17 августа в Королевском дворце Варшавы Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл и председатель Польской епископской конференции митрополит Юзеф Михалик торжественно подписали Совместное послание народам России и Польши. «Мы призываем наших верующих просить прощения за нанесенные друг другу обиды, несправедливость и всякое зло», — говорилось в послании.
Читайте также:
Россия и Польша: Зачем соседям жить дружно?
О современных отношениях россиян и поляком — Войцех Райтер, московский корреспондент польского радио ER –«Евангелизация радости» (Люблин), сотрудник польского информационного агентства KAI и польской секции радио Ватикана.
Современный мир ставит перед христианами — как католиками, так и православными — проблему свидетельства о евангельских, христианских ценностях. Эти вызовы связаны с навязыванием миру, особенно Европе, ценностей, отличных от христианских – это проблемы биоэтические, такие как аборты, эвтаназия, так называемые однополые браки, консумационный, потребительский стиль жизни, который все больше распространяется, — все это наносит удар по корням христианской Европы, а также Евросоюза. Инициаторы создания Евросоюза не хотели видеть Европу такой, какова она есть сейчас. Они видели Европу, корнем которой является христианство. Экономика и политика, лишенные ценностей, превращаются в античеловеческую тоталитарную систему, об этом говорил и папа Иоанн Павел II, и папа Бенедикт XVI, и тоже Его Святейшество Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл, или Кирилл I, как говорят в Польше и в Европе.
Эта ситуация становится вызовом для христиан, и для католиков, и для православных, потому что это разделение становится огромным позором и соблазном для атеистического мира. Иисус Христос говорил, «любите друг друга, как Я вас возлюбил, будьте едины, как Я и Отец едины – это знаки, по которым узнают, что это Я вас посылаю, что вы – Мои ученики». И этот разрыв, разделение, раскол между христианскими исповеданиями, между христианскими народами, является тем фактором, который не помогает народам обратиться к Богу.
Поэтому столь важна инициатива создания документа между основными конфессиями – православной в России и католической в Польше (не забывая о том, что есть также Православная Церковь в Польше, а также католическая Церковь в России, очень небольшая, но я бы сказал, внутренне сильная), — мы должны быть закваской, светом, солью для этого мира. Если мы в наших взаимных отношениях обижаемся друг на друга, обвиняем, ненавидим – это все видят. Если в наших отношениях есть градус ненависти – это не помогает миру обратить свой взор к Господу Богу.
Именно по этим причинам в 1965 г., в то время, когда проходил II Ватиканский собор, польские епископы обратились к немецким епископам с посланием. Одной из фраз там было «прощаем и просим прощения». Христианин не только прощает, но тоже видит свою вину: например, осуждение, проклятия, брошенные другим народам за тот вред, который они причинили. За этим посланием, на которое ответили немецкие епископы, последовали также и шаги политические. Были еще коммунистические власти, они очень ругали польских епископов. Тоже не все в Польше это приняли. Прошло только 20 лет после II Мировой войны, раны были еще свежи, они кровоточили, людям было трудно, даже католикам, христианам было трудно понимать, в чем дело. После Аушвица (Освенцима), Майданека, после многих трагедий, после расстрелов на улицах, это было многим непонятно. Но оказалось, что это был шаг во многом пророческий, профетический. Действительно, наши епископы указали направление, по которому нужно двигаться. Это были две церкви католические, католики немецкие и католики польские.
За этим последовал тоже шаг коммунистических властей, наш первый секретарь компартии Владислав Гомулка и канцлер тогда Западной Германии, ФРГ Вилли Брандт подписали договор, по которому немцы признали границу на Одере и Нысе, которая до тех пор не была признана. После этого Ватикан смог назначить епископов в епархии на этих западных польских землях, которые до тех пор имели только временное управление.
Этот документ, который в пятницу подписали Патриарх Кирилл и председатель конференции польских епископов архиепископ Юзеф Михалик, вырабатывался почти 3 года. Идеей этого документа Бог вдохновлял многих. Сейчас в Польше говорят, что визит православных монахов в Ченстохову, на Ясную Гору, где они получили копию иконы Ченстоховской Божьей Матери был видимым знаком. Но в сердцах многих, и православных, и католиков в Польше, и православных в России эта идея уже как-то зарождалась. Не потому, что мы сами ее придумали, но потому что Бог это вдохновил.
