Семья — это крест или счастье?
— Почему говорят, что семья это крест для обоих супругов, что супружеские венцы — мученические и как совместить это с понятием о счастье, которого хочется каждому человеку?
— Прежде всего — что такое счастье? Сытость, благополучие, комфорт, развлечения? Так это надоест! На Западе уровень самоубийств выше, чем у нас (хотя мы голодные, неустроенные), потому что там, как говорится, с жиру люди бесятся.
А счастье — это ПРЕОДОЛЕНИЕ, радость победы.
Предположим, ты раздражительный и нетерпеливый, но ты стараешься, работаешь над собой, молишься, просишь помощи Божией и получаешь ее. И вот ты стал лучше, ты изменился. И твои окружающие чувствуют, что ты становишься лучше. Какая это радость! Какое счастье для всех! Если все члены семьи это чувствуют и все помогают друг другу идти к Богу, преодолевая свои недостатки — то это и есть счастье. Счастье, когда ты знаешь, что тебя в случае ошибок не оттолкнут, тебе посочувствуют, помогут встать на ноги.
Счастье в том, что ты любишь и знаешь, что и тебя любят. Это вовсе не значит, что все время должно быть безоблачное небо, а на лице сиять дежурная американская улыбка. Да, супружеские венцы мученические. Но мученичество может и должно пониматься не как беспросветное страдание, а как победа над страданием, над своими грехами, несовершенствами.
Зачем люди идут в гору? “Ты счастлив и нем, но только немного завидуешь тем, у которых вершина еще впереди”. Ты — преодолел, чего-то ты достиг. И чувствуешь, что Господь дает тебе пережить радость этой победы…
В кульминационный момент литургии священник произносит слова: “ Иисус Христос Ника”, то есть Иисус Христос Победитель. Так вот радость этой победы Господь сообщает всем, кто следует за ним. Вот она — радость. И если люди взбираются на вершины гор, допустим, или рвутся в космос для того, чтобы почувствовать радость победы, то как же не ощутить ее на пути со Христом! И это чувство можно переживать в тихой, скромной и незаметной, казалось бы, жизни.
И еще неизвестно, какая победа значительнее — подняться на вершину, преодолевая массу трудностей и самого себя, или победа нравственная, когда ты физически никуда не поднимаешься, а поднимаешься духовно, стремишься преодолевать свои нравственные недостатки. Это победа, которая всегда с тобой.
— Как построить семью, которая устоит, даже если все разрушительные силы обрушатся на нее? Как научить детей готовить себя созидать такую семью, защищать ее от покушений зла, от соблазнов мира, которые становятся более мощными и страшными?
— Чтобы строить семью по-христиански, необходимо быть верным и послушным чадом Церкви. Потому что один в поле не воин, а если в Церкви, то и один в поле воин. Но тогда ты и не один, а со Христом. И тогда легче противостоять тому, что роль семьи пытаются свести на нет, и на ваших близких в меньшей степени скажется разрушение духовных основ, деморализация народа, экономическая разруха.
Вне Церкви сопротивляться этому напору зла чрезвычайно трудно. И люди, которые говорят, что верят только “ в душе”, гораздо ближе к неверующим, чем к людям, которые живут глубокой, осознанной церковной жизнью.
Надо постараться понять, почему стоит Церковь 2000 лет, как она сейчас может защитить даже тех, что поглядывает на нее с недоверием. Рушились империи, государства, общественные, политические строи, партии…Фашистский режим простоял 13 лет, коммунистический — 70 лет. Все давным-давно переменилось, языки изменились, а Церковь стоит. Отчего же она такая устойчивая? Если бы она была творением рук человеческих — она тоже бы давным-давно исчезла. Тем более что ее целенаправленно преследовали, особенно в последние десятилетия. Однако же стоит. Потому что ее Господь создал для того, чтобы мы спасались в Церкви, преодолевали зло, становясь чадами церковными. Побеждайте зло добром!
Как любая значительная мысль она выражается легко. А как трудно победить! Вот Церковь и дает силы побеждать зло добром, сохраняя человеческое достоинство, красоту человеческих отношений. Не озлобляясь и не испытывая к кому-то ненависти, побеждайте зло добром… Чтобы отстоять твердыню семьи, эту основу основ православного быта, нужно являть своим детям пример посильной для вас христианской жизни, стремиться ставить перед собой идеальные цели.
Всегда должен быть идеал, к которому ты стремишься. Ты должен стремиться быть лучше самого себя. И если это так, то дети будут это видеть и интуитивно, с молоком матери впитывать и сами создавать такие же здоровые, крепкие семьи и даже еще лучше, потому что чему-то они уже научились у родителей. Дай Бог, чтоб они пошли дальше. Кроме того, у каждого есть свой уровень какого-то общественного служения. Семья не есть какая-то замкнутая на себя общность. Ее долг — эту любовь, которая воспитывается в семье и даруется Богом благочестиво живущим людям, нести другим, привлекать людей этим светом и теплом.
