Десять лет назад в журнале «Встреча» (№1 (11), 2000) было опубликовано интервью с тремя опытными московскими настоятелями о проблемах современного прихода. Предлагаем вспомнить этот текст.
В настоящее время приходская жизнь — одно из главных проявлений жизни Церкви как Тела Христова. Внутри приходской общины происходит внутреннее возрастание человека, его приобщение к Богу. Преимущественно приходы совершают проповедь, социальное и миссионерское служение в мире. Недаром в советское время главные силы по борьбе с Церковью были направлены именно на разрушение приходской жизни. А как живут приходы сейчас? Как они преодолевают экономические трудности? Как протекает духовная жизнь общин?
С подобными вопросами мы решили обратиться к настоятелям известных московских приходов. Своими размышлениями и опытом делятся протоиерей Георгий Бреев — настоятель храма во имя иконы Божией Матери «Живоносный Источник» в Царицыно и храма Рождества Богородицы в Крылатском, протоиерей Сергий Правдолюбов — настоятель храма Живоначальной Троицы в Троице-Голенищеве, протоиерей Димитрий Смирнов — настоятель храма в честь святителя Митрофана Воронежского и храма Благовещения Пресвятой Богородицы в Петровском парке.
Собрание или Собор?
Как на сегодняшний день происходит управление приходом и каким оно должно быть по вашему мнению? Какова в наше время роль приходского собрания?
Протоиерей Сергий Правдолюбов: В наше время управление приходом осуществляется в соответствии с каноническими правилами, постановлениями Соборов и Уставом Русской Православной Церкви. Таким оно и должно быть, по моему мнению.
Сразу оговорюсь: в том случае, если на приходе соблюдены все необходимые для этого положения. В частности, если все члены приходского собрания — верующие люди, если они избраны без всякого давления со стороны нецерковных структур; если в своем пастыре они признают священника Божия и добровольно подчиняются его пастырскому руководству, не противопоставляя себя ему.
Не секрет, что в наследие от советского прошлого, хрущевских гонений и брежневского пресса, нам достались приходы, в которых пастырь является, скорее, наемником, чем настоятелем и духовным главой. Здесь надо бороться за то, что предписано Уставом и каноническими правилами.
Роль приходского собрания весьма положительная: устанавливаются доверительные отношения между прихожанами и приходским советом, у всех членов приходского собрания углубляется понимание задач и целей прихода, пастырской деятельности настоятеля и духовенства. Важно здесь лишь не допустить чрезмерного бюрократического и административного давления. Если же действовать в духе христианской любви и дружелюбия, то приходское собрание не только не мешает приходу, но и помогает ему и объединяет его.
Протоиерей Димитрий Смирнов: На сегодняшний день принцип управления приходом у нас мало чем отличается от того, что было полторы тысячи лет назад, когда приходы начинали появляться. Мы живем по-семейному. Управление осуществляется как в большом роду или племени.
Главный недостаток приходской жизни сейчас в том, что любому настоятелю приходится употреблять слишком много усилий на строительство приходской жизни, добывание средств, общецерковные дела… В идеале всем этим должны заниматься специально выделенные люди. Настоятель же должен уделять больше внимания жизни своих прихожан. Я принимаю прихожан по личным вопросам только один день в неделю, а должен делать это ежедневно, в любой момент, когда это нужно человеку.
Из-за многолюдства роль приходского собрания на нашем приходе, скорее, ознакомительная. Когда собираются более четырехсот человек, устраивать какие-то дебаты просто нереально. Настоятель просто рассказывает о текущем положении дел на приходе, о нововведениях общецерковного плана, высказывает свои пожелания. Хотя, конечно, любой имеет право голоса и может высказать свое мнение. Для решения насущных вопросов у нас регулярно проводятся «микрособрания» по отделам. Например, с распространителями церковной литературы, с певчими, с духовенством — со всеми отдельно. Это более эффективно.
Протоиерей Георгий Бреев: Православная Церковь — Соборная Церковь. Из-за принципа соборности и возникла необходимость поставлять в основу решений такой орган, как приходское собрание. Приходские собрания, согласно Уставу и указу Святейшего Патриарха, должны проходить не менее двух раз в год.
Если приход представляет собой живой организм, состоящий из людей, любящих Церковь и готовых всеми силами улучшать жизнь общины, то приходское собрание действительно определяет все направления деятельности прихода. Оно также избирает церковный совет во главе со старостой. Приходское собрание имеет весомый, решающий голос при разрешении трудностей или разногласий. Правящий архиерей всегда внимательно относится к решениям приходских собраний, так как это показатель единства, активности и жизнедеятельности прихода.
