Вячеслав Романович, а тогда еще просто Слава
Двери из метро «Адмиралтейская» ведут прямо в Кирпичный переулок, боком подпирающий главную магистраль Санкт-Петербурга – Невский проспект. С раннего утра здесь дежурят сотрудники экскурсионных контор. Выстроились в ряд и, перекрикивая друг друга, зазывают толпу выходящих прогуляться на теплоходе захватывающими маршрутами по рекам и каналам, по всем достопримечательностям города – от Дворцовой площади до Петергофа.
Без одной минуты полдень со стороны Невского появляется маленький старичок с молочной, как у доброго волшебника Дамблдора, бородой. Ссутулившись, короткими тяжелыми шагами он двигается к метро и первым делом подходит к мусорным урнам. Добыча невелика: в одной не оказалось ничего стоящего, из другой, усердно порывшись, дедушка вытаскивает жестяную банку из-под пива. Серебряной ниткой от банки назад, в урну, тянется чей-то свежий плевок. Дедушку это не смущает. Немного отряхнув, он прячет «балтику-девятку» в клетчатую сумку и, пробравшись сквозь плотный ряд экскурсоводов, скромно застывает у столба.
На первый взгляд дедушка напоминает обычного бездомного. На нем теплая, не по погоде и не по размеру, с чужого плеча куртка, брюки с протертыми коленями, стоптанные кроссовки. Голубые, как воды Невы в хорошую погоду, глаза смотрят прямо и сосредоточенно. Благородная внешность пожилого интеллигента конца XIX века не подходит ни к заношенной современной одежде, ни к самому Кирпичному переулку с его машинами, рекламными щитами и людьми.
Нашего героя зовут Вячеслав Романович Раснер. Он родился в 1951 году в Ленинграде, в квартире на шестом этаже старого дома во дворе-колодце, на дно которого однажды рухнул кровельщик, по счастью, не только выживший, но проживший увлекательную жизнь. Вячеслав Романович считает себя бездомным с 1975 года, когда мать выписала его из той самой квартиры и отправила жить в коммуналку, увеличив таким образом свои квадратные метры, но навсегда потеряв Раснера как сына.
Вячеслав Романович, а тогда еще просто Слава, отучился в Ленинградском педагогическом институте, вместо которого теперь университет, работал учителем географии и биологии в 243-й школе, которой теперь, к сожалению, из-за второй сцены Мариинки нет, как нет дворца культуры имени Первой пятилетки; посетил столицы почти всех бывших союзных республик. До Еревана, Душанбе и Ашхабада дело, к сожалению, не дошло.
– Меня спрашивают: «Куда ты едешь в Ригу, где ты там остановишься? – Там родная кровь. Там живут родители жены родного брата жены сына родной сестры моей матери», – шутит Вячеслав Романович, вспоминая свои путешествия. Весь его рассказ о себе замешан на таких шутках и случаях из жизни, о которых не поймешь, были ли они на самом деле или герой их выдумал. Например, история о том, как в 1982 году, между прочим, на год раньше администрации, позже присвоившей все лавры себе, он ввел традицию праздновать День города Петербурга.
– Правда?
– Да! – только и отвечает Вячеслав Романович.
На пенсию Раснер вышел в «женском» возрасте, в 55 лет, и зажил в своих двух комнатах коммунальной квартиры скромно, с шестью кошками и 18 собаками. Любовь к животным и «доверчивость чрезмерная», можно сказать, привели его на улицу.
– Когда отморозок убил щенка, сбросив его с пятого этажа, соседи написали на него коллективное заявление. Мама отморозка, увидев меня, приказала: «Забери заявление, это мой сын! – Тая, Таисия, я ничего не писал, забирать мне нечего. – А не заберешь, я лично отравлю всех твоих собак!» – Раснер меняет голос на гнусаво-писклявый, пытается передать интонации женщины и в конце уже от себя добавляет:
– Человек собаке друг, это знают все вокруг. Значит, он человеком не является. Двуногий дикарь.
От животных, которые не нравились не только Таисии и ее сыну, но всему коммунальному дому, пришлось избавиться по решению Ленинского районного суда. Вячеслав Романович пристроил их в приют, о чем до сих пор горько сожалеет. Как не жалеть? Оставил ведь, ушел, а они все понимали, ждали. Потом случилась странная история с разменом двух комнат в коммуналке на квартиру, которая оказалась всего лишь половиной квартиры, и даже в той половине черные риелторы прописали Раснера незаконно.
