Анна Данилова
Сегодня завершается показ сериала «Школа». Позади — 69 серий, недели ожесточенных споров и попыток осмысления, комментарии и интервью от Патриарха до министра образования. Авторы фильма просили досмотреть сериал до конца, чтобы понять их замысел. Приняв участие в дискуссии, я честно отсмотрела весь сериал без пропусков и прочитала множество обсуждений каждой серии на самых популярных сайтах. Теперь – самое время для обдумывания и обсуждения.
Точки над прошедшими i
Сериал показал нам кризис 15-летней Ани Носовой, запертой дедом на домашнем обучении, потом с колоссальным протестом вышедшей в школу в образе девочки-эмо, неразделенную любовь и обманутую дружбу, самоубийство. Примерная девочка взаперти в первой серии и похороны — в последней. В событиях жизни ее одноклассников нам показали все остальные варианты подростковых конфликтов и трудностей. Во многом, это фильм о самом режиссере — о Германике, которая после такого же домашнего обучения вышла в школу на пару недель и в ужасе сбежала оттуда. «Это ее боль, комплексы человека, который высказывается по поводу своего школьного опыта,» — поведала в одном интервью Александра Ребенок, исполнительница роли учительницы Натальи Николаевны. Это ее точки над i, своего рода месть своей школе, тем, кто ее не понял. «Я должна была не от нее защищаться, а ее защищать»
Сериал противоречив. Кажется, понял замысел режиссера, а может быть это не замысел, а просто прикрытие прагматики?
Кризисный котел
Все споры о сериале — о том — правда ли «Школа» или нет. «Да, точно наша школа, словно у нас снимали», — говорили одни. «Нет, у нас такого никогда не было, вообще такого не встречали ни разу» — уверяли другие.
Школа – это и правда, и неправда. Сериал – это антология всех кризисных ситуаций, в которых оказывается подросток-школьник. «Школа» правдива, потому что один из этих кризисов обязательно в жизни школьника да происходит. Не взятка — так одноклассники поиздеваются. «Школа» неправдива, потому что это обобщение: в столь предельной концентрации и вправду проблемы встречаются редко, здесь — все смешалось в кипящем котле одного девятого класса.
Самоубийство
Смерть матери
Развод родителей
Влюбленность в учителя
Взятка учителю
Наркомания
Начало половой жизни
Националистические группировки
Расовый конфликт
Предательство
Измена
Издевательства одноклассников
Кража
Смерть и предательство
Несчастная любовь
Изнасилование
Непонимание с родителями
Непонимание с учителями
Займ денег
Заработок
БАДы
итд.
Эти ситуации доводятся до логического конца и, скорее всего, этот путь намного более действенный, чем показ фальшиво-положительных (а по-другому пока не научились снимать) примеров поведения и глянцевых школьников с Рублевки. Хочешь, чтобы по тебе паровой каток жизни проехал – давай в омут с головой, вперед!
Школьник, влюбившись в учительницу, стал искать ее внимания, добился дополнительных занятий у себя дома, и сам не заметил, как, по сути, свел молодую Наталью Николаевну со своим отцом. Семья распалась.
Сериал Школа
Другой перебрал спиртного – и, проспавшись, обнаружил по всему лицу чудовищные раны.
Лучшие друзья по модной националистической группировке избили до полусмерти: «Это война, Вадя, настоящая война!»
Хотела сопернице подсунуть «сюрприз»-дымовуху, а обожглась случайно взявшая коробку одноклассница, которой маленькая разбойница мстить вовсе и не собирались.
Снялась в полуобнаженном виде, фотографии подбросили деду — инсульт.
А с другой стороны, не окажут ли эти действия эффект обратный? Проводились ли исследования о действенности разных типов приемов воздействия, изучали ли подростковую психологию авторы фильма (немного комично звучит). Ведь эти ситуации могут стать моделями поведения, если не образцом, то нормой. Обычно подросток тонко испытывает реакцию окружающих: сделал так – ну, отругают или нет? Это уже ЧЕРТА или еще нет? В сериале ясно видно, что сколько ни старайся переступить ЧЕРТУ, огромный коллектив уважаемых взрослых не в силах ничего с тобой сделать. Навязчиво показанное прочно усваивается, а вот научить дурным примером, увы, нельзя. Ведь как упорно просится сорваться с языка «Ну, короче блин, такая фигня, блин» после 50 серии (это, наверное, самая употребительная конструкция в фильме), так и закрепляется определенный типа поведения и взаимоотношений с окружающими.