Все должно решаться как в семье.
Как священнику строить свои отношения с приходским советом?
Протоиерей Сергий Правдолюбов: Ни в коем случае не на основе конфронтации и враждебности. Даже если совет малоцерковен, отягощен «наследием прошлого», то только любовью, терпением, постоянным молитвенным поминовением членов совета можно постепенно привести их к взаимопониманию и активному церковному служению. Если ничего не получается, то следует обратиться к правящему архиерею — он поможет и посоветует, как выйти из такого положения.
Протоиерей Георгий Бреев: В наше время церковный совет составляют староста (ктитор), помощник ктитора — казначей, который часто совмещает свою должность с обязанностями бухгалтера, и председатель ревизионной комиссии. Отношения настоятеля и приходского совета, как я считаю, закладываются, главным образом, при открытии прихода. Необходимо, чтобы все члены совета были православными, не вновь обращенными к вере людьми, имели прямое отношение к храму, к Церкви, к духовной жизни и были знакомы с историей и Уставом Церкви. Настоятелю очень важно хорошо знать каждого члена совета.
Иногда случается, что священник назначается настоятелем на приход, где уже сформировался приходской совет. Возможность здоровых взаимоотношений прояснится, прежде всего, в отношении этих людей к настоятелю. Если они не станут ничего делать самочинно, без его благословения, то уже это покажет, что может создаться нормальная община.
Бывают, однако, случаи, когда члены приходского совета считают свои взгляды на приходскую жизнь нормой и законом и требуют от настоятеля подчинения. При этом они утверждают, что священник призван заниматься богослужениями, а хозяйственные вопросы — область, принадлежащая исключительно старосте. Это противоречит духу Священного Писания: с апостольский времен хозяйственные попечения осуществлялись под руководством людей, имеющих сан. Когда приходской совет пытается отстранить настоятеля от контроля за ходом хозяйственных дел, то нарушаются основы Устава прихода. В недавно принятом Уставе лишь одна строка говорит о старосте и его функциях и целая страница указывает на права настоятеля как главы прихода, который несет ответственность за все стороны его жизни.
Я считаю, что на приходе все-таки должно быть единовластие. Если строить приходскую жизнь по принципу малой Церкви (а главой Церкви, по слову апостола Павла является Христос), то необходимо признать главенство настоятеля во всех сферах приходской жизни.
Протоиерей Димитрий Смирнов: На нашем приходе отношения построены очень органично. В приходской совет выбираются только свои, надежные люди. Практически все они — мои духовные чада. У нас полное единство при решении вопросов.
Совмещение должности настоятеля с должностью старосты, по моему мнению — нехорошо и неправильно, так как священник не должен заниматься хозяйственными делами. Это возможно лишь в период становления прихода или в деревне, где мало прихожан. Священник должен поручать старосте: «Нужно вот это к такому-то числу». Однако чисто формальные отношения «принято — выполнено» на приходе не приемлемы. Все должно решаться как в семье.
С другой стороны, священнику нехорошо быть в зависимости у старосты. Это распространено сейчас на многих приходах, где всеми финансовыми вопросами занимается не настоятель, а староста. Это неправильно. Лучше, когда все осуществляется через старосту, но решения принимает настоятель.
Коровы или ресторан?
Некоторые приходы занимаются так называемой коммерческой деятельностью, средства от которой идут на развитие прихода. Приемлема ли, на ваш взгляд, такая практика?
Протоиерей Сергий Правдолюбов: О такого рода деятельности именно приходов я не слышал. Но, например, сдача в аренду приходских помещений или земли не является коммерческой деятельностью. Так существовало множество храмов и приходов до революции.
Коммерческая же деятельность прихожан вполне возможна, если это действительно коммерческая деятельность, а не что воровское и уголовное. В Павловском Посаде прославлен святой, который в земной жизни был коммерсантом[1] платочной мануфактуры, «деятельность» которого не стала препятствием его святости.
Протоиерей Димитрий Смирнов: С одной стороны, такая практика совершенно приемлема, так как традиционно у храмов были земли и доходные дома, у монастырей — целые деревни с крепостными крестьянами. Не будем забывать, что приход имеет права юридического лица.
