Гормоны атакуют
Околоневротические состояния – в основном, женские. Неврозы могут быть связаны с началом или концом беременности, лактацией.
Екатерина Бурмистрова. Фото Юлии Маковейчук
Также неврозы могут быть связаны с изменениями в привычной семейной жизни: появлением первого школьника, сменой места жительства или работы у папы, изменениями в жизни женщины. Зачастую непонятно, что изначально было причиной. Как следствие, возникает некое состояние, которое сначала просто неровное, а затем происходят эмоциональные всплески и волны у мамы. Такое обстоятельство замечают уже все. Прежде всего, сама женщина, хотя, может быть, и не она заметит это первой.
Субъективно эти состояния переживаются как личная неудача. Также может быть такая «добавка»: то, с чем ты не справляешься,не справился или можешь не справиться. Тогда ощущение неудачи еще больше усугубляет состояние. Вследствие этого может быть очень большая подавленность и вялость (если дети позволят). Появляются снижение тонуса, долгое просыпание, отсутствие сил на рутинные дела, на которые раньше сил хватало. Все это — уровень понижения эмоций. Могут наоборот случаться очень большие скачки: от эйфории до агрессии или депрессии. То энергия и счастье – обои переклеиваем, мебель двигаем, то полный спад. Это два варианта. А может быть третий: очень ровное состояние агрессии на окружающих, «оскаленные зубы» – не подходите ко мне.
Вовремя заметить начало невроза
– А у мужчин такое возможно?
Екатерина Бурмистрова: У мужчин своя специфика.У них происходит запуск негормонального рода, а у женщин — запуск окологормонального свойства. У мужчин может быть все то же самое, только без гормональной основы и не с такими экстравертируемыми реакциями.
В целом, причина невроза – травмирующее событие, либо повышение уровня нагрузки, в результате чего человек выходит из области своего привычного реагирования. У мужчин, скорее, возникнет зависимость: экранная, алкогольная, трудоголическая. У женщин возникают эмоциональные состояния, связанные со слезами, подавленностью или выплескиванием злобы. Бывает, человек сам не видит, насколько далеко ушел от себя нормального: ему некомфортно в этом состоянии, но этого не видит. Брак – приключение долгое, и это может быть заметно, скорее, второму человеку. Это состояние очень важно заметить и не думать, что оно пройдет само. Возможно, тут требуется вмешательство.
Если эти события произошли на фоне репродуктивных изменений, тут даже могут понадобиться лекарства — средства традиционной медицины или гомеопатия. Иногда бывает, что на фоне беременности и родов нарушается какой-то компонент гормонального функционирования. Это видно по увеличению объемов тела, эмоциональной динамике. В таком случае может помочь хороший профессиональный массаж, который включит механизмы тела. Также могут помочь увеличение физической нагрузки или медикаменты, если человек совсем плохо себя чувствует. Ведь, бывает, люди неделями рыдают.
Причиной такого состояния может быть и не рождение ребенка, а достижение предела своих возможностей и нагрузок. У всех людей разная степень выносливости. Чтобы не было дальнейших соматических сбоев, нужно тщательнее следить за эмоциональным состоянием. Такие сбои очень неприятные и переживаются как событие, которое не должно было произойти. И человек может их прятать либо утверждать, что беда не с ним, а дети плохо учатся или еще что-то. Такое состояние может перерасти в депрессию, если его вовремя не заметить.
Побег от реальности
– В чем разница между депрессией и неврозом?
Екатерина Бурмистрова: Депрессия – один из видов невроза, когда человеку ничего не хочется. А бывает невроз, когда все вокруг моешь и перемываешь.
При смягченной форме невроза, человек достигает своего уровня нагрузки на данный момент и дистанцируется. Наличие интернета дает прекрасную возможность уйти из реальности, которая кажется тяжелой. У женщины может не быть слез или грубых депрессивных проявлений, но она формально здесь, а на самом деле где-то в сети: блоге, например. Бывает, люди начинают играть в ролевые игры, становятся активными комментаторами каких-то событий на известном ресурсе. По сути, все это не интересует человека и не дает возможности роста, а лишь способ бегства, возможность не реагировать на детей или семейную ситуацию.
– Так это нормально.
Екатерина Бурмистрова: Непонятно. Возможно, это нормально, если нет других способов снять перегруз. Если они есть, лучше пусть будут другие.
Нужно делать что-то для прекращения состояния подавленности и слез. Например, человек может с утра рыдать, и такое слезливое настроение у него будет целый день.
Опасность гиперактивности
– Для меня это индикатор — наступила перегрузка, значит нужно что-то делать. Еще добавляется нежелание жить.
