есть нужна строгая дисциплина. Это очень важно, поэтому иначе распространение инфекции не удержать.
Через 11 дней строгого соблюдения правил и верного использования СИЗ в «Малаховке» больше никто не заболел. При этом пожилые люди могли выходить из комнат, соблюдая дистанцию. Персонал общается с ними в средствах защиты.
Скученность в палатах и один санузел на этаже
С началом пандемии все учреждения для пожилых людей оказались уязвимы перед инфекцией — как частные, так и государственные. Никто не был готов к коронавирусу, отмечает Алексей Сиднев.
— В государственных учреждениях по всей стране ситуация усугубляется еще и тем, что здания не приспособлены и не готовы к такого рода эпидемиям, — говорит он. — Люди живут по 5-6 человек в комнате, иногда — по 10. Огромная скученность, нет больших пространств, а санузел находится на этаже. И эти дома престарелых огромных размеров — на 600 человек, на тысячу.
Также в государственных домах престарелых и интернатах недостаток персонала. Эта проблема была актуальна и до эпидемии. Сейчас, если кто-то заболевает, всех сотрудников отправляют на самоизоляцию. Тех, кто может их заменить, зачастую нет.
— Даже вахтовый метод не поможет избежать попадания инфекции, — считает собеседник «Правмира». — Как он работает? Группа людей запирается на смену на 14 дней с подопечными, потом их сменяют коллеги. А что они делали, пока были дома? С кем они общались? Некоторые из них воспользуются свободным временем и пойдут на подработку — либо в больницу, где они могут заразиться, либо еще куда-то. А когда они возвращаются обратно, заступают на смену, их даже не тестируют на входе. Они приходят внутрь, и среди них весьма вероятно будет кто-то зараженный.
— И что делать в этом случае?
— Всех температурящих нужно сразу изолировать. Людей нужно отправлять домой, иметь скамейку запасных, готовиться к тому, что врачебную помощь нужно будет оказывать на месте.
Власти понимают — государственные дома престарелых нужно «разукрупнить», говорит Алексей Сиднев. Это значит, что тех подопечных, у кого есть родственники, отдать в семьи. В ПНИ многих курируют волонтеры, они тоже могут на время карантина взять к себе людей. Также стоит использовать мощности негосударственных организаций, которые работают в этой сфере.
— Я знаю, что в Москве это было сделано. Из 16 тысяч около 300-400 человек уехали по домам. Не знаю, сколько людей забрали к себе волонтеры, но тоже вряд ли больше ста. То есть из 16 тысяч только 500—600 человек удалось куда-то вывезти, — рассказывает управляющий «Сениор Групп». — Оставшиеся учреждения нужно разукрупнить, чтобы уменьшить риски. Потому что, если вирус попадает в интернат, там, скорее всего, все заболеют. И чем больше маленьких отделений, тем легче предохраняться и контролировать распространение, если вирус все-таки был занесен, — заключает он.
Директор Московского многопрофильного центра паллиативной помощи Нюта Федермессер считает, что нам нужно готовиться к новым вспышкам в ПНИ и домах престарелых в период эпидемии коронавируса. Причина — скученность в этих учреждениях.
Нюта Федермессер
— Скученность — самая большая угроза. Если у вас в квартире один туалет на троих, то там туалет один на 60–100 человек, банно-прачечный комплекс бывает один на всех жителей интерната, на 700-800 человек. Персонал, который в очень большом количестве продолжает ходить на работу и ездить на общественном транспорте, даже пользуясь средствами защиты на работе, все равно, возвращается домой, а муж, например, работает вахтовым методом, он приехал из Москвы инфицированным, но еще не знает об этом, — рассказала она.
По словам Нюты Федермессер, риски заражения в ПНИ и домах престарелых намного выше, чем где-либо еще. И в России уже есть примеры, когда коронавирусной инфекцией заразились многие подопечные одного и того же учреждения. Это случилось в доме престарелых в Вязьме.
«У нянечек уже температура»
Смоленские власти 12 апреля подтвердили случай заражения коронавирусом у сотрудника дома-интерната для престарелых и инвалидов в Вязьме. Ситуацию в вяземском ДИПИ пришлось признать критической. У 129 постояльцев и сотрудников интерната подтвержденный Covid-19, они размещены отдельно в изоляторе на втором этаже. Два человека скончались. Один из них имел положительный анализ, второй — нет.
Ухаживать за больными, оставшимися в учреждении, помогают сотрудники фонда «Старость в радость». Сейчас в доме престарелых работают два врача, одна медсестра, 11 помощников по уходу от фонда и три штатные санитарки.
