Анна Черкашина преподает в музыкальной школе Майкопа фортепиано. А еще она — мама семерых дочек. Пять из них — приемные. Об истории своей приемной семьи, секретах воспитания и экономного ведения хозяйства Анна рассказала читателям Правмира.
- Ульяна — 24
- Полина — 17
- Аня — 17, в семье с 11 лет
- Ванесса — 12, в семье с 6 лет
- Ангелина (Геля) — 12, в семье с 7 лет
- Наташа — 11, в семье с 9 лет
- Ангелина (Гуля) — 9, в семье с 7 лет
Идея взять приемных детей у меня родилась давно, лет 20 назад, вначале 90-х годов, когда во всероссийской газете «Семья» впервые начали писать о семейных детских домах. Тогда там стали публиковаться и первые фотографии детей-сирот. Примерно в это же время я прочитала книгу Альберта Лиханова «Дети без родителей», и она произвела на меня очень сильное впечатление
Уже тогда я стала узнавать о том, какие требования предъявляются к потенциальным приемным родителям. Мне ответили, что надо начинать, прежде всего, с жилья. Мы на тот момент с мужем и маленькой дочерью жили в небольшом домике с дровяной печкой, с колодцем во дворе. Так что тогда моя мечта взять ребенка из сиротского учреждения осталась неосуществленной.
В последующие годы у меня родилась вторая дочь. А потом мы развелись с мужем. Я осталась с Ульяной и Полиной и новым домом — его строительство мы начали вдвоем с мужем, а достраивать пришлось уже одной.
В 2003 году наша республиканская газета «Советская Адыгея» начала публиковать серию статей в рубрику «В поисках семейного очага». Там появились фотографии сирот, рассказывалось о приемных родителях, опекунах, о правилах устройства детей в семью.
Я вновь загорелась идеей взять ребенка. Но решила не действовать на эмоциях, рассчитать свои силы, ведь я, преподаватель фортепиано в музыкальной школе, уже растила двоих, еще несовершеннолетних детей.
В 2007 году мне на глаза попались две статьи о семье Степановых, в которой воспитывалось семеро приемных детей. А потом буквально следом была большая статья отца семейства о вопросах воспитания. Мне так оказались близки его взгляды, будто я сама все написала. Я решила найти эту семью, и через редакцию газеты мне это удалось сделать. Таким был мой первый шаг от размышления к действиям.
Я познакомилась со Степановыми, стала ездить с ними в интернат. Это семья глубоко верующая, баптисты-евангелисты. Надо сказать, что все приемные семьи нашего города того времени состояли из людей верующих. У них были приемные семьи, и они ездили к тем детям, которых не могли взять, в республиканский интернат. Степановы рассказывали мне о том, как трудности могут возникнуть при оформлении документов, в детском доме.
Вскоре в дом пришла моя первая приемная дочь, Аня. Ей на тот момент исполнилось одиннадцать лет, и она была ровесницей моей младшей дочери, Полины. Сначала я планировала взять ребенка помладше, лет пяти-семи. Но у нас в Адыгее, благодаря той самой газетной рубрике, маленьких детей-сирот со статусом для семейного устройства практически нет. Желающие стать приемными родителями в Адыгее ездят в Ставрополье, в Краснодарский край, потому что у нас брать просто некого. Но так случилось, что с Аней у меня появилась шестилетняя Ванесса.
Когда я начала оформлять документы на Аню, узнала, что у нее есть младшая сестра. Они на тот момент только-только перешли из приюта: Аню перевели в интернат, а сестру ее — в детский дом. Так что я взяла обеих девочек.
Двадцатилетний педагогический опыт не помог…
Мои кровные дочери очень поддерживали идею взять детей из детского дома. Пока я ходила, оформляла все бумаги, справки, прочее, прочее, Полина меня все время подгоняла. Каждый день я прихожу с работы, и сразу вопрос: «Мама, а ты к какому-нибудь врачу сходила, ты успела вот это подписать, ты эту справку успела взять?»