Екатерина Бурмистрова: Хорошо, если вы к этим состояниям не относитесь всерьез, а как к индикаторам. Но если серьезно воспринимать мысли о нежелании жить да еще заливать все слезами…
Хорошо если видите загруженность своего состояния. Но загруженность бывает настолько сильной, что, кажется, — так и нужно теперь жить. В такой ситуации близкие первыми могут заметить проблему.
Особенно опасными бывают истерические эйфорические состояния. Они кажутся радостными и очень продуктивными, но за ними часто следует мощный срыв. Человек быстро, много, шумно, эффективно и продуктивно действует, а затем резко срывается. Часто это связано с готовкой, уборкой, организацией детских мероприятий, – каким-то внешним функционированием, во время которого человек за короткий промежуток времени делает непосильные для себя вещи. Если стометровку бежишь уже третий километр подряд – понятно, что будет срыв.
Очень полезно знать свои тенденции и видеть, когда включаете режим гиперфункции. Есть ли у кого-то маркеры понимания, когда кажется: сейчас можно все быстренько переделать, а потом наступит тишина и покой?
Научиться чувствовать усталость
– Мне кажется, одно дело, когда ты думаешь, что можешь все переделать, другое – когда наступает определенная психическая волна. Я, если чувствую, что начала убираться и сейчас все переделаю, то делаю до тех пор, пока не устану. После к этому долго не возвращаюсь. Я так это для себя использую.
Екатерина Бурмистрова: Умение чувствовать усталость тоже есть далеко не у всех. Чтобы чувствовать усталость, нужно чтобы не были сбиты собственные настройки, или в детстве кто-то научил ее чувствовать. Мы часто учим детей противоположному: не обращать внимания на моменты усталости, не давать себе полноценного отдыха. А мы выросли вообще у гиперфункционирующих бабушек и мам…
У всех детей это может начаться по-разному или не случиться вовсе, потому что могут выполняться несколько программ, а разные дети подключаются к разному: могут гиперфункционировать или нет.
Такие срывы из-за большой нагрузки случаются даже у тех, кто обычно проходит все гладко и спокойно. Важно проанализировать свой опыт со стороны и сделать все, чтобы он не стал систематическим и не попадать в него под конец недели, четверти, учебного года, беременности или наоборот — начале, кому как. Так как происходит стартовое событие, повышающее уровень нагрузки, и человек руководствуется идеей, что нужно справиться. А поскольку сделать все на должном уровне невозможно, возникают такие волны.
Когда опускаются руки
– Справиться в одно мгновение невозможно – это долго.
Екатерина Бурмистрова: Некоторые люди живут с ощущением, что по мановению волшебной палочки все быстро сделается.
Мне кажется, важно не что ты делаешь, а как ты это делаешь. Это необходимо и на работе и важно при жизни с детьми, в семье. Потому что вы можете переделать уйму дел, развернуть массу проектов, но если вы находитесь в состоянии, в котором страшно подойти или не хочется к ребенку, возникает вопрос: стоит ли стараться? Все это — неврозы гиперфункционированя, когда человек делает больше обыкновенного.
Есть и обратная форма – когда человек погружается в состояние неправильного бездействия. Например, есть событие (возможно, то же самое), которое меняет ситуацию в семье или уровень нагрузки. Первая «истерическая» реакция: сейчас всех построю, все и всем докажу. Второй тип реакции: опустившиеся руки и отсутствие энергии.
– У меня после первой – вторая. Сначала ты на подъеме, весь день все делаешь, затем постепенно ничего не хочется делать. Далее опять подъем.
Екатерина Бурмистрова: Индикатором ситуации могут служить неразобранные горы барахла. Если такие «вещевые баобабы» выросли настолько, что пройти между ними нельзя, видимо, это полюс гипофункционирования. Возможная польза гипофункционирования в том, что злоба если и есть, то вялая и направлена на себя. Однако есть полное отсутствие энергии, большое чувство вины и недовольства собственным положением, местом в жизни. Или недовольство фактором, который нельзя изменить.
Пока дети в семье маленькие, они мастерски могут выводить из этого состояния. И тут могут быть зависимости, погружения:в телефонные разговоры, компьютер, патологический вид ненужного семье рукоделия. Человек занимается одним из этих дел и это — бегство. Чем вы объективно занимаетесь — непонятно. И лишь субъективно вам понятно, – это бегство или реализация творческого начала.
