Представляем вашему вниманию статью из архива Журнала Московской Патриархии, январь 1945 года.
Праздник чувствовался уже в Сочельник, который в этом году совпал с субботой. Утром я зашла в Воскресенский собор в Сокольниках. Поздняя обедня подходила к концу. У главного придела плотной толпой сгрудились причастники. Они слушают Последование ко Святому Причастию. В левом приделе два священника продолжают исповедь. Совершается великое таинство отпущения грехов. Одна за другой подходят женщины, повязанные платками, и что-то долго шепчут. Некоторые плачут. Так ли уж велики их грехи? Думается мне, что страдания их в эту тяжелую годину испытания нашей родины тяжелы, и многие из них принимают исповедь, как утешение.
Воскресенский собор в Сокольниках
Настоятель храма, отец Андрей Расторгуев, терпеливо выслушивает шопот женщин и для каждой находит слова утешения в надежды.
В правом приделе собрались те, кто хочет отслужить панихиду. В различной формы посуде приготовлена кутья. Поминающие замысловато разукрасили ее, сообразно собственному вкусу.
За одним из выступов собрались женщины с детьми. Эти ждут крещения. То и дело раздается громкий требовательный детский плач. Дети постарше с любопытством посматривают вокруг…
Начало и конец человеческой жизни, трудный путь ее, боль страдания и греха, радость прощения и очищения — все воссоединилось здесь, в храме. И снова, и снова склоняешь голову перед мудростью великого учения Христа.
У иконы Иверской Божьей Матери неугасимо горят свечи. С утра и до вечера перед чтимой всеми старинной московской святыней склоняют колени верующие. Горячие слова молитв не смолкают перед темным ликом Богородицы. Икона украшена жемчугом, на шею Девы Марии прикреплено блестящее ожерелье, у подножья стоят цветы. Кто принес их сюда? Сколько глубокой веры кроется в каждом таком даре? Сколько мольбы слышала Заступница и сколько слез Она осушила?
Казалось бы, в храме все, как обычно. И все же чувствуется канун великого праздника. Все подчищено, вымыто. Люди, придя сюда, принарядились. Событие, давность которому почти две тысячи лет, ощущается и сегодня как радость. Уже несколько недель возносится хвалебная песнь: «Христос рождается — славите! Христос с небес — срящите! Христос на земли — возноситеся!»
В два часа дня в храме началась рождественская вечерня. В шесть часов всенощная, которую служил Виталий, архиепископ Тульский.
Но за всенощной я была уже в Богоявленском Московском Кафедральном соборе. Как и везде, здесь всенощная начиналась в шесть часов. Желающие помолиться заполнили храм много раньше назначенного времени. К шести часам здесь было по-настоящему тесно. Ждали приезда Митрополита Николая.
Богоявленский собор
Зажглись паникадилы, запахло ладаном, духовенство пошло навстречу Владыке. Народ расступился, давая широкий проход.
И каждый раз, наблюдая за множеством верующих, собравшихся в храме, я удивляюсь необычайному порядку, царящему здесь. Нескольких слов настоятеля храма, отца Николая Колчицкого, достаточно для того, чтобы люди подчинились и не нарушали установленных правил поведения.
Вместе с приходом Владыки, зазвучали голоса певчих: «Рождество Твое, Христе Боже наш, возсия мирови свет разума…» И сразу теплая волна умиления, знакомая с детства, охватила душу. Думаю, что не я одна испытала эту радость. Позади себя я услышала шопот: — Как хорошо, как хорошо!
Раскрылись царские врата. И все, несколько тысяч собравшихся здесь молящихся, запели «Царю небесный…»
Так началась рождественская всенощная в Богоявленском соборе.
Настежь открыты двери храма. Врывается морозный воздух, клубится и задувает пламя свечей. Слабые огоньки колышутся, но не гаснут. Закрыть двери невозможно: Те, кто не попал в храм, стоят на улице.
Кто же решится лишить их возможности послушать праздничную, торжественную службу? Храм сияет огнями. И радостные звуки рождественских песнопений, и волны света теряются в вечернем шуме московской площади, сливаются со звоном проходящих трамваев, с шуршаньем и гудками автомобилей.
Начинается лития. Снова раздвигается плотная стена молящихся, и Митрополит Николай со всеми священнослужителями проходит в притвор через весь храм.
Хор поет многократное «Господи помилуй». Красиво переливаются мужские и женские голоса певчих.
Несколько часов длится всенощное бдение. Неспешно произносятся положенные молитвы, поются тропари. Начинается благословение хлебов в воспоминание чудесного насыщения пятью хлебами пяти тысяч народа, последовавшего за Спасителем в пустыню и застигнутого здесь ночью. Но разве и сегодня не звучат благостью произносимые Митрополитом Николаем слова молитвы, в которой он просит Господа благословить предлагаемые хлебы, пшеницу, вино и елей, умножить их во всем: мире и освятить верных, вкушающих от этих освященных плодов земли?
Далее идет полиелей, праздничное величание, Евангелие и помазание елеем. Сам Митрополит Николай и два священника совершают этот обряд.
Тому, что сам не видел, трудно представить, как можно при таком скоплении молящихся соблюсти порядок спокойного продвижения к помазанию. В храме по прежнему тихо и благопристойно, нет давки, хотя люди вереницами подходят к священнослужителям. Лишь немногие выходят из церкви. Храм все так же полон, как и в начале богослужения.
Священники оканчивают помазание. Большинство молящихся хочет подойти именно к Митрополиту Николаю. Проходит час, другой… Владыка по прежнему стоит на своем месте, и для каждого подходящего находится у него ласковая, приветливая улыбка. Сколько нравственной силы у него!
Кончается всенощная, гаснут огни, уходят певчие. А к Митрополиту Николаю попрежнему идут и идут люди. И храм попрежнему полон. Настоятель храма несколько раз подходит к Владыке. Вероятно, он предлагает митрополиту его сменить. Владыка бросает взгляд на желающих подойти, к нему и остается на месте. На месте остаются и молящиеся. Почему-то никто не хочет покинуть храма.
Тогда Митрополит Николай говорит:
— Я сейчас скажу вам несколько слов, потом буду продолжать помазание.
Его голос разносится по всему храму. Он говорит о Значении Рождества Христова, о новой эре, открывшейся для человечества, о смирении, с каким Иисус Христос явился на земле, о тайне и неизвестности детства и отрочества Спасителя. Он говорит о высоких добродетелях истинного христианина, о его стремлении к духовной жизни… Он говорит о той радости, какую испытываем мы от сознания, что земля наша свободна от врага, и высказывает надежду, что в будущем году наш праздник будет еще более светлым, потому что кончится война. Он поздравляет верующих.
Все благодарят митрополита и ответно поздравляют. Только теперь начинают расходиться из храма. Владыка продолжает помазание…
В первый день Рождества Христова я была за поздней обедней в храме Ризоположения, где служил епископ Можайский Макарий. И здесь архиерейская служба проходила торжественно и при большом скоплении народа. Прихожане заботливо украсили свой храм цветами и хвоей. Цветы всюду — на иконах, на алтаре, на епископском жезле, на свечах…
Начатая в десять часов, литургия кончилась только в час дня. Потом был молебен и провозглашение многолетия. Все было так, как полагается в великие праздники. Прихожане, выходя на улицу, удовлетворенно поздравляли друг друга с Рождеством Христовым. Так же торжественно при огромном стечении молящихся прошли праздничные рождественские службы и в прочих храмах Москвы.
А. Шаповалова