Существует ли на самом деле культура пития и как Церковь может помочь избавиться от алкогольной зависимости, в интервью «Интерфакс-Религия» рассказал руководитель Координационного центра по противодействию алкоголизму и утверждению трезвости синодального Отдела по благотворительности Валерий Доронкин.
– Валерий Константинович, может быть, нужно не бороться за трезвость, а воспитывать у людей культуру пития? Бутылка хорошего вина за ужином при свечах, а не дешевая водка, которую закусывают консервами?
– Я считаю, что нужно не бороться с алкоголем, а заниматься популяризацией трезвого образа жизни.
К сожалению, у нас в обществе сложилось неправильное отношение к алкоголю. Мы заражены убеждением в безвредности, безопасности и допустимости регулярного употребления алкоголя. Реклама показывает взрослых, успешных и выпивающих «всего бокал» людей – это соблазн для детей, молодежи и тех, кто уже имеет алкогольную зависимость.
Культура употребления алкоголя, о которой вы говорите, это миф, такой же, как и миф, разрушивший здоровье и унесший огромное количество жизней наших соотечественников – «русские после первой не закусывают». В нашем обществе, к сожалению, произошла некая сакрализация алкоголя. Сколько ситуаций, в которых якобы никак нельзя не выпить: родился ребенок – надо «обмыть пяточки», хороним человека – надо «помянуть» рюмочкой. Но это не культура, а субкультура. В армейских структурах тоже много таких ритуалов – это и «звездочка» на погоны на дне стакана, и «фронтовые 100 грамм». Я уверен, что героизация, романтизация алкоголя недопустимы.
Мусор – это тоже культурный слой. Через миллионы лет археологи проведут раскопки, найдут бутылочное стекло или крышку от портсигара, и историки напишут, что алкоголь и табак были важными элементами культуры людей XXI века. Но мы же понимаем, что выпить и покурить – это не культура в хорошем смысле слова.
– То есть умеренного употребления алкоголя не существует, и даже от бокала вина надо отказаться?
– Отказываться ли от этого бокала – вопрос личного выбора. Бокал вина – красивый образ, яркая метафора, но Россия – географически не «винная» страна, у нас люди гибнут от других, совсем не благородных напитков. Я с детства мог наблюдать, во что человека превращает алкоголь, и видеть это было достаточно болезненно. Самые безобразные сцены в моей памяти связаны с употреблением алкоголя: ссоры, драки. Я помню, как дядя обращался со своей мамой, моей бабушкой: когда уже был не способен сам зарабатывать, не было сил идти за алкоголем, и он вынуждал ее покупать выпивку всякими унизительными способами – угрозами, криком. Потом он умер от пьянства.
Но все это не оградило меня от собственных алкогольных экспериментов, потому что взросление пришлось на кризис, смену эпох: я оканчивал школу в 1991 году. В нашей стране подростки достаточно рано начинают пробовать алкоголь, и эта чаша не миновала ни меня, ни моих одноклассников. Все то, что я потом читал в профессиональной литературе об употреблении алкоголя подростками, было классикой в отношении меня и моих друзей: пили для того, чтобы чувствовать себя своим в компании, чтобы раскрепоститься. В среде моих сверстников алкоголь был социальным адаптогеном, который позволял налаживать взаимоотношения. Обычно в период кризиса, на сломе эпох в воздухе носится тревожность, неустроенность, непонимание будущего – многие люди старшего поколения в этот период просто спились.
Многие ровесники и друзья были подвержены алкогольной зависимости, они умерли буквально на моих глазах. Мой друг насмерть разбился на автомобиле после вечеринки у меня дома, буквально в пятистах метрах от моего дома. Мне пришлось сообщать его родителям о его гибели. Близкие друзья и одноклассники тонули в этой круговерти нетрезвой жизни, связанной сначала с алкоголем, а потом у многих и с употреблением наркотиков. В то время был доступ к «легким» деньгам, на образах кино, ставшего доступным, создавались безнравственные модели поведения, хотелось соответствовать тому, чему не нужно было соответствовать: под этим влиянием один знакомый покончил жизнь самоубийством. Мало кто из сверстников смог найти себя, многие потерялись в этой жизни, а помогал им в этом алкоголь.
– Церковные спикеры в последнее время часто высказываются на тему борьбы с алкоголизмом. Владимир Легойда, глава синодального Отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ, считает рекламу безалкогольного пива «лицемерием производителей алкоголя», а председатель Отдела внешних церковных связей митрополит Волоколамский Иларион предложил повысить цены на алкогольную продукцию. Какие меры, по вашему мнению, могут способствовать решению проблемы алкоголизма в России?
– Согласитесь, очень мало людей, которые любили бы безалкогольное пиво и при этом не любили обычное. Недаром в реабилитационных программах в первые годы трезвости есть запрет на любое упоминание напитка, потому что это провоцирует на употребление алкоголя, то есть эти абстракции, эта реклама провоцирует людей с алкогольной зависимостью. А тем, кому временно нельзя употреблять алкоголь, – водитель автомобиля, беременная женщина, – подсовывается идея якобы «более здорового» напитка, но на самом деле человек остается в лапах пивного бренда. Сегодня он пьет пиво с 0% оборотов, а завтра – с 5-7%, то есть пиво без алкоголя – это просто нишевой продукт для употребляющих алкоголь. Это абсолютно лживая история.
