«В очереди на КТ я простоял 12 часов»
Азамат Мустафин, фельдшер скорой помощи, Магнитогорск:
— Сейчас мы стоим с пациентом в очереди на компьютерную томографию (КТ). Это продолжается уже второй час. Рекордное ожидание по нашему городу было 20 часов. Мое личное — 12.
За это время мы не можем покинуть машину, чтобы, например, поесть. Такой шанс будет, только если медик заранее побеспокоился и с собой взял что-то перекусить. Зайти, например, в кафе мы не можем, мы же в СИЗах. Хорошо, что сейчас их хватает.
Ситуация с коронавирусом в Челябинской области усугубилась. По сравнению с летом и весной вызовов стало намного больше. Даже в начале пандемии не такая сильная загруженность была, как сейчас. Все по нарастающей. Скачок случился примерно в конце августа–сентябре.
Нагрузка на врачей возросла. Мы сейчас заступаем на суточную смену и на подстанцию возвращаемся всего 3–4 раза, так и ездим с вызова на вызов. Даже зимой, когда бушует грипп, такого не было.
Как только мы освобождаемся, диспетчер кидает нам вызов. Мы едем туда сразу. Но вызовов очень много. Поэтому время ожидания — с момента поступления вызова в диспетчерскую до приезда бригады к пациенту — возросло. В Магнитогорске люди иногда ждут до 3-х суток. В Челябинске — до 5 суток.
Когда едем на вызов, то не знаем, ковид у пациента или нет. Мы берем больных с подозрением на пневмонию. Привозим на компьютерную томографию, человек проходит ее. При поражении легких больше 40% пациента госпитализируют, меньше 40% — отправляют на амбулаторное лечение.
Иногда бывает, что домой отправляют и при большем поражении. Сегодня у нас больницы забиты, принимать некуда.
Потом, если у пациента берут мазок, то либо подтверждается коронавирус, либо нет. В зависимости от этого нам идут выплаты (В соответствии с постановлением Правительства РФ № 484 от 12.11.2020. — Примеч. ред.). Но редко кому делают ПЦР-тест на коронавирус. Если бы его делали всем заболевшим или тем, кто переболел пневмонией, конечно, выплат было бы больше. Иногда получается, что у человека есть на руках результат этого ПЦР-мазка, мы не получаем выплату, идем разбираться, нам разводят руками: из Роспотребнадзора ничего не пришло. Некоторые сотрудники вынуждены обращаться в прокуратуру для разбирательств.
Я уже переболел коронавирусной инфекцией в сентябре. Некоторые коллеги болеют сейчас. Порядка 40% из них сейчас на больничных находится. Конечно, я боюсь заразиться снова.
Мы с опасением ждем холодов, потому что сотрудники скорых при длительном ожидании на холоде будут простывать очень часто. Уже завтра обещают понижение температуры. Зимой, конечно, мы будем простывать больше, еще меньше будет врачей и фельдшеров на скорой.
Я не думаю, что сейчас вторая волна. Она та же самая, только дошла до критической массы. По своей работе я могу сказать, что число заболевших постепенно увеличивалось, сейчас уже надеюсь, дошло до максимума и пойдет на убыль. Всем советую — чаще бывать на воздухе, носить в местах скопления людей маски и перчатки, дома после каждого выхода мыть руки и лицо, а еще — хорошо питаться и поддерживать иммунитет. Это самое простое, что мы можем сделать, чтобы защититься от вируса.
«Врачи болеют и увольняются, не выдерживая нагрузки»
Елизавета Иванова, врач, Пермь (имя изменено):
— В Пермском крае сложная обстановка с коронавирусом. На мой взгляд, система здравоохранения Перми уже не справляется. Хуже только в поселках и деревнях, где все плохо было еще до ковида.