Но, с другой стороны, наш церковный народ в силу длительного советского воспитания к этому совершенно не готов. Поэтому я считаю, что помимо чисто церковной (продажа крестиков, икон, церковных книг, облачений и т. д.) коммерческой деятельности никакой иной не должно быть, чтобы не вносить соблазн и не подрывать авторитет Церкви, как говорит апостол Павел: «Не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнить брата моего». Нельзя выходить за рамки естественной потребности: когда у монастыря есть стадо коров — это одно, но если тот же монастырь будет содержать ресторан, это уже никуда не годится.
Протоиерей Георгий Бреев: Коммерческая деятельность в допустимых пределах — это один из современных способов налаживания жизнедеятельности прихода. Но на эту практику нужно смотреть как на явление временного порядка. Настоятеля и активных прихожан в этом случае можно сравнить с людьми, осваивающими целину. Кругом разруха и неустройство, но нужно начинать свою деятельность, искать средства, создавать условия для богослужения и духовной жизни. Это особенно актуально, если приход малочисленный.
Святейший Патриарх Алексий много раз отмечал на епархиальных собраниях, что ни закон, ни Устав не запрещают заниматься подобного рода деятельностью, но важно, чтобы не произошло подмены духовной жизни коммерческими интересами. При достижении необходимых условий приходу нужно, на мой взгляд, оставить коммерческую деятельность.
Здоровый подход
Сейчас в большинстве храмов установлены денежные тарифы на совершение церковных треб. Это воспринимается многими прихожанами как плата за совершение таинства, а не как жертва на храм. Какое вы можете предложить решение этой проблемы, чтобы, с одной стороны, не вводить людей в соблазн, а с другой — не повредить экономике прихода?
Протоиерей Сергий Правдолюбов: Журналисты «Встречи», наверное — совсем молодые люди и не помнят годы хрущевского гонения. Расценки на требы появились именно тогда, ибо «социализм — это учет». Фининспекция требовала фиксированных цен. На простой алюминиевой ложке еще на заводе выштамповывали: «Цена — 24 коп.».И по всей стране, независимо от дальности перевозки, ложка продавалась строго за 24 копейки. Существовал мощный аппарат: «Государственный комитет цен». Вот тогда в храмах и появились ценники: «Крестины — 5 руб. Отпевание — 6 руб. За ночное стояние покойника — 3 руб.».
Сейчас этого нет, но инерция сознания у многих остается, как остается и фиксированная зарплата священнику и диакону. До Хрущева жили так: сколько дадут — то хорошо (как у нищего). Если в 2000-м году снимут льготы с храмов, то в цену свечки войдет налог на добавленную стоимость (20%) плюс налог с продаж (5%). Тогда волей-неволей не будет ценника у свечи, — а будут, как часто делают сейчас в больших монастырях, только пожертвования, которые не облагаются налогом. Государство установило цены в приходах, и теперь оно же само помогает от них избавиться. Это хорошо.
Протоиерей Димитрий Смирнов: На нашем приходе мы с самого начала, испросив благословения Святейшего Патриарха, не ввели никаких тарифов ни на записки, ни на требы — кто сколько даст. При этом я категорически заявляю, что доход у нас не ниже, чем в любом другом приходе.
С одной стороны, никогда не иссякает количество треб. Мы начинали с одного отпевания в год, а теперь они совершаются у нас ежедневно, иногда по нескольку. Отпеваем по чину, не наспех. Хор всегда участвует в полном составе. И люди, когда слышат: «Сколько дадите», дают гораздо больше, чем можно было ожидать.
С другой стороны, у бедного человека также есть возможность совершить нужную требу. Недавно, например, бесплатно повенчали двух бомжей. При этом совершенно не чувствуется, что кто-то не доплачивает. Ведь богатый человек от щедрот своих готов дать в пять раз больше, чем в самом дорогом храме. Но когда установлен тариф, то он и платит по тарифу.
Такая дореволюционная практика уже опробована во многих московских храмах. К ней, я думаю, и надо стремиться. Впрочем, в деревнях это может оказаться преждевременным, потому что народ в деревнях бедный и более практичный. Они могут вообще перестать платить за требы, как, собственно, происходит везде в Европе. Там люди считают, что священник им обязан, поэтому приходы не в состоянии содержать даже священника. Но я надеюсь, в России такого никогда не будет.
Протоиерей Георгий Бреев: За тридцать лет служения я не встречал демонстративного недовольства тем, что за требы берется плата. Претензии могут быть, как правило со стороны людей нецерковных, сектантов. Но большинство людей относится к этому с пониманием.