Всенощное бдение в Марфо-Мариинской обители на святой горе Грабарке. Фото: С. Власов, пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси
Я сам остро пережил это в 2002 году, когда Папа учредил постоянные структуры католической церкви в России. Тогда были большие проблемы, в России о католиках говорили очень нехорошо, несколько священников и один католический епископ был изгнан из России. Я очень сильно страдал из-за этого, но я доверял Папе, потому что был уверен, что он сделал этот шаг не из-за ненависти, по-моему, он очень любил русский народ и понимал его.
Наши народы очень близки друг другу. И языки наши похожи, и менталитет наш похож, потому что наша история, наша судьба постоянно переплеталась. Например, история разделов Польши между Россией, Пруссией и Австро-Венгрией в конце 18 -начале 19 века. Никто в Польше не помнит, что это сделала Пруссия или Австрия. Но почему поляки помнят о России, почему это живо до сих пор? Может быть, это мой личный взгляд, мы так близки друг другу, что подсознательно многого друг от друга ожидаем. Каждый малейший принесенный вред вызывает огромную реакцию отрицания. Может быть, это исходит от того.
По моему мнению и по мнению многих людей, подписание этого документа, который призывает польских и русских христиан к примирению – это только начало. Потому что у Церкви есть сила, которой нет у политиков или даже историков. У Церкви есть сила прощения. На фундаменте, на основании Распятия, креста, смерти Иисуса Христа, который отдал Свою жизнь за наши грехи — а в этом документе сказано, что именно грех является корнем всякого зла в истории, и не только — и уповая на воскресение Христово и черпая силу от воскресения Христова, которое изглаживает наши грехи и нашу вину. Есть память этого, мы помним о том, что такое было, но это не имеет силы нам повредить. Грех, вина, которые мы помним, не имеет силы и не имеет власти причинить нам боль. Это – дело Божие. Это Бог может уничтожить этот грех в нашей жизни. Хотя память фактов остается, они не имеют силы, власти уничтожать нашу жизнь. Это – прощение грехов, это – любовь к врагам. Это доступно каждому человеку, если только он уповает на любовь Господа, если он хочет впустить эту благодать в свою жизнь. Господь хочет дать нам, каждому Свою благодать, но мы не всегда хотим этого, не хотим позволить, чтобы эта благодать вошла в нашу жизнь – по разным причинам. И Бог очень терпелив, Он ждет этого. Я могу сказать это о себе, я испытал это в своей личной жизни, что можно простить – не только эмоционально, сентиментально, но действительно этот грех – не существует, конкретный грех между мужем и женой, между соседями. Есть память вины, память греха, но она не имеет власти над моей жизнью. Это – дар Божий, это – только из-за милости Божией.
Патриарх и его сотрудники, а также наши епископы, особенно архиепископ Юзеф Михалик очень сильно говорили об этом. Тоже потому, что многие в Польше не понимают этот шаг. Очень хорошо то, что епископы говорят: мы делаем только первый шаг. Потом – увидим. Бог будет действовать. Мы призываем к прощению. Кто готов – пусть простит, кто не готов – пусть подождет, может быть, потом испытает благодать Божию, и потом простит. Это очень хороший документ, потому что он является призывом, а не навязыванием каких-то моралистических указаний. Кто готов – примет это, кто не готов – пусть пока подождет. Перед нами – длинный путь. Пусть никто не ожидает, что все изменится как по взмаху волшебной палочкой.
Бог нас любит. Бог дает нам свободную волю, и Бог уважает эту свободную волю. Он не будет силой заставлять нас прощать, если кто-то не готов прощать, если он не понимает, что должен простить.
Всенощное бдение в Марфо-Мариинской обители на святой горе Грабарке. Фото: С. Власов, пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси
Вопрос ко мне был такой – что обижает поляков?
Я знаю, что наши обиды совместные. Русские очень тепло относятся к нам. Я хорошо это знаю, потому что у меня есть много русских друзей – и православных, и католиков, граждан России. На уровне личного опыта между нормальными людьми – все хорошо. Я тоже читал некоторых поляков, которые очень любили Россию, и жили там по много лет. Их впечатления: внутри себя они ощущают Россию как две России. Одна Россия – это Россия нормальных, обыкновенных людей, с которыми есть беспрепятственный контакт, абсолютно нет никакой ненависти, появляется большая близость. И есть другая Россия – Россия как имперское государство, и с этим полякам трудно примириться.
В поляках есть стремление к свободе. Это свободный народ, свободу и достоинство мы ощущаем очень сильно. Может быть, иногда это проявляется с какой-то гордыней. Это наш грех.
