Мы не платили не из злого умысла – просто не могли
В семье Михайловских – шестеро детей. Живут в малогабаритной «трешке» в подмосковном Одинцово – 42 квадратных метра. В одной комнате мама Татьяны с сестрой. В другой – супруги с двумя малышами. В третьей – старшие дети. Двуспальные кровати, у школьников – рабочие места – один стол на двоих.
Полностью оплачивать коммунальные нужды у супругов не получается, образовался большой долг, который они пытались погасить хотя бы небольшой ежемесячной суммой. Но недавно, вернувшись из поликлиники, где Татьяне выписывали очередную порцию лекарств, они обнаружили, что им отключили электричество.
– Да, я понимаю, что мы сами не платили, но не из-за какого-то злого умысла или халатности. Не могли просто. «Ваши проблемы нас не интересуют, наша задача – дать вам вовремя электроэнергию, ваше дело – вовремя заплатить», – объяснили мне в Мосэнергосбыте.
Как оказалось, Мосэнергосбыт подал в суд по поводу задолженности, по закону такой суд может проходить и без ответчика. Постановление – взыскать вместе с пеней, без участия ответчика.
Но все те небольшие деньги, которые получает отец, уходят на содержание детей, на лекарства…
– Муж нас очень любит, но справиться со всеми финансовыми трудностями ему тяжело, ведь зона его ответственности – я, шестеро детей, мама с деменцией и сестра, которая передвигается на костылях.
Три года назад, во время третьей беременности, с Татьяной случилась беда.
– Я попала в роддом с давлением 190/120, меня отправили на экстренное кесарево сечение, и оказалось, что произошел разрыв матки, ребенок частично провалился в образовавшуюся дыру и спас мне жизнь.
У малыша вскоре диагностировали двустороннюю пневмонию, отправили на лечение, Татьяна неделю пробыла в роддоме с высоким давлением. После выписки оно не нормализовалось, чуть ли не каждый день скорые, потом – инфаркт.
– Со страхом вспоминаю реанимацию. Без одежды, нет разделения на мужчин и женщин, все боятся за свою жизнь. Каждый день кто-то умирает рядом. А ты лежишь в трубках и молишься, чтобы выйти отсюда к детям и мужу. После этого я научилась радоваться новому дню, красивому дереву за окном.
Когда побываешь одной ногой на «том свете», – начинаешь ценить те мелочи, из которых состоит наша жизнь.
Но и сейчас у Татьяны несколько раз в месяц – гипертонические кризы, панические атаки.
Сестра с мамой учатся жить при свечах
Без света семье сложно не только потому, что не работает холодильник и нельзя вечером читать. Татьяна ночью спит с кислородной маской: страдает от апноэ – кратковременная остановка дыхания во время сна.
А у 14-летнего сына, второго по старшинству – расстройство аутистического спектра, и, по словам Татьяны, он не может находиться в темноте, пугается, больше замыкается в себе, его потом очень сложно привести в нормальное состояние.
Когда настоятель храма, где отец сейчас служит алтарником, узнал о том, что семья осталась без света, пригласил их разместиться в двух гостевых комнатах на последнем этаже воскресной школы.
Мама с сестрой остались дома, привыкают жить при свечах. Благо, еду можно готовить на газовой плите.
Переезд оказался стрессом для детей, но если старшие все понимают и переживают, то малыши погрустили один день и радостно побежали играть в песочнице во дворе храма.
– За год до этого был еще один «сюрприз», – рассказывает Татьяна.
– Я поехала в МФЦ переоформлять детские пособия, и мне там сообщили: «А вы знаете, что незаконно получали детские пособия? Чтобы получать пособия в Московской области, здесь должны быть прописаны оба родителя, а у вас муж прописан в Москве. Ну и что, что заявитель вы, и дети прописаны в области? Или пусть муж перерегистрируется в область, или разведитесь».
Так что мы остались без льгот, без пособий, у мужа отобрали социальную карту, которая была подспорьем – на дорогу средства экономила.
У каждого – своя ноша боли
Татьяна с мужем познакомились шесть лет назад. У каждого – своя непростая история. У отца Вячеслава – 20 лет пастырского служения и распавшийся брак.
Конечно, о своем решении вновь вступить в брак через годы после того, как он остался один, отец Вячеслав сообщил священноначалию.
– Поскольку его вины в том, что он остался один, не было, отца Вячеслава оставили священником, но сказали пока не служить, побыть алтарником. Так что сейчас муж, хоть и не совершает богослужения, но несет послушание в церкви как старший алтарник, только в сане, ведет занятия в воскресной школе, – говорит Татьяна.
До знакомства Татьяна уже растила троих детей – своих племянников. Ее брат с женой разбились на машине, и осталось два мальчика шести и пяти лет и недавно родившаяся девочка. Так в свои девятнадцать Татьяна стала мамой сразу троих детей.
– Дети были в машине с родителями, но ничего не помнят. Только их нервная система «не забыла» – у всех есть какие-то проблемы, а дочка заикается, хотя, казалось бы, совсем ничего не должна помнить…
Вот так, сразу став многодетной молодой матерью, Татьяна стала пытаться как-то выжить. Медицинский колледж пришлось оставить – не доучилась там год.
– Работала в храме Гребневской иконы Божьей Матери в Одинцово, за еду и за вещи – украшала иконы, мыла полы и так далее. Никаких планов по поводу дальнейшей жизни не строила, плыла по течению, – рассказывает Татьяна.
В 2013 году она окончила катехизаторские курсы Коломенской духовной семинарии, которые проходили при храме Гребневской иконы Божьей Матери, по направлению «преподаватель воскресной школы».
О своей жизни Татьяна сразу же рассказала будущему мужу. И о детях, и о старшей сестре с больными ногами, и о маме в деменции: ко времени знакомства с отцом Вячеславом болезнь уже начала заявлять о себе.
– Так мы и «исповедовались» друг другу, сначала я ему, потом он мне, – два встретившихся человека, у каждого за плечами – своя ноша боли.
Теперь проблемы им предстоит решать вместе. Михайловские планируют подать встречный иск на пересмотр дела, речь идет об уменьшении суммы выплаты.
Сегодня сумма долга – 226 000 рублей, плюс пеня – 82 000. Что делать, если ничего не получится и долг погасить не удастся? Михайловские так далеко не заглядывают.
Пытаются решать задачи сегодняшнего дня. Но если в квартире нет света, возвращаться им туда невозможно. Значит, старшим детям придется переходить в новую школу, а большой семье – оставаться жить при храме.
Фото: Сергей Щедрин