И в том, и в другом случае человек может задавать себе вопрос: могу ли я делать то, что меня радует, в пределах дома и семьи? Есть ли в месте проживания моей семьи зона комфорта, которая действительно радует и вдохновляет? Есть ли то, что мне хочется, съесть, прочитать, надеть, сделать, но не для детей, а удовольствия? Или все это – сплошная работа? К невротическим состояниям иногда толкают неверно поставленные цели и рубежи. Может быть, верные, но не для вас: кто-то может содержать дом в порядке и все успевать, а вы — нет. Тогда либо хроническое истощение, либо планирование жизни как постоянной работы – без пауз на отдых. Кроме случаев «гормональных приключений» — возможно, никакой проблемы нет, нужно только тело вернуть в нормальный режим работы, и тогда настроение наладится.
Бывает, необходимо снять переутомление и недосып. У меня есть многодетная подружка, которая хронически спит по четыре часа, потому что работает учителем – готовится к урокам, тетради проверяет. У нее не может быть нормального состояния, потому что человек не может столько спать и чувствовать себя хорошо. Отчасти, это ее выбор. Зато она волшебный учитель. Но жизнь для нее тяжелая.
Вопрос – что вы выбираете. Исходя из пользы всей семьи, не только детей, нельзя выбирать режимы функционирования на износ и с плохим настроением.
То, что выводит из себя
Екатерина Бурмистрова: Можете ли вы смело назвать два дела, события, которые вас выводят из себя?
– Детский крик.
– Обучение, уроки.
– Куча вещей.
Екатерина Бурмистрова: Все названное встречается каждый день и невозможно убрать. И даже если убрать можно, то через несколько дней эти проблемы опять появятся. Нельзя убрать тенденцию вещей собираться в кучи.
Что еще выбивает?
– Когда перебивают друг друга, старших. Когда одновременно говорит несколько человек, каждый говорит о своем, не слушая других.
Екатерина Бурмистрова: Это можно поменять, но необходимо больше времени. Скажите, получается ли менять свое отношение к перечисленным явлениям?
– Можешь менять, но не получается.
– Желание есть, но сил нет. Вроде бы уже настроился: я не ору, из себя не выхожу, – минут десять продержишься, и всё.
Екатерина Бурмистрова: Мне кажется, занятия, которые вас стабильно «выбивают» из равновесия лучше не делать вообще. Если вас стабильно злит учеба с ребенком, и вы на данный момент ничего не можете изменить, лучше к этому не подходить – будет больше пользы.
– Пустить на самотек?
Екатерина Бурмистрова: Возможно, нанять репетитора или поменяться детьми с подружкой, найти выход, но не заниматься тем, что стабильно погружает в негативное состояние. Может получиться «снежный ком»: к одному негативному состоянию добавляется другое, и появляется привычка быть дома в плохом настроении. Многие вещи могут быть неприятны: уроки, разбросанные вещи, грязная кухня, болезнь у ребенка…
– Меня ситуация беспорядка часто выводит из равновесия. Жена относится к этому философски. Она может взять на себя часть функции устранения?
Екатерина Бурмистрова: А когда вас особенно раздражает беспорядок? Возможно, есть какие-то особые места, где беспорядок особенно неприемлем?
– Когда усталость, недосыпание – хуже.
Екатерина Бурмистрова: Нужно что-то делать с раздражающим вас явлением – как с предметом, от которого надо избавиться. Есть недовольство по поводу беспорядка – что с ним можно сделать? Распределить обязанности, структурировать, локализовать, где он, разделить зоны ответственности, закрыть глаза, пока проходишь в комнату, где относительный порядок, и не смотреть вокруг…
– Если я изменю свое отношение к этой проблеме, изменится ли отношение жены, если она эту функцию возьмет на себя?
Екатерина Бурмистрова: Может быть. Семья – система сообщающихся сосудов. Когда один перестает реагировать так, как реагировал до этого, очень интересно, как будет вести себя другой. Если перестает беспокоиться о порядке кто-то, кто о нем беспокоится, перестает орать тот, кто все время орет, то это очень интересно влияет на всех остальных в семье.
Дети, в школу поднимайтесь
Екатерина Бурмистрова: Что еще стабильно выводит из себя?
– Утренние сборы в школу и детский сад.
Екатерина Бурмистрова: Это только с конфетами.
– А я взяла и не пошла несколько раз. Пошла лишь тогда, когда мне нужно было выйти. Очень хороший был эффект – плакали все, кроме меня.
Екатерина Бурмистрова: Вы перестали их торопить? Кто-то отвечает за время выхода до сих пор?
– Все теперь сами собираются.
Екатерина Бурмистрова: С детьми детсадовского возраста сложнее, но школьник первый пострадает, если вы опоздаете. Со школьниками здоровая ситуация. Необходимо сказать: «Говори мне, во сколько мы должны выйти».