В допетровские времена содержание священников брало на себя государство. Уже после Петра I были введены порядки, при которых священника должен был сам себя обеспечивать за счет треб. Такая практика существовала на приходах до революции, и никто никогда этим не возмущался. Благодаря таким установлениям Церковь смогла экономически выстоять в самые трудные для нее времена. Хотя советское государство и облагало духовенство большими налогами, но оно не могло лишить приход основного источника доходов.
Поэтому в том, что за требы берется плата, есть продиктованная жизнью необходимость. Другое дело, когда при росте инфляции бедные люди не могут заказать нужную требу из-за недостатка денег. Тогда нужно идти им навстречу и совершать требу бесплатно. На двух приходах, где я настоятельствую, введен такой порядок: когда люди, желающие заказать требу, заявляют об отсутствии средств, то мы венчаем, крестим, принимаем записки и т. д. Бесплатно. Я считаю это здоровым подходом. Если же вовсе отменить плату за требы, могут возникнуть трудности с реставрацией и строительством.
Казнить нельзя помиловать
Насколько в наше время возможно использование практики церковных запрещений (епитимий)? В каких случаях вы считаете целесообразным давать кающимся епитимию?
Протоиерей Сергий Правдолюбов: Думаю, что епитимию стоит давать преимущественно тем, кто ищет и просит ее и не ощутит без нее полноты покаяния. Не дать в таких случаях епитимью — значит, ввести в соблазн всепрощения. Но делать это надо соразмерно силам просящего и даже в полсилы, учитывая немощь всех наших современников. Здесь от священника требуются мудрость и большая осмотрительность.
Считаю замечательным и очень своевременным постановление Священного Синода о «младостарчестве». Я борюсь с этим явлением очень давно и сам остерегаюсь ненароком впасть в подобное состояние. Некоторые молодые священники, особенно из числа монашествующих, возлагают столь неудобоносимые бремена на случайно поисповедовавшихся у них людей, что повергают их в глубочайшее уныние. Подобный случай произошел с двумя моими прихожанками, на которых наложили епитимию двое иеромонахов. Не имея канонической возможности самому отменить эти епитимии, я обратился к иеромонахам с просьбой проявить к женщинам снисхождение. И тот и другой с большим неудовольствием разрешили свои прещения и отпустили женщин в приход, преподав тем самым хороший урок — не бросаться к первому попавшемуся иеромонаху как к старцу и не осуждать своего настоятеля за слишком мягкий, по их мнению, подход к своим прихожанам.
Прот. Димитрий Смирнов: Епитимия — это отнюдь не запрещение, это духовное упражнение, которое призвано положительно повлиять на человека. Епитимью я даю только своему духовному чаду, чему учу и молодых священников. Если человек к тебе пришел впервые, то ты епитимию накладывать не можешь, потому что не имеешь возможности проконтролировать ее исполнение. Можно лишь побеседовать, рассказать об опасностях греха, А если ты считаешь, что человек согрешил весьма тяжко, но нет уверенности, что он пришел осудить в себе этот грех, то можно предложить ему походить в храм, покаяться, почитать Евангелие, покаянный канон: «Когда я буду уверен, что вы встали на добрый путь, тогда соединим вас с Церковью через причастие Святых Христовых Тайн».
Другое дело, когда этот человек — воцерковленный, твой духовный сын. Тогда ты знаешь его возможности, психическое состояние и можешь быть для него как врач для больного. Психически неуравновешенному человеку трудная епитимия может повредить. За какие-то скверные грехи, в которые человек постоянно впадает, можно дать такие епитимии, как отлучение от причастия. Но за двадцать лет таких случаев в моей практике было всего два.
Если человек приходит и раскаивается, то я обычно назначаю время для покаяния и исправления до ближайшего праздника, например до Рождества. Если человек осознал свой грех и покаялся, то я причащаю его в этот праздник, а если нет, то время покаяния продлевается. Покаянная дисциплина должна обязательно иметь конец. Нужно смотреть на результат: действительно ли человек укрепился, не соскользнет ли он обратно в этот грех. Для этого человек должен быть на виду.