13 июня 2008 года он ушел из квартиры насовсем. Нашел замороженную стройку на Первой Красноармейской – помещение, что называется, без окон и дверей, соорудил спальный мешок.
Прожил на улице 10 лет, и жив-здоров с Божьей помощью и стараниями неравнодушных людей.
– Все люди добрые, сказал Иешуа Понтию Пилату, о чем первым узнал Михаил Булгаков. А кто не добрый, как убивший моего щенка, тот двуногий дикарь. Ходит под Богом каждый.
А еще есть кошки и «детки-малолетки»
Раснер стоит у столба напротив входа в метро «Адмиралтейская» молча, сложив руки за спиной. Обычно он вешает на шею табличку с названием экскурсии «Невский проспект. От дома до дома», но сегодня без нее, забыл.
Встретить на этом самом месте его можно шесть дней в неделю трижды – в 9, 12, 15 часов – и по воскресеньям только в 15 часов, потому что утром он ходит на службу в Троице-Измайловский собор или, как предпочитает говорить, «собор Святой Живоначальной Троицы Лейб-Гвардии Измайловского полка». Встает он в 4 утра, затем пешком, с остановками на отдых, к 6 подходит к метро «Горьковская», где по пути на работу «царица» Тамара, как прозвал сердобольную женщину Раснер, дает ему литровую банку горячих пельменей в бульоне, Алла – бутерброды и чашку горячего чая, а некоторые даже жертвуют деньги.
– У вас пенсия, у вас экскурсии, зачем же вы еще милостыню просите?
– Привычка! – пожимает плечами Вячеслав Романович.
В день нашего интервью ни в 9 часов утра, ни в 12 экскурсанты не собрались. Раснер ждет публику ровно 15 минут и, если случается, что никто не приходит, отправляется в Александровский сад почитать бесплатные газеты – «Метро» и «Дневник Петербурга» и пообщаться с «коллегами», то есть с другими уличными людьми, хотя сам он уже несколько лет, с тех пор, как познакомился у Горьковской с волонтером «Ночлежки» Светланой Котиной, а позже и с другими своими покровительницами, имеет место, где переночевать.
Сначала Вячеслава Романовича устроили в социальный приют для бездомных, где все, по его словам, были доброжелательные, но откуда он по своей воле ушел. После его на время приняла одна добросердечная пенсионерка, а с ноября прошлого года неизвестная Раснеру Любовь Александровна приткнула его в социальный дом рядом с Сенной площадью, откуда пешком до Горьковской всего 45 минут.
– Правда, сосед по квартире оставляет желать лучшего. Врач-психотерапевт, экс-жена которого сказала мне как-то: «Вячеслав Романович, если увидите разбросанные по квартире вещи, не удивляйтесь, значит, Леша пьяный». Леша, по-моему, не просыхает, – жалуется Раснер.
Сам он и в молодые годы негативно относился к алкоголю, и во времена, когда приходилось скитаться на улице, Бог уберег, благодаря чему Раснер дожил до 67 лет в здравом уме и трезвой памяти и, конечно, рад. Как рад тому, что впервые в жизни обитает в квартире с балконом. Не для себя, разумеется, для девочек. Теперь Катя и Лиза могут там гулять.
– Какие девочки? – пугаюсь я. Понять его специфический юмор с первого раза непросто.
– А вот те, которым я купил сегодня еды с целью порадовать, – Раснер достает из клетчатой сумки большую упаковку кошачьего корма. Я вздыхаю облегченно.
– А что за имена для кошек – Катя и Лиза?
– В честь государынь-императриц! Не Мурками же называть, в самом деле.
Кроме кошек у Вячеслава Романовича нет никого: ни родственников, ни жены, ни детей. Зато есть детки – Паша 40 лет и Женя 34-х. Он так и представляет их всем – «мои детки-малолетки». Они появились много лет назад при таких же странных обстоятельствах, как все обстоятельства в жизни Раснера.
Первым возник Женя. Пожаловался, что мать бросила его еще в роддоме, и попросил быть его папой. Потом пришел Паша. Признался, что завидует Жене и тоже хочет, чтобы у него был отец. С тех пор мужчины отбирают у «папы» деньги и время от времени поколачивают.
