«Если в меня не верят, я доказываю их неправоту»
Роб Мендес одет в простую белую футболку и выцветшую красную кепку команды «Сан-Франциско Форти Найнерс». Большинство узнают его и здороваются. Без инвалидной коляски у него не получается подняться до барного стула. В попытке исправить сложившуюся ситуацию я предлагаю пересесть за столик пониже. Он лишь усмехается.
— Я уже сел около тебя. Ты можешь поднять меня из кресла? — отвечает Роб.
Я в панике. Как вообще передвинуть взрослого человека без рук и ног? Как мне его взять? Что, если я уроню его? Мендес дает мне указания. Я расстегиваю ремень вокруг его талии и протягиваю его сквозь прорези по краям его рубашки. Я наклоняюсь, обвиваю его руками и поднимаю с кресла-коляски. «Положи меня на плечо», — советует он.
У Мендеса в теле всего 22 килограмма — голова, шея, туловище и талия. Такое ощущение, что все в баре наблюдают за нами. Я кладу Мендеса себе на плечо, поворачиваю и сажаю его на стул рядом со мной. Я кладу подушку между ним и спинкой стула — переживаю, что он может упасть. Он настаивает, что все в порядке, и мы заказываем напитки. Ему подают кружку с соломинкой.
Сейчас у него много поводов для беспокойства. Сезон начинается через месяц. Практика — через несколько дней. Это пока лишь юношеская команда. Но немногие помнят последнее призовое место команды средней школы Prospect High School, расположенной в 40 милях от Саратоги, штат Калифорния. Мендеса это не волнует. Это возможность, которую он ждал 12 лет, волновался, что она никогда не появится, но та, что он однозначно заслужил.
Мендес родился с синдромом тетраамелии, редким врожденным заболеванием, которое препятствует развитию четырех конечностей у эмбриона. Он прожил всю свою жизнь без рук и ног. Он может передвигаться с помощью своего инвалидного кресла, которым он управляет головой и шеей. Автоматическая инвалидная коляска дала ему шанс прочувствовать жизнь во многих ее проявлениях.
— Спасибо, — сказал он мне после первого глотка. — Может быть, это все эго, но когда кто-то говорит мне, что у меня не получится что-то сделать, «ограничивает» меня… Я просто хочу доказать, что они неправы.
Все началось с видеоигры
Роб Мендес — не только уникальный школьный тренер по американскому футболу в США. Он один из самых особенных людей в мире. Биография Ника Вуйчича, 36-летнего мотивационного спикера из Австралии с тем же диагнозом, сообщает, что на сегодняшний день в мире нам известно всего семь людей с этим синдромом. Мендес не верит в эту статистику.
— Быть такого не может. Я точно могу вам сказать, что где-нибудь в горах живет человек без рук и ног с совершенно другой жизненной историей, не такой насыщенной и деятельной, как у нас. Я согласен, небольшой процент людей родились с этим синдромом. Очень маленький процент. Но всего семь…?
Даже если бы это оказалось правдой, Мендес бы не смотрел на вещи иначе. Он всю жизнь боролся со статистикой, доказывая неправоту врачей и всех сомневающихся. Он презирает слово «особенный».
В ту ночь в течение нашего разговора все чаще фигурировало слово «как». Как он ест? Как он спит? Как он тренирует команду? И как он справляется с такой сложной жизнью?
Роб с легкостью заполняет мои пробелы в понимании его повседневной жизни. Ему гораздо труднее ответить на последний вопрос. На него у Мендеса есть дежурный, поверхностный ответ. С другой стороны, есть реальность происходящего, которой он редко делится, но чувствует в полной мере. Я расскажу об этом дальше. Сейчас я начну с гораздо более простой темы: американский футбол. Как тот, кто никогда не бросал мяч, не перехватывал пас и не выполнял захват, стал главным тренером команды?
Мендес объясняет, что все началось с видеоигры Madden, симулятора американского футбола. Его старшая сестра, Джеки, предложила брату попробовать что-нибудь новое и однажды поместила контроллер PlayStation под его подбородок. Он научился нажимать на кнопки подбородком и ключицей. В отличие от игр в жанре файтинг или фэнтези, где игрок практически все время активен, в спортивных играх можно делать перерывы. Выбери игру, поиграй несколько секунд, сделай паузу, выбери другую игру, повтори процесс. Мендес не мог остановиться. В старшей школе его друзья организовали турнир Madden и подключили 32 команды. Он занял второе место.
