Духовность и нравственность — что означают эти слова? Почему на многих православных конференциях их упоминают чаще, чем говорят о Христе? Можно ли привносить нравственность силой? Можно ли ударить в борьбе за духовность? На вопросы Правмира отвечает филолог, переводчик, публицист, руководитель богословского альманаха «Альфа и Омега» Марина Андреевна Журинская.
— Духовность и нравственность — два центральных понятия любого православного текста, доклада, конференции…
Марина Андреевна Журинская. Фото Юлии Маковейчук
— Это «и» всегда провоцирует людей на модель «в огороде бузина, а в Киеве дядька». Когда я затевала «Альфу и Омегу», мне предлагали наперебой, чтобы темы рубрик примерно так и формулировались. Но я отказалась. Поэтому у нас не «Церковь и история» а «Церковь в истории» и «Церковь в вечности».
Когда говорят «духовность и нравственность», то подразумевают, что духовность требует нравственности, а нравственность — духовности. А дальше каждый говорит про что хочет.
Но время сыграло довольно злую шутку со всеми нашими беседами о духовности и нравственности.
Пушкин в своем «Современнике» писал совершенно потрясающие статьи. В частности о том, что благодаря усилиям «благоверных» царей, в России нет аристократии, потому что боярские роды были вырезаны. «Выслужиться» может любой, поэтому есть служилое дворянство, а царь может лишить дворянского достоинства кого захочет. Но это не аристократия.
Отсутствие аристократии в обществе Пушкин не считал украшением этого самого общества, наоборот, а вельмож-«выдвиженцев» презирал. Он очень точно и увлекательно писал обо всем, но никто этих его текстов не читает и никто их не цитирует. А ведь не Солженицын изобрел «образованщину», Пушкин изобрел!
Пушкин писал о том, что поскольку наше Просвещение было по сути полупросвещением, то с тех пор всякое наше образование — это полуобразование.
Что такое дворянство? потомственное сословие народа высшее, т. е. награжденное большими преимуществами касательно собственности и частной свободы. Кем? народом или его представителями. С какою целию? с целию иметь мощных защитников или близких ко властям и непосредственных предстателей. Какие люди составляют сие сословие? люди, которые имеют время заниматься чужими делами. Кто сии люди? люди, отменные по своему богатству или образу жизни. Почему так? богатство доставляет ему способ не трудиться, а быть всегда готову по первому призыву du souverain. (государя. (Франц.)) Образ жизни, т. е. не ремесленный или земледельческий — ибо всё сие налагает на работника или земледела различные узы. Почему так? земледелец зависит от земли, им обработанной, и более всех неволен, ремесленник от числа требователей торговых, от мастеров и покупателей. Нужно ли для дворянства приуготовительное воспитание? Нужно. Чему учится дворянство? Независимости, храбрости, благородству (чести вообще). Не суть ли сии качества природные? Так; но образ жизни может их развить, усилить — или задушить. Нужны ли они в народе, так же как, например, трудолюбие? Нужны, ибо они la sauve garde (охрана, (Франц.)) трудолюбивого класса, которому некогда развивать сии качества.
Кто составляет дворянство в республиках? Богатые люди, которыми народ кормится.
А в государствах? Военные люди, которые составляют гвардию и войско государево.
Чем кончится дворянство в республиках? Аристократическим правлением. А в государствах? Рабством народа.
А.С.Пушкин. О дворянстве
И еще Пушкин блестяще писал о некоторых модусах борьбы за нравственность. Он говорил, что есть такое французское слово prude, означающее некоторую даму, блюдущую общественную нравственность; но это не невинная дама, это не целомудренная дама, совсем наоборот.
Это дама, которая слишком хорошо знает все по части нарушения нравственности, все время об этом напряженно думает и видит нарушения нравственности там, где его ни сном, ни духом нет. Но это не имеет никакого отношения к целомудрию – это искушенность. А от христиан требуется именно целомудрие.
Боюсь, что в эпоху постмодерна надо или быть настоящим целомудренным христианином, или уж не бороться за нравственность.
— Как же так?
