Первая Мировая Война была событием, обрушившим в пропасть всю европейскую цивилизацию. До 1914 года люди видели, как прогресс науки, техники и медицины в Западной Европе неуклонно улучшал жизнь людей. Голод и болезни заметно отступили; нравы смягчились; международное сообщение и торговля развивались; наступивший ХХ век казался веком прогресса, мира и гуманности. Либеральные богословы говорили даже о постепенном явлении Царства Божия в мире. Оно, мол, приходит плавно, без апокалиптических потрясений, по мере того, как человечество, начиная с Западной Европы, постепенно проникаясь евангельскими идеалами любви к ближнему, строит идеальное царство любви и мира.
Все эти надежды рухнули в 1914 году, когда цивилизованнейшие европейские нации погрузились во взаимную бойню. В 1918 году бойня завершилась — или, вернее, приостановилась до 1939 года, когда состоялся второй акт.
Из этого следует извлечь много важных уроков, но мы остановимся на одном. В отличие от Второй Мировой Войны, где столкнулись откровенно антихристианские идеологии, на 1914 год Европа была и провозглашала себя христианской. Как это отражалось на ходе войны?
Мы можем понять это по дошедшим до нас плакатам той эпохи. Вот Христос благословляет боголюбивое германское воинство. Вот, напротив, на французском плакате Христос отвергает Кайзера. Вот американский плакат, на котором Христос с распятия посылает храбрых американских солдат перерезать немцев. Вот русский плакат, на котором боголюбивое русское воинство молится о даровании победы над не менее боголюбивым германским воинством.
Сейчас это вызывает какую-то неловкость. Страшная бойня, в которой были уничтожены миллионы жизней и еще миллионы тел и душ искалечены — и все ее участники (кроме турок) уверяли, что действуют с полного благословения и одобрения Господа нашего Иисуса Христа, а духовенство всех исповеданий им, по меньшей мере, не возражало.
Но люди в то время не испытывали никакой неловкости. Dulce at decorum est pro patria mori, достойно и сладко умереть за Отечество, это благородный подвиг, «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Иоан.15:13).
Конечно, в библейском контексте там речь совсем не о войне, это Христос говорит о Себе, не отправляясь убивать других, а без малейшего сопротивления отдавая Свою жизнь ради спасения грешников. Но кто же в трудный для Родины час будет заниматься выяснением, что именно написано в этом самом Евангелии. Воин идет терпеть лишения, увечья и смерть за милую Францию, за Фатерланд, за Святую Русь, за Старую Добрую Англию — это прекрасный подвиг, подобный подвигу Христа, который Христос, разумеется, может только благословлять. А с той стороны? Там, часом, не полагают жизнь за друзей? Ни в коем случае! С той стороны эти немцы, грязные боши, которые распинают пленных и насилуют монахинь, русские варвары (все то же самое), от которых германские рыцари должны еще раз спасти Европу, насквозь продажные английские плутократы, кровожадные и распущенные лягушатники, которые веками угрожали Фатерланду раньше и угрожают сейчас.
Газеты были полны красочных сообщений о немыслимых зверствах противника — многие из которых после войны не подтвердились. И для каждого нормального человека вопрос о том, на чьей стороне Бог, был очевиден. Бог на стороне европейской цивилизации, права и гуманности, против омерзительной орды варваров, которая хочет все это осквернить и уничтожить. В этом все были согласны. Люди только решительно расходились во мнениях относительно того, кто именно тут агрессивные варвары, а кто защитники всего доброго и прекрасного.
Потому что если это не так, если мы не защитники цивилизации, а они — не гнусные гунны, или дикие монголы, или еще какие кровожадные полулюди, то зачем все это? Зачем нести другим людям смерть и увечья, ожидая в любой момент быть убитым или изувеченным самому? Зачем весь этот океан греха, боли и горя?
Как-то в начале 90-тых годов какой-то сатирик выступал по телевизору с такой шуткой: люди звонят в Москву и спрашивают — в знак протеста против чего нам голодать? Там отвечают — почему в знак протеста? — Ну мы же и так голодаем, давайте будем делать это с какой-то целью…
Людям, которые страдают и умирают, видят боль и смерть вокруг себя, хочется верить, что все это не зря, что все это ради великой, достойной цели. Недавно президент Обама выступал перед американскими военными. Говоря о тех, кто служил в Ираке, он сказал: «Наши сердца преисполнены гордости за то, на что они идут во имя служения нашей стране». В самом деле, не мог же он сказать — вы, ребята, страдали, теряли друзей, терпели всякое зло и горе — а еще больше зла и горя причинили — совершенно зря. Лучше бы нам было вообще не лезть в этот Ирак… Такие вещи все понимают, но их не говорят военным или их вдовам. «Ваш сын и муж погибли из-за ошибки в геополитических расчетах. Не первая и не последняя ошибка, бывает. Скоро будут новые, и мы опять пошлем военных убивать и умирать» Нет-нет, это была великая, святая, христоподобная жертва! Мы все вами гордимся!