– Пошел получать пенсию, она уже получена. А до этого позвонил Женя: «Пап, продиктуй мне номер карты банкоматной. И еще на обороте 3 цифры». Откуда ж я знал, что, зная номер карты и находясь в местах не столь отдаленных, можно получить пенсию, – спокойно объясняет Раснер.
– Если они грабят и бьют вас, зачем же вы от них не откажетесь?
– Да как же отказаться? Женю мать бросила в младенчестве, а теперь, по-вашему, и я должен бросить? Второй раз предать? – логику Раснера сложно понять, зато он вполне доказывает, что не перевелись еще удивительные «люди дна», о которых писал Максим Горький. – За это я перед Богом отвечать буду. И Женя отвечает. Из своих 33 лет треть жизни – 11 лет – он по тюрьмам.
– И Паша в тюрьме?
– Господь с вами, нет. Паша работает таксистом. Или говорит, что работает.
«Почему вы не идете к профессионалу, а ко мне, к бомжу?»
Мы почти дошли до Александрийского столпа, когда Раснеру позвонили. Из бездонного кармана перепачканной куртки он достает кнопочный телефон, а потом, щурясь, долго ищет, куда нажать – волонтеры не раз писали, что из-за подступающей слепоты Вячеславу Романовичу нужна серьезная операция на глазах.
– Нет, ушел с журналистами. Да, буду в 15 часов. До встречи.
Звонили экскурсанты. Стараниями Светланы Котиной из «Ночлежки» у петербургского гида появилась своя группа во «ВКонтакте» – «Прогулки с Раснером». Там можно найти его номер, позвонить и записаться на экскурсию заранее.
Вячеслав Романович – подчеркнуто академичный, исключительно интеллигентный, вежливый и остроумный человек, который, кажется, не мог родиться и жить нигде, кроме Петербурга. Когда-то он водил экскурсии по Петропавловской крепости, а несколько лет назад решил вспомнить былое и подзаработать, прогулявшись по Невскому с неизвестным ему господином.
– Хотел довести его до Александро-Невской лавры, чтобы он поставил свечку о том, что экскурсия наконец закончилась. Но дошли до площади Восстания, и мужичок объявил, что устал, дальше не пойдет. Заплатил 1350 рублей. Господь с вами, 500 рублей за себя, но получается, еще 500 рублей за того отсутствующего парня и 350 рублей чаевые! «Вы знаете, Вячеслав Романович, я петербуржец, но столько узнал о Невском, что теперь все деньги ваши».
У Раснера действительно талант рассказывать. Даже интервью он дает, как по-писаному, и особенно гордится такими отзывами своих клиентов: «Вячеслав Романович, создается впечатление, что вы ведете экскурсию, читая невидимую нам книгу».
Первой этот талант, а еще любовь к родному городу и исключительное его знание разглядела Светлана Котина, пока Раснер допивал купленный ею кофе у метро «Горьковская». Она предложила организовать группу и пустить экскурсии на поток. Ее стараниями и благодаря природному обаянию Вячеслав Романович превратился, как сам себя в шутку называет, в самого знаменитого бомжа Петербурга.
– Бомжей не сосчитать, а выбрали почему-то меня. 1 мая, непогода, дождь, холодина, москвичей 34 человека. «Почему вы не идете к профессионалу, а ко мне, к бомжу?! – О вас положительные отзывы в интернете». Напротив метро интернет-кафе, хочу почитать, увидеть себя любимого, но не иду. С компьютером на вы, потому что родился в прошлом веке, имею право.
– А сами как думаете, почему к вам идут?
– Наверное, даю материал, а не просто «посмотрите налево, посмотрите направо, поперли дальше».
В свободное от работы время Раснер ходит в библиотеку имени Маяковского у Аничкова моста, где поднимается на третий этаж, в отдел петербурговедения, сотрудницы которого уже знают, что нести в читальный зал, пока он ставит телефон на зарядку. Экскурсовод честно признается: содержание этих книг, хотя оно и не в рифму, заучил наизусть.