У нас нехватка кадров. С этим были проблемы еще до пандемии: часто бригады ездили неукомплектованные, но, тем не менее, все выходили на смену. Не было такого, чтобы какая-то машина стояла, потому что на ней работать некому. Сегодня у нас много сотрудников на больничном, уже есть погибшие от коронавирусной инфекции, некоторые увольняются, не выдерживая эту нагрузку.
Сейчас несколько машин простаивают, на них просто некого посадить, как следствие — большие очереди возникают в ожидании вызова. Люди ждут скорую помощь, бывает, сутками. Приходишь на работу, берешь карточку, а вызов лежит со вчерашнего дня, потому что некому было ехать.
Если на центральной подстанции раньше работали по 2–3 реанимационных бригады, то сейчас бывают такие смены, когда ни одной нет. Представляете, что это такое, когда нет реанимации? Если встанет вопрос о жизни и смерти, линейная бригада при всех своих возможностях не сможет помочь, потому что у них нет оборудования, опыта, знаний, медикаментов, которые есть на реанимационной.
Нагрузка колоссальная на тех, кто выходит работать. Если раньше иногда была возможность передохнуть полчаса между вызовами, ночью особенно, то сейчас этих перерывов вообще нет. И психологически очень тяжело. Врачи приходит к пациенту, который его ждал 12–14 часов, естественно, на него выливают весь негатив.
Люди сейчас паникуют. Их весной накрутили: «в случае признаков ОРВИ срочно вызывайте врача». Сейчас, когда началась вспышка инфекционных заболеваний, при легких признаках недомогания пациенты начинают лихорадочно звонить в поликлинику. Дозвониться туда вообще невозможно, они обращаются в скорую помощь.
При этом болеет действительно очень много жителей Перми. Много тяжелых пациентов лежат дома, потому что мест в больницах нет. Естественно, им требуется помощь, когда ухудшается их состояние. Помимо этого, люди, которые могли бы обойтись и без помощи врача, в панике вызывают скорую помощь.
Мало кому из пациентов делают тесты. Тестирование проходит строго по определенным показаниям, поэтому выявляют ковид редко. Вызовов именно к пациентам с ковидом не так много. Это больше температура и признаки ОРВИ. Врач уже на вызове оценивает состояние и решает вопрос о госпитализации пациента в стационар для исследования КТ.
Госпитализируют пациентов в стационар только при тяжелой форме коронавирусной инфекции. Чаще всего — когда есть поражение легких более 70%. Хотя был случаи, когда коллега привез пациента с поражением легких 70%, с низкой сатурацией, его не принимали, потому что не было мест. Он вступил в конфликт с главврачом, сказал: «Пациент тяжелый, он просто не доедет до дома». Только тогда пациента взяли.
При 50% поражения легких не госпитализируют, отправляют домой. Мест катастрофически не хватает.
Очереди скорых на КТ раньше занимали по 6–8 часов. Сейчас их почти нет. Скорые просто уже не возят на КТ, потому что смысла нет из-за отсутствия мест в больницах. Пациент остается дома, что с ним дальше будет, смотрит поликлиника.
В Перми система помощи пациентам выстроена так: фельдшер приезжает на вызов, оценивает состояние пациента. Звонит старшему врачу на подстанцию скорой помощи, сообщает сведения, и старший врач говорит, везти больного на КТ или не везти.
Боимся ли мы заразиться? То, что было в апреле, и что происходит сейчас — это небо и земля. Что же мы тогда боялись? Никто от ковида не застрахован, сейчас можно подцепить вирус уже где угодно — и в автобусе, и в магазине, и на лестничной площадке. На все воля Божья, мы уже смирились.
«Нам сказали оставлять пациентов дома — не было мест»
Екатерина Ашаева, фельдшер, Владимир:
— Вызовов стало значительно больше по сравнению с летними месяцами. Очень много — с внебольничной пневмонией, есть вызовы с явной клиникой коронавирусной инфекции.
