«Сидишь сутками за компьютером, лучше бы уроки учил!» Как сделать увлечение подростка его профессией
Самые востребованные профессии будущего
— Единственные, кто несет ответственность за будущее своего ребенка — это родители. <…>Если еще и школа поможет [в профориентации], то родителю очень круто повезло. Но единственные, кто реально должен это делать, если мы хотим своим детям хорошего — это родители.
На что в первую очередь обращать внимание? На себя. Давайте исходить из того, что каждый из нас желает своему ребенку самого лучшего.
А мир очень сильно изменился.
Эта классическая история — «кто на завод пойдет?» — уже не работает по простой причине: еще несколько лет, и на заводе такое количество людей будет не нужно из-за автоматизации. Будут нужны суперпрофессионалы, в том числе рабочих профессий — супертокарь и суперслесарь, суперинженер. Но масса людей, которые делают механическую работу, будут не востребованы. К чему я это говорю?
Начинать надо с себя. Честно сесть перед зеркалом и сказать: «Дорогая Леля, прекрати, пожалуйста, все свои комплексы, хотелки и незнание текущего мира вымещать на ребенке. Желай ему самого лучшего». Классический пример: «Играешь сутками, что за дурость такая? Лучше бы учил математику, пошел бы в экономисты».
Фото: freepik.com
Дорогие родители, у нас переизбыток экономистов такой, что средний выпускник не может найти работу по три-четыре месяца. Выпускник экономического факультета в Москве получает 45 тысяч рублей, в регионе — 15–20 тысяч рублей.
Тот же самый мальчик или девочка после специализации «Компьютерные игры» — не только программисты, но и гейм-дизайнеры, сценаристы, комьюнити-специалисты внутренних чатов — в другом положении. Дефицит этих людей где-то 50–60%. У них никаких проблем с поиском работы нет. Зарплата гейм-дизайнера или программиста на старте — 60–70 тысяч рублей в Москве и 30–40 тысяч рублей в регионе.
Перед тем, как заняться профориентацией с ребенком, ответьте себе на вопрос: «Что я хочу для своего ребенка?» И на второй: «Насколько мои советы сейчас современны и адекватны текущему миру, не загоню ли я своего ребенка в какой-то ужас будущей безработицы?»
Поэтому мы делаем курсы профориентации не для детей, а для родителей.
Я не верю в далекие профессии будущего, там все может меняться.
Но мы понимаем стратегию развития компаний, поэтому представляем, каким мир будет через пять лет. Кто будет востребован, какие нужны навыки и как помочь с этим детям.
Ребенку до 12–14 лет важно показать многообразие профессий, а не навязывать свой выбор: «Я юрист, и ты им станешь». Это часто бывает в династических профессиях, в семьях, где три поколения юристов или экономистов. <…>
Как помочь подростку узнать, что ему интересно
До 12–14 лет важно показать ребенку многообразие мира, чтобы он понял — я кто? Я, условно, биохимик или гуманитарий, математик, логик? Саму суть, чем хочется заниматься дальше. Чаще всего нам хочется заниматься тем, что у нас получается, потому что нас хвалят. Тем, что нам приносит удовольствие, не всегда, но чаще всего.
К счастью, сейчас и в маленьких городах можно показать ребенку многое. Есть бесплатные курсы, есть на YouTube разные интересные лекции. Лучше, конечно, офлайн. <…>
Алена Владимирская. Фото: Анна Данилова
Но не надо через силу тащить ребенка в то, что вам кажется важным. Ребенок не хочет. Почему? Не нравится вставать в восемь утра? Надоели домашние задания? Или это правда не его?
Если ребенок не хочет, потому что он ленивый — конечно, не надо провоцировать лень. А если вы чувствуете, что не его — не надо, не тащите. Попробовал одну секцию, бросил, пошел в другую — это нормально. Так к 14 годам ребенок поймет, кто он и чего хочет.
Условно, подростку нравятся компьютерные игры. Тут родители решают: это не профессия, а непонятно что. Но это профессия!
Это даже целая отрасль индустрии, где множество профессий. Зарплата у работающих там людей выше, дорогие родители, чем у вас. Другой вопрос, что в наше время такого не было, и всем кажется, что это баловство. Но мир изменился.
И превратить увлечение в будущую работу
На этом этапе важна первичная заинтересованность. Неважно, чем ты занимаешься — компьютерной игрой или биологией. Сначала ты притаскиваешь домой всех кошечек, собачек, хомячков и прочих, или ты сутками сидишь за компьютером — неважно.
У ребенка появился интерес, его нужно аккумулировать в профессию. Рядом должен появиться взрослый человек, который его затащит в профессию.
Расскажу на примере. Вдруг один выпускной класс школы весь пошел на биофак, потому что учитель был очень клевый и всех зажег. К чему этот пример?
Фото: freepik.com
Вы должны помочь ребенку найти того человека, который станет для него авторитетом и приведет в тот мир, который он выбрал. Это может быть учитель в школе, руководитель кружка, друг семьи. Не родители, потому что подросток против них протестует. <…>
Вторая важная штука — родитель должен быть крепостью. Например, пошел ребенок учиться и вдруг после первого курса понял, что это вообще не его. Тут есть две позиции [родителей]. Первая — «ты такой-сякой, все плохо, ты идиот, мы в тебя вложились». Особенно если образование платное. Это доводит чаще всего до ужаса. Вторая — поддержать и принять его выбор.
Дело в том, что я по карьерному консалтингу работаю с топами за сорок, которые выбрали не свою профессию. Родители заставили, институт был рядом, еще какая-то причина. Поскольку они умненькие, то шли, шли и шли. Может быть, даже хотели все поменять, но женились, взяли ипотеку и так далее.
К сорока, если это не его профессия, человека чаще всего обгоняют и увольняют.
Если ты делаешь не то, что любишь, пусть и нормально, но через силу — это плохо. Ты окажешься ненужным уже к сорока пяти.
Поэтому важно, если ребенок ошибся, в этот момент быть крепостью. Прежде всего сказать: «Все нормально, мы с тобой», — и поддержать. В этот момент подросток должен понимать, что у него есть право на ошибку.
Для меня поразительно, почему мы этого права не даем. Мы, взрослые люди, регулярно выбираем не ту работу, не тот брак, не тех друзей. И думаем, что это нормально — с нашим опытом. А когда 15–16-летний молодой человек выбирает вуз и карьеру на всю жизнь и вдруг ошибается: «Как же ты посмел?» <…>
Или вторая вещь, самая чудовищная. Я знаю много таких случаев, потому что консультирую на эти темы. Когда дети в 35-40 лет говорят родителям: «Ты мне жизнь сломала — отправила в этот вуз». А дальше начинается великая травма семьи.
Поэтому одна из самых важных задач родителей — не навязывать свой стереотип. Мы должны понять — то, как жили мы, наши бабушки и дедушки, было иначе. Не лучше и не хуже, а по-другому. Мир стал другой.