– Школьники переживают, а тот, кто идет в детский сад, вполне спокоен.
Екатерина Бурмистрова: Некоторые ситуации можно перехитрить. Можно придумать приятные ритуалы, связанные с выходом куда-то. Наверняка, кому-то удалось сделать это время приятным, а не истерическим.
– Нужно брать больший запас времени, тогда можно спокойно собраться, мультик посмотреть, чаю вместе попить.
– Ребенок как-то мне сказал: «Ты меня буди к компьютеру, включай сразу, и тогда я сразу буду вставать и бежать».
Екатерина Бурмистрова: Почему вы должны его будить?
– Потому что он сам не встанет и не пойдет в школу.
Екатерина Бурмистрова: Эту ситуацию нужно обязательно правильно выстроить до подросткового возраста, когда он действительно может не пойти в школу. Дети должны сами просыпаться в школу по своему будильнику. Это та ответственность, которая портит отношения.
– Они ведь не сами идут, мы их водим.
Екатерина Бурмистрова: Должна быть здоровая позиция родителей: «Я водитель. Когда будете готовы, скажите — я выйду». Первоклашкам, конечно, надо помогать. А во втором и третьем классе дети должны сами собираться и это им полезно. Если на улице непогода, проснуться сложно, тогда нужно помогать, но в целом, это должна быть их зона ответственности, причем, без наказания. Такое умение должно сформироваться до подросткового возраста, иначе потом будут большие проблемы у самого человека и в отношениях. Это умение следить за временем выхода проще всего формируется между 8 и 10 годами. Со временем это можно как-то приукрасить: если совсем мерзкая погода, то могут помочь вкусная еда на завтрак или еще какой-то приятный нюанс.
Бывают случаи, когда конфликт не удается перехитрить и он все равно случается. Но можно поменять отношение к нему. Все равно с утра не ребенок, так взрослый может заорать. В целом, если меняется рамка, меняется отношение, потому что это время, когда возможно максимальное количество вспышек, конфликтов, негатива. К этому так и подходишь, как к чему-то ожидаемому, но с намерением вывести из области негативного взаимодействия и не впасть в свое плохое состояние. Если с утра или вечера поругался по небольшому поводу с кем-то из детей, то потом «подхватил» это нехорошее состояние, и оно продолжило развитие.
– Если с утра все полил таким горьким соусом, попал в конфликтную ситуацию, то весь день находишься в муках, как будто всех обозвал и побил.
Екатерина Бурмистрова: Если это стабильная ситуация с негативными эмоциями, связанная с чем-то из поступков детей, значит, ваша ответственность больше, чем должна быть.
Понять и простить
Михаил Бурмистров: Катя говорит о том, как надо родителей щадить. Мне кажется, что у родителей силы есть, а детей жалко – они бедные, несчастные кролики… Если у родителей сил нет – то ничего. А если силы есть, возникают конфликтные зоны, приводящие к устойчивым проблемам: утренние сборы, музыкальная школа, вечерние ситуации, уроки – они должны в какой-то степени ослабляться. Их убрать нельзя: все равно надо этих несчастных кроликов выдергивать из теплых кроваток, волочить в холодный город, в темноту, к непонятным дядям и тетям. Нужно отнестись к этим ужасным детям, которые не просыпаются, забывают сменку, с жалостью, пониманием, пожалеть их, обласкать.
Должны быть ресурсы ласки и жалости. Хорошо если таких ресурсов много, — можно этих дрожащих кроликов погружать, «макать» в теплое озерцо жалости и делать это именно во время утреннего выхода. Это стресс для всех – вставать в полседьмого и идти куда-то. Это безумная ситуация. Потому нужно этих кроликов поместить в океан жалости, любви. Обмакнуть их, пополоскать, – глядишь, и все как-то выровняются. А если все находятся в борцовской стойке или в ситуации, когда нужен механизм: шапка, шарф, ботинки («пинцет, разрез!»), то это все напоминает какое-то функционирование.
А эти существа – им нужна промежуточная субстанция теплого озера. Конечно, если они там «заполощутся», то не соберутся. Поэтому нужно сочетание того и другого. Но если нет поддерживающей их субстанции, то ожесточение проникает в отношения, и мы не понимаем, что делаем. Подобно обслуживающему персоналу, машине какой-то, и эта машина должна всегда успешно тарахтеть. Родителей, конечно, нужно беречь, но, если они дожили до такого возраста, значит, они испытанные бойцы, такие родители — «полковники разведки». А «новобранцев» нужно щадить, жалеть, оберегать, подстилать что-то. Тогда можно вместе ходить. А если гонять только, ничего похожего не выйдет.