В течение всех этих лет мои дочки были моими первыми и лучшими помощниками во всех отношениях, потому что, в принципе, помогать нам было некому. И хоть жизнь их осложнилась, естественно, с приходом новых детей, но они об этом никогда не жалели, никогда не было никаких моментов ревности или чего-нибудь подобного.
Благодаря тому, что у меня такие благополучные, заботливые внимательные дочери, плюс опыт 20-летней работы в школе, я брала первых детей с уверенностью, что у меня все получится, все будет хорошо. Я считала себя опытной матерью, опытным педагогом.
Я не ожидала каких-то подводных камней, потому что на тот момент у нас не было ни школ приемных родителей, которые бы дали какие-то знания, ни специализированных журналов и книг. Но с приемными детьми я получила совершенно новый опыт. Мне было бы принимать его гораздо проще, знай я о многих моментах, которые приносят дети из системы сиротских учреждений заранее.
Особенно тяжело было, как ни странно, с младшей, Ванессой — в начале ее пребывания в семье она была очень гиперактивной, истеричной девочкой. Сначала я это списывала на психологические моменты, но потом оказалось, что там еще присутствуют психиатрические проблемы. Сейчас все это в прошлом, преодолено. Но тогда трудно было очень.
Аня с Полиной между собой быстро сдружились, у них, ровесниц, появились общие интересы. Младшая постоянно плакала, ныла, что ей скучно. Но развлечь ее было трудно: девочку ничего не интересовало: ни читать, ни рисовать, ни играть с куклами, ни собирать мозаику, ни смотреть мультфильмы ей не хотелось.
Она ходила по дому и ныла, все время ей все было не так. Вообще, Ванесса у нас была из разряда «капризная принцесса», потому что ей соль была не соленая, сахар не сладкий, сапоги не того цвета, платье не того фасона. Что ни скажешь, все плохо, все не так, все не устраивает, вечно кислое выражение лица. Я просто не знала, как подойти к ней.
Я надеялась, что если в доме появится сверстница Ванессы, она перестанет быть вечно недовольной. У нее в детском доме оставалась подружка, Ангелина. И в августе 2008 года Геля пришла к нам в семью. Они вместе с Ванессой пошли в первый класс. Но казалось, что я ошиблась, предположив, что у Ванессы с приходом новой девочки появится подруга для игр. Уж слишком они разные!
Ангелина была более спокойная, более ласковая. Со своими проблемами. По идее, Ангелина должна была пойти в спецшколу — у нее было сильное отставание психического развития. Ее сестра, которая была на год младше Гели, вообще оказалась в интернате для умственно отсталых. Мне ее не то чтобы предлагали тоже забрать, а говорили: «У Ангелины есть сестра». И выжидательно на меня смотрели. Но я не решилась взять ребенка с таким диагнозом, мне хватило той нагрузки, что у меня дома есть. Но мы поддерживали отношения и сейчас очень рады, что Настю с сентября тоже забирают в семью…
А Геля все-таки отправилась 1 сентября в обычную школу. Ей было почти 8 лет, и я ожидала, что в детском доме ее хоть как-то готовили, обучали. Я ошибалась. Пришлось все обучение начинать чуть ли не с нуля. В первом классе я тетрадки брала в руки, сначала зажмурив глаза. Словарный запас — минимальный. Простую сказочку про волка и семерых козлят дочка не могла рассказать. Разговаривать, кроме как на бытовые темы, вообще не могла. О том, чтобы передать свои эмоции или какие-то ощущения, речи не было.
И мы учились говорить, пересказывать. До сих пор Геля мне пересказывает прочитанное, хотя уже окончила пятый класс. Теперь девочка учится на «четыре» и «пять». Тройки начальной школы ушли в прошлое,и это — большая победа. Но за ней столько труда! Мы занимались без каникул, без выходных. Каждый день русский, математика, чтение, музыка.
И сейчас, летом, мы продолжаем каждый день заниматься со всеми детьми. Упускать их нельзя категорически, потому что стоит упустить, и тут же ситуация катится вниз. Так что без ежедневных занятий мы никуда.
