«Сектанты захватывают храмы». Что на самом деле происходит в Твери
2 февраля в Твери с литургии в кафедральном Воскресенском соборе началась научно-практическая конференция, посвященная роли личности в истории православных братств. Организаторами конференции значились Тверской государственный университет, Тверская митрополия, Свято-Филаретовский институт. Участники, среди которых было много православных священников, съехались со всей России (Омск, Сыктывкар, Челябинск, Москва, Санкт-Петербург), а также из-за рубежа – были выступающие из Франции и Швеции.
Среди заявленных докладов – доклад об активном участнике православного братства тверском губернаторе фон Бюнтинге, убитом озверевшей толпой во время революции 1917 года. Или о почетном председателе православного братства тверском архиепископе Савве (Тихомирове), 200-летие которого в прошлом году отметила Тверская митрополия. Словом, ничего еретически-обновленческого не предвиделось.
Да, на конференцию ожидался ректор Свято-Филаретовского института иерей Георгий Кочетков, но, как известно, с него сняты все прещения, наложенные в 1990-х, и он является действующим священником Русской православной церкви. Участники конференции в священном сане участвовали в богослужении. После литургии на стене внутри кафедрального собора была повешена мемориальная доска в честь православного братства Святого князя Михаила Тверского, действовавшего в Тверской губернии с 1884 по 1916 год. Да, что важно – литургия служилась на церковнославянском, хотя братчики, как известно, сторонники русификации церковных служб. На русском, в синодальном переводе, только прочитали Евангелие.
Тем временем на паперти храма закипали страсти. Накануне литургии некоторые консервативно настроенные тверские священники выразили в соцсетях свое резкое несогласие с тем, что в Тверской митрополии принимаются православные братства и идет речь о церковной службе на русском языке. По мессенджерам полетело воззвание неких «рабов Божиих Павла и Анны», призывающих противостоять братствам, и всем прийти в кафедральный собор для защиты от сектантов.
И к воскресной литургии 2 февраля народ завелся. Некоторые даже в храм не вошли, чтобы убедиться, что звучит привычный ЦСЯ, сразу начали митинговать. Кадры несанкционированного митинга на паперти тверского кафедрального собора обошли весь православный Рунет. Некий Борис Бугаев из села Коровино, который заявил, что «православие – это вам не хухры-мухры», к сожалению, теперь многими воспринимается как лицо местной православной общественности.
Прихожане Воскресенского собора излагали свои представления о богословии на камеру ютьюб канала «Тверской прихожанин»: дескать, мы миряне, не должны ничего в Церкви решать, главный – епископ, а пресвитер – проводник его воли. Митрополит Савва (Михеев), возглавляющий Тверскую митрополию с 2018 года, как раз накануне взял отпуск. Весь скандал начался без него. И нелогичность апелляций к авторитету архиерея при полном игнорировании его воли в конкретном случае никого не смущала.
На следующий день в 10 утра конференция должна была начаться в здании исторического факультета Тверского государственного университета. Однако участников просто не пустили в корпус. Хотя конференция была запланирована за полгода до того, в университете внезапно случились какие-то более важные мероприятия. 4 февраля в помещении для конференции безо всякого повода отказал отель «Оснабрюк». Всех участников пришлось срочно эвакуировать в помещение Боголюбского центра, принадлежащего местному Боголюбскому братству. Со скрипом, но 100 с лишним человек в это помещение поместились. Епархиальный секретарь игумен Борис (Тулупов) зачитал приветствие собравшимся от митрополита Саввы.
В это самое время в Воскресенском соборе во время чтения Часов «незаметно» была свинчена мемориальная доска в память о предреволюционном братстве. Видимо, кто-то решил, что это нынешние братства сами себе доску повесили. Каменная 50-килограммовая доска была освящена, кроме того, она стоит немалых денег – за нее заплатил спонсор. В принципе, в соборе знают, чьих рук это дело. Но молчат.
Митрополит Савва прервал свой отпуск. Сначала он выступил с видеообращением к прихожанам, где призвал тверских православных к единству. Затем он отслужил литургию в Воскресенском соборе на День новомучеников и исповедников, и по всем храмам епархии прочитали его слово:
— Последние, печально известные, события в Твери всколыхнули народ, словно нарочно выводя многих людей из равновесия, сея при этом смуты и разногласия. Такие ситуации, особенно происходящие накануне Собора новомучеников, должны заставить задуматься прежде всего о более глубинном значении этого периода, вспомнить, с чего начались и к чему привели гонения в Церкви. Когда мы вернемся в русло исторического контекста, то обнаружим, сколь тонка на самом деле грань между отстаиванием истины любой ценой и фанатичным притеснением, а далее – гонением и даже предательством. Помните, что народ Божий един, он – тело Церкви Христовой, и горе тому, кто разъединяет его ложью и насилием.
