Сегодня в начале беседы я хочу вместе с вами немного поразмышлять об одном даре, который есть у каждой из нас. Святитель Игнатий и другие святые отцы называют его одним из величайших даров Божиих. Этот дар отличает человека от всех прочих земных созданий, делает его венцом творения и уподобляет его Самому Богу.
Игумения Домника
И может быть, кто-то уже понял, что я говорю о даре слова.
Он дан нам не случайно. Мы получили его для того чтобы словом своим возвещать о Боге.
И, конечно, возвещать о Нем мы можем не только прямой проповедью, но и вообще любым словом, сказанным в евангельском духе: в духе кротости, смирения, любви.
К сожалению, мы иногда используем этот дар неправильно, и, вместо того чтобы возвещать словом о Боге, возвещаем о страстях, о грехе. Как это происходит?
Вот, например, у нас срочный выезд, а сестра, которая должна ехать вместе с нами, почему-то задерживается. И когда она приходит, мы укоряем ее. Вот мы и возвестили о своих страстях, о своем нетерпении. Или еще пример: мы зашли на чужое послушание попросить какую-то вещь и мимоходом высказали замечание о беспорядке. И вместо того чтобы порадовать ближних, мы уязвили их души.
И сегодня я хотела бы призвать всех нас к тому, чтобы мы своим словом передавали только любовь, возвещали только о Боге. Ведь это же настоящая добродетель – никогда не говорить ближним неприятных слов. И мне хотелось бы, чтобы эта добродетель стала нашей второй природой.
Доброжелательность — просто правило приличия?
Кому-то может показаться, что доброжелательное общение – это только внешняя добродетель, просто правило приличия. Но в действительности она теснейшим образом связана с нашей внутренней жизнью. Насколько мы умеем следить за своей речью, настолько мы и преуспеваем духовно.
И теперь давайте поговорим более подробно о том, почему так важна эта добродетель.
Во-первых, мы должны уметь сдерживаться, не высказывать сразу всё, что у нас на душе. Сдержанность в речи – это признак человека собранного, человека, который постоянно наблюдает над собой и борется со своими страстями.
Как пишет авва Исайя, «воздержание языка доказывает, что человек – истинный подвижник. Необузданный язык служит признаком человека, чуждого добродетели».
Даже среди людей, далеких от Церкви, бытует представление, что порядочный, воспитанный человек – этот тот, кто строго следит за своей речью. Например, известный русский писатель Антон Чехов говорил: «Я привык сдерживать себя, ибо распускать себя порядочному человеку не подобает».
И, конечно, то, что неприлично для светского человека, тем более не к лицу монаху. Один старец так рассуждает об этом: «Я не могу удержать свой язык – это показывает, в каком непорядке находится мой ум. Не могу отсечь гнев, раздражительность, спорливость. Только скажут мне какое-то слово, тут же что-то выскакивает из меня. Молния не вылетает из тучи с такой скоростью, с какой из моих уст выскакивает ответ. А если выходит из уст, то сколь более – из помысла!»
И так мы можем судить о своем внутреннем состоянии. Если грубые слова вылетают из наших уст быстрее молнии – это тревожный сигнал. Это значит, что мы утратили трезвение, потеряли покаянный настрой, перестали бороться с помыслами. Ведь кто следит за своими помыслами, тот тем более следит и за словами.
Существует и обратная связь. Тот, кто строго следит за своей речью, вскоре научится удерживать и помыслы. Хранение уст – одно из сильных орудий в борьбе со страстями.
Победа над гневом
Привычка следить за своей речью – это одно из оснований нашей духовной жизни. Ведь неслучайно святые отцы называют дерзость матерью всех страстей, губительницей добродетелей. А что такое дерзость? Это и есть невоздержанность в речи, когда человек говорит всё, что хочет.
Вот как пишет об этом старец Емилиан: «Всё, что мы только подумаем и тут же преспокойно выбалтываем, – всё это дерзость. Дерзость – это бесстыдство, это предпочтение своего “я” везде и всегда. Итак, выбирай: или Христа, или себя. Не можешь ты, если у тебя дерзость, быть сыном Божиим. Если ты дерзишь, то жизнь твоя будет безуспешной, расстроенной, всё твое житие станет вялым, ты будешь переживать дряхлость, сухость сердца».