Во Владивосток — за детьми
В феврале-марте 2009 года я пошла заниматься в недавно появившуюся школу приемных родителей в Майкопе. А в июне нашу семью как представителей Адыгеи отправили на занятия Всероссийской школы приемных родителей, которую устраивал фонд «Виктория». Очень много почерпнула там нового. Появились к этому времени и специализированные журналы «Родные люди», «Дети дома», книги, из которых можно было узнать важную информацию, прочесть в них об опыте других.
После общения с единомышленниками у меня появилась мысль, что, возможно, когда пройдет какое-то время, мы сможем взять еще детей. Постепенно я стала эту мысль реализовывать. У нас был большой дом — 90 квадратных метров общей площади, но нас там уже жило шесть человек. Мы решили расширяться. Я стала достраивать второй этаж дома, пристроили еще три комнаты, провели свой санузел, и дом стал у нас 180 квадратных метров.
В марте прошлого года с акцией «Поезд надежды», которую проводит «Радио России» в рамках проекта «Детский вопрос», я ездила в Приморье и привезла из Уссурийского детского дома еще двух детей — Наташу и Гулю, которым на тот момент было, соответственно, 7 и 9 лет.
Осваиваем новые блюда
Опять-таки, почему так далеко? Потому что, как я уже сказала, у нас в Адыгее детей нет. Я сначала решила взять из нашего приюта двух девочек, тоже двух сестричек. Но статус им никак не давали, и до сих пор эти дети находятся в детском доме, до сих пор у них нет статуса, хотя прошло почти два года. У нас такая ситуация, что в детском доме находится 15-20 детей. В основном, это или тяжелые инвалиды, или дети без статуса, который позволяет устроить ребенка в семью. В Доме малютки точно так же. Чтобы не закрыть учреждение совсем, некоторым детям, не знаю, по какому принципу это делается, просто годами не дают статус. Ищут родителей, уговаривают, а дети в итоге так и остаются в учреждении.
В общем, я ждала, потом смотрю на документы, скоро прогорят. И — подала заявку на «Поезд надежды».
Когда Степановы взяли своего последнего мальчика, Мирона, мама семейства Наташа говорила: «Господь нам дал в награду этого ребенка, такого хорошего, беспроблемного за то, сколько мы вкусили со старшими детьми». Я часто вспоминала это ее выражение, когда привезла двух деток из Владивостока. Это точно мне своеобразная награда за то, что пришлось пережить со старшими детьми в связи с их адаптацией. Потому что дети — чудесные. Нельзя, конечно, сказать, что совсем без проблем. Но и я теперь опытная приемная мама, много читавшая, слышавшая, много научившаяся понимать. И с последними детьми как-то у нас уже не было адаптации.
Наташа — спокойная девочка, старательная, нацеленная на успех. Четвертый класс она окончила с двумя четверками, остальные все пятерки. У Гули есть проблемы с учебой, но мы занимаемся, подтягиваемся. Присутствуют и определенные проблемы со здоровьем. Но я на этом не акцентируюсь, знаю, что в других семьях есть значительно худшие проблемы, и люди стараются с ними справиться.
«Мама, давай его возьмем!»
Когда я решила взять Наташу и Гулю, все другие дети были не то что не против, а сами хотели, чтобы у них появились еще сестренки. Мы с ними эту тему обсуждали, они давали письменное согласие для опеки.
Прежде, чем уехать во Владивосток, я изучала банк данных детей, фотографии, видеоролики. Дочки сами научились заходить в банк данных, смотрели детей по всей стране и то и дело подбегали ко мне: «Какой ребеночек! Мама, давай его возьмем!» Когда я увидела фотографии и видеоролик Наташи и Гули и решила взять этих девочек, дочки меня поддержали. Так что они уже знали, за кем я еду.
Я связалась через волонтеров непосредственно с Уссурийским детским домом, с прекрасным психологом, которая очень во многом помогла. Я ей посылала по электронной почте наши фотографии, рассказывала о нашей семье, и она готовила девочек к переходу в семью. То есть Наташа и Гуля тоже знали, кто за ними приедет, сколько у них будет сестер, видели фотографии нашего дома, фотографии своих будущих сестричек, и так далее. Поэтому они были готовы к тому, что идут в большую семью.