С 12 октября во Владимире наконец-то стали возить пациентов на компьютерную томографию. За весь период эпидемии только сейчас у нас появился томограф. Также мы прямо на вызове можем брать кровь у пациента и делать тест на антитела к коронавирусу. И можем оценить — это острая стадия заболевания либо человек уже переболел. Эти нововведения нам нравятся.
Но у нас проблемы с местами в больницах. Например, 18 октября нам говорили оставлять пациентов дома, потому что мест не было нигде.
В целом нагрузка на скорую помощь возросла. Ожидание бригады до 18 часов может доходить. И люди ждут.
У врачей и фельдшеров значительно возросла нагрузка. Есть приказ Минздрава, где указан рекомендуемый норматив бригад скорой помощи — на 10 тысяч населения должна быть одна (Приказ Минздрава РФ от 20.06.2013 №388н. — Примеч. ред.). Во Владимире население порядка 360 тысяч человек. У нас должно быть 36 клинических бригад и реанимационные бригады. А у нас на смены выходит максимум 13–14. То есть в три раза меньше от федерального норматива.
Конечно, мы просто не справляемся. Я, например, работаю сутки, ухожу со смены, а наши оставшиеся вызовы передаются следующей смене. При этом экстренная помощь должна оказываться в течение 20 минут, неотложная помощь — до двух часов. У нас эти нормативы еще до коронавируса не соблюдались, а пандемия вообще лишила нас возможности нормально работать.
Сейчас много пациентов с дыхательной недостаточностью, то есть это как раз пневмония внебольничная, а также есть больные с клиническими проявлениями коронавирусной инфекции. И когда нам дают обычный выезд, например, на приступ гипертонии, у нас это даже вызывает облегчение. Потому что мы устали работать именно с этой инфекцией.
Я согласна, тяжело медикам в «красной зоне», но там хотя бы температурный режим один и тот же. Когда я работаю на скорой помощи, раздеваюсь, одеваюсь в этот СИЗ, иду на вызов, где тепло, возвращаюсь на улицу, где холодно. В машине тоже достаточно холодно. И из-за этих температурных перепадов мы будем заболевать и уходить на больничные.
Случается, что мы привозим пациента в стационар, а его из приемного покоя отправляют домой. Например, 18 октября на смене были пациенты с большим процентом поражений, но их некуда было госпитализировать. Нам просто говорили: «Мест нет ни в одной больнице».
Средств защиты сейчас достаточно. Респираторы — СФП-2, иногда появляются СФП-3. Но относительно костюмов у меня есть сомнения. Есть классически СИЗы белого цвета, в них комфортно работать. А в этих костюмах, которые нам выдают, мы просто все сырые. Переодеться нам потом не во что, потому что у нас нет сменной рабочей формы (Синие костюмы скорой помощи. — Примеч. ред.).
Все доплаты за лечение больных с ковидом мы получаем в полном объеме. Наша работа действительно рискованна. Многие мои коллеги уже переболели.
Число заболевших начало расти с с конца сентября – начала октября. Связываю это с похолоданием. А еще с тем, что люди не соблюдают элементарную защиту — не носят маски. Я сама езжу на общественном транспорте на работу, наверное, по пальцам можно пересчитать людей в масках. Можно назвать происходящее и второй волной.
Мне даже страшно подумать, что будет дальше.
«Работаем не по 12 часов, а сутками — людей не хватает»
Рамиль Разяпов, фельдшер, город Ишимбай, республика Башкирия:
— Больных очень много, вызовов тоже, поликлиники не справляются, люди вызывают скорые. Пациенты ждут бригады по несколько часов, бывает, по 2–3 часа. Раньше задержки были не больше часа.
Нагрузка на врачей возросла. Весь октябрь мы работаем сутки через двое, хотя раньше смены были по 12 часов. Людей не хватает. Иногда бывает по пять человек на смене, а должно быть семь-восемь.