Потому семья и называется “малая церковь”, что в нее можно придти так же, как и в храм — она должна привлекать, согревать, утешать окружающих, делиться с ними своим опытом, быть примером для них. Каждый из нас здесь на своем уровне может и проповедовать (зная, конечно, свое место, чтоб по гордости не впасть в искушения) — проповедовать нашу веру и прежде всего, эта проповедь должна быть явлением духовной чистоты и красоты, которую человек приобретает, живя в Церкви. Чтобы он сам был явлением Царствия Божия, которое внутри нас. И тогда и слово его будет восприниматься, а главное — пример его жизни. Ведь завоевали же совсем немногие апостолы весь мир, покорили Христу. И сейчас от нас Господь ждет такой же проповеди, какая была две тысячи лет назад. И в 2000-летие Рождества Христова было бы замечательным обратиться к тому удивительному, высокому древнему опыту миссионерства, проповеди…
В нашей семье мы счастливы тем, что у нас такие замечательные духовные корни… Дедушка моей жены — отец Владимир Амбарцумов, священник, который пострадал за Христа, мученически окончив свою жизнь. Когда он принимал священный сан, знал, что обречен. Когда наступит конец он, конечно, сказать не мог. Но наступил он очень быстро — в 29-м году он принял сан, а в 37-м его расстреляли. Его сын — отец моей жены — Евгений Владимирович тоже стал священником, совершенно сознательно, несмотря на то, что его отца расстреляли, зная, что и с ним может быть то же самое. Конечно, мы счастливы тем, что очень много людей, живших раньше и отдавших свою жизнь за Христа, за нас молятся.
Раньше в России так и было: из поколения в поколение передавалась верность Христу, ушедшие предки, жившие на Земле праведной жизнью, молились и сейчас молятся за ныне живущих — мы все ощущаем эти молитвы. В моей семье особенно ярко ощущается молитвенное предстательство близких нам людей, потому что сами мы с женой люди обыкновенные. Очень помогает нам и то, что мы свою семейную жизнь строили, будучи в церкви, и старались, как могли, жить церковной жизнью. И опять-таки мы люди счастливые, поскольку являемся членами сильного, прочного, связанного глубокой духовной связью с духовником и друг с другом сообщества — такая большая у нас духовная семья. И наша семья является неким элементом ее. И это очень важно, потому что вне Церкви построить свою жизнь практически невозможно.
Есть, конечно, и за церковной оградой люди счастливые, особо одаренные. Нельзя сказать, что если ты вне Церкви, то значит, плохой человек. Отнюдь нет. Есть люди, которые сто очков вперед дадут мне, допустим. Я таких людей встречал, я их глубоко уважаю, но, что интересно, очень многие из них рано или поздно приходят в Церковь. Потому что здесь их дарования раскрываются во всей полноте и красоте…
Как мы защищаем семью от разрушительных веяний? Мы никогда наших детей не отдавали в детсад. При этом, безусловно, что-то теряешь, но приобретаешь гораздо больше, потому что хотя в саду с ними и занимаются по очень интересным программам, учат многому хорошему (чему мы не можем научить), но зато в семье ребятишек нежного возраста можно уберегать от растленного духа мира сего, где уже с молоком матери впитывается та страшная атмосфера, в которой живет наш народ. Этих людей, конечно, нельзя осуждать — они просто не видят ничего другого, доброго. Но мы старались своих детей всячески уберечь от противоестественного влияния окружающей нас среды. У них есть хороший круг общения — среди их друзей верующие люди. Мы с ними единодушны, и для них так же дорого то, что и нам дорого, и неприемлемо то же, что и нам неприемлемо.
У нас в семье нет телевизора. Опять-таки, я понимаю, что мы что-то теряем, но гораздо больше приобретаем. Потому что разврат, насилие, дух злобы, пронизывающий большинство передач, не пройдут бесследно…
Я работал в институте атомной энергии им. Курчатова, и жена моего сослуживца была работницей телевидения. Ни он, ни жена даже не скрывали, что развратничают и изменяют друг другу — это делалось откровенно, и им при этом не было стыдно. И если такие разложившиеся люди работают на телевидении, то как не будут наполнены этими миазмами все телепередачи? Я, конечно, не могу говорить о всех (там, конечно, есть хорошие люди, как и везде), но глядя на большинство передач и зная иных работающих на ТВ, могу сделать определенные выводы, как бесстыдные, безнравственные люди отравляют души наших детей с телеэкрана. И хотя есть хорошие кинофильмы, толковые ведущие, умные телепередачи — у нас телевизора нет, чтобы мои дети не заразились (а она очень прилипчива и заразна, как любая инфекционная болезнь!) духовными микробами…