— Это звучит так нелепо, но это правда, — говорит он. — Мы, люди, приспосабливаемся. Я не могу сказать вам, каково это — бросить мяч на поле, но я знал все про технику и как работал тот или иной бросок.
Когда его друзья записались на американский футбол в старшей школе, Роб стал менеджером команды. Он узнал об игре все, что мог. Он составлял планы игры в «Мэддене» и водил ребят на тренировки. В старшем классе он стал позиционным тренером, где отвечал за обучение квотербеков — самой важной нападающей позиции на поле. Тогда Мендес понял, чем он хочет заниматься до конца своей жизни.
Его родители познакомили его с Вуйчичем, который, по словам Мендеса, сказал, что в качестве мотивационного спикера он может зарабатывать 25 000 долларов в сутки. Мендесу на это было плевать.
— Мы с ним два совершенно разных человека, — добавил Мендес. — Я просто хотел тренировать команду.
В течение следующих 12 лет он работал помощником тренера в пяти средних школах, надеясь, что кто-нибудь поверит в него и поможет стать главным тренером. Этим человеком стал Майк Кейбл. В апреле 2018 года этот тренер юношеской команды в школе Prospect High School искал кого-то, кто помог бы изменить программу и стратегию. Он натолкнулся на резюме Мендеса и решил выяснить о нем в Google. У Кейбла отвисла челюсть.
— Не буду врать, я немного нервничал по этому поводу, — говорит Кейбл. — Я то и дело возвращался к вопросу: «Как этот парень вообще может тренировать кого-либо?»
Интервью началось с того, что Мендес попросил Кейбла по-дружески стукнуться кулаками — только по плечу. Кейбл выполнил его просьбу. Теперь эти два тренера неразлучны. После нескольких минут разговора Кейбл понял, кто идеально подходит на место главного тренера. А Мендес наконец-то смог исполнить свою заветную мечту. <…>
Фото: Preston Gannaway for ESPN
Отец сказал: «Прими то, что ты — другой»
Мать Роба, Джози, только на восьмом месяце беременности узнала, что у ее мальчика не растут конечности. Это выявило УЗИ. Аборт она даже не рассматривала. Но врачи готовили их с мужем к худшему. В большинстве случаев синдрома тетраамелии смерть наступает до рождения. Некоторые новорожденные живут всего несколько часов или пару дней. Те, кто выживает, часто растут с серьезными нарушениями интеллектуального развития.
За несколько дней до рождения Роба врачи привели его отца, Роберта Мендеса-старшего, в отделение интенсивной терапии для новорожденных. Они хотели, чтобы Боб видел других детей, рожденных с ограниченными возможностями и физическими недостатками.
Но помимо синдрома тетраамелии, Роб родился здоровым мальчиком. Позже врачи и медсестры часто проходили мимо люльки и с удивлением смотрели на младенца.
— Они перешептывались, — рассказывает Боб. — Это было очень некрасиво и невежливо. Но тогда, в возрасте 24 лет, я не знал, что делать и говорить в такие моменты.
Ни Боб, ни Джози не знали, как ухаживать за ребенком. Не было магазина, где можно было купить одежду или игрушки для детей без рук и ног. Первые пару недель Джози было очень трудно. Поначалу она даже не могла взглянуть на сына. Она укрывала Роба одеялами, когда они выходили на улицу.
Отец Роба видел потенциал в веселом, активном ребенке и одновременно боролся со своими собственными эмоциями. Боб признает, что он часто обращался к Богу с вопросом «За что?». Боб стал выпивать. Он был за рулем специально оборудованного для инвалидов фургона, когда ему чуть не выписали штраф за вождение в нетрезвом виде. Тогда же он осознал, что сошел с правильного пути.
— Я пил, чтобы забыть. И просто убить боль, — говорит он. — Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что алкоголь — это не решение.
Родители Роба пытались адаптировать мальчика к социальной жизни как можно раньше, поместив его в дошкольное учреждение в 18 месяцев.