И, наоборот, когда мы хранимся от дерзости, то наше сердце оживает, становится способным к добродетели. Чем строже мы храним свои уста, тем мы сильнее в борьбе со страстями. И с помощью молчания и молитвы мы можем победить любые, даже самые грубые страсти, например, страсть гнева.
Фото: kotenka, photosight.ru
Один древний подвижник, авва Иперхий, говорил, что «человек, не удерживающий языка во время гнева, не возможет удержать и самой страсти». И можно сказать и наоборот: кто в гневе старается удерживать язык и при этом усердно молится, тот обязательно победит эту страсть.
Многие из вас читали жизнеописание старца Иосифа Исихаста и, наверное, вы помните, что в юности он был чрезвычайно гневлив, не проходило и дня, чтобы он с кем-нибудь не поссорился. Как он сам говорил, он был способен в гневе убить человека. В монастыре он жестоко боролся с этой страстью. Однажды с ним был такой случай.
Он жил на Катунаках со старцем Ефремом, и как-то раз монах из соседней каливы начал всячески поносить отца Ефрема из-за границы, которая проходила между их каливами. Старец Ефрем по своей кротости и мягкости ничего не отвечал, а Франциск (так тогда звали отца Иосифа) сразу возгорелся гневом: сердце его бешено забилось, кровь закипела в жилах, в голове помутилось от ярости. Ему хотелось выбежать из каливы, чтобы выбранить этого человека, но вместо этого он бросился в храм.
Распростершись там на полу, проливая слезы, он начал молить Пресвятую Богородицу: «Помоги мне! Помоги мне сейчас, Пресвятая Дева! Христе мой, спаси меня! Помоги мне, спаси меня, укроти страсть». Постепенно Франциск успокоился и пришел в разум. Он почувствовал, что страсть утихла и в сердце его воцарился мир.
Тогда он вышел из каливы и кротко сказал обидчику: «Э, да это не стоит таких усилий. Мы пришли сюда не для того, чтобы наследовать каливы, масличные деревья и скалы. Мы пришли сюда ради души нашей, ради любви. Если мы потеряем любовь, то потеряем Бога. Что же, геронда, мы оставили родителей, оставили столько всего, а теперь будем из-за этого браниться, станем посмешищем для “ангелов и человеков” и для всякой твари?»
Позднее старец Иосиф признавался: «Это была моя первая победа в начале поприща. С тех пор я почувствовал, что гнев и раздражение уже не действуют во мне с таким напряжением. Кротость начала ласкать мне сердце». И как мы знаем, со временем отец Иосиф стяжал необыкновенную кротость и любовь.
Так и мы можем победить и гнев, и многие другие страсти, просто понуждая себя к молчанию и молитве. И для этого нам не нужно ждать случая, когда нас будут поносить, как поносили старца Иосифа. С нами, скорее всего, такого и не случится.
Но если в любой самой мелочной ситуации, когда ближний чем-то досаждает нам, мы молчим и стараемся молитвой изгнать досаду из своей души – это уже подвиг, который очищает наше сердце.
Когда просто тяжело…
С нами может случиться и нечто подобное тому, что было с одним послушником, о котором рассказывает старец Силуан. К этому послушнику обратились с простой просьбой, а он был болен, страдал телесно и душевно, и нечаянно у него вырвались слова досады.
Вот как это произошло: «Был у нас в монастыре послушник, который упал с дерева при сборе маслин, и отнялись у него ноги. Когда он лежал в больнице в Преображенском корпусе, умер монах, лежавший рядом с ним, на соседней кровати. Служитель стал приготовлять тело умершего к погребению, и попросил больного послушника подержать иголку. Больной ответил: “Что ты меня беспокоишь?” Но после этого слова душа его стала немирна, и тогда позвал он духовника и исповедал ему свой грех преслушания. Мудрый поймет, почему душа монаха стала немирна, а немудрый скажет, что это пустяки».
В нашей жизни такие ситуации бывают часто. Нас просят о чем-то, когда мы больны или расстроены. И вот, сказав всего несколько слов, мы можем лишиться мира и молитвы. И, наоборот, удержавшись от слова противоречия, мы совершим маленький подвиг, который принесет в нашу душу благодать.