– Дом 4, например, напротив, – Вячеслав Романович демонстрирует талант, пока мы пьем кофе в «Бургер-кинге». – В 1777-1778 годах на этом участке служащий портово-таможенный Янсен и лифляндский купец Фурлон построили два дома, в которых числились владелицами их жёны Екатерина Доротея и Анна Энгель. Каждый дом имел по восемь осей. На рубеже XVIII-XIX веков им владели купцы Киммель, затем отставной придворный метрдотель Петилье, для которого в 1828-30-х годах архитектор Цолликофер с любовью построил дворовые флигели и реконструировал лицевую часть здания. К этому времени два отдельных дома стали представлять собой единое здание…
Декламируя историю, как стихотворение, без единой запинки, чем очень гордится, припоминая случаи из жизни знаменитых жильцов, как будто сам им был свидетелем, стараясь передать даже интонации голоса Горького или Шаляпина, чтобы публике не казалось сухо и скучно, Раснер ведет экскурсию от начала Невского до реки Мойки, рассказывает о каждом доме по правой стороне и возвращается назад, разоблачая дома по левой. Собранные деньги он иногда забирает себе, но часто делится с другими.
– Сейте разумное, доброе, вечное, сказал Некрасов. Поэтому я решил мстить своим экскурсантам. Экскурсантка заплатила 650 рублей и получила прибор, регулирующий давление – не надо будет жрать таблетки, простите. Цена прибора 15 576 рублей.
– Как она его получила?
– Я ей вручил! На собранные от экскурсии 26 человек деньги я купил прибор и вручил ей, так как она оказалась 27-й по счету. А до этого Ирина получила одеяло. Если мало того, что заплатили за экскурсию, так еще и кормят и поят меня – и бургеры, и картофель фри, и соус кисломолочный (имея в виду, конечно, кисло-сладкий). Надо же мстить. Куда ж я эти деньги буду девать?
Привычка быть бездомным
К 15 часам мы возвращаемся к метро «Адмиралтейская». Раснера уже ждет группа из трех человек: муж с женой и их маленькая дочка. Вячеслав Романович начинает со своего любимого вопроса: почему не к профессионалу, почему к нему, к бомжу. Каждый раз он слышит один и тот же ответ, но спрашивает снова и снова, как будто хочет проверить, не пропали ли положительные отзывы из интернета, в который сам не может попасть.
– Что помогало вам все эти годы? – успеваю спросить до начала экскурсии.
– Вера в Бога только и помогала. И оптимизм. Верил, что когда-нибудь придет светлое, и не стоит зря портить нервы. Вроде зебры жизнь: черный цвет, белый цвет – вот и весь секрет.
– А вы счастливый человек?
– Конечно. Общаюсь не только с петербуржцами, жителями города на Неве, но и других городов России и зарубежных государств. Даже из Минска приезжали. Тем более что Александр Пушкин писал: «Все флаги в гости будут к нам». Считаю своим долгом знать хотя бы одну улицу города и делиться этим знанием с другими.
У Раснера есть особенность – совсем не жаловаться на судьбу. А вот волонтеры и та самая Любовь Александровна, которая активно участвует в его жизни в последнее время, знают: проблем много и главная – это привычка быть бездомным. Из-за этой привычки он представляется так на экскурсиях, хотя давно имеет крышу над головой, просит милостыню, принимает все без исключения, нужные и ненужные, вещи и еду.
– Он все несет в дом, бросает где попало, а еда просто гниет в пакетах. На самом деле он нуждается в ежедневном нормальном горячем питании, чистоте и уюте дома, а также создании новых привычек, которые появятся, если он прекратит попрошайничать, – написала Любовь в группе Раснера во «ВКонтакте».
Если Вячеслав Романович не займется благоустройством своего дома, не поправит серьезно подкосившееся здоровье, не найдет помощницу по хозяйству, его могут выселить из комнаты в жилье соцнайма. Тогда он окажется в доме престарелых или снова на улице. Люди знать этого, конечно, не могут, поэтому каждый день оказывают медвежью услугу – поощряют эксплуатируемый им образ бомжа. А он привык и даже в собственных стихах представляется:
Вас с культурной программой лично поздравляю,
Счастья и здоровья вам искренне желаю.
Вы меня простите за мои стихи,
Они ведь примитивны и, думаю, плохи.
Вынужден признать: писать стихи не мастер.
С уважением к вам, бомж Вячеслав Романович Раснер.
Фото: Евгений Степанов
