Я ничего не понимаю в экономике и финансах. Наверное, если бы понимал, у меня не возникало бы то и дело ощущение, что в этих самых финансах в нашу кризисную пору происходит что-то глубоко неправильное. Наверное, тогда бы я сам объяснял другим, почему всё именно так и должно происходить. А пока не могу.
Например, банки. Все говорят в один голос, что именно действия финансистов и банкиров привели к этому кризису. И вместе с тем первая реакция правительства, и не только в нашей стране — накачать банки деньгами. По сути, заставить бедных в очередной раз платить за ошибки (и это еще мягко говоря) богатых. Да, без банковской системы никуда, понятно, что если бы банкиры обанкротились, это ударило бы по каждому из нас гораздо сильнее, чем закрытие заводов или забастовки учителей, ведь зарплаты и пенсии получает каждый человек. Но все-таки…
Или вот такая ситуация: человек с большим для себя трудом взял ипотечный кредит, купил недвижимость или землю под дачу. Теперь он потерял работу, платить по кредиту не может, а его недвижимость сильно упала в цене. В результате даже если он с трудом продаст ее, то все равно окажется должен банку немалую сумму. Да, конечно, кредиты необходимы, и все же…
А вот и третий пример: оказывается, цена на нефть, от которой зависит в нашей стране буквально всё, формируется вовсе не соотношением реального спроса и предложения, а игрой на бирже. В этой игре участвуют тысячи торговцев, ни один из которых не производит нефть и не нуждается в ней: они только покупают друг у друга обещания поставить эту самую нефть, которая им совершенно не нужна. А те, кто ее производят и те, кто потребляют, почему-то думают, что это и есть настоящая цена нефти. Конечно, сырьевые биржи в нашем мире необходимы, но неужели…
Наивные вопросы, не спорю. Но ведь и задавать их не перестают с тех самых пор, как люди вообще начали что-то покупать и продавать, или что-то одалживать друг другу. В патриархальном обществе всё было стабильно: меру зерна меняли на топор, а если один сосед одалживал другому эту самую меру, чтобы его семья не умерла с голоду, то требовать потом назад полторы меры было бы несправедливо. Вот почему еще Ветхий Завет предупреждает старух-процентщиц очень строго: «Кто в рост дает, и берет лихву, то будет ли он жив? Нет, он не будет жив» (Езекииль 18:13). При этом, что интересно, обыкновенная торговая прибыль не заслуживает в Библии никакого порицания, в евангельской притче от талантах приумножение богатства путем торговли даже служит образцом духовного роста.
Противоречие? Вовсе нет. Библия ясно отличает честное предпринимательство, связанное с трудом и риском и приносящее пользу другим, от паразитического ростовщичества, когда один человек наживается на временных трудностях другого. Кстати, эти запреты постоянно повторялись и в истории Церкви, например, 17-е правило I Вселенского собора категорически запрещает заниматься ростовщичеством клирикам. Да и для мирян это занятие было сомнительным; в том числе и по этой причине в средневековой Европе ростовщиками часто выступали евреи: они с христианами смотрели друг на друга как на чужих, а с чужих требовать проценты гораздо проще. Впрочем, христиане тоже не брезговали ростовщичеством, и мы уже привыкли к этому явлению настолько, что выражение «православный банк» давно никого не смущает. А что в нем особенного? Да ничего, по сути: вывеска друга, и благотворительные проекты особые, православные. В остальном банк как банк.
Ведь в рост давали и дают далеко не только из-за жадности: если выйти за рамки патриархального хозяйства, то без процентов никак не обойтись. Допустим, кто-то одолжил у меня десять лет назад тысячу рублей, или даже долларов. Если он вернет эти деньги сегодня, я смогу купить на них гораздо меньше. В древности инфляция была куда более медленной, но она все равно существовала. На пороге нового времени бывали даже случаи обвальной инфляции: испанцы в XVI в. вывезли из Америки такое количество драгоценных металлов, что деньги в Европе обесценились.