— А вот так! Понимаете, получается очень странно: существует много разных пособий по части нравственности, и вот один мой знакомый игумен, человек действительно большой душевной чистоты, ознакомившись с одним из этих пособий, воскликнул: «Какое же счастье, что у этих людей просто не хватает денег! Иначе они издавали бы свои книжки с иллюстрациями».
— В последние недели православные полюбили размещать в своих блогах фотографии с акции музейного эксгибиционизма одной скандальной группы, приговаривая – вот ужас!
— И им, борцам за нравственность, даже в голову не приходит, что они распространяют порнографию. Однажды я читала такую книжку. Почитала-почитала и бросила, что со мной, человеком, читающим профессионально, случалось считанные разы в жизни — если я беру книгу, то дочитываю ее до конца.
Там так смачно описывались всякие аномалии, извращения и прочие нечистые игры, — о многих я слыхом не слыхала. А ведь я очень хорошо знакома с мировой литературой в самых разных ее проявлениях, я занималась антропологией и читала работы по фольклору, быту и нравам примитивных племен Океании. Там тоже много чего «такого»…
Но в борьбе за православную нравственность люди собрали такие вещи, о которых я и не догадывалась! Я подумала: «А зачем это мне – сильно немолодой женщине?» — и бросила книгу. Следующий вопрос: «Зачем это детям, на которых ориентированы такие пособия?» Это ли не развращение?! По-моему, это именно оно.
Помните, была «как бы» теория, которую проповедовали батюшки, бабушки, матушки, тетушки и прочие люди – телегония. Абсолютно бредовая со всех точек зрения. Но она давала возможность «порассуждать» о пикантном. Опираясь на эту «теорию», рассуждали якобы о целомудрии, только вот я как представлю, что священник приходит в класс к подросткам и выговаривает слова «половой партнер», так мне нехорошо становится. Да как же это можно!
В «Альфе и Омеге» мы опубликовали статью на эту тему – православного квалифицированного генетика, который убедительно показал несостоятельность этой теории. А однажды он делал доклад на эту тему на молодежной секции Рождественских чтений, после чего к председателю секции потянулась очередь несчастных людей, снимающих свои доклады.
Они хотели со вкусом порассуждать на тему половых партнеров, а тут выясняется, что они могут порассуждать на эту тему, если уж так хочется, но к христианству это никакого отношения не имеет, равно как и к науке.
Один человек, который ведет работу с молодежью (и с людьми, которые работают с молодежью), сказал мне, что после этого пошли жалобы: «Что же это нам, можно сказать, крылья-то подрезали? Чем нам теперь заинтересовать подростков, если про половых партнеров нельзя?». Эти люди даже и не скрывают, что все эти скабрезные рассуждения им нужны не для борьбы за нравственность, а для того, чтобы заинтересовать подростков.
Дальше задается простой вопрос: «А почему Вы уверены, что разговаривать на эти скользкие темы с Вами для подростков более душеспасительно, чем разговаривать на эти темы с кем-то другим?». Откуда такая уверенность? Я не понимаю.
Почему-то под нравственностью обычно подразумеваются именно нормы сексуального поведения. Хотя, по-моему, бесчестность, необязательность, ложь, корысть имеют ровно такое же отношение к нравственности, — как-никак, десять заповедей-то Моисеевых.
Почему об остальном никто не говорит? Ведь человек представляет собой некоторую систему, и его психика представляет собой некоторую подсистему в ней. Человек целен. И нечего развивать в нем шизофрению и полное раздвоение личности. Есть понятие чести, и не только девичьей чести. Любой человек на любом этапе своей жизни может быть честен или бесчестен; если он лжет и ворует, то он бесчестен.
Вот об этом надо говорить, об этом надо думать. И приводить себя в соответствие с таким вот целостным мировоззрением, потому что именно оно и называется целомудрием. Словом «целомудрие» обозначается гармоническое состояние человеческого существа в его устремленности к Богу, в его отказе от греха. Вот что такое целомудрие! А вовсе не рассуждения на тему, кто как с кем живет.
Именно поэтому мы можем говорить о целомудренных супругах, и это отнюдь не те люди, которые вопреки естеству не реализуют свои супружеские отношения, пренебрегая, кстати сказать, и благословением Церкви.