И мне хочется повторить, что вся наша жизнь может состоять из таких небольших подвигов. Со стороны может казаться, что мы ничего особенного не делаем и внешне подвизаемся не больше других. А между тем мы побеждаем страсти и преуспеваем день ото дня.
Наша речь как зеркало
Фото: Tsume, photosight.ru
Есть еще одна закономерность в нашей духовной жизни. Человек, подвизающийся в молитве, не может быть грубым с ближними.
Старец Софроний (Сахаров) говорил, что если ты груб в отношениях с людьми, то это настораживает. Это знак того, что в твоей духовной жизни что-то идет не так.
Ведь настоящая молитва облагораживает человека, умягчает, истончает его сердце. Когда человек молится, он начинает тонко чувствовать души других людей.
Он становится осторожным и следит за собой, чтобы не огорчить ближних даже одним взглядом, или одним жестом, а тем более словом.
В отношении слов он трезвится особенно, потому что слово имеет ни с чем не сравнимую силу. Словом можно и утешить, и ободрить, и возвысить, и в то же время и оттолкнуть, и ранить душу другого человека. В одной дореволюционной книге по этикету есть такое точное наблюдение: «Грубые речи и резкие слова навлекают недоброжелателей больше и убивают доброе расположение чаще, нежели дурные поступки».
Слово — острый нож
И, наверное, каждая из вас знает по себе, что боль, причиненная резким словом, может жить в душе очень долго. Не случайно есть такое выражение: «Слово – как нож острый». И очень серьезен грех, который мы совершаем, когда раним ближнего словом. Причем нас не оправдывает то, что мы, например, были в тяжелом духовном состоянии, или что ближний, которого мы обидели, плохо себя вел.
Старец Емилиан так пишет об этом: «Подумайте, сколько мы говорим друг другу обидных слов! И все свои слова мы найдем наверху, на небесах. Как правило, когда мы говорим что-то неприятное ближним, то оправдываемся: “Да он меня оскорбил, он стыд всему монастырю!” Или: “Да он не слышит, не понимает, не хочет!” Однако что же, вылетело у тебя словцо? Ты не вернешь его, хоть бы пролил реки слез. Сказал ты брату: “Ах, да какой же ты бестолковый”? Кончено дело. Пролей кровь, подставь голову под топор – а слово твое останется.
Поэтому отцы и говорят: пусть внутри нас будут страсти, пусть в нас будет даже не один легион, а многие легионы бесов, бросающих нас оземь и заставляющих исходить пеной, – ничего. Словцо, которое мы скажем в адрес ближнего, хуже. Легионы бесов мгновенно изгоняет Христос и бросает их с кручи в море Гадаринское. А вот слово, которое мы скажем, Он исправить не может. Слово становится птичкой и летит, куда хочет. Оно разбрасывает твой грех повсюду и открывает его всем святым и всем ангелам, и ты найдешь его там, на небесах».
Кто-то может спросить: «Но неужели слово действительно не прощается? Ведь любой грех, в котором мы покаялись, прощается». Да, конечно, мы всегда каемся в прегрешении словом, как и в любых других. Но в душе ближнего все равно остается рана – и с этим мы уже ничего не можем сделать. Например, мы сказали кому-то неприятное слово, обидели человека. И вот мы давно уже покаялись, а человек-то страдает.
И мало этого. В расстройстве он пошел и тоже кого-то обидел, может быть, и не одного человека, а нескольких. А некоторые из этих людей в свою очередь ранили других. Наконец где-то вспыхивает крупная ссора. И вот мы как будто бы не имеем отношения к этой ссоре, но первопричиной было неприятное слово, которое сказали мы. И потому все эти раненые души – на нашей совести.
Цепочка обид и ссор может быть бесконечной. И потом, на Страшном Суде, мы встретим всех людей, пострадавших по нашей вине. Да, покаяться в слове можно – но представьте, каким должно быть наше покаяние, чтобы изгладить такой тяжкий грех!
И потому запомним: с каким бы человеком нам ни пришлось общаться, пусть даже у него очень тяжелый характер, пусть он причиняет нам обиды, – все равно мы не имеем права ранить его словом. Мы не знаем, какие это может иметь последствия – вплоть до погибели души этого человека.