Екатерина Бурмистрова: Важно, сколько дел есть в течение дня, окрашенных серой краской негативных эмоций. Насколько вы можете сократить окрашенное серым, настолько и будет лучше всем.
Михаил Бурмистров: Конечно, количество сил ограничено. Когда раньше возил детей в школу, и мы попадали в пробку, то придумывал историю, будто у нас космический корабль, и мы закладываем вираж, включаем дополнительный двигатель… Сейчас у меня почти уже нет сил на Альфа Центавру летать, я иссяк, двенадцатый год их вожу в школу, каждое утро «летать» не получается. Нужно находить что-то другое. Ведь ехать в школу – скука, а тут – надеваем скафандры, летим на Альфа Центавру – весело.
Должна работать творческая жилка, придумываться истории, смешные вещи посреди всего ожесточения. Если попадаешь в заведенную машину, положительных эмоций трудно ожидать. Как в армии: утром – гимн Советского Союза, подъем, и понеслась. Положительных эмоций трудно ожидать, если ты подорвался под гимн Советского Союза, и ты куда-то побежал. Семья не должна работать, как армия. Возможно, какие-то элементы должны быть, но если все устраивать в ритме казармы, стоило ли вообще заводить семью?
Екатерина Бурмистрова: Главное, чтобы не было слишком устойчивого утомительного для всех распределения ролей: один – командует остальными, ему это утомительно, а другой – выполняет команды и ему это тоже трудно.
Михаил Бурмистров: Но все-таки есть различные дары, и они не случайны.
Екатерина Бурмистрова: Хороший способ – меняться обязанностями, если кому-то какие-то невероятно надоели (при хорошем контакте и равных внутренних возможностях). А если всё более-менее хорошо, каждодневные дела сереньким не выкрашены, но состояние все равно плохое, то это, скорее всего, невроз, с возможным гормональным фоном. Когда все хорошо, а при этом все плохо, то это невроз. Но это редкий случай, и чтобы он стал непоправимым, должно пройти много времени. А если встал не с той ноги, настроения нет, то нужно иметь набор способов для возвращения к норме. Есть же набор способов вернуть ребенка в норму: развеселить, пожалеть, приласкать.
Михаил Бурмистров: Порой люди зависят от разных причин, порой даже смешных, например, климата. Как сказал один человек: «Тех, кто севернее Понта Эвксинского живут, должны принимать в Царство Небесное по льготным билетам», – потому что это страна мрака, Аида, там песьеголовые люди живут, а больше никто не может жить (в тех широтах, в которых мы живем).
Вот так и у нас: незаметно-незаметно, но если месяц нет солнца – чего тут хотеть? Вроде бы мы все тут выросли, но это все равно окрашивает каждодневные дела. Для кого-то это имеет очень серьезное значение. Это все многофакторные причины, которые не должны превращать нас в хорошо работающий механизм. Это дело, семейное «безумие», должно приносить удовольствие, но не в руководстве: нужно доставить удовольствие (это верный способ отпугнуть), – хотя ориентация на радость, конечно, должна быть.
Пока не сойдет «звериная морда»
Екатерина Бурмистрова: Существует правило — если вы не позаботитесь о себе, то не сможете позаботиться о ребенке. С эмоциональным состоянием также: если человек на нуле, в минусе, страшно недоволен тем, что происходит, то и в детской комнате может создать только такую ситуацию. Может быть, косвенно, реакциями на мелкие детские провокации. Пока «звериная морда» не сойдет, к детям лучше не приходить.
Но дети, особенно маленькие, – это такой мощный источник положительных эмоций, с ними настолько хорошо! Одна подруга, у которой все уже большие, говорила: «Наслаждайся, пока дети маленькие!» Я в течение нескольких лет думала, о чем она. А потом мои дети выросли, и поняла — действительно, со взрослыми людьми, тоже очень приятно, но младенческой радости они не приносят.
– Мы с женой читали книгу Анатолия Гармаева, где он говорит, что настоящие материнские чувства просыпаются только после седьмого ребенка. У нас пока шесть…
Екатерина Бурмистрова: Анатолий Гармаев ни на кого не ссылается. Не согласна с таким высказыванием. Если человек не впадает в депрессию, то с каждым последующим ребенком оно просыпается все больше. Думаю, с количеством это ощущение больше, при состоянии невроза.
Читайте также:
Клуб многодетных. Можно ли выжить в круговороте дел?
Клуб многодетных. Самый заброшенный человек в семье
Клуб многодетных. Дети из больших семей в немногодетном мире
Клуб многодетных. Не сделанные дела