А то что же это получается: монахи на конференции обсуждают экстракорпоральное оплодотворение! Пускай они лучше высказывают богословскую точку зрения на чистое сердце. «Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей», а оплодотворение — это не для них. Богословская точка зрения на соединение половых клеток… А как Вам богословская точка зрения на несварение желудка?
— Но проблема половой распущенности очень и очень остро стоит сегодня… Сожительство детей с 15 лет, а то и раньше – так ведь нельзя…
— Так, а воровать с какого возраста можно?
— Ни с какого. Но у нас значительно больше людей живут во всяких «сожительствах», нежели воруют.
— Строго говоря, и «сожительство» ни в каком возрасте не показано, потому что есть честный брак. А воровать, это же не обязательно залезать в карман… и вообще насчет сожительства, так это к родителям. Общая закономерность: как к пьянству обычно получают навык в семье, так и к сексуальной непорядочности, назовем это так.
И тут есть еще момент лжи и лицемерия. Читала я когда-то, как некое духовное лицо рассказывает: детям телевизор смотреть запрещаем, только мультики на видео, а сами смотрим втихомолку, уложив детей спать. Неужели взрослый человек всерьез считает, что его дети — полные идиоты и ничего не заметят? Заметят как миленькие, да еще и усвоят, что любимые папа и мама — лжецы и лицемеры.
— А как вы относитесь к тому, что у нас считается, что устои и основы нравственности теперь нужно защищать самым жестким образом, в том числе и с кулаками, как это нам продемонстрировал ряд православных активистов?
Понимаете, эти православные активисты, которые бьют морду дамам на улице, они тоже очень интересные люди, потому что они сами не заметили, как поддались влиянию феминизма. Ведь мы считаем хорошим устройством общества патриархальное устройство, да? А при патриархальном устройстве общества женщин бить нельзя. Даже толкать.
Я вот помню, как было еще при СССР в Батуми: советская периферия, автобусов мало, ходят они редко, набиты битком. Но все в автобусе стоят, как по струночке. Потому что если мужчина толкнет женщину, это позор. Если женщина толкнет мужчину, это тоже позор.
А этот уличный мордобой, он же что имеет под собой в качестве обоснования? «Раз они говорят, что они равноправные, так пускай получают по морде». Очень по-уличному, чтобы не сказать резче.
— Цитируется Иоанн Златоуст, который говорил, что если кто-то хулит Бога, то надо «освятить кулак».
— В каком веке это было сказано?
— В четвертом.
— Вот пускай они отправляются в четвертый век. И там их так «освятят»!
К тому же я никак не могу согласиться с тем, что слова «Бог прощает все» есть хула на Бога. Это опрометчивое богословское мнение (а человек имеет право на свое богословское мнение), оно не вполне точное, оно не вполне всеобъемлющее, так как прежде всего Бог прощает не все, а то, что Он хочет простить.
Но не какой-то там мальчишка с кулаками решает, что Он будет прощать, а что не будет – вот в чем дело. А Златоустый святитель рекомендовал после такого инцидента пойти в суд и там защищать свою точку зрения, а вовсе не изворачиваться всеми правдами и неправдами.
Все эти граждане, которые нынче сильно защищают Бога, произвели маленький кульбит: они ставят себя на место Бога. Они залезают на небесный Престол, и уже с этого Престола решают, что Бог прощает, чего Бог не прощает, и, как правило, у них получается, что Он все больше не прощает…
Это очень греховная манера рассуждения — человек ставит себя на место Всевышнего. На место Златоуста, впрочем, я бы тоже поостереглась себя ставить. Не говоря уже о том, что Иоанн Златоуст кончал свою тираду словами «а потом пойди в тюрьму и пострадай за свой поступок».
А тот активист, ударивший женщину, кстати, предложил сначала примерно 4 версии своего поступка по известному анекдоту: во-первых, я горшок вернула целым, во-вторых, он уже был с трещиной, в-третьих, я его не брала. Или так еще: дама устроила пожар в гостинице, потому что уснула, когда курила в постели. Даму спасли, но когда ей предъявили этот ущерб, чтобы она его компенсировала, она сказала: но позвольте, когда я ложилась в постель, она уже горела.