Надо сказать, что девочки близки по возрасту: Гуле сейчас восемь лет, Наташе — десять, Ванессе с Гелей по двенадцать. Они всей толпой бегают, все вместе играют. Когда появились новые дети, у «старых» были моменты возвращения истеричности, какой-то лености, дележке «моё-твоё». Но я уже знала, наученная и практикой, и теорией, как поступать в таких ситуациях, как на это реагировать, довольно быстро тушила все эти моменты. И сейчас я считаю, что дети очень хорошо вошли в семью, гладко, беспроблемно.
Режиссеры рок-оперы
Все дети обязательно учатся музыке. Это семейная традиция: я сама уже — третье поколение музыкантов, моя старшая дочь Ульяна закончила консерваторию, сейчас живет отдельно, в Краснодаре. К нам приезжает раз в месяц, на выходные, и — на лето. Дочь Полина учится в колледже искусств. И все остальные дети точно так же в обязательном порядке учатся в музыкальной школе. Кто-то на флейте, кто-то на фортепиано. Кто-то, кто может — учится на двух инструментах.
Есть у нас и традиция, которая возникла еще до появления в семье приемных детей — мы обязательно ставим домашние спектакли и концерты. Два раза в год — в январе и в июле. В Новый год у нас обычно небольшой концерт, а летом — обязательно спектакль.
Дети все делают сами. Кто-то из старших руководит, является режиссером. Раньше это делала Ульяна, сейчас Полина взялась. Хотя когда Ульяна приезжает, сразу же подключается. Дети сами выбирают спектакль, рисуют декорации, подбирают музыку, звуковые эффекты, шьют костюмы, распределяют роли, репетируют. Причем декорации передвижные — они меняются, выезжают в коридор… Я выступаю лишь спонсором, когда нужно купить какой-нибудь реквизит.
Девочки у нас тяготеют к рок-операм. В позапрошлом году у нас была рок-опера «Иисус Христос — суперзвезда», в прошлом году — рок-опера «Баллада о принце». Но в июле этого года я попросила дочек выбрать детский спектакль. К нам приходят в гости на эти спектакли знакомые приемные семьи с детишками, соседи, родственники, собирается много народу — человек 17-20, или чуть больше. Когда они ставили рок-оперы, детям тяжеловато было понять сюжет, и сложнее было смотреть. Они прислушались к моей просьбе и в этом году поставили сказку, где есть баба Яга, Кощей — «День рождения Ядвиги».
День рождения Ядвиги
Полина-Кикимора
Наташа-Снежинка и Аня — Снежная королева
Стараюсь детей куда-то вывозить. У нас море недалеко — четыре часа электричкой, поэтому каждый год на море бываем обязательно. А так летом купаются в бассейне около дома.
Летом у нас обычно такое расписание: с утра уроки — чтение, когда музыка, когда математика, когда русский и письмо. Потом обед, после обеда бассейн и прочие развлекательные мероприятия. На улице у нас стоит большая палатка — шатер. Там у детей раскраски, рисовалки, мячи, скакалки, прыгалки и прочие радости жизни — чтобы они побольше были на свежем воздухе.
Ходим с детьми в музеи, на концерты симфонической музыки, на различные экскурсии, ездим в горы.
Повторить тысячу раз
Труднее всего то, что приходится одно и то же повторять не сто, не двести, а тысячу двести раз. Кровным детям достаточно сказать «это нельзя» или «вот это надо делать так» — они исполняют. А приемным из года в год одно и то же, одно и то же. Уже действительно руки опускаются: «Да что же такое?!»
«Ты же знаешь, что это нельзя делать?» — «Знаю». — «Почему это делаешь?» — молчат. Или: «Я забыла». — «Ну, как забыла? Тебе столько раз было сказано!» Это касается буквально всего!