Прот. Георгий Бреев: Епитимия — установление довольно древнее. Это мера церковно-дисциплинарного взыскания, которая должна не угнетать человека, возлагая на него непосильные тяготы, а утвердить в человеке его покаянное настроение, В Евангелии дано изначальное значение епитимий. Господь, к недовольству и ропоту многих, пришел в дом мытаря Закхея, разбогатевшего за счет собирания лишних податей. Христос знал о всей жизни Закхея, но при этом не обличил его, а лишь сказал: «Мне должно быть сегодня у тебя». Господь видел то, что сокрыто было от человеческого взгляда: в сердце Закхея родилось покаяние и спасительное желание оставить прежние дела, исправить свою жизнь. Спаситель ничего не требовал, но кающийся грешник уже сам готов действовать. И Закхей сказал: «Кого обидел, тому воздам четверицею, и половину имения раздам нищим. Этим
сам мытарь Закхей возложил на себя епитимию как результат того, что Бог принял его покаяние.
Если священник видит, что человек не готов понести взыскание, если он всем сердцем противится этому и не понимает сути епитимий, то лучше ее насильно не возлагать. Нужно довести до сознания кающегося, что его покаяние должно быть не только в словах и внутренних движениях совести, но и в намерении исправить свои дела. И когда такое намерение станет плодом сердца, священник может налагать епитимию.
Традиции древней Церкви времен святителя Иоанна Златоуста и его учеников говорят о том, что уже их современники не могли понести такие строгие епитимий, как, например, отлучение от причастия на десять лет. Уже в то время зародилась традиция, когда во главу угла ставилось горячее внутреннее желание человека оставить грех и начать новую жизнь. Если оно признавалось искренним, то выбиралась наиболее щадящая епитимия. Когда наказание является результатом принуждения, то оно идет только во вред. Епитимия — это лишь средство, которое должно помочь человеку выйти из состояния нераскаянности, научить его не повторять грех.
Батюшка — не футбольный мяч
Часто перевод священника из одного храма в другой разрушает жизнь прихода и затрудняет пастырское служение священника. Как вы оцениваете данную практику?
Прот. Сергий Правдолюбов: Перевод священника вовсе не разрушает жизнь прихода, а, скорее, несколько видоизменяет ее. Глава Церкви есть Христос Господь. Священник только Его служитель. Жизнь прихода держит и укрепляет Дух Святой.
В вопросе сквозит невысказанная мысль, что один священник «хороший», а другой «плохой». Удаление хорошего непременно сопровождается назначением плохого. Конечно это не так! В древности вообще пастырь не перемещался ни с прихода, ни со своей архиерейской кафедры всю жизнь. И такой опыт весьма положителен. Перевод священника в прошедшие годы почти всегда объяснялся давлением светских властей. Перевод был одним из рычагов гонения на Церковь. Но теперь мы видим, что эта практика уходит в прошлое. Слава Тебе, Боже, что это так.
Если пастырь настоящий, пастырь Христов, то никакой перевод не сделает его наемником, — с какой стати?! Больше того, при Хрущеве и Брежневе перевод пастыря-хозяйственника с место на место способствовал восстановлению не одного храма, а нескольких. Перевод батюшки-молитвенника служил делу проповеди Христовой, уподоблял его служение апостольскому.
Разве апостол Павел всю жизнь прослужил на «одном приходе»? Я слышал горькие слова и боль пережитого из уст старца, которого переводили каждые два года. Он обошел пять или шесть приходов, но как счастливы были эти приходы, что он там был! Я получил духовное руководство на всю жизнь как раз на последнем его приходе. Горечь и боль… Но не Промысл ли Божий был в этих постоянных переводах в данном случае?
Впрочем, окончательное решение этого вопроса остается за архиереями, а не за нами, батюшками. Часто архиереи, не имея опыта семейной жизни, просто не задумываются, не понимают, как тяжек переезд и устройство на новом месте для — многодетной, как правило, семьи священника. Помоги им Господи понять и сочувственно относиться к своим пастырям в этом их подвиге.
Прот. Димитрий Смирное: У нас, слава Богу, в городе Москве такого не бывает. Теперь эта практика совершенно ушла. Святейший этого не делает. Переводят теперь или в случае когда священник в этом нуждается, или когда очень нуждается приход, а у священника есть какие-то особые данные, и его просят. Но это происходит довольно редко.
А раньше даже было такое название — «карусель», когда многих священников перемешали. Но, повторяю. практика эта похоронена, слава Богу, и думаю, что так и будет продолжаться. Действительно, все приходы уже сложились вокруг настоятелей, которые восстанавливают храмы. Вся община уже *кровью приросла» к храму. Все это понимают, и епископ нашего града в первую очередь.