Безобразная история…
— Сегодня многие воспринимают это как некую должную икону поведения. А как поступать с этими вроде бы как объектами искусства?
— Никак. Я не понимаю, почему людей интересует исключительно модель постмодерна и не волнуют произведения art nouveau. Тоже мне искусствоведы в штатском – а ведь это все советское воспитание. Искусство должно принадлежать народу… — да ничего подобного!
Мне же это «искусство» подозрительно по очень простой причине. Все-таки искусство происходит от понятия «умение чего-то делать». А то, что нам выдают за искусство — это пагубная тяга к самореализации, самопроявлению, самопревозношению…
— Но если вот в нескольких десятках метров от дома проходит такая выставка — по сути кощунственная, и мимо этих плакатов проходят дети — это надо как-то останавливать.
— Я очень много встречала в интернете рассуждений о том, что работать надо, а не ходить на митинги. Те соображения, что на митинги ходят в выходные дни, таких оценщиков не останавливают. Так и тут скажем — работать надо, а не на выставки ходить.
— Ну а гей-парады и прочие подобные мероприятия? … Как детей вырастить христианами в таком страшном окружении?
— Не водите своих детей на гей-парады. Старая-старая была средневековая поговорка — Иерусалим очень чистый город, потому что каждый житель метет улицу перед своим домом.
Все эти активисты нравственности, у которых дома потолки в паутине, тараканы по углам, муж не кормленный или его вообще нет — убежал, а борцы за нравственность бегают по гей-парадам да выставкам! Да что же это такое? Где же тут гармоническое устроение личности?
Посмотрите на эти лица, перекошенные злобой. Ни крупицы нет покоя в лицах… А ведь это афонская мудрость, что человек не может поверить в Бога, если не сможет увидеть в глазах другого человека отблеск Царствия Небесного. Какой такой отблеск в глазах здесь?
Я уже не говорю, что в борьбе за нравственность ведутся такие срамные речи… каждое третье слово — грубое ругательство. Как в сказке, когда ведьма заколдовала свою уродливую дочь так, что та стала красавицей, но только у нее при каждом слове жаба изо рта выскакивала.
Фото: zavtra.ru
— И как быть?
— Если они войдут в свою комнату, по слову Христову, будут читать Евангелие и молиться — рано или поздно у них возникнут здравые мысли на тему своего места в мире. А если они будут бегать по каким-то борцовским тусовкам, они загубят прежде всего себя.
— И все-таки такие атаки на веру, православие надо отражать…
— Отражайте на доброе здоровье — по-евангельски, с любовью и кротостью, и личным примером. «Стяжи дух мирен…» — это что, кто-то отменил? Да и кто на вас лично нападает? Есть такой замечательный анекдот об англичанине, который приехал к Льву Толстому в Ясную Поляну, чтобы опровергать его учение о непротивлении. «Вот как же, как же, ваше сиятельство, вот вы гуляете со своею женой и вдруг на нее нападает тигр!», — «Ну, батенька, откуда же тигры в Ясной Поляне возьмутся!».
Начинаются очень сомнительные построения и делаются сомнительные выводы. И законы подменяются обычаями, а Христос говорил, что не следует закон заменять преданием старцев. То есть если мы живем, не желая строго (а не по модели «да, но…») подчиняться законам страны, в которой мы живем, то или мы иммигрируем, например, в Иран и там бьем морды за нарушения правил шариата, или мы уходим в партизаны, или в скит.
— Ну, часть законов надо бы поменять…
— Вот именно. Говорил же Манилов, что хорошо бы в имении построить мост и чтоб на этом мосту были лавки и на том мосту бы купцы торговали. Но когда вот такой Манилов говорит: «Давайте, стройте мост, иначе я вам всем морду побью!», — это уже совсем не привлекательно.
— Часто происходит, что православие в таком вот дискурсе становится как бы идеологемой… И духовность-нравственность вместе с ними – аргумент хороший, а что значит – не так уж и важно…
– Во-первых, христианство — это не идеология, я бы даже сказала, что христианство — это не совсем религия. Это жизнь. Невозможно быть христианином, не живя по Христу. Именно по Христу! То есть к этому всему надо относиться серьезно, а не как к комсомольской деятельности.