И чем больше жертв принесено, тем больше людям надо верить в их святость — это так во время всех войн, это так с «небесной сотней», это так с теми людьми, которые сейчас гибнут на востоке Украины. Невыносимо верить в то, что люди стали жертвой отчасти цинизма, отчасти идиотизма властителей. Нужна другая, более утешительная версия. На нас напали силы демонического зла, но герои мужественно встали за свою страну…
Люди могут горячо настаивать на таких версиях происходящего, которые со стороны кажутся полным бредом, отвергать малейшее расхождение с их версией, производить впечатление сумасшедших — потому что им надо спрятаться от невыносимой боли напрасной потери.
Фото: nikolaev-city.net
Так люди в 1990-годы, вложившие все — иногда даже свои квартиры — в билеты МММ, не могли и не хотели поверить в то, что МММ — пирамида, созданная мошенником. Так у явно проворовавшегося «пастора Сандея» до сих пор есть верные адепты, горячо отстаивающие его невинность.
Но тут потери денег или имущества. А когда речь идет о смерти и увечьях, желание верить в то, что все это было за святое дело, является непреодолимым. Чем тяжелее жертвы, тем важнее верить в их сакральность. Это как боль, пережитая коммунистами при крушении СССР — мы что, всю жизнь зря мучились?
Еще тяжелее — потеря невинности. Вот я был просвещенный, интеллигентный, милый, добрый человек, настоящий европеец, беспокоился о правах меньшинств и не одобрял жестокости к животным — а теперь я говорю и делаю что-то, во что пару месяцев назад не мог бы поверить. Теперь я дружу с людьми, с которыми раньше ни в коем случае не вошел бы в одну подворотню, и подписываюсь под вещами, на которые искренне негодовал раньше.
Я был цивилизованным человеком среди других цивилизованных людей, а теперь я — кровожадный дикарь среди кровожадных дикарей. Как мне это оправдать? Как это искупить?
И тут надо верить всеми фибрами, что дело, ради которого все это, — святое. Что все это — личные жертвы, понесенные ради чего-то бесконечно важного. Так не раз бывало в истории- люди, совершившие явные и тяжкие преступления, рассматривали их как героическую жертву, понесенную ради Родины, Партии, Нации или светлого будущего. Вот на что нам пришлось пойти! Цените, потомки!
И когда в том же поле оказывается христианство, два представления о святости сталкиваются и начинают как-то взаимодействовать в головах людей. Чаще всего происходит именно то, что мы и видим на плакатах времен Первой мировой войны — солдаты-христиане с разных сторон убивают и калечат друг друга, оставляют вдов и сирот умирать с голоду, и все это объявляется угодной Христу жертвой.
Сейчас, когда единоверные люди, говорящие на одном языке, убивают друг друга, надо ясно сказать, что Христос этого не заповедал.
Нет, Христос это вообще не кто-то, работающий в отделе пропаганды, хотя, может быть, духовенство тех или иных исповеданий готово там работать. Христос есть Бог, Царь и Спаситель. Все человеческие жизни принадлежат Ему, как Творцу и Искупителю. Это очень хорошо выражает, например, «барменская декларация» — заявление, принятое в 1934 году группой немецких христиан перед лицом давления со стороны национал-социалистов: «Иисус Христос, как Он засвидетельствован нам в Священном Писании, есть единое Слово Бога, которое мы должны слушать, которому мы должны доверять и покоряться в жизни и в смерти… Мы отвергаем ложное учение о том, что в нашей жизни якобы могут существовать области, где мы принадлежим не Иисусу Христу, а иным господам»
Что это означает на практике? То, что заповеди Божии безусловно важнее повелений каких бы то ни было еще властей и сил. А в нынешней ситуации речь особенно идет о заповеди «не убий». Эта заповедь выражает волю Божию к тому, чтобы Его любимые творения — люди — жили долго и плодотворно и отходили к Нему в старости доброй и насыщенные днями. Слово Божие также повелевает заботиться о своих семьях — «Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного» (1Тим.5:8)
А вот идти убивать и умирать в бессмысленной братоубийственной бойне слово Божие никак не заповедует. Приведу два примера. Время от времени я вижу, как в сетях ругают беженцев-мужчин, которые вместе со своими семьями перебрались в Россию вместо того, чтобы сражаться с украинской армией. Что же, ругайтесь или нет, а они поступили хорошо и правильно — вместо того, чтобы убивать этих несчастных украинских юношей, которых гонят на Донбасс, они делают то, что прямо заповедано Богом — уклоняются от убийства и заботятся о своих семьях.
Фото: yuga.ru
Второй пример — недавно я прочитал сообщение о сорока украинских военных, которые, оказавшись перед лицом неминуемой смерти, предпочли договориться с повстанцами и убежать в Россию, где они и остались. СМИ обзывают этих людей «перебежчиками», а министр обороны Валерий Гелетей обещал это расследовать — но эти сорок человек совершили славное и богоугодное деяние. Они сохранили человеческие жизни — свои и тех, кого они могли бы убить, продолжая бой до последнего, и показали достойный пример.
А Галетей не может им указывать — не он их Творец и Искупитель, их Творец и Искупитель Господь наш Иисус Христос, который желает им жизни, а не смерти. Впрочем, еще лучше вообще не являться на поле бойни.
Твоя жизнь стоит того, чтобы быть прожитой — как и жизнь человека с той стороны. Твоей семье нужен живой кормилец — как и семье человека с той стороны. Твоей Родине будет больше пользы от живого гражданина, работника и налогоплательщика, чем от могильного холмика или калеки.
А Христос не благословляет — и никогда не благословит — братоубийства.