Есть факты, которые нам трудно принимать. Я говорил про разделы Польши. 123 года Польша не существовала на карте Европы и мира. Именно потому, что с россиянами у нас столь близкие личные отношения, поэтому есть также ожидания и от государства, что оно будет относиться к нам как к партнерам. У многих поляков есть ощущение, что этого желания партнерства со стороны России не существует, и может быть, это причиняет много боли, даже какие-то личные обиды, которые получали поляки, они распространяют на все государство. Не знаю, может так и есть.
Это исторические факты. Про Катынь я даже не буду говорить, этот факт более-менее известен тоже в России.
Есть также проблема 1920-го года, когда была советско-польская война. По оценке историков, и не только польских, это была одна из 21, кажется, войн, которые решали судьбу мира, потому что все знали, что если советская армия победит, то она не остановится на Польше, она завоюют всю Европу, и эта тоталитарная система будет по всей Европе. В связи с этой войной есть проблема русских военнопленных, которые погибли в лагерях для военнопленных в Борах Тухольских. Поляки не могут понять, почему в России сравнивают этот факт с Катынью. Прежде всего, этих советских военных никто не приглашал в Польшу. Кроме того, не было никакого приказа уничтожить этих военнопленных, убить этих людей, как был приказ, например, о расстреле военнопленных в Катыни от 5 марта 1940 года, принятый Политбюро во главе со Сталиным. Здесь не было такого исторического факта, что польская власть издала такой приказ о расстреле этих людей. Они действительно умирали от тифа и голода, так же, как умирали в это время от голода и многие польские дети, потому что после I Мировой войны, когда поляки воевали в трех разных армиях, экономика была разорена, был голод. Кажется, что был документ польско-русской комиссии по трудным моментам истории, которая этот факт именно так и интерпретирует.
И, конечно, 17 сентября 1939 год, пакт Молотова-Риббентропа. Я знаю, что с точки зрения Советского Союза кажется, что это было хорошо, но с нашей стороны это был, как говорится, нож в спину. Этот факт мы по-разному оцениваем.
И хорошо, что документ не берется за обсуждение этих фактов и оставляет это историкам. Но историки не могут этого делать, если не поменяется климат. И этот документ, подписанный Его Святейшеством и архиепископом Михаликом, дает шанс на появление нового климата, потому что в этом документе говорится – не будем закрывать глаза на белые пятна, будем говорить об исторических фактах в открытую, не будем прятаться от этих фактов, чтобы очистить совесть. Это знает каждый христианин – идя к исповеди, нужно осознать свою вину и просить прощения у Господа и у братьев, которым мы повредили. Так происходит каждое таинство исповеди. Здесь нет другого механизма.
Католические священнослужители на Божественной литургии в Марфо-Мариинской обители на святой Горе Грабарке. Фото: С. Власов, пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси
Но это можно делать только глядя на Господа. Когда Его Святейшество и архиепископ Михалик обменивались иконами Смоленской Богородицы и Ченстоховской Богородицы, архиепископ Михалик сказал, что под присмотром Матери мы можем это делать, Она смотрит и радуется, что два брата, у которых были разногласия, споры, ссоры, — они протягивают друг другу руку. Может быть, пока еще не все решено, пока не все сделано, но уже сделан первый шаг, и это очень радует, лично меня это очень радует.
Я знаю, что есть такая проблема, и многие поляки, которые не хотели подписания этого документа, об этом говорят, что есть обвинения, что Русская Православная Церковь связана с политикой Кремля, и Кремль ею манипулирует. Я думаю, что даже если бы было так, хотя я лично в это не верю, но если бы это было так, то Бог не позволит шутить с Собой. Если в этот момент все призывают Господа, то Господь ловит нас на слове – вы хотели Моей помощи, Я вам помогу, но на Моих условиях, а не на ваших. Бог будет вести это дело, и надеюсь, что не мы, а Бог будет вести нас по этому пути полного и глубочайшего примирения.