При том, что все детки у меня — хорошие, помогают делать любую домашнюю работу: все по очереди пылесосят, моют полы. Раньше, когда у нас был огород, помогали с огородом. Сейчас мы огород не держим, руки у меня до всего не доходят, потому что, в любом случае, всех их надо контролировать. Посуду моют, гладят — проверить, как. Уроки делают — проверить, как. Все время смотришь, кто куда пошел, кто куда побежал? Что читают? Что они смотрят по телевизору или во что играют в компьютере?
Анюта сейчас у меня в переходном возрасте, ей уже 17 с половиной лет, никак мы не дождемся, когда же мы, наконец, перейдем уже во взрослое состояние.
Вменяемых людей больше
Когда появлялись самые первые детки, я не афишировала особенно, что взяла их. Но все девочки занимаются в музыкальной школе, где я работаю. И приходилось слышать высказывания из серии, что дети из детских домов — дети алкоголиков и алкоголиками станут. К счастью, таких было меньшинство. Позитивных откликов было больше. Чаще все-таки звучало: «Ты — молодец».
К тому же, у меня появился новый круг общения: приемные родители. Именно они — мои друзья. Мы встречаемся, обсуждаем свои проблемы, вместе стараемся отдыхать, в гости друг к другу ходим по возможности.
Когда дети ссорятся
Бывает, дети ссорятся. Но точно не из-за жизненного пространства — оно большое. 180 квадратных метров хватает на всех, даже две комнаты остаются свободными. Вот, недавно вспомнили про своих кукол, разложили в одной из пустующих комнат всю кукольную мебель, кукольные дома и сидят — играют. Места хватает, есть куда детям разойтись, если устали друг от друга.
Есть большой зал, где пианино, телевизор, DVD. В одной комнате первого этажа у меня три девочки живут. В другой комнате — я с одной из дочек.. Наверху две сестрички — Аня и Ванесса. Еще плюс жизни в частном доме — захотели, выскочили на улицу и побежали гулять.
Какие-то ссоры, когда кто-то кого-то обзывал, кто-то на кого-то накричал, бывают, но не часто. Хотя когда они приходят из детского дома, у них нередко бывает манера все решать кулаками, в волосы друг другу вцепляться. Но я это пресекаю сразу в корне и жестко. Поэтому эти все привычки дети очень быстро бросают. У нас все решается только словами.
Среднее звено, Ванесса с Гелей, раньше любили бегать жаловаться, сейчас уже сами разрешают все недоразумения. Гулю, самую младшую, бывает, начинают старшие дети обзывать, но она никогда ни на кого не жалуется. Но, поскольку я с ними нахожусь практически постоянно, я все пресекаю сразу же. Девочки оправдываются: «Мы шутим». Я говорю: «Если шутки вызывают у ребенка слезы — это уже не шутки». Но опять-таки, это не регулярно, не часто.
Я вот помню, что мы с братом в детстве дрались. Мои так не дерутся. Так что возникающие в нашей семье ссоры между детьми — моменты, характерные вообще для детей, которые не связаны с приемной семьей или с детские домом. Дети есть дети.
Как поделить маму?
Когда у меня появились первые приемные дети, Аня с Ванессой, тогда довольно остро стоял этот вопрос дележки маминого внимания. Например, зимой мы идем по тропинке, каждая старается идти рядом, друг друга отталкивают. Причем я сейчас знаю, как это называется, а тогда не могла понять, что происходит, почему они друг друга отталкивают, каждая на меня лезет.
Сейчас такой остроты, такой борьбы я не вижу. С каждой стараешься поговорить. С кем-то в магазин пошел, кого-то взял с собой по делам. Старшие девочки, когда уже малыши спать лягут, придут, на кровать сядут, начинают обсуждать: кто с каким женихом куда ходил, кто кому что сказал. И об этом приходится вечно говорить. Аня у меня —красавица такая, что много наших джигитов на нее внимание обращает. Конечно, приходится все время быть начеку.
Она мне все рассказывает, и я всегда поощряю и ценю это доверие. Мы много разговариваем о семейных отношениях. О том, как семья строится — хотя у нас мужчины в доме нет, но мы говорим о том, как бы это должно быть. Я об этом беседую со всеми девочками, конечно, соответственно возрасту.