Было бы приятно и полезно, если бы люди видели предназначение христианства не только в ненависти.
— А ненавидеть грех?
— Во-первых, как хорошо известно, грех, а не грешника! Во-вторых, надо сначала искренне и честно полюбить добродетель в себе. Сначала пойми, насколько ты далек от добродетели, и постарайся к ней приблизиться и ее полюбить.
Но мы все эти годы в основном говорили на каком-то абстрактном и совершенно общем языке идеологем, нас никто не слушал, люди собирались на различных Рождественских чтениях, друг друга понимали с полуслова: все — за нравственность и возрождение великой России. А сейчас этот вот остервенелый, бьющий морду «православный» становится печальным символом Православия для внешнего мира.
В свое время какой-то тоже озабоченный разными процессами человек спросил у отца Александра Меня: «Как же быть с баптистами?», — на что отец Александр сказал: «Мы не Господь Бог, чтобы с ними быть. С баптистами Господь разберется».
Как-то мне привезли материалы богословской конференции по сектоведению, а там был доклад о том, что секты ведут антигосударственную работу. Я посмотрела на человека, который мне привез книжку, и говорю: «Позвольте, это дело прокуратуры, если они действительно ведут антигосударственную работу». Он как-то так с облегчением принял эту идею, что антигосударственную деятельность должна изучать прокуратура, а богословы пусть занимаются богословскими опровержениями.
И вообще нас больше должны волновать наши отношения со Христом, Которому мы веруем яко Царю и Богу. И всей своей жизнью нам следует подтверждать, что это обетование, даваемое при Крещении, — не стало для нас пустыми словами.
На самом деле главное богохульство состоит в том, что люди крещеные забывают, что они веруют Христу яко Царю и Богу. Он у них на каком-то 25-м месте в их жизни. А на первом месте – выставки, парады, интернет-ссылки. А должен быть Христос.
И много горя нам оттого, что многие церковные активисты немножко перепутали Церковь с КПСС, которая называлась скромно ум, честь и совесть нашей эпохи. Если бы мы больше говорили о том, что Церковь – это собрание кающихся, что безгрешных людей нет, – пользы для внешних было бы больше. Может быть, кто-нибудь из них что-нибудь бы и услышал, как минимум — что с ним хотят быть честными. И кто сказал, что мы все в Церкви юные пионеры? Это на Селигере все юные пионеры!
Издавна известно одно рассуждение. которое я люблю повторять «от себя»: Я не ищу самой совершенной Церкви в мире. Я не хочу присоединиться к самой совершенной и идеальной Церкви в мире, потому что в тот момент, когда я к ней присоединюсь, она перестанет быть самой совершенной — в ней буду я. А то ведь это же тоже советское воспитание – люди хотят, чтобы был заповедник вроде КПСС, где были бы все лучшие люди страны, а других бы там не было. Не бывает этого. И в КПСС были не лучшие люди страны, и в Церкви – не лучшие люди; ведь и Господь говорил. что не здоровые имеют нужду во враче, но больные. Это просто те люди, которые должны отчетливо понимать, что без Христа им деваться некуда. Это не то чтобы «пойду в церковь, закажу молебен и батюшке покаюсь, и он отпустит грехи», — это о другом:
Я хочу припасть ко Христу. Я войду в Церковь и буду молиться Христу. Я буду просить Христа вразумить меня Я сделаю все, что нужно по церковным канонам, чтобы меня допустили ко причащению и чтобы мне в причастии Святых Таин соединиться со Христом. Я хочу с Ним быть, хочу с Ним жить, хочу к Нему идти всю мою жизнь. И просить. чтобы Он по Своему человеколюбию меня принял, ввел в Свое Царство. И вот еще что важно: помнить, что Христос ныне и во веки тот же. И нет никаких исторических и тем более политических обстоятельств, которые заставили бы взглянуть на Него по-иному.
И хотелось бы. чтобы мы отошли от такого уровня. когда рассуждают, что у нас в храме вода святее, чем у вас в храме.
Читайте также:
Марина Журинская: Без московской ругани