Русская катастрофа 1917 года: революция или красная смута? (+видео)
Бескровная революция или «красное колесо»
Протоиерей Александр Ильяшенко: Мы продолжаем цикл бесед о русской катастрофе 1917 года. Мы обсуждали вопросы, связанные с причинами Февральской революции. Ее в свое время назвали бескровной, хотя это ложь – кровь пролилась и обильно пролилась. Главное, она стимулировала пролитие этой крови. То, что она была бескровной – это точка зрения либеральной интеллигенции, либеральной общественности. В советское время Февральскую революцию называли «буржуазно-демократической», слово «либеральная» тогда не употреблялось. Насколько научно называть ее буржуазно-демократической?
Профессор Владимир Лавров: Что касается цифр: в феврале погибло и ранено более тысячи человек с обеих сторон.
Протоиерей Александр Ильяшенко: Это только в Петрограде или по всей стране?
Профессор Владимир Лавров: В Петрограде. По всей стране было спокойно. Революция была только в Петрограде. Для сравнения, при штурме Зимнего в октябре 1917 года, по данным морга, погибло шесть человек. Может, чуть больше, поскольку не всех в морг везли, но, во всяком случае, Февраль не был бескровной революцией.
Теперь не менее важный вопрос: как эту революцию называть? В 1917 году ее по-разному называли. Термин «буржуазно-демократическая революция» – это марксистский взгляд. Этот взгляд разделяли социал-демократы меньшевики во главе с Плехановым и Мартовым, тоже марксисты. Этот взгляд разделяли социал-демократы большевики во главе с Лениным. А когда Ленин захватит власть в октябре 1917 года, то все другие партии будут уничтожены, все другие точки зрения запрещены, и останется только взгляд, что это буржуазно-демократическая революция.
Но давайте подумаем, что это за буржуазно-демократическая революция, в результате которой буржуазный строй перестал существовать, а демократия уничтожена – это буржуазно-демократическая революция?
Думаю, что на самом деле буржуазная революция происходила с 1861 года, с начала выдающихся реформ императора Александра II, который повел страну по буржуазно-рыночному пути с демократической перспективой. Была целая серия интереснейших крупных реформ – да, революция сверху, так и замечательно! Это самый лучший вид революции, когда законная власть постепенно, контролируя, что происходит в стране, без таких морей крови, какие были после 1917 года, проводит преобразования.
В России происходила революция сверху, реальная. Да, буржуазия в правительство не входила, но царское правительство проводило политику, в том числе, в интересах российской буржуазии. Россия была перед Первой мировой войной на первом месте в мире по темпам экономического развития, перегнав даже Соединенные Штаты по темпам промышленного развития.
Протоиерей Александр Ильяшенко: И Японию.
Профессор Владимир Лавров: Тем более, Японию, и Германию, и Великобританию, и Францию. Страна очень быстро развивалась. Реальная буржуазная революция была сверху. А то, что произошло в феврале-марте 1917 года, – это государственный переворот. Это начало красной смуты, именно красной, потому что ходили с красными знаменами, с красными бантами, и покатилось красное колесо. Оно покатилось не в октябре 1917 года, не во время Октябрьской социалистической революции, а реально «красное колесо» – замечательный термин Солженицына – покатилось в феврале, крутанули его, и оно стало набирать обороты. Смута, бунт, государственный переворот – вот что произошло тогда.
Владимир Лавров и протоиерей Александр Ильяшенко
«По плодам их узнаете их»
Протоиерей Александр Ильяшенко: А кто в результате Февральской революции реально пришел к власти?
Профессор Владимир Лавров: Это важнейший вопрос, потому что в России была законная царская власть, со всеми плюсами и минусами, и был простой народ. В результате Февральской революции к власти пришли те, кто находился где-то в середине – конституционные демократы, октябристы и близкие к ним, то есть демократы правоцентристского толка. На самом деле это была достаточно узкая социальная прослойка.
Во время тяжелой войны эта узкая прослойка имела очень мало шансов удержать власть. Реальная альтернатива была – или законный режим во главе с Николаем II, или приход к власти крайних революционеров с социалистическими взглядами. А все эти Гучковы, Милюковы, Львовы, Керенские – они вряд ли могли удержать власть, они ее и не удержали.
Протоиерей Александр Ильяшенко: Непонятно, на кого они опирались.
Профессор Владимир Лавров: Почти ни на кого. На газеты опирались, на журналистов, на профессоров и гимназистов, на немногочисленную прослойку образованных людей. И замечательный историк Милюков, конечно, не мог удержать власть в своих руках. Поэтому «по плодам их узнаете их»: плодом Февраля стал Октябрь.
Протоиерей Александр Ильяшенко: Вполне закономерно. Так что нельзя все беды страны валить на Октябрьскую революцию, потому что их стимулировала, спустила все спусковые крючки именно Февральская революция.
Профессор Владимир Лавров: Ленин во время Февраля был в далекой Швейцарии. Вообще большевики были достаточно слабы в Петрограде. И запустили процесс именно демократы правоцентристского толка. Это с их стороны была, безусловно, государственная измена во время войны, страшный антирусский грех.
Подлинность Манифеста об отречении
Протоиерей Александр Ильяшенко: Эта революция, этот переворот, эта новая смута через 300 лет после Смутного времени вынудила, требовала от императора Николая II отречения от Престола? Было ли на самом деле отречение императора Николая II от Престола, или это тоже какое-то искажение исторических фактов?
Профессор Владимир Лавров: Это очень важный для православных людей вопрос, поскольку Николай II канонизирован. Осталось несколько воспоминаний. В советское время по этим воспоминаниям, в том числе по воспоминаниям Шульгина, который принимал отречение, воспроизводились те события. Но здесь все очень непросто.
Дело в том, что в конце 1990-х и в начале 2000-х появились работы нескольких любителей (историки-профессионалы, вышедшие из КПСС, оказались неспособными задать такой вопрос, поэтому любители задали). А вопрос был задан о подлинности того Манифеста об отречении, который хранится в Государственном архиве Российской Федерации.
Этот вопрос чрезвычайно важный. Ведь тем самым историческая наука вступила в стадию источниковедческого анализа, это не просто доверие воспоминаниям, а источниковедческий анализ сохранившегося архивного документа. Есть Манифест об отречении, он настоящий или подделан? А соответствующие мысли возникли вот почему: Манифест об отречении на чистом листе обычной бумаги.
Протоиерей Александр Ильяшенко: Не на гербовой?
Профессор Владимир Лавров: Не на гербовой императорской, без императорской печати, на машинке отпечатан. Между тем, по законам Российской империи, царский Манифест должен быть написан обязательно от руки, чтобы исключить возможность подделки. И подпись Николая II – карандашом. А важнейшие документы никогда карандашом не подписывались, да еще под ней подтертость.
Левее подпись Фредерикса, министра Императорского двора, который удостоверил подпись государя, но она тоже карандашом. Причем она обведена еще сверху пером, будто это детская раскраска, а не важнейший документ. Если вспомнить мемуары Шульгина, о которых я уже говорил, там сказано о Манифесте на нескольких телеграфных бланках. То, что мы имеем сейчас, это одна, а не несколько страниц.
Протоиерей Александр Ильяшенко: Что такое телеграфный бланк? Это объем слов, который можно на одной телеграмме разместить, или что это?
Профессор Владимир Лавров: Это подлинник для отправки по телеграфу. Шульгин пишет, при нем это было. Как выглядел подлинник? Несколько телеграфных бланков. А сейчас мы вообще не имеем никаких бланков – просто лист бумаги с напечатанным текстом. Наконец, во всех хрестоматиях – и в школьных, и в вузовских – написан заголовок «Манифест императора Николая II об отречении от престола».
Если же взглянуть на документ, который находится в архиве, то в нем кратко написано: «Начальнику штаба» – и не написано, какого штаба. Мог император отрекаться перед начальником штаба?
Даже не расписано: генерального или какого штаба. Перед народом отрекаться можно, перед Сенатом, но не перед начальником…
Протоиерей Александр Ильяшенко: Штаб – это некая служебная, очень важная, но служебная, вспомогательная структура при командующем.
Может, вообще отречения не было?
Профессор Владимир Лавров: Есть еще ряд доводов, говорящих о том, что в Государственном архиве Российской Федерации хранится не подлинник, хотя архив продолжает утверждать, что подлинник. Это, безусловно, не так. Кстати, история выявления этого документа очень любопытна. Сначала просто не знали, где он, никак не могли найти, хотя, казалось бы, Временное правительство было абсолютно заинтересовано сохранить подлинник, потому что другого документа, говорящего о какой-то легитимности и законности нового правительства, не существовало. И большевикам он был не лишним, по крайней мере, до расстрела Николая II.
Этого документа нет. И вдруг его находят в 1929 году в Ленинграде. Но как находят? ОГПУ завело дело, сфальсифицированное, против академиков Ленинградского отделения Академии наук СССР, которых обвинили в намерении свергнуть советскую власть и установить снова самодержавный строй. Всё абсолютно выдумано. А одним из важнейших уличающих документов было предъявлено это самое отречение, которое вдруг нашли чекисты, ОГПУшники в 1929 году.
Была создана комиссия, чтобы проверить, подлинник это или нет. Комиссия постановила: подлинник, оригинал. Но главу этой комиссии неоднократно ловили на фальсификациях. Он придумал вместе с Алексеем Толстым дневник Вырубовой, он сочинил дневник Распутина – его дважды поймали на лжи, и вот он возглавлял государственную комиссию по определению подлинности манифеста.
Протоиерей Александр Ильяшенко: Его фамилия известна?
Профессор Владимир Лавров: Щеголев. Так обнаружился этот документ. Конечно, это не подлинник. Но тут сразу возникает очень интересный вопрос: может, вообще отречения не было?
Протоиерей Александр Ильяшенко: Либо он не сохранился.
Профессор Владимир Лавров: Некоторые очень интересные историки сделали вывод: раз подлинника нет, то его и не было. Но есть серьезные доводы за то, что подлинник все-таки был. Вдовствующая императрица Мария Федоровна, мать Николая II, 4 марта 1917 года в Ставке встретилась с сыном, и в тот же день в своем дневнике с эмоциями описала рассказ Николая II об отречении. Замечательная женщина свидетельствует, что отречение было, и, думаю, она заслуживает полного доверия. Этот дневник сохранился.
В первую годовщину отречения не менее замечательная и осведомленная женщина Александра Федоровна в своем дневнике написала об отречении. Сама императрица Александра Федоровна свидетельствует о том, что отречение было. Можем мы не доверять дневнику Александры Федоровны? Есть и свидетельство замечательного, верного учителя царских детей Пьера Жильяра, что Николай II рассказывал об отречении. Есть свидетельство священника Афанасия (Беляева), который беседовал с Николаем II, исповедовал его, и беседа была о произошедшем отречении.
Есть ряд документов, которые, безусловно, вызывают доверие, эти документы о том, что все-таки отречение было. Но тут возникает вопрос: почему же оно не сохранилось? Ведь оно было нужно Временному правительству и большевикам не лишним являлось. Я предполагаю, что Николай II мог в подлиннике, в настоящем отречении, написать что-то такое – буквально это могли быть одна-две фразы, что не понравилось Временному правительству, и оно подлинник уничтожило, а опубликовало то, что нам известно.