Как сделать добрых злыми, а злых — добрыми
И между прочим, замечено: если мы говорим ближним неприятные слова, то мы всех вокруг видим грешниками. Когда же мы начинаем следить за собой, не позволяем себе огорчить никого даже одним словом, то вдруг обнаруживаем, что вокруг нас – одни ангелы, добрые, кроткие, любящие нас.
Почему так произошло? Конечно, потому, что ближние откликнулись на нашу доброту, сердца их раскрылись для нас. Как пишет преподобный Макарий Великий, «слово гордое и злое и добрых людей делает злыми, а слово благое и смиренное обращает к добру и злых». В то же время, когда мы стараемся никого не обижать, то и сами смягчаемся, приобретаем добрый, не осуждающий взгляд.
Расскажу вам одну мудрую притчу. У ворот некоего города сидел старец. Однажды к воротам пришел странник и спросил его: «Что за люди живут в этом городе?» Тот ответил вопросом: «А какие люди жили там, откуда ты пришел?» – «О, это были ужасные люди! Злые, сварливые, с ними невозможно было ужиться!» Тогда старец сказал: «В этом городе ты встретишь точно таких же». Странник покачал головой и отправился дальше.
Вскоре у ворот показался другой странник и тоже обратился к старцу с вопросом: «Какие люди живут здесь?». И так же, как первого, тот спросил его: «А какие люди жили там, откуда ты пришел?» – «Прекрасные люди! Добрые, дружные, гостеприимные». – «И здесь ты увидишь таких». И странник с радостью вошел в город.
Тогда старца спросили: «Кому же из них ты сказал правду, а кого обманул?» Он ответил: «Я сказал правду обоим. У каждого человека внутри свой особый мир и он несет его с собой повсюду, куда бы ни пошел».
И мы своими словами сами создаем вокруг себя мир. Если слова наши добрые, то и мир вокруг нас становится добрее. И конечно, слова, которые мы говорим, влияют не только на наши отношения с ближними, но и на нашу внутреннюю жизнь, нашу молитву.
Сказал грубое слово — молитвы не будет
Те, кто читал дневники праведного Иоанна Кронштадтского, могут вспомнить множество случаев, когда он был несдержан в словах, обижал ближних и после этого чувствовал оставление благодати. Зачитаем один из этих случаев:
«Дома случилась со мною внезапная буря духовная от моего нетерпения, самолюбия, своенравия и злобы: обиделся на то, что жена моя, этот ангел-хранитель земной, несколько раз остановила меня при входе и выходе из квартиры словами: “Тише, тише… Руфина спит”.
Мне бы надо уважить ее предостережение, почтить ее сердобольную о дитяти любовь, а я возревновал на то, что она бережет крепко младенца и не бережет меня, трудящегося непрестанно, и раскричался на нее с сердцем, и ногою топнул, и с горечью и жалостью говорил разные обидные слова.
О, как я упал нравственно, как смутился и расстроился духом! – и это пред обедней. Долгого покаяния и слез и многократного припадания к престолу милостивого Владыки стоило мне прощение грехов, восстановление в мирное состояние и обновление. Пол-литургии я плакал пред Господом, каясь в своих согрешениях, в своем безумии, в своей бессловесной ярости.
Господь призрел на мои слезы, на мое искреннее, горячее покаяние и простил мне вину мою, отъял сердечную тесноту и даровал мне мир и утешение. Это было истинное воскресение из мертвых. Славлю милосердие Божие, бесконечное долготерпение его ко мне, грешному. Какой урок мне на будущее время: не раздражаться, не озлобляться, не быть своенравным, обуздывать свои страсти!»
И мне хочется привести еще пример, из жизни старца Арсения Пещерника: «Однажды он сказал своей братии следующее поучение:
“Насколько это в ваших силах, следите за тем, чтобы все братия были вами довольны. Если в киновии у тебя хорошие отношения с девяносто девятью братиями, а одного брата ты по невнимательности огорчил, то он становится препятствием в твоей молитве. Однажды один брат положил передо мной поклон и говорит:
— Благослови, геронда. Я опечалил одного брата, и потому молитва не идет.
Я отвечаю ему:
— Ну, ничего страшного. Положи перед братом поклон, чтобы пришла любовь, и молитва вернется снова.
