Штрих-кровь

Владимир Викторович, так в чем причина перебоев?

Владимир Уйба: Должен с сожалением признать, что они действительно случались и случаются. Хотя если служба работает четко, то их можно избежать. По данным статистики, в стране в целом стабильно достаточное число доноров. Но страна у нас огромная, а потому в разных субъектах картина разная. Есть регионы, где динамика положительная. А есть те, которые вызывают беспокойство. Скажем, Брянская область. За первые пять месяцев нынешнего года количество безвозмездных доноров в области снизилось почти на тысячу человек. Схожая ситуация в Липецкой области. А вот в Вологодской, где в первые месяцы года были проблемы с кровью, сейчас ситуация кардинально изменилась: в четыре раза выросло число безвозмездных доноров.

В чем причина?

Владимир Уйба: Новый закон о донорстве действует с января 2013 года. Далеко не все регионы четко представляли те изменения, которые он внес в государственную политику в этой важнейшей области службы здоровья. Прежде всего не все субъекты были заранее подготовлены к переменам. Главным образом это касалось замены денежной компенсации питанием. И вот что получилось. Например, приходит донор, который в декабре 2012 года сдал кровь, получил свои 300-350 рублей и ушел. Теперь он пришел в феврале 2013 года. Сдал кровь. Ему предложили пообедать. Он пообедал, но спросил: а где мои 300 рублей? И ему стали объяснять, что денег отныне не положено, что они заменены этим самым обедом. Донор развернулся и ушел. Снова сдавать кровь он уже не намерен.

Таких случаев было немало. В других же субъектах, зная о предстоящих переменах, в это время организовали коллективные сдачи крови. Приезжали целые бригады из воинских частей, институтов. Короче, организованные коллективы. И медицинские учреждения не почувствовали перемен, произошедших в донорском законодательстве.

То есть сбои произошли, потому что не все были готовы к так называемому переходному периоду…

Владимир Уйба: Именно так. Были случаи, когда человек отказывался от предложенного набора продуктов по религиозным, этическим причинам и так далее. Это безусловное право, с которым обязательно надо считаться. И пробел в законе приказом министра здравоохранения РФ Вероники Скворцовой исправлен. 26 апреля 2013 года в законе появилось положение о том, что донору в случае несогласия с предложенным рационом питания может быть выдана денежная компенсация в соответствии с его заявлением.

Торги вокруг крови не уместны. Кровь бесценна…

Владимир Уйба: Абсолютно верно. И понимая это, теперь в законе четко прописано, сколько стоит каждая ее капля. Так впервые появилась цена на тромбоциты, эритроциты, гранулоциты, плазму. Причем это не раз и навсегда установленные цифры, одинаковые для всех регионов страны. Это подвижный процент, зависящий от прожиточного минимума данного региона. Так в Москве, где прожиточный минимум 10 тысяч рублей, сдача плазмы будет стоить 1500 рублей, то есть 15 процентов от этого минимума. А в Екатеринбурге, где прожиточный минимум 7170 рублей, за сдачу плазмы донор получит 1075 рублей, в Красноярске — 1157 рублей. Тромбоциты заметно дороже: они составляют 35 процентов от прожиточного минимума. А гранулоциты и вовсе составляют 45 процентов. То есть донор, сдавший дозу гранулоцитов, получит в Москве компенсацию в 4500.

Не боитесь, что при таких ценах возникнет черный рынок на крови?

Владимир Уйба: Ни в коем случае! Деятельность по заготовке крови разрешена только государственным станциям переливания крови, проходит очень жесткое лицензирование. К тому же заготовка, переработка, хранение крови и ее компонентов отслеживается специальной программой, которая в режиме онлайн контролируется федеральным центром.

Подделки исключены? Вы в этом уверены?

Владимир Уйба: Абсолютно уверен. И за свой федеральный центр и за все центры на местах.

Откуда такая уверенность? При российских-то возможностях ко всяким и всяческим обманам?

Владимир Уйба: Установлена специальная система штрихкодирования. Защита крови равноценна защите на денежных купюрах. Однако фальшивомонетчики у нас все же случаются. Хотя в донорстве это сложнее. Подмены возможны только в лечебных учреждениях, если они берут кровь не у государственной станции переливания.

Значит, есть негосударственные станции переливания крови?

Владимир Уйба: Это уже из уголовной практики. Оборот незаконно заготовленной и продаваемой крови — тяжелейшее уголовно наказуемое преступление. Наша служба наделена полномочиями по проверке оборота крови в лечебных учреждениях. Каждый год проводится почти 300 таких проверок в разных субъектах. И если оказывается, что количество использованной больницей крови не совпадает с тем объемом, который поставила государственная станция переливания крови, то следует служебная проверка и строжайшие последствия.

Сколько таких последствий было, например, в прошлом году?

Владимир Уйба: Три.

Сейчас заметна тенденция перехода многих, в том числе и медицинских учреждений из государственных в частные. Над всем довлеет рубль. Не случится ли подобное и со службой крови? Ведь это очень лакомый кусок для предпринимателей?

Владимир Уйба: Не случится. Это стратегическая область жизни государства. И когда недавно прошло совещание у президента страны, было дано указание о переводе всей службы крови в федеральное подчинение.