Елизавета Олескина
— Когда мы узнали, что первое учреждение с подтвержденным Covid-19 «наше», мы в первый момент не могли понять, как к этому отнестись, — рассказывает Елизавета Олескина, директор фонда «Старость в радость». — Это было огромным горем для нас, потому что мы там семь лет и люди, которые там живут и работают, уже давно нам родные. Но сейчас я понимаю, что это нам дан шанс. Потому что если бы это случилось в учреждении, где у нас не было бы персонала, мы бы не смогли быстро подключиться. Да может быть, и не узнали бы даже еще какое-то время. В Вязьме мы смогли начать что-то делать практически сразу.
Шесть дней потребовалось фонду, чтобы соорудить санпропускник. Зараженный интернат автоматически стал грязной зоной, отмечает Елизавета Олескина.
— Эти шесть дней — цена здоровья нянечек, которых мы выводили. Потому что санпропускник в любом виде, самый примитивный, не объявится сам собой в первый час, как вы поймете, что в доме эпидемия. Его надо организовать. В нашем случае это палатка, которую поставили военные. Ну, так об этом же договорится еще надо, привезти ее, кричать в телефон несколько суток, — рассказывает она.
Четыре дня всем миром, в ручном режиме добывали средства защиты, рассказывает директор фонда. И добавляет: «Цена промедления — близкий к ста процентам риск заразить весь персонал».
— Мы вывели подкрепление, но насколько их хватит? У части девочек уже температура. И они, и мы понимали, что так будет, — говорит Елизавета Олескина. — На меня мои сотрудники кричали, что мы выводим людей, а костюмы еще не приехали. Только маски, перчатки, халаты были. Специально повесила на днях в посте в фейсбуке фотографию наших девочек. В этих с трудом, криком, в ручном режиме добытых нескольких одноразовых костюмах-«касперах»… Если сейчас не думать, что Вязьма будет одна, то очень быстро всем станет понятно, что средств защиты для социальных учреждений понадобится через неделю сопоставимое количество с тем, что сейчас нужно в больницах.
Елизавета Олескина подчеркивает, что дома престарелых нужно обеспечить сотрудниками. Отсутствие ухода для пожилых людей не менее опасно, чем вирус.
— Специфика этой эпидемии в том, что персонал будет выбывать в некотором смысле даже быстрее, чем подопечные. А если персонала станет совсем мало, то людей погубит уже не вирус, а отсутствие ухода, — говорит она. — Я не врач, но мы все из СМИ знаем, что до 80% людей переносят вирус в легкой форме. Вот, допустим, худшее: заболеют все. Если мы будем ухаживать, помогать, то плохо будут переносить 20% и кто-то умрет. Если мы сами все заболеем, не будем элементарно кормить и менять белье тем, кому это необходимо, если пожилые люди обнаружат себя брошенными — они умрут, даже если им повезло быть в числе 80% людей с легкой формой болезни.
Дома престарелых превратятся в госпитали?
Как защитить дома престарелых от последствий пандемии? Многие из них закрываются на полную самоизоляцию с персоналом внутри, отмечает Елизавета Олескина. И эта мера может быть эффективной, но к ней нужно готовиться.
— Не выходить с работы месяц смогут не все, а если оставить в замкнутом пространстве 100 ментальных инвалидов или пожилых людей и трех-четырех сиделок, последствия будут похуже эпидемии. Плюс нужно продумать, где персоналу спать и есть, мыться, отдыхать. Нужен запас лекарств от текущих болезней пожилых людей, иначе они, опять же, начнут и без коронавируса умирать, — объясняет она.
Также нужны приказы и другие внутренние документы, а также регламенты по дезинфекции. Досуг и творчество, связь с внешним миром — по телефону или через интернет, но для каждого сотрудника и жильца. Прогулки на огороженной территории с соблюдением дистанции для проживающих. Все это и фонд «Старость в радость», и многие регионы прописывают в алгоритмах действий.
— С каждым днем все больше учреждений, которых ждет участь Вязьмы, когда закрываться придется уже, чтобы не стать источником эпидемии вокруг и, главное, чтобы фактически превратиться в своего рода госпиталь. Где надо будет поддержать всех, у кого болезнь будет протекать не в тяжелой форме, и кого не надо будет отвозить в больницу. В идеальном мире, конечно, всех заболевших надо было бы туда отвезти, но мы все видим, что происходит сейчас в больницах, — заключает Елизавета Олескина.
Источник главного фото: bloknot-astrakhan.ru