Семья – это творчество

Мне удалось встретиться с ним благодаря грозе и ливню: самолёт, отправлявшийся из Якутска в Батагай, задержался. Москва — Якутск — Жиганск — Якутск — Среднеколымск — Якутск — Батагай — таков был миссионерский маршрут протоиерея Александра Ильяшенко, настоятеля храма Всемилостивого Спаса в Москве. Читатели «Благовеста» уже встречались с ним на страницах газеты в 2003 г . Тогда отец Александр приезжал в «свой» хандыгский приход. Кто-то может сказать, что такие редкие посещения священника не имеют смысла, нужна постоянная духовная работа с людьми. Кто же спорит?! Как православному христианину прожить без Литургии, Исповеди, Причастия? У нас, в Якутии, к сожалению, ещё во многих местах живут… И всё же. Бывают люди, общение с которыми, даже однократное, может перевернуть душу, сознание, жизнь. Отец Александр из их числа. Вот почему так стремимся мы всякий раз донести слова этого пастыря до наших читателей.

— Отец Александр, с 1996 года Вы посещали общину в посёлке Хандыга. Почему другой маршрут? Потянуло на новые места?

— В Хандыге теперь уже есть свой храм и постоянный священник. Конечно, мне бы хотелось посмотреть, как там сейчас течёт жизнь, но с миссионерской точки зрения ехать туда необходимости нет. А в Жиганске построен прекрасный храм, и не только с точки зрения архитектуры. Он тщательно, качественно сделан, я не ожидал такую красоту увидеть. Здесь очень красивый алтарь, но священника нет. Хотя необходимость в батюшке большая — приход не маленький и достаточно активный. Потом, там и шаманы действуют, и есть потребность в регулярных богослужениях и общении со священником. В Жиганске мы совершили Божественную литургию. Окрестили за два раза (вечером и утром) 25 человек. Храм там полностью оборудован — и облачения есть, и богослужебные сосуды, можно приезжать и служить.

В Среднеколымске храма ещё нет. Кто-то из коммерсантов начал финансировать его строительство, но нужны очень большие деньги. Пока их собрать не удаётся, и богослужение проводится в квартире старосты. Мы совершили две Божественные литургии, причащалось человек 40-50, некоторые по два раза, учитывая, что священник бывает там крайне редко. Семейство с детьми приехало за 18 км из пос. Налимск, и местные дети были. А потом нам устроили поездку по Колыме на Лабую, где находился концлагерь, в котором содержалось до 500 человек, сейчас от него практически ничего не осталось. Нам его показал старожил, 83-летний Дормидонт Фёдорович. Рядом находится кладбище, вряд ли лагерное, потому что заключенных хоронили в общих могилах и над ними не ставили крестов. Там мы совершили панихиду по всем в годину сталинского лихолетья умученным и убиенным.

Впечатление от встреч с людьми самые благоприятные — народ северный очень радушный, гостеприимный, и мы очень ему благодарны. Только представляется важным устраивать встречи с учителями, врачами, другими представителями интеллигенции. Отношение к Церкви культурных образованных людей многое определяет.

— Кто сопровождал Вас в пути?

— Владимир Павлович Зайцев, он не в первый раз в Якутии, отец большого семейства, музыкант, певчий, регент (управляет хором) и ещё замечательный педагог, умеет людей воодушевить и победить естественную робость — у него поют все. И мой сын Володя, он алтарничает, помогает на службе, читает. Группа маленькая, а большую и разместить сложно, и перевезти — расстояния огромные, и билеты стоят дорого…

В хорошей семье слышат друг друга.

— Вот, отец Александр, Вы и сына сюда привезли. А я как раз хотела с Вами о семье поговорить. Священник как врач, к нему люди со своими бедами, вопросами идут. Конечно, всем духовным пастырям приходится помогать решать чужие семейные проблемы. Но предположу, зная Ваш личный опыт, — у Вас ведь двенадцать детей и… сколько по последним сводкам внуков?

— Восемнадцать.

— Наверное, к Вам особенно люди тянутся со своими семейными трудностями? Можете Вы и как отец большого семейства, и как священник, и как инженер, программист в одном лице «продиагностировать», оценить ситуацию, выявить болевые точки современной семьи?