А в мессенджерах ревнители тверского православия цитировали вовсе не владыку Савву. Рассылались страшилки о том, что некоторых уважаемых священников отправляют в запрет за то, что они против русского языка. Что 15 февраля все должны прийти в храм Александра Невского в Твери, потому что его будут захватывать «кочетковцы». И так далее. Складывалось впечатление, что народу это доставляет неподдельное удовольствие.
Да, конечно, происходящее явилось своеобразном выхлопом социального протеста, который копится в последние годы. Повышение пенсионного возраста, рост цен, проблемы с экологией ставят людей на грань нервного срыва. И тут подвернулся объект для ненависти, который точно не даст сдачи.
Новый митрополит начал непривычный для тверских верующих диалог с паствой. Прежний митрополит Виктор за активность в соцсетях мог отправить священника служить туда, где нет никакого интернета. Владыка Савва, напротив, вошел в контакт со священниками “из фейсбука и ютуба” и делать на них ставку во взаимодействии с обществом. Серьезным нововведением стали встречи митрополита с прихожанами, на которые могли прийти все желающие и задать любые вопросы.
К сожалению, люди не оценили этого. Как оказалось, культуры диалога у нас нет в принципе. Как сказал мне один умный тверской священник, люди поняли происходящее как покушение на свой «символьный капитал». В Твери в последние два-три года исчезло многое из того, что казалось незыблемым: рухнул Речной вокзал, ликвидированы трамваи, сняли митрополита Виктора, при котором начинали воцерковляться большинство нынешних тверских православных (он руководил епархией с 1988 года). Собор казался прихожанам местом, где уж точно ничего не должно меняться – однако новый митрополит убрал оттуда любимых батюшек (да, им дали свои приходские храмы, но ведь теперь к ним стало далеко ездить!). А тут еще заговорили о литургии на русском. Как написала одна прихожанка: «Когда поют по-церковнославянски, я молюсь в своей душе. А когда будут петь на русском, я не смогу молиться, придется слушать, что поют».
Надо сказать, что агрессивное противление реакционных внутрицерковных групп вызывают не только попытки адаптации богослужения к современным запросам верующих, но и даже возрождение исконно русских древнецерковных обычаев и традиций. В частности это касается богослужения, совершаемого в старообрядных приходах РПЦ. Несмотря на то, что Поместный Собор 1917 года разрешил приходам самостоятельно переходить на старый обряд и выбирать собственных епископов, а Собор 1971 года признал древнерусские обряды без сомнения равноспасительными, наблюдается пассивное, а иногда и вполне активное сопротивление возрождению русских национальных традиций.
Русское знаменное пение, аналог григорианского хорала, получившего всемирное признание в последние десятилетия, зачастую не изучается, не поощряется и не приветствуется. Совершение Таинства крещения через погружение по-прежнему остается редкостью. Создается впечатление, что современные ретрограды застряли во временах позднесоветского и постсоветского «православия». «Что за за вой у вас вместо пения?», — спрашивают прихожане Воскресенского кафедрального собора, оказавшись, к примеру, в Савватьевской церкви под Тверью, где практикуется знаменный распев.
Очень любопытно, что в Николо-Малицком монастыре, тоже расположенном рядом с Тверью, поют вообще по-гречески, служат византийским чином. Видимо, туда ревнители благочестия образца 1990-х еще не добрались, не знают, что можно и так.
Литургическое возрождение, сторонником которого является митрополит Савва (Михеев), первым из архиереев год назад совершивший литургию на русском языке в Скорбященском храме при медицинском центре имени Аваева, где собираются тверские члены православных братств, подразумевает разнообразие. И вероятно, мы все же придем к ситуации, когда в городе можно будет выбрать между храмами, где служат литургию за час, и храмами, где литургия служится пять часов, с антифонным пением. Выбрать между храмами, где богослужение идет на церковнославянском, или с чтением Евангелия на русском, и службами на греческом (или на китайском). Для этого прихожанам придется тоже заняться самообразованием. А не брать за канонический образец то, что было, когда они принимали крещение.