— Он все еще был в подгузниках, — вспоминает Боб.
В первый день детского сада родители нервно следили за Робом. Находясь за стеклянным окном, они наблюдали, как другие 4-х и 5-летние дети приближались к их сыну, стремясь познакомиться с кем-то, кого они прежде не встречали.
Отцовское наставление Робу было простым: «Прими то, что ты другой».
— Было одно слово, которое моему папе никогда не нравилось — «особенный», — говорит Мендес. — Особенный… это все бред. Мы все особенные. Другие дети тоже особенные. Что это вообще значит? Мой папа говорил мне: «Ты не особенный, Роб. Ты — другой. Быть другим — это не плохо. Запомни это. Ломай границы. И докажи любому, у кого с этим будут проблемы, что они неправы».
С помощью специальных приспособлений Роб катался на лыжах. И плавал. Он учился рисовать и писать ртом. Он гонял по окрестностям с друзьями, прицепившись к их скейтбордам. Чтобы Роб мог играть за вратаря в уличных хоккейных турнирах, ему сунули подушки под рубашку и прикрепили доску к его стулу. Когда его друзья играли в баскетбол, Роб был судьей.
Уверенности у мальчика было хоть отбавляй. Если Роб чувствовал, что его кто-то разглядывает, он неизменно подъезжал и представлялся. Он до сих пор так делает.
— Я считаю, что каждый родитель переживает, когда его дети покидают родной дом, — говорит Боб. — Даже когда Роб не умел говорить, я был уверен в своих словах: «Когда-нибудь кто-то откроет дверь для этого ребенка, и он засияет, как никогда».
Андре Джексон получает инструкции от Мендеса во время первой игры команды в сезоне. Фото: Фото: Preston Gannaway for ESPN
Роб и его команда
Кресло-коляска Мендеса никогда не стоит на месте. Но то, с какой скоростью она носится взад-вперед между разметками на тренировочной площадке школы Prospect High School, говорит о том, что тренер недоволен. Идет второй день предсезонной программы команды; тренер пытается добиться идеально отработанной стратегии нападения.
Его команда состоит из первокурсников и второкурсников старшей школы. Большинство из них не играли раньше, и лишь немногие разбираются в правилах. Школа расположена на западном краю Силиконовой долины, всего в пяти милях от кампуса Apple. Классы школы — настоящий плавильный котел. Этнические меньшинства составляют 73% студенческого состава. 26% учащихся школы происходят из экономически неблагополучных семей.
Когда игроки познакомились со своим новым тренером, начались переглядывания и шепоты. Как мог человек, который никогда не занимался американским футболом, научить новичка бросать, перехватывать мяч и блокировать? Один игрок покинул команду. Но те, кто остался, не пожалели. Они узнали много нового о тренере. Он требовал уважения, зрительного контакта и ответственности. Он объяснял, как важно команде быть семьей. Он поощрял группу не подводить товарищей по команде и выкладываться ради всех остальных. И он заканчивал каждую тренировку одной и той же фразой поддержки: «Я люблю вас, ребята».
Сегодня у одного из его новичков-нападающих проблемы с маневрами в стратегии. Мендес пытается объяснить технику, но мальчик никак не понимает. Три других игрока начинают болтать в паузах между упражнениями. Мендес теряет контроль.
— Сюда все, быстро! — кричит он. — Бегом марш!
Команда подбегает трусцой. Помощник тренера держит доску в нескольких сантиметрах от Мендеса. Нападающий кладет ему в рот синий маркер. С помощью ручки Мендес рисует отметки X и O на схеме поля, объясняет, как именно должна выглядеть стратегия и почему.
— …Вот здесь мы должны сделать вид, что огибаем противника слева, а потом быстро разбегаемся по полю, — говорит он. — Но нам необходимо сделать это качественно, противник должен проглотить наживку, что мы бежим влево. В противном случае стратегия не сработает. Все понятно?
— Да, тренер, — отвечает нападающий. — Я понял, о чем вы говорили. Извините.
— Тебе не обязательно извиняться, — не соглашается Мендес. — Просто сосредоточься — и все получится.
Игроки возвращаются на свои позиции. На этот раз стратегия выходит без ошибок.