— Я не могу претендовать на обобщения, но мне кажется, очень важно, чтобы супруги научились друг друга слушать. Я это понял, став священником. Человек, который приходит к священнику, нуждается, прежде всего, в том, чтобы высказаться. В первое время, когда становилось понятно, в чём дело, и можно было что-то отвечать, я пытался перебивать, но потом понял, что человек мои слова не воспринимает. У него так много накипело, наболело, что ему нужно просто излить свои переживания, которые вызывают страдания, и основное из них — непонимание со стороны близких.

Ведь какие-то конфликты неизбежно накапливаются. И чтобы они не превратились в застарелую саднящую рану, нужно стараться друг друга понять. А очень часто мы, не вникнув в ситуацию, решив, что уже всё поняли, и даже не дав другому выговориться (может, ему этого было бы достаточно), начинаем говорить не с человеком, а с той его моделью, которая сложилась в нашей голове. Это вдвойне обидно: мало того, что тебя не выслушали, да ещё и отвечают не на твой вопрос, и говорят как будто не с тобой. Так конфликт загоняется вглубь, вызывает чувство неудовлетворённости, подавленности, ощущение того, что тебя не понимают, следовательно, может быть, и не любят. Человек начинает придумывать что-то, накручивать, вгонять себя в тоску, и сам действует в соответствии уже не с реальностью, а со своими представлениями о ней. Так проблемы умножаются. Хотя самый естественный способ их разрешения — научиться друг друга слушать. Так важно понимать, что тебя выслушали и, пусть не согласны, но поняли.

Типичная ошибка — люди задают вопрос и тут же сами на него отвечают. Ну, например: «Почему ты задержался, наверное, с приятелями пиво пил?» А мужа, допустим, начальник задержал на работе, и он торопился домой, а его так встречают… Что ему делать: отвечать на вопрос, почему задержался, или оправдываться в мнимой вине и доказывать, что пива не пил?

— Если оба супруга воцерковлены, семейные проблемы решаются легче или совсем не обязательно?

— Конечно, легче. Ведь тогда оба они со своими трудностями обращаются к священнику, если у них есть духовник. Зная обоих, священник может помочь ситуацию разрешить. Во-первых, он сам их выслушает, то есть поможет «пар спустить», как предохранительный клапан, а во-вторых, укажет на какие-то элементарные ошибки. Ведь чужие грехи видны очень хорошо, свои видишь плохо, а главное — видеть именно их. Часто мы хотим исправить ситуацию, пытаясь изменить другого. Но это вариант тупиковый. Нужно сначала поменяться самому, только тогда начнёт меняться и твой спутник. Мы знаем слова Спасителя: «И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или как скажешь брату твоему: «дай, я выну сучок из глаза твоего», а вот, в твоем глазе бревно? Лицемер! вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего» (Мф. 7, 3-5). Спаситель благословляет помочь другому, но прежде ты должен справиться с собственными недостатками, иначе своим бревном таких дел наделаешь…

— Без помощи Церкви это труднее?

— Практически невозможно. Священник ориентирован на то, чтобы указать на ошибку, на грех, который человек совершает непроизвольно. Ведь злодеев нет, если и грешат, то нечаянно.

— Но у нас или совсем нет священников на приходах, или молодые, и когда к ним приходят люди, уже жизнь прожившие, не только детей, но и внуков вырастившие, они часто смущаются: «Разве может этот мальчик мне что-то дельное посоветовать?» Может?

— Не сомневаюсь. Конечно, молодому священнику труднее давать советы, и зрелому человеку сложнее с ним общаться. Но ведь священник — это человек, над которым совершено Таинство рукоположения, то есть он уже сам себе не равен. И Господу угодно через него, каким бы он ни был, помочь страждущей душе. Ведь не священник же совершает Таинство, спасает человека. Он должен быть проводником, а желательно, сверхпроводником Божией благодати. Если священник следит за собой, за состоянием своей души, то через него Господь действует и помогает людям. Речь идёт не столько о личных качествах, сколько о том, что он обладает даром священства, и через него Господь ведёт людей ко спасению, а спасение каждого из нас угодно Богу.

— Насколько, по Вашим наблюдениям, семья верующая счастливее неверующей? И счастливее ли она на самом деле?

