Почти автобиографическая история
Рассказ из книги священника Михаила Шполянского «Мой Анабасис-3. Простые рассказы о непростой жизни. Книга для чтения в автобусе», которая вышла в издательстве «Никея».
Почти автобиографическая история.
Протоиерей Михаил Шполянский
Глупым наш герой (условно назовем его… например, о. Николай) был заведомо, ибо любой человек, полагающий себя не таким уж и глупым, да к тому же считающий, что ему не свойственны некоторые страсти (например, жадность), глуп по определению.
В частности, за несовместную с жадностью широту своей души о. Николай принимал боязнь выглядеть скаредным и суетливым стариком перед молоденькими продавщицами супермаркета. По этой причине каждый раз, при походе в магазин, он не брал с собой ранее использованные полиэтиленовые пакеты.
О. Николай живо представлял, как перед кассой он стыдливо достает из сумочки скомканные и не всегда вполне целые пакеты, перебирает их, наполняет покупками. Пакеты или рвутся, или показывают неожиданно недоотмытые от каких-то потеков поверхности. Очередь ропщет.
Девушки за кассой терпеливо ждут, пряча усмешку. Незадачливый покупатель теряется, краснеет, и, в конце концов, густо посыпает прилавок и пол липко-хрустким слоем сахара-песка. Такого безобразия отец Николай допустить не мог, и потому считал себя человеком разумным и не жадным.
Однако, как известно, проруха бывает и на старуху. Первое предупреждение застигло батюшку внезапно, в эпизоде, на первый взгляд, крайне малозначительном.
Ехал батюшка домой, на своем автомобиле. На выезде из города вспомнил о покупках. Не сделанных. Матушка заказала купить немного продуктов, а он запамятовал. Ну — не беда, как раз магазинчик по пути. Подъехал, остановился, зашел. Предупредительная продавщица собрала товар: четыре бутылки минералки, два батона, пучок бананов, кусок сыра.
— Вам в какой пакет положить? Удобно будет в большой, 85 копеек…
Простые слова, простая ситуация. Но вот тут та самая проруха батюшку и накрыла. Стало ему 85 копеек жалко — нести-то до машины всего несколько метров, через тротуар перейти.
— Спасибо, я так донесу.
— Давайте я Вам в два маленьких пакета сложу, они по десять копеек.
Тут уж проруха раздулась непомерно, к жадности прибавилась гордыня: как же, девушка-то подумает, что из-за шестидесяти пяти копеек хороший пакет не взял! — (правильно, кстати, подумает).
— Нет, спасибо.
— Ох, ну вот у меня есть старый пакет, он прочный — возьмите его бесплатно!
После таких слов пришлось о. Николаю позорно бежать, неуклюже прижимая к себе скользкие бутылки и батоны. С каждым шагом бутылки проскальзывали все ниже, и через пару шагов о. Николай почувствовал предательское сужение бутылочных горлышек. Попытка прижать их покрепче эффекта не имела, и, через мгновение, батюшка обнаружил себя стоящим перед капотом автомобиля, а вокруг него правильным кругом лежали бутылки №№ 1, 2, 3, батоны №№ 1, 2, бананы веером и выскользнувший из упаковки сыр.
Бутылка № 4 отделилась от группы, и, спрыгнув с парапета, укатилась под днище автомобиля, где удобно расположилась в прячущейся там луже. Батюшка повздыхал, собрал покупки, отлепил мусор от сыра и пошел искать ветку — выковыривать бутылку из-под днища…
И что же? Пошел ли этот урок, а вернее, предупреждение, на пользу? Никак. Так просто нас, не жадных и смиренных, не вразумить. Пришлось применить более энергичное воздействие. Поводом к этому послужило упорное желание о. Николая сэкономить на шампуне.
Дело было так.
Получив очередной летний отпуск в епархии, отправился о. Николай с семейством на море; благо было недалеко — приход о. Николая располагался не более чем в полусотне километров от побережья. Там сняли домик в деревеньке и принялись во всю наслаждаться прелестями морского отдыха.
Естественно, от купания в морской воде волосы становились жирные и липкие; мыть их нужно было часто. Мыть же не хотелось: во-первых, вода из скважины холодна зело, а на электроплитке не нагреть — хозяйка энергию экономит. Во-вторых, вода жестковатая, полбутылки шампуня уходит. Нескладно как-то…
А тут, по стечению обстоятельств, наметилась о. Николаю со старшим сыном (допустим, Вениамином) нечаянная поездка на отдых в элитный дом отдыха — отдохнуть у того же моря, но в условиях — не тех же. Можно сказать, в надчеловеческих условиях. С оплаченной баней, морской прогулкой, ресторанным питанием и другими сверхъестественностями. Друзья о. Николая, собираясь приехать туда на отдых, оплатили в качестве аванса два первые дня, но что-то у них не сложилось. А аванс, как известно, не возвращается.
Так что поехать батюшке с сыном прямо, как говорится, Бог велел.
И поехали.