То есть для нормального оборота капитала необходимы займы и кредиты, а они подразумевают прибыль, которую и обеспечивают проценты. До сих пор считалось само собой разумеющимся, что эта система настраивает себя сама, но сегодня… впрочем, пусть это объяснит тот, кто разбирается в этом лучше меня. Механизм кризиса в общем и целом ясен, неясно только одно: как из всего это выбираться.
Одним из вариантов ответа, который кажется мне, неспециалисту, вполне убедительным, могла бы стать банковская система, основанная на библейских принципах. Утопия? Вовсе нет. Давно и в целом успешно существуют исламские банки, основанные на строгом соблюдений требований Корана. Коран, как и Библия, запрещает ростовщичество, но разрешает торговую прибыль. Разница только в том, что исламские банкиры, в отличие от «христианских», отнеслись к этому запрету очень серьезно и не стали его обходить.
Как же выглядят у них обычные кредиты и ссуды? Да очень просто. В случае обычного ипотечного кредита банк дает человеку деньги на недвижимость. Недвижимость становится собственностью человека, а банку он выплачивает кредит с процентами. Весь риск — на плечах человека, вся прибыль — в карман банку. А исламский банк покупает дом сам, это теперь его собственность, а человек, живущий в этом доме, платит арендную плату. После определенного уровня выплат дом переходит в его собственность. Точно так же выглядят и потребительские кредиты: банк покупает вещь у продавца и перепродает ее человеку, по более высокой цене, но с рассрочкой платежа. И никаких процентов!
А что насчет кредитов на развитие бизнеса? Исламский банк входит с предпринимателем в долю: вкладывает свои деньги, а потом делит с предпринимателем прибыль или, соответственно, убытки на заранее оговоренных условиях. Примерно так же выглядит и депозит: человек становится своего рода держателем маленького пакета акций, никаких гарантированных процентов, прибыль зависит от успеха или неуспеха банка в целом. Сравним это с обычным нашим кредитом или депозитом: что бы ни происходило, но процент всегда останется прежним… ну, то есть до тех пор, пока банк, следуя примечанию номер восемь на странице номер шестнадцать подписанного тобой договора, не сочтет нужным изменить процентную ставку, и, уж разумеется, не в твою пользу.
Да, и еще. Шариат запрещает азартные игры, то есть исламский банк может лишь инвестировать в долгосрочные проекты, но не может играть на бирже: сегодня купил, завтра продал, послезавтра опять купил… Ну и, разумеется, не может давать свои средства на производство свинины, алкоголя или порнографии, раз эти товары запрещены Кораном.
Вообще, такие банки — это очень неудобно, согласен. При такой системе никто не даст кредит просто так, каждого заемщика будут долго и пристально оценивать. Куда там великой ипотечной вольности недавних лет, когда в Штатах mortgages раздавались щедрой рукой направо и налево, без проверки кредитной истории, без первоначального взноса, вообще без ничего, в твердой уверенности, что недвижимость будет только расти в цене, ну прямо как нефть! И никто не будет навязывать покупателям что попало в кредит, кредит, кредит — лишь бы проценты капали, как это совсем недавно было у нас.
Но мне почему-то кажется, что это будет правильнее кредитного ажиотажа, череды лопающихся пузырей. Может быть, в самом деле, пора отказаться от скорости в пользу надежности? Говорят, исламские банки будут открывать свои отделения и в России, прежде всего, конечно, в Татарстане.
Впрочем, почему это «исламские»? В их принципах очень мало специфически исламского (ну разве что запрет на свинину и алкоголь), на самом деле они идут еще от Библии: поощряется предпринимательство, а не ростовщичество; требуется соучастие, а не проценты; ожидается ответственность, а не жадность. Так что тут у мусульман можно поучиться, главным образом, серьезному отношению к заповедям своей религии. И кажется мне, что настоящий православный банк должен быть основан именно на таком отношении, и не зазорно нам будет посмотреть на чужой опыт, не обязательно ведь каждый раз изобретать собственный велосипед.
Интересно, доведется мне когда-нибудь открыть в таком банке счет?