— Я бы не стал так ставить вопрос. Полноценная, хорошая, радостная, любящая, счастливая семья — это очень большая редкость. И если такая семья есть, значит, очень глубокое здоровое начало в её основе заложено. Как правило, это бывает в верующих семьях, но совсем не обязательно. Просто хорошая, прочная семья скоро превратится в некий раритет. В царской России разводы были практически исключены. Семьи были очень прочные и строились на глубоком фундаменте веры, уважения друг к другу. А теперь распадается примерно 50-60% браков.

Любовь ушла. Что делать?

— Но если любовь ушла, может быть, лучше не мучить друг друга, разойтись?

— Любовь — это же не кипение страстей, не эмоции, не чувственные переживания, а готовность делить с близким человеком радость и горе, готовность терпеть его недостатки, подставлять плечо, когда трудно, и быть ему благодарным. Любовь — это добродетель, которая даруется Богом, но её можно и потерять. Это не значит, однако, что ты потерял её безвозвратно. Тут всё сложно, может, какие-то эмоции со временем или с возрастом ушли, но разве они вас соединили? Просто часто человек придаёт значение второстепенному, а о главном, что в какой-то мере всё равно остаётся, забывает. Нужно только приложить усилия, чтобы тепло, которое было, снова вернулось.

— Вам много усилий приходится прикладывать? Или, когда большая семья, всё сохраняется естественно?

— Нет, совсем нет. Все дети разные. С одними проще, с другими труднее. Кто-то сам движется и растёт, кому-то надо помогать. Проблемы, конечно, есть, они и во мне самом, ведь у меня тоже есть недостатки, и их надо преодолевать.

— Вы всеми своими детьми довольны?

— Как это ни странно, доволен. Это милость Божия, какой-то особый незаслуженный дар — почему уж Господь к нам милостив, этого я сказать не могу.

— Вера может помочь выстроить гармоничные, здоровые семейные отношения, а может ведь и разрушить семью. Я знаю несколько случаев, когда ревностное стремление в короткие сроки сделать своих близких святыми привело к распаду семейных отношений. В одном случае жена не выдержала, в другом муж «сбежал от Православия» супруги. Кто виноват?

— Виновата не вера, а бесцеремонность и бестактность того, кто её навязывает. Известный писатель Константин Паустовский вспоминал, что когда он был мальчиком, то есть в начале 20-го века, кто-то из старших его спросил: «Знаешь, чем отличается джентльмен от воспитанного человека? Представь себе: комната, сидят мужчины, все стулья заняты. В комнату входит женщина. Воспитанный человек, естественно, уступит место. А теперь представь, что в комнату входит женщина с заплаканными глазами. Джентльмен поставит стул против света, чтобы не видно было лица».

Деликатность — качество, которое утрачено, не воспитывается, о нём даже не говорят и не думают. Нужно быть предельно деликатным, если хочешь помочь человеку. А если ты как бульдозер, то всё снесёшь на своём пути. Нельзя возлагать на другого бремена неудобоносимые. Важны ведь не какие-то внешние предписания, чтобы человек молился, исповедовался и т.д. Важно, чтобы он делал всё добровольно, с любовью, от души. И это нужно воспитывать очень терпеливо, разумно, глядя на реакцию воспитуемого. А если тебя его реакция не интересует, значит, ты не только бездарный педагог, но ещё и плохой верующий.

Если в семье муж верующий, а жена — ещё нет, он должен проявлять снисхождение, чтобы не досадить ей, не давить на неё. Женщины по натуре существа религиозные. Нужны просто какое-то время и выдержка с любовью. И потом, мы почему-то считаем себя всегда правыми. Я недавно вычитал у Анатолия Фёдоровича Кони такую мысль: «Чем глупый человек отличается от умного? Несокрушимой уверенностью в собственной правоте».

— Известно, что Господь подаёт Свою помощь через церковные таинства. Но что делать, если люди просто не поняли этого, не захотели или не смогли её получить? К нам пришло такое письмо: «Были молоды, ничего не знали, венчались, потому что было модно, потом разошлись, у него давно другая семья, я тоже встретила другого мужчину, который, подобно мне, недавно воцерковился, теперь мы осмысленно хотим создать христианскую семью, но таинство брака уже было совершено. Что делать?»

— Брак основывается на безусловной верности супругов друг другу. И если она нарушена, то брак убит. Если семья распалась, и это уже факт, то брака с церковной точки зрения не существует. Ведь Господь сказал, что нельзя отпускать жену, т.е. разводиться, кроме вины прелюбодеяния, то есть кроме супружеской измены. Об отношении Церкви к распадению брака свидетельствует такой дисциплинарный момент. Если кто-то совершил убийство, то по канонам Церкви он отлучается от Причастия на 20 лет. Столько лет напряжённого покаянного труда требуется, чтобы загладить своё преступление. А за супружескую измену человек отлучается от Причастия на 15 лет. Вполне сравнимые сроки. Супружеская измена — это страшный грех, в котором нужно каяться.

Если семья уже распалась и муж нашёл себе другую, на ней женился, грех прелюбодеяния совершён, брак считается несуществующим. Если оставленная жена желает второй раз выйти замуж, ей нужно обратиться к правящему архиерею своей епархии с просьбой благословить повторное совершение таинства венчания. И если епископ видит, что действительно брак фактически уничтожен, он даёт разрешение.

— Как же строить семью, чтобы потом не разочаровываться?

— Люди совершенно неправильно строят отношения. Девушки смотрят на себя со стороны как бы мужскими глазами, стараются выглядеть попривлекательнее, выделиться. А для чего? Понятно. Вовсе не внешние привлекательность и красота драгоценны в девушке, а её целомудрие. Она должна быть неприступной, и её благосклонность надо завоёвывать, для этого молодой человек должен проявить качества мужчины, а не сластолюбца. Если молодой человек чувствует себя, как на невольничьем рынке, где он может выбирать ту или иную, как барышник лошадей, тогда он и не ценит её. Говорят банальные фразы типа «Ты самая лучшая, никто никогда меня так не понимал». А девушка думает, что она действительно лучше других его понимает и любит, и не осознает, что её сравнивают с предыдущей и будут сравнивать с последующими.

У поэта Николая Гумилева есть стихотворение, которое начинается такими словами:

Он поклялся в строгом храме

Перед статуей Мадонны,

Что он будет верен даме,

Той, чьи взоры непреклонны…

Прожил он жизнь, «всюду ласки расточая», и вновь пришёл в храм, встал перед статуей Мадонны, но она отвернулась: «Кто нарушил слово клятвы, гибнет Богу неизвестный».

Но, печальный и упрямый,

Он припал к ногам Мадонны:

«Я нигде не встретил дамы,

Той, чьи взоры непреклонны».

В том-то и беда, что все стали удобопреклонны. Если девушки и женщины непреклонны, тогда в мужчине проявляются рыцарские качества. Ради такой можно горы свернуть. А если ты не первый, и, может быть, не последний, тогда уж лучше самому стать в положение «лакомки» — можно здесь полакомиться, можно там… Уходят настоящие, глубокие человеческие отношения, а остаётся погоня за комфортом в любых его проявлениях — удовольствие, душевный комфорт, физиологический… И если что-то не так, то прости, прощай! Никакой ответственности, никаких обязательств, никакого долга, никакой преданности, никакой чистоты.

— Но ведь это нечестно.

— Безусловно. Это не благородно с обеих сторон, только женщина в данной ситуации, как правило, выступает страдающей стороной. Но это общая закономерность: грешат одни — страдают другие, причём, как правило, грешат сильные, а страдают слабые. Грешат мужчины — страдают женщины, грешат женщины — страдают дети.

Надо ли слушать родителей?

— Дети, в любом случае, самые страдающие существа.

— Конечно. И к тому же грех возвращается. Потом приходят в храм, плачут, рыдают: у меня сын наркоман или в тюрьме сидит, или пьёт и выгоняет из дома, и невестка меня ругает грязными словами. Ну, а что ты хочешь? Всю жизнь ты жила так, как жила. Конечно, тебе можно посочувствовать, потому что ты несчастный человек. Но надо строить свою жизнь согласно Святой воле Божией, тогда не будет таких скорбей.

— Для детей развод — всегда травма.

— Конечно, дикая травма. Если мама или папа заводят любовника или любовницу, это тоже страшный удар. Оказывается, что у любимой мамы, которая казалась идеальной, такие низменные инстинкты… Это на ребёнка действует разрушительно. Когда он вырастет, будет так же относиться к девушкам потребительски, если уважение к своей матери потеряет.

— Да, дети сами становятся родителями. На Ваш взгляд, молодые, студенческие семьи имеют какие-то особенности? Ваши дети создавали семьи зрелыми людьми или молодыми?

— Мой пятый ребёнок, дочь, вышла замуж в 18 лет, совсем молоденькая и институт из-за этого не кончила, потому что детки пошли. Зато сейчас у неё пятеро детей, она поступила в педагогический институт, отучилась 1-й курс и сдала экзамены на все пятёрки. Молодым в чём-то труднее, а в чём-то гораздо легче.

— В чём легче?

— Молодости свойствен энтузиазм. С возрастом у человека возникают какие-то привычки, ошибочные представления, а молодость этим не страдает, тем самым компенсируется отсутствие опыта…

— А если родители пытаются руководить молодой семьёй?

— Это жестокая ошибка. Родители не должны вмешиваться в жизнь детей.

— Но как быть, если им кажется, что ребёнок совершает ошибку? Они же естественно стараются её исправить, им же не хочется, чтобы их любимое дитя страдало.

— Это самый верный способ добиться того, чтобы ребёнок страдал очень серьёзно. «И оставит человек отца и мать своих, и прилепится к жене, и будут два плоть едина». Третьему, даже любящему родителю, здесь не место. Если просят помочь, конечно, помоги делом или словом. Но отвечать надо на заданные вопросы. А на незаданные отвечать не следует, и вмешиваться в чужую жизнь тем более. Надо быть очень деликатным, чтобы не навредить, потому что семья — совершенно особый организм, сложный, сокровенный. Внедрение в семейную жизнь даже своего ребёнка может её разрушить.

— А как же послушание? Скажите, отец Александр, насколько важно воспитать в детях это качество?

— Послушание — великое благо. Не воспитывать его в детях — значит обрекать их на тяжёлые ошибки в жизни. Ведь послушание — понимание того, что можно, чего нельзя. Ты чувствуешь рамки, в которых находишься, и если тебе за эти рамки по каким-то причинам надо выйти, а ты никогда не пробовал, спроси, можно так поступать или нельзя, тогда избежишь множества ошибок. Что такое правила хорошего тона? Это умение вести себя в любой ситуации с разными людьми. Если ты воспитан хорошо, найдёшь с любым человеком общий язык, а если не воспитан, общаться с тобой будет неприятно.

— Не подавляет ли послушание индивидуальность, не мешает ли проявлению личности?

— Послушание — качество творческое. Потому что человек постоянно должен думать, правильно он поступает или нет. Не просто «хочу», но объективно прав я или не прав — надо думать.

— А как его воспитывать?

— В воспитании имеются два приёма — кнут и пряник. По своему опыту могу сказать, что чем больше ребёнка хвалишь, поощряешь его самостоятельность, когда он поступает правильно, тем полнее раскрываются его личность, способность принимать решение, брать на себя ответственность. Но при этом ты должен быть и строгим, и определённым.

— Что значит «определённым»?

— Запретов должно быть не много, но они должны быть очень чёткими. Воспитание, педагогика — дело творческое. Педагогика — искусство добиваться от человека, чтобы он делал то, чего он не хочет делать.

— Отец Александр, Вы часто повторяете слово «творчество», говоря о семье. Это для Вас такое важное понятие?

— Человек по своей природе — творец. Господь создал его сотворцом. Ну, например, если вы посмотрите на храм в Жиганске, поймёте, что такое сотворчество — на высоком берегу суровой прекрасной Лены поставили прекрасный храм, который украсил это дивное место. Тут ширина реки чуть ли не 25 километров (почти как Ла-Манш), противоположный берег практически не виден. Нерукотворное творение Божие и рукотворное творение человека, хвалящее Бога! Господь к этому сотворчеству нас и призывает. Ограничение творческого начала — это унижение замысла Божиего о человеке и, следовательно, богоборчество. А если мы против Бога, у нас ничего не получится, что бы мы не делали.