Я считаю, что нужно ужесточать меру ответственности за нарушения антиалкогольного законодательства: за изготовление фальсификатов, продажу алкоголя без акцизных марок и так далее. Некачественные и кустарные продукты не должны находиться в продаже. Повышение цен на алкоголь – мера правильная и совершенно уместная, а неправильно – считать наших людей маргиналами, которым обязательно нужна дешевая водка.
Работают ли запретительные меры? Никто не может запретить людям совершать глупости и плохие поступки, но это не значит, что общество не должно, например, реагировать на преступления или заниматься профилактикой преступности. Алкоголь – одно из средств, которое усугубляет преступную ситуацию в обществе. Нужно воспитывать личную ответственность, в том числе и за употребление алкоголя. Если алкоголь убивает россиян, к примеру, на дорогах и за рулем автомобилей, то совершенно правильные меры — запрет продажи алкоголя на автозаправках, на остановках и так далее. Ограничительные меры объективно, по конкретным показателям влияют на снижение количества алкогольных психозов: с 2012 по 2016 годы их число уменьшилось на 26%.
Часто можно услышать мнение, что запреты не нужны, говорят, запрети продажи – люди начнут гнать алкоголь в домашних условиях. В 20-30-е годы прошлого века ввели хорошие меры: участковый милиционер получал материальное вознаграждение за изъятые самогонные аппараты, и поэтому их у населения очень быстро изъяли.
– Можно вспомнить и горбачевский «сухой закон» 1985 года.
– Этот закон возник не на пустом месте, но он не совсем правильно реализовывался. У людей отняли любимую игрушку, и многие огорчились. Не было вложений в то, чтобы сделать идею трезвости популярной. Это первая проблема, а вторая, которая и сегодня есть в нашем обществе, это неумение признавать свои ошибки, брать ответственность за эти ошибки. Правительство видело, каков уровень алкогольной деградации общества и процент смертности от алкоголя, поэтому неуклюже попыталось решить эту проблему.
Но что интересно: даже сегодня у многих из нас примитивная реакция на тот «сухой закон». До сих пор идут разговоры о виноградниках, которые необоснованно вырубили из-за этого закона. При этом есть четкие цифры статистики: смертность из года в год составляла два миллиона человек, а за время существования в СССР антиалкогольной кампании уменьшилась на миллион. Помимо этого, тогда серьезно выросла рождаемость, а в нашей исторической памяти почему-то осталось только то, что вырубили виноградники. Это передергивание фактов. Я не берусь оценивать проблему виноградников, но то, что миллион человек остался жить, для меня гораздо важнее.
– А как вы оцениваете сегодняшние успехи, достаточно ли делают государство, Церковь и общественные организации в этом направлении?
– В работе с зависимостями есть две стратегии, одна без другой не могут работать – это снижение предложения (ограничение продаж по возрасту, времени и месту) и снижение спроса, чтобы люди меньше хотели употреблять алкоголь. Вторая стратегия более сложная в выполнении, и как раз популяризация трезвого образа жизни – это и есть стратегия снижения спроса, чтобы люди осознанно и самостоятельно выбирали отказ от алкоголя.
Сегодня в этом направлении реализуются многие общественные проекты, предпринимаются меры на уровне государства. Важно дать муниципальным образованиям возможность вводить запрет на продажу алкоголя в тех поселениях, где люди это поддерживают. Я думаю, во многих регионах это будет хорошо воспринято населением. У нас есть пример Якутии, в которой при поддержке правительства республики уже почти 150 населенных пунктов приняли ограничения по продаже алкоголя или ввели полный запрет. Результатом стало то, что в республике снизилась преступность, развивается предпринимательство, повышается социальная активность населения, и сегодня Якутия в этом отношении — пример для других наших регионов.
– Всероссийский день трезвости по инициативе Церкви был восстановлен в 2014 году спустя 100 лет, теперь мы ежегодно отмечаем его 11 сентября. Чем День трезвости-2017 будет отличаться от предыдущих?
– И в Москве, и особенно в регионах мы видим большой интерес к популяризации трезвого образа жизни – в Калининграде, Екатеринбурге, Новосибирске, Красноярске, Саратове и других городах. В прошлом году учреждения культуры в регионах откликнулись на проведение Дня трезвости без всякой «команды сверху»: в праздновании принимали участие многие библиотеки, дома культуры, проводились различные выставки и другие мероприятия. Городские парки, рекреационные территории выделяли общественным организациям пространство для проведения концертов, флэшмобов. К ним подключаются учреждения профилактики и организации здравоохранения, которые рассказывают о последствиях употребления алкоголя и пользе здорового образа жизни.
В этом году Минздрав обратился за поддержкой к министерству образования, министерству культуры, Росспорту и другим федеральным ведомствам социальной направленности с предложением поддержать празднование Дня трезвости, поэтому мы ожидаем еще большей масштабности празднования и вовлеченности в него все большего количества людей.
Сегодня действуют более 4000 церковных социальных учреждений, проектов и инициатив в Русской православной церкви. Более 500 православных организаций, в том числе более 60 реабилитационных центров, помогают алкозависимым и их родственникам на территории России.