Секреты экономии
У меня все девочки, поэтому, естественно, одежда передается, как во всех многодетных семьях это бывает. Это один из секретиков, что мы десять раз одно и то же не покупаем. Кто-то вырос — это переходит к следующему. И они знают, что носить надо аккуратно. То же самое с учебниками, которые мы передаем по наследству от одного класса к другому.
Главный секрет нашей семейной экономики — рачительное ведение хозяйства. И узнала я его не только тогда, когда стала многодетной мамой. Я всегда была экономной, сколько себя помню. У меня родители тоже были бюджетники, умели считать копейку, умели на чем-то экономить, раскладывать. Я в этом росла, и это для меня это обычный образ жизни. Поэтому я и дом смогла построить. Искали мастеров, что подешевле. И сами что-то научились делать — без мужчины в доме научишься и окна стеклить, и плинтусы прибивать.
Одно из моих правил — я никогда не беру кредит. Лучше сама накоплю и что-то куплю, чем буду переплачивать на кредитах. И детям всегда говорю: «Надо жить экономно, надо относиться ко всему бережно. Если будете относиться бережно, у вас всегда все будет. А если так — взял, кинул, швырнул, тогда и по жизни будете всегда испытывать сложности».
Непосредственно наш бюджет строится из пособий на каждого приемного ребенка (в Адыгее оно составляет 5200 с чем-то рублей, то есть ниже прожиточного минимума), моей зарплаты приемного родителя и зарплаты педагога в музыкальной школе.
Раньше очень помогал огород: мы сажали и картошку, и фасоль, и огурцы, и помидоры. Сейчас руки не доходят. Но зато у нас сад, где растут вишни, черешни, инжир, грецкие орехи, малина, смородина, персики, яблони, орех-фундук.
Есть цветы: сирень, тюльпаны, гладиолусы, лилии, пионы, ирисы, петуньи, жасмин. Дети должны расти в красоте, чтобы у них формировалось эстетическое чувство. Чтобы вырастить полноценный урожай в огороде, надо много сил и времени приложить. Я лучше потрачу эти силы на детей. Но цветы, хоть понемногу каждого вида, стараюсь всё же сажать.
Почти волшебные изменения
Радость вызывает, когда видишь, как дети меняются. Например, Наташа появилась в семье год назад. Она была очень скованной. Посторонние люди появляются, или, предположим, мы с девочками решили пофотографироваться, она сразу зажималась, как-то губы поджимала и буквально костенела. На всех посторонних людей так реагировала. Обычно говорят, так реагирует ребенок, если с ним жестоко обращались. Ее задача была замолчать, забиться куда-то в угол, заледенеть, чтобы, не дай Бог, ее не увидели под горячую руку. Дома Наташа быстро оттаяла, то есть стала вести себя адекватно.
Когда смотришь на фотографии, сделанные в детском доме или в первые дни дома, и сравниваешь со сделанными спустя несколько лет… Разительные перемены! Действительно видишь, как ребенок открывается, расцветает.
Ванесса, первые дни дома
Ванесса, через три года
Ванесса, через шесть лет
Аня, первые дни дома
Аня, через три года
Аня, через шесть лет
Геля, в день знакомства в детском доме
Геля, через три года
Геля, через пять лет
Школьные успехи, когда ребенок, который двух слов связать толком не мог, начинает учиться, проявлять познавательный интерес к чему-то, книжки читать, чем-то интересоваться, какие-то вопросы задавать — такие моменты, конечно, очень радуют. Потому что ты действительно видишь: все это было не зря.
По хозяйству помочь ничего не могли, а теперь могут и пылесосить, и прибраться. Девчонки у меня браслеты плетут, всякие фенечки. Все время покупаем то нитки, то какую-то проволоку специальную. У них получается очень красиво! На мои дни рождения они устраивают поздравительные концерты. Подбирают в интернете стихи, песни, поют их мне. Это трогает до слез.