Шоппинг через немогу (4 серия)
Всю неделю я обдумывала слова отца Александра. «Большинство маний и плохих привычек происходят от попытки заглушить внутреннюю боль. Один глушит ее алкоголем, другая объедается сладким, третий курит, четвертая идет по магазинам», — пишет батюшка. Как же он прав…
На самом деле, отказавшись от покупок, я заметила, что стала в разы больше есть. Ситуация складывалась плачевная: примерно та же сумма, которую раньше я относила в магазины женской одежды, стала перемещаться в различные кулинарии (Любите ли вы торт «Прага» так же, как люблю его я? Уже пробовали «Тройной шоколад» из Старбакс? Предпочитаете родную с детства «Аленку»?) Плюс к этому я начала набирать вес. Итог (потраченные деньги, умноженные на расплывающуюся талию, плюс отсутствие видимых приобретений) мне очень не понравился, и тут вдруг обнаружилось, что… Правильно! «Мой ребенок совершенно раздет!» (с). Раньше я справедливо полагала, что малышу нужны не обновки, а мамино внимание, но по ходу дела выяснилось, что «детский шопоголизм» — удобная штука! Никто не назовет тебя транжирой, покупки от мужа скрывать не надо (разве любящий отец откажет дочери?!), покупать можно много и часто («ребенок быстро растет и сильно пачкается»).
В общем, одно проявление проблемы сменилось другим. Здесь я хочу сделать небольшое отступление и сказать спасибо тем читательницам, которые в бурных спорах на тему «Подвержены ли православные шопоголизму?» справедливо отметили, что кроме описываемой мною разновидности ониомании существуют и другие. Вот их представительницы:
— «Прекрасные хозяйки». Продуктовый тип ониомании более чем распространен. Чаще всего он проявляется в том, что закупается и съедается намного больше еды, чем нужно для здоровой и полноценной жизни. «Продвинутые пользователи» идут дальше – они пробуют все новинки, точно знают разницу цен, редко пользуются гипермаркетом, продукты покупают в разных местах, ходят в магазин каждый день, им не лень съездить за французским батоном на другой конец города.
— «Сладкоежки». Тип «заедающих» не нуждается в комментариях.
— «Заботливые мамочки». Их ребенок не успевает носить одежду, которая у него есть. Наряды отдаются следующим поколениям с несрезанными бирками.
— «Интеллектуалки». Не могут пройти мимо книжного тома, выживают семью из квартиры, большинство книг лишь пролистывается, не более.
—«Добрые феи» Покупают исключительно подарки, о которых никто не просил. Часто – абсолютно ненужные, и даже вредные (к примеру, мелкие предметы в дом с маленькими детьми). Как правило, выбирается «подарок» на свой вкус, и к моменту покупки еще неизвестно, кому именно он будет подарен.
— «Праведницы». Скупают на православных ярмарках и в церковных лавках анегелочков, мешочки для просфорок, календарики. Вершина «праведного шоппинга» — поехать в Софрино, «закупиться по оптовым ценам».
Этот список можно продолжать еще долго (по такой градации предпочитающие женскую одежду и аксессуары попадут в «Модницы»), и приведен он здесь для тех, кто все еще считает шопоголизм чем-то «потусторонним», и уж точно рядом не стоящим с православной женщиной.
К сожалению, эпоха потребления, сменившая долгие годы безденежья и дефицита, наложила свой отпечаток на многих, не посмотрев, ходят ли те к заутрени.
Впрочем, это все в порядке самооправдания. Я тут клавиатуру стираю не ради того, чтобы чужие соринки под микроскопом разглядывать, свои бы бревнышки перетаскать… Кстати, на этом поприще наметился некоторый сдвиг, если не сказать больше. Господь послал мне испытание, в сложившихся обстоятельствах ставшее настоящей прививкой.
Одна женщина попросила свозить ее на рынок — «старший сын уезжает в командировку, нужно одеть».
«Да, конечно», — коротко ответила я. Сказать, что мне не хотелось ехать – ничего не сказать. Куда пристроить малыша? Когда сделать запланированную на это время работу? Как прорваться по пробкам из Подмосковья на Черкизовский и обратно? Все эти вопросы не имели права на существование в сравнении с одним и главным – где найти нужные слова?
Две недели назад Светлана похоронила младшего сына. Молодой, здоровый, крепкий парень вышел из дома и пошел в аспирантуру сдавать реферат. Стало плохо – упал – умер через 3 дня в реанимации. Когда ей позвонили, она сидела в поезде – ехала к сыночку в гости, проведать, купить костюмчик, помечтать, как он защитится и вернется домой – достраивать новый дом.
В палату не пустили, крестить в бессознательном состоянии священник не смог. Похоронила на чужой земле. Дальше – понятно что. Кожа и кости вместо вчера еще женщины. Слезы вместо еды, слезы вместо сна и бесконечное «А если бы…»
И вот утром мы едем ( 5 км/ч ) по Ленинградке и она говорит о том, что он совсем не хотел оставаться в Москве, что она могла бы приехать раньше, что он последние лет пять все думал, что нужно креститься…И каждые полчаса что-то вроде: «У меня ребенок в гробу, а я за покупками, как же так?»
— Тебе нужно отвлечься, это совсем не грех, читай Иисусову молитву!
— Нет! Я не могу забыть не на секунду! Я сойду с ума! – тихо кричит она.
— Люди говорят, что время притупит боль, — отвечаю я и вижу, что мне справедливо не верят.
К моменту въезда на рынок я сама готова сойти с ума, мельтешение товаров доводит до головной боли, и первый раз в жизни я воспринимаю все это как почти непосильную необходимость. Я держу ее под руку и вижу, что на какие-то секунды она отвлекается на невиданно низкие цены и грозное «Дорогу!»
Я привожу ее домой к пяти, себя — к семи. Мне хочется зарыться с головой под одеяло, отоспаться, а потом делать то, от чего я обычно бегу – убираться, готовить еду, заниматься ребенком, выполнять рутинную работу и чувствовать себя счастливой только поэтому! Я не хочу никуда ездить, ничего покупать и ни с кем разговаривать!
Но уже дано обещание съездить в какую-то суперкомпанию, где продают суперковрики, собирающие пыль («внучка-то по полу ползает»).
И разве мне, чуть что убегающей в магазин, рассказывать ей, что бежать-то надо совсем в другое место!?.