— Геронда, но ведь я положил поклон перед тобой, разве этого недостаточно?
— А вот и нет, – говорю ему, – недостаточно. В чем ты перед ним провинился, за то и попросишь прощения.
Я видел, как внутри него происходит борьба. Наконец он пошел и попросил прощения. На следующий день он приходит снова и говорит мне:
— Спасибо, геронда, за совет. Всю прошедшую ночь я молился с радостью и умилением”».
И каждый человек, который подвизается в молитве, чувствует, насколько сильно его молитва зависит от того, что и как он говорит ближним. Сказал грубое слово, оскорбил ближнего – молитвы не будет. И настоящий подвижник воздерживается не только от явной грубости, но и от того, чтобы говорить холодно, сухо, с безразличием.
Когда правда становится ложью
Кроме того, один из важных навыков для нас – высказывать свое мнение с тактичностью и осторожностью. Об этом я скажу более подробно. Иногда мы высказываем свое мнение, совершенно не задумываясь. Нам кажется: о чем тут думать? Ведь мы говорим чистую правду. Но с точки зрения Евангелия наша правда может оказаться ложью.
Если мы своими словами огорчаем ближнего – то разве можно назвать это правдой? Евангельская правда состоит вовсе не в том, чтобы сказать что-то соответствующее действительности, а в том, чтобы никогда никого не обижать.
И мне хочется привести один пример – из жизни писателя Антона Чехова. Современники знали его как очень мягкого, деликатного человека; в своем общении с людьми он строго держался одного правила – никого не огорчать. Однажды к нему пришла одна барыня с рукописью своего романа. Она была крайне настойчива, почти назойлива.
А Чехов в то время был смертельно болен туберкулезом, ему уже трудно было ходить, говорить и даже просто дышать. И вот он просидел с этой барыней около двух часов, читая и поправляя совершенно бездарное произведение, и ни разу не выказал даже малейшего неудовольствия.
В подобных случаях Чехов признавался, что ему всегда жаль ответить резким отказом, отрицательной оценкой, «огорошить холодным и жестким словом», как он выражался. И как свидетельствуют современники, люди любили общаться с Чеховым, тянулись к нему, у него было много искренних друзей.
А бывает так, что человек вроде бы обладает множеством достоинств, умом, каким-то особым талантом, остроумием, но окружающие почему-то избегают с ним общаться. И всё дело в том, что он привык категорично высказывать свое мнение, не думая о чувствах других людей. Общение с ним не доставляет удовольствия, потому что своими словами он постоянно уязвляет души ближних. Даже если его замечания вполне оправданы, справедливы и разумны, с ними не хочется соглашаться, потому что резкие слова ранят сердце.
У старца Емилиана есть одно точное наблюдение: «Тот, кто настаивает на своей воле, знании, мнении, получает вражду, его никто не любит. У всех, будто у бесноватых, пробуждается против такого человека инстинкт противодействия, желание сказать ему: НЕТ! Конечно, он видит причину в ближних. Но виноват он сам и заслуживает такой доли, он сам стелет себе такую подстилку».
У кого-то может возникнуть некоторое смущение: «Бывает, что настоять на своем мнении необходимо ради пользы дела. Как быть в таком случае?» Но на самом деле, настойчивость и категоричность как раз приносят мало пользы, а часто даже и вредят делу. Вы, наверно, и сами это не раз замечали.
Вот, например, мы говорим подчиненным: «Да ведь это никуда не годится! Я вас уверяю, это всё нужно переделать от начала до конца. Нет, нет, поправить – невозможно! Надо полностью переделать!».
Если мы так сказали, то можем быть почти уверены, что результат дела будет не очень хорошим. Ближние, которых мы оскорбили своим тоном, просто не найдут в себе сил и ревности, чтобы выполнить это дело хорошо. Победа силой – это неправедная победа, она никогда не приносит доброго плода.
И чем больше мы настаиваем, требуем, давим на ближних, тем менее успешно идут наши дела. Ведь главное, что нужно для успеха дела, – это атмосфера мира, любви, доверия. Когда мы общаемся с ближними в таком духе, тогда они охотно слушаются нас и помогают нам с особой радостью.