При этом весной были ограничения. А сейчас что? Недавно к нам Надежда Бабкина приезжала, давала концерт, там была толпа. Два раза проводились ярмарки городские — и там скопления людей. Поэтому заболевших все больше.
Когда мы приезжаем на вызов к пациенту с признаками пневмонии или ковида, то смотрим по ситуации. Если человек длительно болеет, у него на есть, например, заключение КТ с поражением легких больше 40%, сатурация небольшая — отвозим в инфекционную больницу. Приходится, конечно, многих дома оставлять, потому что госпитализировать сейчас повально нельзя.
В больницах не хватает мест. Врачи по состоянию смотрят: кого-то оставляют в стационаре, а кого-то домой отправляют на амбулаторное лечение. Кто-то возмущается, а кто-то рад, что ему назначили лечение, поэтому спокойно уходит домой. Ведь дома они не могли дождаться терапевта.
У нас в Ишимбае одно КТ и всего шесть бригад скорой помощи. Поэтому если возникают очереди, то из трех машин. Но там же, кроме скорой помощи, есть еще и больные, которые сами приходят на КТ из стационара, из поликлиники, а также платно. Поэтому очереди все же бывают. Но в течение 30–40 минут мы уже точно проходим КТ. Скорую пропускают быстрее, без очереди.
СИЗов пока достаточно. Их выдают под роспись каждому. Фиксируем, сколько потратили, сколько везем обратно.
Многие врачи и фельдшеры уже болели ковидом. И сейчас человек десять на больничном с температурами, пневмониями. За себя я не боюсь. Но за близких страшно. У меня мама пожилая, тесть с тещей, дяди и тети.
Доплат за помощь пациентам с ковидом нет уже с августа. Нам говорят, что начислят деньги за больных, находящихся в Федеральном реестре. А в Федеральный реестр их никто не вносит, как я думаю. Хоть анализы положительные, хоть отрицательные — без разницы. Поэтому у нас и нет доплат.
«Возим пациентов на томографию в соседний город»
Алена Петрова, фельдшер, город Канаш, Чувашия (имя изменено):
— Много поступает больных, много заявок на транспортировку. Нагрузка очень, очень возросла. По сравнению с весной, сейчас пациентов больше.
В городе Канаша выделили бригады на транспортировку ковидных больных в Чебоксары. Основные силы направлены на лечение коронавирусных больных с температурой, с пневмонией.
Пациентов мы либо оставляем дома под наблюдением терапевта, либо, если поражение легких большое, сатурация низкая, везем в Чебоксары на томографию — час–полтора пути. А дальнейшее зависит от результатов КТ — либо госпитализация в Чебоксарах, либо обратно в Канаш везем, лечиться амбулаторно. В больницах лежат те, у кого больше 55–60% поражения легких.
В Чебоксарах возникают очереди из машин скорой, которые привезли пациентов на КТ. Машин 12–15 недавно собралось. Однажды бригада у нас уехала в 9 утра и в 8 вечера только вернулась.
Многие коллеги уже переболели ковидом. Хорошо, что сейчас мы обеспечены СИЗами — выдают респираторы, белые комбинезоны, перчатки и маски.
«Боремся, чтобы пациента положили хотя бы в коридоре»
Дмитрий Серегин, фельдшер, Орел:
— Ситуация с ковидом близка к катастрофической. Я работал 20 октября, в этот день у нас закончились места для ковидных пациентов в областном центре и поблизости. Ночью некуда было госпитализировать больных.
Были страшные ситуации: человек находится дома, у него подозрение на пневмонию, испуг в глазах, есть показания для госпитализации, но класть его некуда, так как нет мест даже в коридорах. Этой ночью нам, так сказать, «посчастливилось» последнего инфекционного пациента (не ковидного) завезти в одну из ЦРБ.
В Орле коронавирус выкосил целую подстанцию скорой помощи. Насколько мне известно, там 22 человека на больничном. Совокупно у нас в городе в хорошие дни работает 32 бригады, 20 октября работало 23–24 бригады.