Прот. Георгий Бреев: Перевод священников из храма в храм совершается не самими священниками, а иерархией. По-видимому, есть какие-то веские основания для этого. Священника можно сравнить с деревом, которое, произрастая в одном месте, укореняется, плодоносит, укрепляет все вокруг себя. В старину было заведено, чтобы сын умершего священника наследовал отцовский приход. Действительно, священник должен быть на своем месте и. по возможности, менее всего переводим. Перевод может быть лишь исключительной, чрезвычайной мерой, если священник не оправдал доверия, возложенного на него правящим архиереем. Другой случай, когда приход находится далеко от места жительства священника. Теперь на это стали обращать внимание и стараются дать священнику приход, ближайший к месту жительства.
Духовничество — самоотвержение
Кто такой духовник и может ли быть таковым приходской священник для своих прихожан?
Прот. Сергий Правдолюбов: Конечно, может и должен. Ибо духовник — это священник, исповедующий своих прихожан. Но древняя исповедальная книга предписывает священнику иметь не больше двенадцати духовных чад. А если их пятьсот? Вообще, понятие «духовное чадо», мне кажется, более связано с монашеством. Новопострижекного поручают опытному монаху или священномонаху, и тот руководит им всю жизнь. На приходе же все прихожане фактически имеют своего духовного отца в лице своего священника. Только священник должен соблюдать все то. что предписано в известном постановлении Священного Синода.
Замечательно, что, когда появляется второй священник, третий, часть прихожан уходит к ним — новый священник может стать им ближе, понятней — и это совершенно законно и естественно. Но ведь и у первого остаются те, которые его лучше понимают. Происходит процесс «кристаллизации», и устанавливается новое равновесие. Никто не остается без прихожан, которые идут исповедоваться именно к нему. Слава Богу, что это так. Был в приходе один духовник, а стало три — очень хорошо!
Прот. Георгий Бреев: Духовник — это человек, который своей пастырской мудростью, благочестивой жизнью завоевал доверие и авторитет среди людей. Приходя к нему, они могут не только решать какие-то вопросы, но и получать духовное окормление.
В наше время на приходе таким окормлением занимается настоятель, даже если он очень молодой и еще не совсем опытный. В прошлые века такого не было, так как приходов и священников было много, и духовниками становились священники, имеющие довольно приличный возраст, которые прошли не одно десятилетие служения. Они имели большой опыт понимания человека, могли бережно взять его душу, направить ее по правильному пути, а для этого нужно много прожить и иметь непосредственное отношение к человеку, знать его природу, изучить Священное Писание, святоотеческую литературу, жить праведной жизнью.
А сейчас — и об этом не раз говорил Святейший Патриарх — появилась тенденция к «младостарчеству», «младодуховничеству». Святые отцы говорят, что человек должен пройти все степени — от плотской, через душевную — к духовной. Поэтому настоящий духовник — явление в наше время очень редкое. Конечно, мы понимаем, что, имея духовный сан, каждый священник имеет духовное призвание и должен посвятить себя этому. Но в подлинном смысле духовником может быть только тот, кто избран Богом, поставлен на это место. Ведь люди — как мечущееся стадо, которое ищет своего пастыря, и дай Бог, чтобы священники, которые берутся за духовничество, чувствовали эту большую ответственность.
Не должно быть гордого представления о возможности решать судьбы других людей. Путь духовничества — путь полного самоотвержения, а не присвоения себе славы, чести и духовной высоты, которой молодой, начинающий священник, как правило, еще не достиг.
Уча, учусь.
Что нужно сделать, чтобы правильно наставлять прихожан в духовной жизни?
Прот. Сергий Правдолюбов: Самый простой путь — самому вести духовную жизнь, молиться, служить, каяться в грехах и рассказывать прихожанам, как это можно сделать. В середине этого пути — оглянуться на существующую докторскую диссертацию по кафедре нравственного богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии. Тема — «Путь ко спасению». Упрощенный вариант в литературной форме серии писем «Что такое духовная жизнь и как на нее настроиться?» Вы уже поняли, кто автор. Да, это святитель Феофан Затворник. Книга нисколько не устарела, надо только кое-где чуть-чуть осовременить язык. Прочесть и рассказать прихожанам. Это будет совсем немало, как кажется поначалу.
Прот. Димитрий Смирнов: Для этого священнику нужно ежедневно проповедовать Евангелие, основы духовной жизни, проповедовать на разные лады, приводя примеры из житий святых и из нашей обычной жизни. Попросту говоря, священник должен учить. Некоторые священники сердятся на своих прихожан, бывают чем-то недовольны. Прежде надо научить, а потом спрашивать. Нужно проповедовать и утром, н вечером, и в будни, и в праздники.