«Услаждай жизнь ближних — и Бог усладит твою»
И наконец, мне хочется напомнить вам еще об одном правиле нашего общения с ближними. О нем говорит святитель Василий Великий: «Будьте приветливы в общении и сладки в речах своих». Недостаточно только воздерживаться от злых слов, но надо еще и расточать добро. И когда мы говорим с ближними, то на устах у нас пусть всегда будут слова теплые, приветливые, утешительные. Как пишет один старец, «когда беседуешь, пусть лицо твое будет улыбающимся, радостным, пусть из твоих уст льется сладость, течёт мёд».
Фото: UU5JBB, photosight.ru
У преподобного Ефрема Сирина есть похожие слова: «Что мёд и соты в устах, то ответ брата ближнему, данный с любовью. Что холодная вода в жару для жаждущего, то слово утешения брату в скорби».
Приветливость, сердечность в общении можно назвать признаком истинного подвижника. И мне хочется привести один небольшой пример.
Святой Афанасий Великий, составивший житие преподобного Антония Великого, ярко описывает характер этого великого угодника Божия.
Преподобный Антоний проводил строжайшую жизнь, ежедневно боролся с демонами, по полгода не видел человеческого лица, но когда он возвращался к людям, то как пишет святой Афанасий, «он был приятным и учтивым. Слово его было приправлено Божественной солью. Поэтому не было такого человека, который не любил бы святого Антония. Никто не имел к нему ненависти, не завидовал ему, но все радовались и сбегались к нему».
Будем и мы не просто сдержанными и вежливыми, но будем приятными, приветливыми, любвеобильными. Будем приправлять всякое свое слово «Божественной солью» – то есть любовью, нежностью, радостью. И мы почувствуем, как на нас исполнятся мудрые слова, сказанные святым Иоанном Кронштадтским: «Услаждай жизнь ближних – и Бог усладит твою. Словом, происходящим от верующего и любящего сердца, мы можем творить чудеса жизни для души своей и для душ других».
Мы созидаем словом, когда стараемся произносить только те слова, которые угодны Богу, – а Ему угодно любое слово, сказанное с евангельским чувством. Даже когда мы произносим какую-нибудь самую простую, бытовую просьбу, но с любовью, с теплом – то это уже приближает нас к Богу. Мы и сами чувствуем Бога, и люди, находящиеся рядом с нами, тоже ощущают Его присутствие.
И так мы созидаем наше единство, нашу общую жизнь во Христе. Конечно, это бывает нелегко. Евангельское общение выше нашего естества, находящегося в состоянии падения, и потому нередко оно требует подвига.
Старец Софроний в своих беседах рассказывает один случай: как-то некая дама-француженка сказала ему: «Я не представляю, как люди становятся святыми. Ведь это так трудно! Нужно быть вежливым со всеми, но ведь вокруг так много неприятных людей!».
И, вспоминая об этих словах, старец Софроний замечает: «Конечно, святость – это не только вежливость. Но и в самом деле общаться с людьми бывает нелегко. И в нашей маленькой монастырской среде бывают минуты, когда для нас становятся трудными брат или сестра. И как быть вежливыми с ними? Но всё препобеждается молитвой, и если мы с помощью молитвы учимся этому непростому делу – любить друг друга, – то Господь пребывает с нами».
Там, где исполняется заповедь, всегда присутствует Христос. И когда мы произносим одно слово с евангельским чувством, с любовью к ближнему – то будем знать, что в этот момент истинно посреди нас стоит Живой Христос.
И в заключении беседы я хочу призвать всех нас к подвигу евангельского общения – подвигу, соединяющему нас с Богом. Об этом есть прекрасные слова у старца Софрония, которыми я и хочу завершить беседу:
«Помните, пожалуйста, о величии не только Божественного слова, но и человеческого. Когда наше человеческое слово говорится в духе, заповеданном Христом, тогда оно приобретает божественную силу. Оно несет в себе жизнь, истину, потому что оно есть плод живущего в нас Христа… И дай нам Бог силы удержаться на этом монашеском пути и быть ответственными за всякую нашу мысль и за всякое наше слово».
13.11.2010
Источник: Сайт Ново-Тихвинского женского монастыря, г. Екатеринбург
Заголовок и подзаголовки Правмира
Читайте также:
Кротость Божией Матери и грубость как закон современной лжекультуры