Нагрузка на врачей выросла многократно, по сравнению с весной. Хотя мы медицинским сообществом били в набат все лето, говорили о том, что нужно увеличивать коечные фонды, но, к сожалению, наши просьбы не услышали.
Летом были мероприятия в центре города, гуляния, и вот результат. А в сентябре еще и выборы случились, кандидаты во дворах устраивали концерты. И, собственно говоря, результат не заставил ждать, эту вспышку мы прогнозировали. Мы решили спасать экономику, а люди занимают, видимо, второе место. И сейчас нет строгих ограничений: школы, клубы, рестораны и кафе работают, массово все заражаются.
Все открыто, люди друг с другом максимально контактируют, многие наплевательски относятся к масочному режиму. Мы часто сталкиваемся с «сектой отрицания ковида», как я ее называю, которые считают коронавирус всемирным заговором. Они не верят, что этими своими безответственными действиями дополнительно вносят угрозу. Не верят в то, что вереница машин скорой помощи ждет возле больниц.
Часто нашими пациентами становятся преподаватели, врачи, то есть первая группа риска. Все логично, этого следовало ожидать, у нас на всю область 1 100 с чем-то коек (16 октября глава Департамента здравоохранения региона заявил о вводе дополнительных 110 коек. — Примеч. ред.).
Но ведь и койки сами по себе не лечат, лечат врачи. А их очень много болеет, а нагрузки такие, что люди уже чуть ли не от усталости падают. Я работаю уже восемь лет, никогда с такими нагрузками не сталкивался. Задержки по ожиданию скорой составляют 4-5 часов.
Я работаю по ковидной бригаде по большей части, поэтому я преимущественно приезжаю к людям с температурой. Но здесь еще такой интересный нюанс с тестированием. Если пациент имеет симптомы ОРВИ, и даже, например, потерю обоняния, но не контактировал с подтвержденным ковидом, никто тест у него брать не будет. И пациент остается дома болеть с симптоматикой ОРВИ и таким же диагнозом. Даже нет возможности сдать анализы в частном порядке, потому что клиники не берут тест у людей с симптомами респираторных заболеваний.
Если человеку необходима госпитализация, мы приезжаем в стационар, передаем пациента, если он стабильный, врач распишется, возьмет за него свою ответственность, и уже дальше примет решение. Но у нас были ситуации, когда одна из больниц просто закрыла въезд на свою территорию для скорой помощи. Приходится зачастую ругаться за больных, чтобы хоть куда-то хоть в коридор, хоть в уголок положили.
В некоторых больницах прием очень долгий — по 30 минут на пациента, и соответственно, если очередь стоит из 10 машин, то ждать придется 3–4 часа. Коллеги мне рассказывали, что ждали и четыре, и пять часов в очереди именно на госпитализацию. КТ у нас в городе только две больницы делают, причем после госпитализации.
По СИЗам ситуация гораздо лучше, чем была весной. Сейчас есть многоразовые противочумные костюмы и респираторы. У нас не хватает сотрудников и койко-мест. И это мы еще не на пике, потому что скоро присоединится грипп и другие межсезонные инфекции. Я даже не хочу прогнозов делать, потому что становится страшно.
Я уже переболел ковидом в конце августа, в легкой форме. Лечился дома, пневмонии у меня не было. Однако, у коллег уже есть подтвержденные случаи повторного заражения. Они болели в мае и заболели еще раз в начале октября. То есть иммунитет у них либо не выработался, либо его хватило на четыре месяца. Причем, второй раз коллега заболела более тяжело.
Меньше года прошло с момента начала эпидемии, которая гремит по всему миру. Еще недостаточно данных, чтобы говорить о том, что будет дальше. Нам остается лишь принять этот факт, жить в этом «постковидном» мире, стараясь максимально заботиться о себе и близких. Вот и все.