Есть также попытки научных доказательств, и действительно, многие считают, что рапорт МАК (Международной авиационной комиссии) в деле смоленской катастрофы 10 апреля 2010 года, в которой погиб президент Качинский, не до конца выяснил причины этой катастрофы. Теорию, которую представил МАК и комиссия Миллера, подвергается сомнению. Я считаю, что можно и эти проблемы разрешать. И ошибка состояла в том, что не допустили к расследованию международную комиссию, тогда все было бы чисто, а сейчас, я считаю, можно распространять всякие теории. Пусть это будет серьезно сделано еще раз. Пусть будет очищена атмосфера вокруг этой катастрофы, в которой погиб Лех Качинский, польский президент, и другие члены делегации, которые летели вместе с ним в Смоленск. Так что я думаю, что было бы хорошо, чтобы это было сделано без этой ауры ненависти, подозрительности, честно, с научной точки зрения. Есть профессора, которые доказали, что береза не могла оборвать крылья самолету, и что все происходило по-другому, чем написано в этих рапортах. Надеюсь, что это произойдет, и это очистит атмосферу, думаю, что многим полякам это бы помогло. Не обвинять друг друга, а честно, с научной точки зрения вести дискуссию о причинах этой катастрофы.
Это то, что обижает поляков.
Мы помним также 17 век, когда Польша вела войны и с Россией, и с Швецией, и с казаками Богдана Хмельницкого, потом с турками. Эти войны разорили Польшу. Мы это помним хорошо. Грехи внутренние и эти войны, которые ни к чему хорошему нас не привели. Этому учит нас история. И из-за этого нужно подписать такой документ.
Еще раз хочу вернуться к польско-немецкому документу 1965 года. В нем немцы хорошо определили и осудили свой тоталитаризм, гитлеровский тоталитаризм. Никто в Германии не говорит, что это хорошо. Есть там какие-то группы, но есть даже запрет на эти группы.
А, по мнению поляков, тоталитаризм Сталина не был осужден в России до конца. С одной стороны, есть осуждение – богоборческая, атеистическая система, а потом, когда приходит к чему-то – не трогайте наших. По мнению поляков, в этом есть чувство внутренней шизофрении. Я лично тоже так считаю. Я приведу пример. 600 тысяч советских солдат отдали жизни за освобождение Польши от этой черной системы немецкого гитлеризма. Я помню, как моя покойная тетя, сестра моего отца, которая жила недалеко от Гнезна, рядом с Познанью, говорила, что когда пришли русские солдаты, все бросались к ним с цветами, все радовались им, приветствовали их, но через год все поменялось. Я думаю, что русским нужно задуматься о том, почему через год все поменялось, почему в Польше не хотят праздновать 9 мая. Конечно, это день окончания войны, но по мнению многих, началась вторая оккупация, навязанная система сталинского тоталитаризма. И, по мнению многих, они очень похожи.
Безусловно, есть отличия, и никто не может говорить, что их нет. Тоже Солженицын в «Архипелаге Гулаг» говорит, что есть эти различия, но с точки зрения многих поляков, это была такая же тоталитарная система, которая угнетала народ и навязывала идеологию, которая не была близка ни для русских, ни для поляков. Это то, что сказал Иоанн Павел II в одной из своих энциклик, что, например, в Южном Бутове в Москве был экуменизм в мученичестве. Там убивали, расстреливали и католиков, и православных, и представителей других религий. Для этой системы не было разницы.
Не нужно говорить о переписывании истории, но нужно, чтобы она была объективно оцениваема двумя сторонами. Было бы прекрасно, если бы однажды можно было бы сделать одинаковые учебники истории для польских и русских школьников. Чтобы мы могли быть согласны. Мы можем смотреть на некоторые факты по-разному, но, как сказано в этом документе, чтобы каждый россиянин видел в поляке брата, друга, и наоборот, чтобы каждый поляк видел друга и брата в россиянине.
Я помню, как один священник сказал мне – католик, который думает плохо о Патриархе, тогда еще был Алексий II, не имеет Духа Святого. И наоборот, тот русский, православный, который осуждает Папу Римского, тоже не имеет Духа Святого. Конечно, у нас есть разногласия богословские, пусть богословы этим занимаются. Насколько я это знаю, эти разногласия самые минимальные. На самом деле, в вопросах морали, нравственности, никаких разногласий между нами нет.
И еще раз хочу вернуться к тому, с чего я начал, что современный мир нуждается в том, чтобы христиане и восточной, и западной традиций, эти два легких, которыми и Европа, и весь мир должен дышать, чтобы быть здоровым телом, которое развивается по воле Божией и устремляется к Царствию Небесному, потому что на самом деле это наша общая цель.
Иисус Христос и Богородица – не католики, и не православные. Богородица — это наша общая Мать, и надеемся, что по Ее заступничеству мы последуем по тому пути, к которому призвали нас наши пастыри.
Читайте также: