От монастыря Девич до Дечан часа полтора езды. Дороги в Косово не очень хорошие, чувствуется бесхозяйственность. Вообще, поражает отношение местных к окружающей среде: вдоль дорог мусор, мусор… Такое чувство, что порядок и чистота у них — это только там, где их дом, а все, что дальше, — это уже ничейное, поэтому всю грязь можно оставлять там. Спрашивается: «Ну если вы так боретесь за землю, то как объяснить такое отношение к земле, на которой сами же и живете? Получается, что вы противоречите своим же принципам». И как говорили нам братия, у албанцев нет религии как таковой, хотя и стоят, словно ракеты, минареты мечетей. Главная их цель — очистить землю от неверных и добиться этого любыми способами. Преград моральных для них не существует. И деньги… любой ценой…
Американские флаги висят повсюду заодно с албанскими, даже пришлось увидеть пару раз на улицах небольшие копии американской статуи свободы. Смотришь на все это и думаешь: «Чем живут эти люди? Какой у них внутренний мир? Какие мысли, если их жизнь не сопряжена с созиданием красоты?» Просто поразительно. И вот пока мы ехали до Дечан, подобные мысли сменяли одна другую. Я все пыталась понять, где мы едем, но это давалось с трудом, потому что было ощущение, что на всем протяжении дороги населенные пункты будто размазаны, нет четких границ, отделяющих одно село от другого. И еще, на что обращаешь внимание, когда едешь по Косово, — это кладбища. Они все небольшие, но их очень много. Вот как раз по ним и можно, наверное, отделять одно селение от другого. И еще вдоль дорог стоят памятники национальным «героям». Почти на каждом развеваются красные флаги с черным двуглавым орлом. В этом как бы символично проглядывается кровавый «подвиг» тех, кому установлены эти памятники.
Но вот на смену моим размышлениям пришла радость: за окном стали появляться монастырские поля… Еще немножко — и я увижу храм, монастырские стены… Не верится, что мы снова здесь… Даже миротворческие посты и солдаты со всей своей амуницией показались какими-то родными.
В монастыре нас уже ждали. Мы разместились в небольшой келье для гостей и первый раз ночевали в стенах монастыря. Это было незабываемо: выходишь из кельи — и перед глазами весь монастырь как на ладони: строгий Вознесенский храм, корпуса, колокольня, а за стенами — золотистые горы — хранители многовековых монастырских тайн. Именно там находились так называемые «испостницы», где подвизались дечанские иноки, желавшие тишины и сугубого молитвенного подвига.
После того как мы расположились в нашей уютной келье, нас пригласили на чай. И мы встретились с отцом Петром, с которым познакомились еще в прошлой поездке в Косово. До вечерни оставалось почти два часа, поэтому у нас было достаточно времени, чтобы поговорить с батюшкой и обсудить наши дальнейшие планы, даже немного отдохнуть перед службой. Здесь вечером служится вечерня с повечерием, а утром утреня в соединении с Божественной литургией.
Из кельи мы вышли под звук била. Создавалось впечатление, будто этот звук отсчитывал наши шаги, пока мы двигались к храму. И вот наши руки касаются старинных дверей, через которые прошло не одно поколение людей. Как только заходишь внутрь, тебя охватывает дыхание вечности: представьте, ведь здесь столько веков практически никогда не прерывалась молитва, такое чувство, что здесь все пахнет молитвой, она во всем: во фресках, в мраморных плитах полов, в старинном могучем хоросе.
Сочность красок настенных росписей делает храм живым, объемным, хотя с внешней стороны он выглядит строгим и небольшим. Мы видим вокруг себя библейские сюжеты, строгие лики святых, удивительные орнаменты — все это потрясающее наследие великой Византии. Находясь среди такой красоты, душа, утомленная от современного разностилия, по-настоящему отдыхает, потому что во всем чувствует гармонию. В византийском искусстве как ни в каком другом все пропитано чистотой, гармонией, бесстрастностью. Это сильно действует на душу, настраивает ее на духовный лад, мысли собирает воедино и направляет их к горнему. Еще особую атмосферу создает то, что в храме для освещения используют не электричество, а свечи.
Служба пролетела незаметно. Братия потихоньку покидали храм. Мне очень понравилось, как они прикладывались к святыням: происходило это в определенной последовательности. Но как я ни пыталась ее запомнить, что-нибудь из этой последовательности обязательно нарушала. Со стороны это, наверное, выглядело достаточно неуклюже.
После службы отец Петр пригласил нас на вечерний чай. В Сербии обычно пьют травяные чаи, например, ромашку или мяту, и, конечно же, кофе. Мы выбрали ромашку: она хороша, как говорят сербы, «за смирение» — благоприятно влияет на нервную систему, успокаивает. А что еще нужно перед сном? И вот достаточно «смирившись», мы отправились в нашу келью отдыхать.
Утром вставалось как никогда легко. Нетерпелось скорее попасть в храм. «Вот так бы я в своем монастыре легко по утрам вставала и спешила на службы, — подумалось мне. — А здесь просто летишь». Но это все по благодати. Оставь меня здесь надолго, была бы та же борьба. Это все Божие утешение, которым будешь потом жить. Поэтому я старалась как можно больше всего запомнить и даже прихватила с собой диктофон, чтобы записать службу.
Пение здесь особое — дечанское. Наверняка многие из вас слышали молебный канон святому Стефану Дечанскому, пение которого очень ритмичное и даже, можно сказать, веселое. Оно вдохновляет и передает душе радость и бодрость.
Надо сказать, что на буднях обычно поет несколько 
человек. Интересно, что когда нужно петь стихиры, то поет их кто-то один (по очереди), кому определит уставщик, а вот уже когда наступает время основных богослужебных песнопений, таких как «Херувимская», «Милость мира», то подключается весь певческий состав. Тут уже можно услышать глубокий исон, который как-то по-особому влияет на душу, заставляет ее быть более сосредоточенной. Вообще, можно высказать предположение, что исон поэтому и появился в церковном пении, чтобы сделать молитву более собранной. Это было не какое-то искусственное украшательство, а духовная потребность. Люди стремились к глубокой внутренней молитве, поэтому всякое проявление страстности и эмоциональности мешало им услышать Бога в своем сердце. Поэтому византийская традиция пения так ложится на сердце — она делает его на службе свободным.
Интересно, что в Дечанах поет практически вся братия. Кстати, такого понятия, как клирос, у них нет. У них есть так называемые певницы. И что мне особо нравится в сербских монастырях — это то, что у них нет четкого разделения: вот мы клиросные, а вы все остальные. Певница объединяет всех, кто живет в монастыре. Конечно, это еще связано с тем, что численность насельников сербских монастырей небольшая, поэтому и есть возможность практически всем петь за богослужением. Поют они, в основном, традиционный сербский осьмигласник. Все восемь гласов не похожи один на другой, все достаточно сложные по мелодическому исполнению. Удивительно, как тонко каждый из гласов передает разные движения души. Гласы словно вступают в резонанс с душой молящегося, тем самым помогая глубже пережить содержание песнопений.
Тот день был днем памяти сербского святого преподобного Прохора Пчинского. На утрени совершался полиелей, во время которого поются особые псалмы и раскручивается большое паникадило в центре храма. А перед этим на паникадиле были аккуратно зажжены свечи, причем не все. Все зажигаются только тогда, когда совершается Всенощное бдение. Стоя на службе, я внимательно наблюдала за монахом-экклесиархом, как он в определенные моменты гасил или зажигал лампаду над царскими вратами, зажигал свечи. И все это он делал с благоговением. Самое главное то, что все это имеет свой определенный смысл. Например, в нашей русской церковной практике сохранилась устойчивая традиция гасить свечи на время чтения Шестопсалмия, а после, на «Бог Господь», их вновь зажигать, но вот в Дечанах это происходит иначе. Еще интересный момент. Мы подумали: раз служится полиелей, значит, должно быть и помазание, как это бывает у нас. Но, к нашему удивлению, этого не произошло, а после пения псалмов стали читаться каноны. Читают братия достаточно быстро — не успели мы оглянуться, как приблизилось начало Литургии. Тоже интересная особенность. Антифоны и блаженны у них, в основном, читаются, что нам достаточно непривычно слышать. Особый отпечаток на душе оставила Херувимская песнь. Пел ее один монах — отец Лука. Его голос на фоне глубокого исона звучал очень проникновенно. После службы еще долго в сердце слышалось его пение.
На службе причастниками были только мы с матерью Еленой. Это дало ощущение какой-то особой близости к Богу, личного общения с Ним: вот сейчас только ты и Бог. Для нас это явилось большим утешением и поддержкой. Я думаю, что Господь дает такие моменты каждому, чтобы мы потом могли этим жить и, вспоминая об этом, не унывать в трудную минуту.
После Литургии нас пригласили на обед. Надо сказать, что в Дечанах трапеза совершается два раза в день: после Литургии и перед вечерней службой. Особо надо упомянуть о трапезе и трапезной. Готовят братия сами. Получается это у них очень вкусно и, я бы сказала, изящно. Продукты, в основном, все свои. Очень вкусный хлеб, особенно с кунжутом. Выпекается он в виде небольшой круглой булочки. Есть у братьев очень вкусное блюдо, похожее на наш кефир, но более густое. Подается оно в небольшой супнице. Рядом кладется черпачок, чтобы удобнее было набирать. И, конечно же, дечанское вино… Оно прекрасно. Его здесь делают из собственного винограда, который в изобилии растет на монастырских землях.
В монастыре прекрасная трапезная. Когда в нее попадаешь, то создается ощущение, что оказался в каком-то средневековом замке. Все очень сдержанно и строго. В центре — длинный стол для братии, а по бокам — несколько столов для гостей обители.
Что нам очень понравилось, так это то, что у братьев есть живое чувство юмора. Пока все ждали начала трапезы, кто-то из них пошутил — и тут же все подхватили; и так это было живо, искренне, в простоте.
Из трапезной мы выходили в прямом смысле «под благословением». Следуя древней монастырской традиции, в Дечанах по окончании трапезы священник становится на выходе и, пока все выходят, держит благословляющую руку. Такой обычай существует и в греческих монастырях. Это придает трапезе особую торжественность и одухотворенность.
Ну а впереди нас действительно ждал благословенный день: нам предстояло побывать в монастырях Печка Патриаршия и Гориоч. Но самым главным впечатлением в тот день была вечерняя служба с пением канона святому Стефану Дечанскому. Этот канон — настоящее духовное украшение Дечанской Лавры. Он как бы венчает собой богослужебную седмицу и совершается каждую неделю по четвергам.
На эту службу приезжают верующие из разных мест Косово и Метохии. Мы даже встретили семейную пару из России, которая с дипломатической миссией пребывает в Приштине, столице Косово. Еще одним приятным моментом была встреча с Пегги, девушкой из Германии. В Косово она находится по службе в составе KFOR (международные силы под руководством НАТО, ответственные за обеспечение стабильности в Косово). Пегги пока не относит себя к какой-то определенной религии, но ее душа тянется к Богу. Она сказала, что когда приезжает в Дечаны на службы, то ее душа отдыхает, успокаивается. Девушка говорила, что ее очень тянет сюда, в монастырь, поэтому она при первой же возможности сюда приезжает. Мы рассказали ей о нашем монастыре, и она очень захотела к нам приехать. Мы очень надеемся, что духовные поиски Пегги приведут ее к Святому Крещению и она станет настоящей христианкой.
Интересно было наблюдать, как храм постепенно наполняется людьми в военной форме. Это миротворцы. Они считают своим долгом быть на каноне святому Стефану, хотя большинство из них католики. Дечанский монастырь, в основном, охраняют итальянские миротворцы. Им приходится очень тесно общаться с братией и решать многие вопросы вместе. Поэтому знание итальянского языка для дечанских насельников становится нормой.
Многие из миротворцев после службы в Косово берут своих близких и знакомых и приезжают в Дечаны снова. Монастырь для них становится родным. Даже были случаи, когда некоторые из них принимали Православие.
И так удивительно, что сейчас мы — русские, белорусы, сербы, итальянцы, немцы, — в далеком Косово под сводами древнего храма вместе молимся святому Стефану Дечанскому. Это промыслительно, что представителей разных народов объединяет молитва на косовской земле к святому, которому от Бога дано дерзновение помогать людям сохранять мир и понимание между собой, а также примирять враждующих.
Канон святому Стефану служится на распев, на два клироса. Мы с матерью Еленой сподобились стоять за одной из певниц рядом с братией. Это было большой радостью для нас. Честно сказать, я еле сдерживалась, чтобы не петь вместе с братией. Внутри все переполняло радостью и благодарностью святому за то, что он снова сподобил побывать у него в обители.
После пения канона было помазание маслом из лампады перед ракой с мощами святого Стефана. Когда мы стали подходить к раке, братия стали пропускать нас вперед. Это выглядело очень трогательно. Создавалось ощущение, что мы оказались среди настоящих богатырей: большинство дечанцев высокого роста. И еще было чувство, что это как будто бы наши старшие братья, которые готовы защитить нас в любой опасности.
После службы отец Петр с отцом Исаией 
пригласили нас на чай. Большим утешением для нас было то, что к нашему чаепитию присоединился отец Савва — игумен монастыря Дечаны. Господь так устроил, что мы смогли пообщаться не официально, а в простой непринужденной обстановке. Была возможность поговорить с отцом Саввой о монашестве, задать вопросы о внутренней жизни, которые волновали нас на тот момент. Наша беседа длилась часа два. Время пролетело мгновенно. Расставаться не хотелось. Душа жаждала услышать как можно больше из живого монашеского опыта. Мы были очень благодарны отцу Савве за то, что уделил нам внимание и своим словом вдохновил идти дальше по монашескому пути.
На следующий день нам предстояло покинуть святую косовскую землю. После Божественной литургии, испросив молитв и благословения у святого Стефана Дечанского, мы направились к монастырским вратам, где нас уже ждал отец Исайа. До машины нас провожал отец Петр. В благословение от игумена монастыря он передал нам две баночки дечанского меда. И вот мы, утешенные и ободренные, возвращались обратно. Наш путь снова лежал через Косовскую Митровицу. Но на этот раз мы ехали туда с другими переживаниями. Нас уже не тревожили мысли о том, как там, «по ту сторону», потому что, несмотря на то что на косовской земле непростая ситуация и сербам приходится терпеть много скорбей, лишений, там сохраняются величайшие святыни православного мира. И так отрадно, что есть люди, которые преданы до конца своей земле и, несмотря ни на что, не оставляют ее.
Мы возвращаемся домой… Впереди тысячи километров пути. Конечно, по-человечески тяжело было расставаться с сербскими святынями, постоянно вспоминаешь дорогие сердцу моменты. Но для святыни нет расстояний, она живет в сердце. А еще душу греет надежда, что через год мы также окажемся здесь, потому что будем стараться снова собрать пожертвования для монастыря Девич, чтобы хоть немножко поддержать наших сербских братьев и сестер.