— Наконец-то! Получилось! — кричит Мендес. — С этого и надо было начинать!
«Эти дети, — говорит Мендес, — дали мне ощущение, что я могу сделать все, что угодно». Фото: Preston Gannaway for ESPN
«Не надо считать меня героем»
В свои 30 лет Мендес не может вспомнить ни одного сна, в котором у него были руки или ноги. Это ощущение, которое его мозг не распознает. Он отказался от возможности пользоваться протезами, хотя она была. Роб говорит, что не откажется от протезирования, только если когда-нибудь станет отцом. Он признает, что синдром — это его часть, хотя иногда ему это не нравится.
— Я правда люблю себя таким, какой я есть. Иногда мое положение выявляет лучшее в людях. Я был в Лас-Вегасе, и мне попался какой-то парень, явно пьяный. Он выглядел так, будто только что подрался. Он увидел меня, постарался взять себя в руки, подняться и открыть мне дверь. Такие истории случаются постоянно. Это укрепляет мою веру в человечество.
Но этот опыт дорого обходится. Большую часть времени у Мендеса хроническая боль в шее, спине и плечах.
— Я использую шею как свою руку, — говорит Мендес. — А мышцы на шее не должны использоваться так часто. В конце каждого дня у меня все болит.
Фото: Preston Gannaway for ESPN
Мендес пользуется своим мобильным телефоном, прикрепленным к инвалидному креслу, с помощью носа и губ. Он рисует и пишет ртом. В кресле он постоянно крутится и корректирует свою позу. В теплые дни, если он сидит в одном и том же положении слишком долго, у него возникают пролежни. У него сколиоз, который делает его позвоночник более похожим на «S», чем на «I».
По словам его отца, из-за отсутствия конечностей Роб сохраняет на 30% больше тепла, чем человек с ногами и руками. Когда он далеко от дома, он следит за тем, что он ест и пьет, и часто ограничивается холодным кофе. В противном случае ему придется использовать ванную без помощи Макэвоя.
Он ненавидит рассказывать об этом.
— Как по мне, самый сильный яд — это жалобы на жизнь, — объясняет он. — Поэтому я стараюсь быть позитивным. Вы слышите истории о людях, больных раком, борющихся за свою жизнь. А моя борьба заключается в том, что мне необходимо просто пить больше жидкости — чтобы чувствовать себя комфортно. Поэтому я стараюсь не жаловаться. Это не приводит ни к чему хорошему. [Жалобы] сводят меня с ума.
Мендес едет в близлежащий торговый центр, чтобы купить кофе. Фото: Preston Gannaway for ESPN
Макэвой был опекуном-компаньоном Мендеса в течение последних шести лет. Каждое утро он помогает практически со всем. Сходить в туалет. Принять ванную. Почистить зубы. Расчесать волосы. Одеться. Побриться. Позавтракать. И пристегнуть Роба в его кресле-коляске. После того, как Мендеса пристегивают, он чувствует себя непобедимым. Никто и ничто его не остановит.
— Ты помнишь, как только «Железный Человек» оказывается в своем костюме, он срывается с места и начинает летать повсюду? Именно так я себя чувствую в своем кресле, — говорит он. — Я чувствую себя независимым.
Мендес и Макэвой. Фото: Preston Gannaway for ESPN
На следующий день после тренировки Мендес сел под фонарями на территории школы, совершенно измотанный долгим рабочим днем. Скоро полночь. Он хотел уехать в девять вечера, но ему пришлось задержаться. Вся футбольная программа школы держится на Мендесе; теперь он в центре поля.
Роб делится своей детской историей — когда ему было 9 лет, отец поставил его внизу лестницы и потребовал забраться наверх. Мальчик ставил свой подбородок на выступ следующей ступеньки и, зацепившись, поднимал все тело. Ему потребовалось больше получаса — иногда он делал два шага вверх, а затем шаг вниз — но он добрался до верха.
— Вы должны поверить, — поясняет он. — Задумайтесь — чего бы вы хотели добиться в этом году? Как бы вы хотели, чтобы люди относились к вашей команде? Как вы будете достигать своих целей?