Однако тут о. Николая и посетило искушение: сэкономить на шампуне. Он в многозвездочных нумерах до того не жительствовал, но наслышан был. И знал, что там в обязательном порядке должны предоставлять клиентам белые разовые тапочки, халат, а также туалетный комплект: свежее полотенце, мыло, шампунь. Шампунем батюшка и соблазнился: поехал в апартаменты с грязно-сальными волосами и слипшимся в скользкую сосульку крысиным хвостиком влас главы своея. Решил, что всеми звездочными удобствами должен воспользоваться по максимуму (хорошо, что хоть шведского стола не предложили!), что особенно интересно выглядит на фоне того, что удобства эти для него были на дармовщинку…
Первый день пролетел незаметно — о. Николай с Вениамином обследовали все закоулки развлекательного комплекса, потоптались в боулинге, позагорали на пляже; Веник прокатился на морской колбасе, а батюшка застрял в желобе аквапарка (но сам и выбрался, точнее, вывалился).
В ресторане вкусили суп с рыбными пельменями, щуку с фруктами и похожих на застывших медуз устриц на льду. Вечером была заказана сауна на двоих: прекрасно запаренные веники, халаты, простыни, шапки, мыло, шампунь (sic!); еще при этом услуги тактичного банщика-истопника и никаких посягательств от расположившейся поблизости стайки головокружительно стройных девиц (чего так опасался святой отец).
Кстати, именно в бане батюшка наметил омыть свою главу казенным шампунем. Но не получилось. Времени на сауну было выделено три часа; но парилка оказалась столь хороша, бассейн с гидромассажем столь нежен, а пиво столь ароматно, что тратить хотя бы несколько минут на банальное мытье волос показалось кощунством.
Итак, усталые и довольные, батюшка с сыном возвращались домой, то бишь в номер. Причем усталые настолько, что о мытье головы в душе уже и речи быть не могло. Процедуру эту решил о. Николай отложить до следующего дня: помыть голову перед отъездом.
А утром была морская прогулка. Катер, ветер, соленые брызги, цепочка экзотических островов и бесплодная попытка морской рыбалки. Вернулись уже к концу дня. Только и успели вкусить положенный им обед, а тут и номер освобождать нужно. Собрали вещи, погрузили в машину…
Но шампунь! Он так и остался на полке в душевой кабинке! И батюшка решил, превозмогая судьбу, во что бы то ни стало довести намеченное до конца. Тем паче, что в последний момент, собираясь сменить на брюки курортные шорты, обнаружил: выгружаясь с катера, умудрился вступить в густую тину, довольно основательно выпачкав ступни ног, о чем, ходя босиком, как-то на время забыл.
О. Николай вернулся в номер. Принесенную одежду спрятал в шкафчик в прихожей, зашел в санузел. Заглянул в душ. На полке мирно покоились два пакетика с шампунем. Можно было приступать к процессу.
Однако батюшка, дабы кого-либо не насмешить, решил не спешить. Он взял один пакетик, вернулся к одежному шкафу, достал из кармана пиджака очки, и стал внимательно изучать упаковку. Написано было много, но все очень по-иностранному. Впрочем, содержимое пакетика сомнения не вызывало. Батюшку интересовало другое: способ его вскрытия. Способ оказался нехитрым — посредине квадратика был глубокий надрез: стоило потянуть за конец, и ….
Через минуту о. Николай, уже стоя голым в душе, пытался отрегулировать поток воды краном «турбо» (с одной центральной рукояткой). Это оказалось делом непростым. При малейшем прикосновении к ручке ледяная вода сменялась кипятком.
Все же, в конце концов, настроить на нужную температуру удалось. Батюшка омылся под душем; пора было мылить голову. Однако сверху обильно лился поток воды, причем переключение на носик смесителя отсутствовало. Батюшка повернул головку душа к стене — пускай стекает вниз; горячей воды не жалко, в тамбуре электробойлер стоит. А электричество за такую цену номера можно и не экономить. Хотят хозяева экономить — пусть нормальный смеситель поставят.
Так, теперь шампунь. Пакетик легко разошелся по шву, на ладонь вылилась густая ароматная жидкость. И вот она уже на голове. Однако эффект оказался неожиданным: попытки взмылить шампунь, растирая голову ладонями, ни к чему не привели. Вместо легкой пены на голове ощущалось нечто похожее на густую комковатую смазку: волосы еще более слиплись, по животу купальщика потекли какие-то желтые ручейки. После тщетных попыток промыть голову, батюшка потянулся за вторым пакетом: он догадался, что в упаковках была разная субстанция, о чем наверняка знают постоянные посетители таких заведений; ему же «посчастило» выбрать не то.
И тут его ожидала вторая неожиданность. Второй пакетик, по виду вполне идентичный первому (только другого цвета), надреза на боку не имел; во всяком случае, нащупать надрез не удалось. Батюшка попытался промыть от густой щиплющей смазки глаза, но лучше видеть не стал. Опять тщательно ощупал пакетик: надреза нет.
И вот тогда началась борьба человека против неживой материи. Сперва о. Николай все же пытался разными способами упаковку надорвать — тщетно. Затем прижал её к стене кронштейном душа, и из-за всей силы потянул. Бесполезно. Попытался прищемить дверью и раздавить. Пакет измочалился вконец, при этом целостности своей не утратил. Однако надежды батюшка не терял, борьба продолжалась…
Но… Вдруг о. Николаю послышались какие-то звуки: в прихожей кто-то напевал. Понадобилось пару минут для того, чтобы понять: пришла горничная убирать освободившийся номер. Надежда выйти из душа и взять что-либо острое исчезла; батюшка почувствовал себя инженером Щукиным на лестничной площадке. Теперь, уже почти в отчаянии, он сунул пакетик шампуня к себе в рот, и принялся жевать. Комок из фольги некоторое время сопротивлялся, но, в конце концов, лопнул…
Несколько мгновений батюшка стоял совершенно ошалевший, с надутыми щеками. Затем сложил ладони горстью, выплюнул в них пенящееся легкой и душистой пеной содержание ротовой полости и смазал этой субстанцией волосы.
Как ни странно, шампунь оказался весьма эффективным. Пена густо покрыла голову и плечи батюшки, растворила в себе маслянистую жидкость и очевидно промыла волосы. После долгого натирания головы (сопровождавшегося непрестанным сплевыванием) пришло время смыть все потоком воды. (Напомним: вода из душа это время текла на стену и уходила в расположенное сбоку сливное отверстие). Батюшка потянулся к душу, и.. отдернул руку. Нет, вода не обжигала, как показалось в первое мгновение. Она была ледяной.
О. Николай неуверенно сдвинул ручку смесителя, потрогал струю. Ледяная. Отвел ручку до упора вправо. Все то же. Никакие манипуляции со смесителем температуру воды не меняли: оба водопроводных кронштейна были одинаково холодны. Делать нечего; поеживаясь, батюшка развернул к себе головку душа и стал под струю.
Но тут новая напасть. Снизу послышалось какое-то странное хлюпанье. Уже промытыми от шампуня глазами батюшка взглянул себе под ноги и изумился: напольная раковина была полна до верха водой и покрыта слоем почему-то грязной пены. «А, тина с ног» — сообразил отец Николай.
Бродящие по поверхности волны переливались через край, и растекались по полу санузла; вот уже
образовался становящийся все более полноводным ручеек. О. Николай наклонился и нащупал сливное отверстие: оно было плотно забито полупережеванным пакетом от шампуня. Пакет за что-то
зацепился, и пальцам поддался не сразу.
И тут из-за закрытой двери опять раздалось пение горничной….
О. Николай наконец догадался закрыть воду, и, в несколько паническом настроении, выбрался из кабинки душа. Вытершись полотенцем (таки все же казенным!), он осторожно выглянул в прихожую.
Дверь в номер была полуприкрыта, оттуда по-прежнему доносился заглушаемый завываниями пылесоса голос горничной. Батюшка сходу натянул трусы и скинул полотенце. Затем извлек из шкафа первую попавшуюся вещь — то была рубашка. Быстро надел, застегнув через одну пуговицу. За ней оказался пиджак. Когда надел пиджак и достал брюки, сообразил, что удобнее сначала надеть носки. Носки лежали на туфлях. Наклонившись, он взял носки, и тут первый раз посмотрел на свои ноги. Ноги по щиколотку были покрыты плотным слоем высохшей буро-грязной пены.
Батюшка наклонился еще больше и попытался оттереть пену. Пена не поддавалась: местами она скатывалась валиками, как подсыхающая масляная краска, но в целом держалась прочно. «Эх — махнул рукой батюшка — дома отмою», и принялся натягивать носки. В этом положении его и застала
горничная.
Сначала девица бурно вздрогнула, а затем, узнав выбывшего постояльца, застыла в немом изумлении.
Перед ней стоял дядечка солидной комплекции, с бородой и прической байкера, в пиджаке, но без штанов. На одну очень грязную ногу был надет носок, второй носок дядечка комкал в руке.
— Я.. тут… это… Вот, помыться зашел…
Горничная быстро взяла в себя в руки, и с любезной улыбкой (как же, как же, звездчатый сер вис!) ответила: «Конечно, как Вам угодно, не буду мешать!», и опять зашла в номер. Но все же не удержалась, и еще раз искоса взглянула на грязные ноги странного постояльца.
Отец Николай измученно вздохнул, натянул второй носок…
Собственно, на этом история апофеоза жадности и глупости закончилась, далее следовала обыденность.
* * *
Мда, верно говорится в народе: «Не выгадывай, прогадаешь!»
* * *
Ах, да, вот еще. Когда отец Николай выходил из прихожей номера, он внимательно посмотрел на электрический бойлер. Бойлер небольшой, на его стенке написано: 20L. «Тьфу, — подумал батюшка. — А еще звездочками хвастаются! Что на 20 литров помыть можно? Экономят на постояльцах, аферисты…»