Что это могли быть за фразы? Как предположение, не больше: Николай II мог написать о необходимости провести процесс отречения законно. То есть Основные законы Российской империи, принятые в 1906 году, отречения вообще не предусматривали.
А законно то, что по закону. При этом Николай II юридически обладал достаточной властью, чтобы издать Манифест (или Указ) Сенату о том, что он имеет право отречься, имеет право отречься и за сына – это можно было оформить. Но именно это могло не устроить Временное правительство, потому что оно понимало: во время революции время терять нельзя. Ведь что такое составить еще один Манифест?
Протоиерей Александр Ильяшенко: Нет, это должна быть какая-то законотворческая процедура. Сенат должен принять какое-то решение.
Протоиерей Александр Ильяшенко
Профессор Владимир Лавров: Правильно, через Сенат, а там кто-нибудь поправку внесет.
Протоиерей Александр Ильяшенко: Да, или начать тормозить. Демократы прекрасно знали, как делать, если не хочется принимать законы.
«Кругом измена, трусость и обман»
Профессор Владимир Лавров: Между тем, лидеры Государственной Думы во главе с Родзянко обманывали начальника Генерального штаба при Верховном главнокомандующем генерала Алексеева, сообщали ему в Ставку в Могилев, что, стоит Николаю II отречься, и всё успокоится, продолжим воевать и победим. Но на самом деле они уже не контролировали ситуацию в Петрограде.
А если подождать еще несколько дней, если пойти по законному пути, то прошла бы, быть может, даже пара недель, и в Ставке бы узнали, что на самом деле творится в столице. Между тем от позиции армии зависела судьба революции: если бы армия не поддержала революционеров, революция бы проиграла. Поэтому я думаю, что фальсификация произведена Временным правительством. А когда это сделано, опубликовано, после драки руками махать… Что мог сделать Николай II?
Николай ІІ после отречения. Март 1917 года
Протоиерей Александр Ильяшенко: Уже всё. Отречение опубликовано, значит, он уже не император.
Профессор Владимир Лавров: Он не император. Все это приняли. Он под арестом. Он мог пресс-конференцию собрать? Не мог. В нюансы какие-то юридические вдаваться? Невозможно, посмеялись бы. Дело сделано, вот ведь как. Так что, думаю, отречение было, но подлинника нет. Предполагаю, что Николай II подписал такой документ, который на самом деле означал декларацию о намерениях, то есть на 2 марта 1917 года он в полном юридическом смысле не отрекся.
Протоиерей Александр Ильяшенко: На самом деле, это меняет ситуацию просто радикально.
Профессор Владимир Лавров: Да, предполагаю, что он не отрекся. Это декларация о намерениях, которую восприняли вот так. А потом что делать?
Протоиерей Александр Ильяшенко: Ведь это очередное предательство либерального буржуазно-демократического фронта, которое выступило против России в целом.
Профессор Владимир Лавров: «Кругом измена, трусость и обман» – вот что было.
Протоиерей Александр Ильяшенко: На этом мы завершим нашу очень интересную беседу, из которой, я надеюсь, мы все, и я в том числе, узнали что-то очень существенное, неожиданное, проливающее свет на те драматические и судьбоносные события.
Текст – Тамара Амелина
Видео – Виктор Аромштам
Историческая миссия России
Цикл бесед об исторической миссии России – попытка с духовно-нравственных, православных позиций осмыслить важнейшие события отечественной истории.
Ведущий – протоиерей Александр Ильяшенко, настоятель храма Всемилостивого Спаса бывшего Скорбященского монастыря, руководитель интернет-порталов «Правмир», «Непридуманные рассказы о войне», основатель постоянно действующего мобильного фестиваля «Семейный лекторий: старое доброе кино», член Союза писателей России и Союза журналистов Москвы.
Гость – историк Владимир Михайлович Лавров, доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института российской истории РАН, профессор Николо-Угрешской православной духовной семинарии, академик Российской академии естественных наук.