Возрождение веры в историях и фотографиях

Литургия под пение птиц

Ксения Лученко, журналист, кандидат филологических наук, г. Москва

Это была весна 1990 года. Мой дом находился недалеко от Воронцовского парка — когда-то там была усадьба графа Воронцова — а в глубине парка стоял разрушенный храм. Я его помню с детства страшно запущенным: голые стены из старого выщербленного кирпича, деревья, прорастающие из стен, не было ни купола, ни крыши. И внутри такое же запустение — только бездомные собаки гуляли. В детстве мы лазали по этим развалинам и искали старинные артефакты — свидетельства былой, дворянской жизни. Находили какие-то разбитые стекляшки и воображали, что уж это точно подлиная собственность Воронцовых.

А однажды мы с подружками — а нам было лет по 12 тогда — прибежали, как обычно, к этому нашему заброшенному храму и обнаружили, что там идет служба. Поет хор, горят свечи, батюшка читает Евангелие… И это было совершенно удивительно! Под открытым небом стоял престол, шла Литургия, над головой у священника пролетали и чирикали птицы, из стен храма росли деревья, а свечи горели в нишах из выбитых кирпичей. Впечатление было совершенно фантастическое!

О Церкви у меня были к тому времени какие-то теоретические представления: мама работала гидом-переводчиком, так что она брала меня на экскурсии в соборы Кремля,  в Третьяковку. Бабушка иногда водила в храм «свечки ставить», Библия дома была «для общего развития». Но первое богослужение, которое я прожила, было в разрушенных стенах храма Святой Троицы в Воронцове.

Так что когда слышу слова «церковное возрождение», у меня возникает вполне конкретное настроение — весеннее.

Якутия. Рождественский вертеп Градоякутского Никольского храма. Фото о. Сергия Клинцова

Якутия. Рождественский вертеп Градоякутского Никольского храма. Фото о. Сергия Клинцова

Анзер

Павел Федосов, музыкант, г. Москва

Переживание возрождающейся Церкви я испытываю в Троицком скиту на острове Анзер, в Соловецком архипелаге, куда езжу каждое лето. Впервые я попал туда в 2005 году с небольшой группой трудников. Мы увидели разрушенный, оскверненный скит: в храме — редкие остатки сбитых фресок, на окнах — решетки, на стенах — лагерные лозунги.  Место, которое было создано для молитвы и жизни, стало местом смерти, страданий, запустения.

Находясь там, работая там, мы, как можем, участвуем в процессе возвращения скиту его предназначения.

Литургия, которую простуженный священник служит в холодном храме, где ветер хлопает пленкой, заменяющей стекла в окнах, выкос зарослей крапивы и разбивка скитского огорода на месте, где он находился 100 лет назад, заготовка дров в лесу для того, чтобы братия могла перезимовать — наверное, все это и есть мой опыт возрождающейся Церкви.
Историй случалось много.

В 2011 году на Анзер приехали потомки эмигрантов из Франции — молодые люди, чьи прадеды 90 лет назад покинули Россию. Среди них был профессиональный плотник, который вместе со своими братьями и отцом за время экспедиции построил иконостас в Троицком храме.

Я видел, как на Анзере люди впервые или после долгого перерыва подходили к исповеди и к причастию. Я знаю человека, который сильно изменил свою жизнь после поездки. Вернувшись, он оставил работу, которая обеспечивала финансово его и его семью. Занялся другим делом, начал вырезать иконы из дерева.

Бывали и трудности, и конфликты, но при всем при этом экспедиции на Анзер — это всегда радость общения, огромное человеческое удовольствие, юмор.

В наши первые приезды единственным монахом, жившим в скиту, был отец Тихон. Он как-то сказал о том, что, когда мы вместе, когда любим друг друга, молимся вместе и друг за друга, Христос стоит посреди нас. Думаю, что это и есть самое главное.

Санкт-Петербург. По молитвам многих знакомых и незнакомых людей и малыш появился на свет, и мама осталась жива. Фото Елены Бойковой

Санкт-Петербург. По молитвам многих знакомых и незнакомых людей и малыш появился на свет, и мама осталась жива. Фото Елены Бойковой

Когда здороваются дети на улице

Игумен Савва (Мажуко), Свято-Никольский монастырь, г. Гомель, Беларусь.

Для меня знаком «перемены погоды», знаком, который непонятным образом всегда меня утешает и ободряет, была очень простая вещь: я стал замечать, что со мной постоянно здороваются дети. Совершенно незнакомые детишки всегда мне улыбаются и здороваются очень учтиво и радостно. Назовите меня глупым оптимистом и наивным романтиком, но что-то в этом простом жесте, в этих ясных глазках и милых мордочках такое, от чего хочется жить и трудиться дальше!

 

 

Нижневартовск. Ангел снежный... Вырезал мой муж на территории храмового комплекса на Рождество. Фото Ольги Пименовой

Нижневартовск. Ангел снежный... Вырезал мой муж на территории храмового комплекса на Рождество. Фото Ольги Пименовой

 

Валерия Посашко

Поскольку вы здесь...
У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.
Сейчас ваша помощь нужна как никогда.
Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее!
Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира.