О писателе Василии Белове, скончавшемся 5 декабря, вспоминает народный художник России Сергей Харламов.
Сергей Харламов
Мы встречались с ним у искусствоведа Николая Николаевича Третьякова (которого тоже уже нет в живых). В теплой атмосфере семьи Третьяковых, за уютным столом – беседовали, размышляли о том, куда движется наша страна, отмечали церковные праздники (вместо принятых тогда, в советское время 7 ноября и 1 мая).
Вместе с Василием Ивановичем мы были в Сербии в 1996 году. В московском аэропорту он мне говорит: «Смотри, Сережа, подошва лопнула!» Прилетели в Сербию, в Косово, а там албанцы все уже захватывают. В гостинице они, увидев, как поднимается Василий Иванович, стали смеяться над его неожиданно вышедшей из строя обувью. Я не выдержал и сказал: «Перед вами – великий писатель, а вы так себя ведете!» Как ни странно, они замолчали.
Чуть позднее мы с Сергеем Дмитриевым, главным редактором издательства «Вече» решили пойти и подобрать Василию Ивановичу ботинки.
Василий Белов. Фото - ИТАР-ТАСС
В магазине увидели красивые ботинки, решили скинуться, и позвать Василия Ивановича их купить. Сами без примерки мы не могли.
Мой номер был соседним с номером Василия Ивановича и мы, чтобы сократить путь, ходили друг к другу через совместный балкон. Я постучался в стену к Василию Ивановичу, и предложил пойти погулять.
Подозревая, что Василий Иванович может отказаться от нашего предложения, мы с Сергеем Дмитриевым окружили его с двух сторон, подвели к магазину: «Василий Иванович, ты великий писатель. И чтоб албанцы над тобой не смеялись, пожалуйста, не отказывайся, вот тебе деньги, купи ботинки». Он очень долго отказывался, уговорили еле-еле. Но вместо того, чтобы идти в выбранный магазин, быстрым шагом отправился куда-то вдаль.
А вскоре у нас должны была быть встреча с местной интеллигенцией. Перед самой встрече появился Василий Иванович в новых ботинках, очень похожих на те, которые у него были до этого.
Позднее прислал мне шуточную телеграмму: «Сережа, с тобой опасно ездить – ты все замечаешь».
Мы с ним в ту поездку много гуляли, ходили в горы, я рисовал монастырь Печка-Патриарша.
Однажды Василий Иванович прилег отдохнуть, закрыл глаза. Я – рисую. И вдруг слышу – шуршание: черепахи выползают размером по полметра. Я взял двух черепах и поднес к Василию Ивановичу. Он открыл глаза, увидел глядящих на него черепах и совершенно спокойно, безо всякого испуга, говорит с интересом: «Сережа, а что это такое»? «Вот, Василий Иванович, даже черепахи вылезли посмотреть на большого российского писателя».
С ним всегда было интересно. Серьезно относясь к важным вещам, в быту он мог пошутить и сам ценил шутку.
Показав на сидящих в кафе женщин, он как-то сказал: «Вон сколько куриц!» «Василий Иванович, где курицы?!» Писатель ответил: «Курицы – курящие женщины, а мужчины, которые пьют, да еще без меры – петухи».
Вместе с Анатолием Заболоцким, архимандритом Тихоном (Шевкуновым), Владимиром Крупиным мы были у Василия Ивановича в гостях в Вологде в 2007 году. Он уже тогда чувствовал себя неважно. Но встреча получилась душевной, мы хорошо посидели, поговорили.
В памяти осталось и много серьезных, важных разговоров с Василием Беловым, в которых он делился тем, что его тревожит. Но главное – остались его книги, заставляющие думать о своей стране, размышлять над тем, как сохранить, сберечь то ценное, что у нас еще осталось.
Хотя все знали, что Василий Иванович тяжело болен, его уход – тяжело переживается. Это большая потеря. И для литературы, и для страны, и для тех, кто знал его лично.