После своей речи Мендес просит отвезти его домой. Аккумулятор на его инвалидной коляске сел, и он хочет оставить его заряжаться в школе. Я поднимаю его со стула и несу к машине, пристегиваю его к пассажирскому сидению.
Когда мы возвращаемся в Гилрой, я спрашиваю Мендеса, знает ли он, какое влияние оказал на игроков и тренеров школы, например, на ассистента Тодда Ливингстона. Ранее Ливингстон сказал мне, что присутствие Мендеса — живое доказательство того, на что способны люди. Мендес качает головой.
— Я знаю, о чем ты говоришь, — отвечает он. — Но я не думаю об этом так же, как все остальные. Это всего лишь я. Я не зацикливаюсь на этом.
Он признается, что ему некомфортно от такого внимания. Ему встречались люди, которые слышали его историю и затем подходили к нему со слезами на глазах.
— Как мне справиться со всем этим? Сейчас я просто стараюсь пресекать такое как можно быстрее. Я не хочу, чтобы меня ставили на пьедестал. Я просто хочу быть тренером Робом. Тренером Мендесом. Это меня устраивает. Я никогда не хотел становиться «вдохновляющим Робом».
Но это не так просто. Чем успешнее Мендес доказывает, что он такой же, как и все, тем больше людей видят его героем. Я вспоминаю то, что сказал мне его детский физиотерапевт.
— Когда кто-то рождается с особенностями, это его мир, — говорит доктор Бенджамин Мандак. — Они не переживают горя из-за, например, потери конечностей, потому что их никогда не было. Это общество навязывает им это горе. Мы те, кто им сочувствует и говорит: «О, бедняжка». Но люди просто хотят жить и быть счастливыми. Роб ничем не отличается от других. <…>
Фото: Preston Gannaway for ESPN
Финальная игра
Игровой сезон был более успешным, чем Мендес мог себе представить. Он боялся, что его команда проиграет. Но его «Пантеры» выиграли семь игр подряд. Кейбл пригласил двух лучших игроков Мендеса играть за университет. Но они решили остаться с ним.
Через несколько часов Prospect High School сыграет в чемпионате штата. Школа «Собрато», с которой они соревнуются, уволила Мендеса с должности помощника тренера три года назад.
— Они мне отправили СМС, что хотят двигаться дальше без меня, — говорит Мендес.
«Собрато» находится через дорогу от дома его родителей в Морган Хилл. Она была идеальным местом работы для него. Теперь у Мендеса появилась возможность доказать, что школа допустила ошибку.
Меньше чем за две минуты до конца игры Prospect High School лидирует со счетом 3:0. Мендес использует последний тайм-аут. Батарея на инвалидной коляске Мендеса разряжена, поэтому игроки сами везут его на поле. Он говорит, что верит в них. И его команда побеждает!
Фото: Preston Gannaway for ESPN
Когда звучит финальный свисток, игроки и тренеры выстраиваются в очередь, чтобы пожать друг другу руки. Мендес получает удар кулаком в плечо от каждого игрока «Собрато». Луис Лопес, тренер, который работал с Мендесом в школе, обнимает Роба.
— Отличная работа, тренер. Я люблю тебя, — говорит Лопес. — Я так горжусь тобой.
Сезон завершился победой. Мендес знает, что он дал своей команде. Он видит, как они выросли за эти недели. Он слышал это от их родителей и учителей. Но при этом задается вопросом, знают ли игроки, что они ему дали.
— Я чувствую, что мне всегда помогают, — говорит он. — Дети дали мне ощущение того, что я сам — помощник. Я понял, что могу сделать для них что-то важное, и это ценно для меня.
Последующие месяцы Мендес проводит без футбола. Он читает, рисует и проводит время с семьей и друзьями. Ему предлагают стать тренером в других школах, но он надеется, что вернется к своей команде в новом сезоне. Он благодарен игрокам за их доверие и поддержку.
— Это было подтверждением того, что у меня все хорошо, — говорит он. — Я не идеальный парень. Я делаю ошибки. Я мог бы сделать два шага вперед, а затем один шаг назад. Но я понял, что могу быть лидером. Я могу работать с людьми. Я могу приспособиться ко всему, что мне мешает. И теперь со мной все будет в порядке.
Источник: ESPN.com
Перевод Элеоноры Багриной