Чисто «кочетковский» вопрос
Сейчас, практически, нет общин, а существуют только приходы. Что следует сделать, чтобы восстановить Церковь как Единое Тело на уровне прихода?
Прот. Сергий Правдолюбов: Вопрос очень суров и тревожен. Кто это сказал, что нет общин? А что страшного в слове «приход»? Неужели сейчас в приходах нет Единого Тела Христова, Тела Церкви?
Такие «подвопросы» сразу возникают у того, кто услышал этот вопрос. Мы незаметно для себя настолько «объевропеились», что с легкостью пренебрегаем восточным, таинственным, родным, домашним отчасти. Дай нам только лишь европейский рационализм и четкую организацию труда, структурно расчлененную общину, А у апостолов была «община»? В конце каждого года, получая вопросник для настоятелей для годового отчета с сорока или пятьюдесятью вопросами, я все время отгоняю от себя назойливую мысль: «А преподобный Сергий составлял годовой отчет? А были ли у него такие вопросы: сколько лучин сожжено за год; сколько сухарей скормлено медведям, а сколько съедено братией; сколько чудес было сотворено за отчетный период и почему в этом году меньше, чем в прошлом?..»
Во всех приходах существует Единое Церковное Тело, которое созидает Сам Христос. Искусственная, вымученная, принудительно-списочная община сильно пахнет протестантизмом, профсоюзом, общественной организацией. В приходе община создается естественным путем, сама собой. Появляются простые взаимоотношения, взаимопомощь, любовь и взаимовыручка в духе подлинной христианской свободы (см. Послание к Галатам св. ап. Павла),
Когда в Пасхальную ночь я причащал прихожан (почти пятьсот человек), то удивился: я, со своей плохой памятью, всех их называл по именам. Два незнакомых не были допущены: они не исповедовались. А остальные все — не только по именам, но и со всеми их семейными, домашними нуждами, проблемами — все известны священнику. Разве это не община? А у нас простой приход, без всяких структурных подразделений и прочей организации.
А что сделать, чтобы «поддержать» Единое Тело прихода? Отвечу словами старого священника, обращенными к молодому: «Добросовестно исполняй свои священнические обязанности. Ничего сверх того не надо. Этого будет достаточно для жизнедеятельности твоего прихода, твоего пастырства*. По-моему, замечательно сказано.
Прот. Димитрий Смирнов: Это такой чисто «кочетковский» вопрос… В академическом храме, например, действительно нет приходской жизни. Священники постоянно меняются. Но вот, помню, я там отслужил год, и уже появились какие-то зачатки, элементы прихода. Я там исповедовал, служил, стали собираться какие-то люди… Поэтому Академия — не показатель. А приход — это всегда община. И в каждом храме такая община есть. Ее знают священники, члены общины знают священников. Еще было бы хорошо, если была бы какая-то совместная деятельность, тогда эта связь будет более тесной.
У нас социальная деятельность большая, поэтому у нас все на виду. Ядро нашей общины — около шестисот человек. Это активные прихожане, которые трудятся, помогают, на них можно опереться. Некоторые за свою деятельность получают жалование. Есть и такие, которые участвуют только в богослужении, но это не значит, что они не члены общины: их нужды — наши нужды. Каждый знает, у кого кто родился, кто женился, кто умер.
То есть существует система негласного оповещения. А общины баптистов, например, или «семьи» Кочеткова — это совершенно искусственные образования. Получается что-то типа клуба, настраивающего на дружбу.
Если у нас что-то намечается, например свадьба, так ведь человек сто с прихода придет — и всего человек пятнадцать родственников жениха и невесты, которые полностью растворятся. Это общеприходское наше событие, о котором знают все. Свадьбы мы устраиваем здесь. Например, женятся наши прихожане, мы все устраиваем: помещение, стулья, посуду. Помогаем устраивать стол. И даже наши певчие готовят различные музыкальные поздравления.
И если хороним кого-то, то мы все в этом участвуем. Это всегда общее дело. Собираемся на дни рождения, именины. Все очень органично и естественно, без всяких баптистских штучек, И это есть, я уверен, в любом приходе.
Есть даже целая группа духовных чад Патриарха, которые бывают на всех его службах по разным храмам, так как он не принадлежит к одному какому-то приходу, а ко всем московским. Храм Христа Спасителя — новый храм, но и там уже складывается своя община.
Церковь иначе не может существовать. У Христа была апостольская община из двенадцати человек, ближайших было три (как у нас приходской совет), более дальние — семьдесят, а следующий круг — до пятисот братии.
Прот. Георгий Бреев: Действительно, легче всего создать приход: люди пришли, помолились и ушли, у них нет никаких обязанностей. Община же говорит сама за себя, это живой организм, в котором все его составляющие взаимодействуют, взаимопроникаются какими-то живительными силами.
В Священном Писании нам даны прекрасные примеры, как строить приход, чтобы он был живым Телом Христа Спасителя. Церковь — по определению апостола Павла, — полнота, наполняющая все во всем. Тот же апостол в одном из своих Посланий говорит: «Я родил вас словом проповеди… Родил в муках и доселе нахожусь в муках». Поэтому община будет тогда, когда все священнослужители, начиная от настоятеля, станут носителями молитвенности, духовности, когда не будет поспешности и недобросовестности в служении. Община создается верой, любовью, подвигом сокровенной молитвы о рождении живого прихода.
Молодым везде у нас дорога!
Какие вы видите способы привлечения молодежи к приходской жизни? Возможно ли создание с этой целью спортивных, музыкальных, театральных и тому подобных кружков при приходе? Как вы решаете эту проблему на своем приходе?
Прот. Сергий Правдолюбов: Проблемы привлечения молодежи на нашем приходе не существует, так как ходит к нам, в основном, молодежь — молодые семьи с детьми.
Кроме перечисленных, можно назвать кружки: плотницкие, столярные, слесарные, керамики, лицевого шитья, иконописные мастерские, швейные, авторемонтные и т.д. Почему бы и нет, если есть площади и помещения? Надеемся, что со временем найдутся другие формы и способы общения, когда мы выйдем из процесса первоначального восстановления храмовых зданий на территории прихода.
Особенно важно найти способы общения с четырнадцати-семнадцатилетними юношами и девушками. На нашем приходе пока нет возможности сделать что-то интересное в этом направлении. Было бы желательно узнать, как получается такое общение на других приходах.
Прот. Димитрий Смирнов: У нас регулярно проводятся музыкальные концерты силами наших прихожан, при гимназии есть спортивная секция, при воскресной школе — театральный кружок, где мы готовим спектакли к праздникам, а также иконописный, кружок вышивания и другие.
Дело не в привлечении, а в том, что Церковь, помимо богослужений, должна дать человеку возможность как-то реализовать себя. У нас есть воскресная школа для взрослых — три группы, которые посещают шестьдесят человек. Так и катехизация происходит — несколько человек работает со взрослыми. Мы стараемся увеличить количество рабочих мест, чтобы принять на работу людей: тогда они и себя смогут реализовать и принесут какую-то пользу приходу. Занимаемся книгоиздательской деятельностью, А по идее, как это должно быть, каждый приход должен разрастись настолько, чтобы своими границами дойти до соседнего. И таким образом вобрать в себя весь город, чтобы каждый человек стал частью прихода. Чтобы все было в Церкви — ближайшие завода, фабрики, военные части, чтобы все это был приход. Вот тогда будет опять русский православный народ.
Прот. Георгий Бреев: Я могу сослаться только на Царицынский приход, где есть православный центр, православная школа, в которой обучается около четырехсот детей, гимназия. Организовано много кружков. Есть свой издательский отдел. В центре каждую неделю можно смотреть православные фильмы, которых сейчас очень много. Еженедельно там же выступают священнослужители с проповедями, лекциями, разъяснением Священного Писания. Есть прекрасная библиотека для всех желающих. Для родителей детей, посещающих школу, проводятся встречи, на которых священник может ответить на все волнующие их вопросы.
Я считаю обязательным открывать воскресные школы, гимназии, если представляется такая возможность {наличие помещений и т. д.). Кроме того, священник, несмотря на свою занятость, должен всегда отзываться на просьбы провести лекции в различных учреждениях — будь то больница, школа, — везде, где почувствовалась нужда в священнике. Нужно сеять семена слова Божия! Это залог того, что приход будет всегда обновляться новым составом молодежи.
Материал подготовил Александр Войтенко, 4 курс МДС
Праведный Василий Грязнов (1816 — 1869), прославлен в лике местночтимых святых Московской епархии 7 августа 1999 года — прим. ред.