Поматросил и бросил
Часть школьников на протяжении сериала теряет невинность. Это вообще – любимая тема Германики еще с фильма «Все умрут, а я останусь». Развивается тема строго в одном ключе – за болью и унижением следует пренебрежение возлюбленного: на следующий день после того, как она доверилась ему, он не желает и видеть ее, отмахиваясь, как от навязчивой мухи.
Сериал Школа
Это, безусловно, предмет отдельного разговора – в «Школе» скрыто и явно эротического немало. Германика подняла важную и почти не обсуждаемую сегодня тему: редко подростку удалось избежать контакта с современной эротизированной массовой культурой — сохранить душевную и физическую чистоту сегодня можно только при колоссальной по силе мощности противостояния окружающему навязчивому миру. Во всей продукции для современного подростка эротизма и половых отношений с избытком: в любом журнале, в любом фильме. При этом есть только одна модель представления этих отношений – как высшего и непреходящего счастья и гармонии. В западных фильмах проводится мысль о том, что вступать в эти отношения надо только по любви, в отечественных журналах навязчиво повторяется «Тебе уже 15, а ты еще не…?». Толкаемые именно этим вопросом герои Германики бросаются в омут с головой во взрослую жизнь, где оказывается, что про ответственность и последствия им ничего не рассказали. Не рассказали так, чтобы они услышали. Не знала Ира Шишкова, что Леха, став самым-самым важным и единственным для нее человеком, почти перестанет с ней здороваться на следующее утро. Не учла Оля Будилова, что беременность может наступить вот так, с одного раза. Не задумывался Миша Дятлов, что не сможет просто так перестать теперь общаться с Людой.
С другой стороны, сериал нельзя не отнести к жанру подростковой эротики. Не зря в связи со «Школой» постоянно вспоминали об опыте работы Германики в качестве порно-оператора (который, кстати, она считает практически очень ценным в своем творческом развитии). Сериал откровенно сильно балансирует на грани с порнографией, причем (!), с порнографией детской — ведь наши герои — несовершеннолетние. Сдвинуть камеру на пару миллиметров в сторону (или выше — ниже) или задержать кадр на секунду дольше — и от она — искомая порнография. Было ли целью режиссера действительно привлечь внимание к проблеме и предупредить об опасности или наоборот — под видом предостережения набрать себе рейтинга и популярности? Все интимные моменты показаны так щедро и детально, что даже анонимно обсуждающие сериал подростки не могли удержаться от ехидных замечаний, о том, что только тема похода в туалет раскрыта недостаточно полно.
В результате получился фильм, который вполне заслужил бы маркировку Rated в американском рейтинге допустимого просмотра из-за «используемого в фильме языка, темы насилия, секса и изображения употребления наркотиков». Дневного и вечернего прайм-тайма сериалу было бы не видать.
Все несчастны, а я осталась?
Кажется, что главная же мысль сериала, его крик отчаяния – не изменился со времен «Доживем до понедельника». Изменилась страна, пришли новые поколения, а безысходность непонимания осталась той же главной проблемой подростка. Его не понимают учителя, которым неинтересно, что действительно происходит в жизни подростка. Тем, кому интересно, не удается подобрать верных слов. Единственная – физичка Наталья Николаевна – периодически может поговорить по душам – за это ее беззаветно любит класс. Только, по большому счету, ей больше всех все равно, что происходит в душах учеников, и она почти без сомнений разбивает семью ученика, который доверял ей больше всех. Подростка не слышат родители, общаясь с ними или по созданной каменной модели или словно пытаясь, поднявшись на цыпочках, заглянуть за высокую стену отчуждения, которая возникла, как будто случайно и только сегодня. Школа — это сериал о том, что все несчастны.Мы не знаем, как найти ключик к сердцу повзрослевшего ребенка, ученика, студента. Мы не знаем, как оградить их от наших ошибок. Они не знают, где искать ответы на опросы современного мира. Они не знают, как поступать в сложной ситуации: умом, может быть, и знают, сердцем – только учатся. Отцы и дети, мы, разучившись любить, ходим в темноте.
Это — главный вывод сериала — на родительском собрании в предпоследней серии родителям повторяют, что они должны быть друзьями своим детям, быть рядом, сопереживать и сочувствовать. Но уж очень натянуто это звучит. Нельзя сказать, что никто не любит этих подростков. Беззаветно любят Аню Носову бабушка с дедом, готов с нее сдувать пылинки симпатичный Миша Дятлов, Арсений Иванович — химик — так и вообще носится с ней как с собственной дочерью — ведет задушевные беседы, провожает из школы, помогает с уроками, очень хочет дружить с ней отличница Вера. Отец Миши Дятлова — вообще верх понимания, дружбы и участия, он деликатен, он надежная опора, поддержка и достаточно мудрый воспитатель, в его доме и сердце находится место для всех друзей сына. А Миша Дятлов все равно всем недоволен, угрюм, шантажирует и почти доводит до самоубийства двоих человек.
Главная мысль Германики в том, что мы не умеем показать подростку его путь в этом мире. Сами полностью потеряв вкус к жизни, к природе, к книгам, к настоящему, мы не можем передать его детям. Мой прадед, окончив семь классов школы, обладал такой любовью к книгам, что умудрялся в глухом уральском селе Илеке добывать произведения Жюля Верна, и привил любовь к этим книгам своим детям. Он слышал природу, он видел красоту, и до конца жизни он остался заразительным примером для своих детей.
Уходим!
Просвета, надежды, маяка не появилось. Узнав новость о гибели одноклассницы, ребята, виноватые в этом во многом, уже отпускают шуточки по поводу трагедии. Никто не задумался, ничего не изменилось, жизнь пошла обычным чередом. Ты, дорогой школьник, параллелен абсолютно всем, ты умрешь, а они останутся. Просвета не видит сама Германика, изливавшая полгода на нас свою боль, пустоту и отчаяние.
Валерия Гай Германика на съемках «Школы»
Но вот эта главная проблема сериала — парадоксально — в самом сериале, в факте его съемки и показа. Сама «Школа» не дала своей аудитории ничего созидательного, высокого, что увлекло бы современного подростка. Талантливо показанные пороки ставят логичные вопросы – а как же жить дальше, а что делать? И у авторов нет никакого ответа, тупик это, ребята, говорят они. 69 серий абсолютного дна и несчастья, показанные талантливо, правдиво, остро, а когда дело доходит до развяки, оказывается что никакого ответа, 69 против нуля. Пара формальных фраз и — финальной сценой — напившаяся с ученицей учительница радостно выкрикивает песню «Мумий Тролля» «Уходим!». Больше о кино о подростках Германика снимать не собирается, заявила она в одном из интервью, — мол, дальше-ка разбирайтесь сам.Вот он — радостный манифест Германики — мы вам чего-то такое показали, а вы уж разбирайтесь сами, мы, прославившись, УХОДИМ! Этот сериал — еще одно проявления нашего полного равнодушия и наплевательства на подростков — ведь это такая же отписка, как и деньги, которыми родители заменяют личное общение с детьми. Мы поставили галочку, запустили в конце три морализаторские сентенции, кстати обращенные к родителям, выпендрились в финальной сцене — и гуд бай, нас ждут новые непокоренные высоты.
«- Иногда нужно испугаться очень сильно, испугаться, чтобы что-то переосмыслить. — Иногда страх корректирует наше поведение: страх потерять работу, страх заболеть, многие люди бросают курить, злоупотреблять алкоголем, когда знают, что есть опасный диагноз», — отметил Святейший Патриарх Кирилл, говоря о сериале.
Начавшись интригующе, сериал закончился страшно. Счет Германики — 69 серий мрака против нуля. Мы испугались.
Каким окажется наш счет?
Анна ДАНИЛОВА.
Читайте также:
